– А почему ты разгуливаешь с кухонным ножом?
– Я боялся, что на меня кто-нибудь нападет, – пояснил Джованни.
– Здесь? Ты лжешь! Сейчас придет хозяин, он наверняка велит запереть тебя в погребе!
Вскоре появился Елизар и почти сразу же за ним – Есфирь, ее сопровождал еще один вооруженный слуга. Девушка, казалось, была напугана и взволнована. Все они посмотрели на юношу, который, прижавшись спиной к стене, все еще держал в руках злосчастную рукопись.
– Господин, я поймал его за кражей самых ценных книг из вашей библиотеки!
– Это неправда! – возразил Джованни.
– Тогда, мой мальчик, пожалуйста, объясни, в чем дело, – произнес Елизар спокойным голосом. – Почему ты здесь, среди ночи и с оружием в руках? Что ты собирался делать? И кого боялся встретить?
– Я опасался, что меня убьют, – признался Джованни, решив, что не имеет смысла лгать.
– Убьют? В этом доме? Но зачем?
– Если окажется, что я узнал…
Страх, сковавший внутренности Джованни, был так силен, что юноша не смог закончить предложение. Малек сделал движение в его сторону. Джованни выронил рукопись и, словно загнанный зверь, повинуясь инстинкту, стиснул нож.
– Не подходи!
Елизар знаком показал управляющему, чтобы тот не двигался.
– Узнал что? – спросил старик Джованни.
Джованни охватила паника.
– Что у вас есть латинская копия «Джефр»! Та самая, которая была у моего учителя до того, как его убили!
– Отец, что здесь происходит? – с беспокойством спросила Есфирь.
– Не волнуйся, дитя мое, я знаю, о чем думает наш друг. – Старик повернулся к Джованни. – Ты полагаешь, что я состою в тайном братстве, которое убило твоего наставника, да? Ты решил, что люди в черном принесли мне рукопись «Джефр» на латыни после того, как похитили ее у мессера Луцио. Возможно, ты даже уверен, что я вытащил тебя из тюрьмы только для того, чтобы выпытать, куда делось письмо к Папе. Поэтому ты взял нож и боишься, так ведь?
Джованни немного помолчал, затем произнес:
– Я не знаю… Когда вы спросили имя женщины, которой я отдал послание, я испугался. А потом заметил, что вы положили арабскую рукопись аль-Кинди рядом с книгой, которая как две капли воды походит на ту, что была у моего наставника. Я хотел проверить.
– Хорошо, проверяй.
Джованни уставился на Елизара. Он не знал, как поступить. Неужели он попал в хитроумную западню, а может, это всего лишь плод его воображения? Юноше ничего не оставалось, как открыть книгу. Он снова взял рукопись. В комнате воцарилось гробовое молчание. Дрожащими руками юноша открыл фолиант. Несколько секунд он стоял словно громом пораженный, не отрывая взгляда от страниц. Затем закрыл книгу и с глубоким вздохом облегчения поставил ее обратно на полку.
– Эта рукопись на древнееврейском языке. Простите…
Елизар медленно подошел к Джованни. Остановился перед юношей и сказал ласково:
– Все в порядке, мальчик мой. Мне понятно твое беспокойство. Они не раз пытались тебя убить, даже в таком тихом месте, как монастырь. А теперь ступай отдохни и не бойся. Мы не имеем ничего общего с фанатиками, которые преследуют тебя.
Джованни молча покинул комнату. Он встретился глазами с Есфирь и увидел в ее взгляде тревогу и сострадание. Когда он проходил мимо Малека, тот сжал его руку и сказал:
– Прости, что я так с тобой обошелся.
Джованни дружелюбно посмотрел на управляющего.
– Ты исполнял свой долг.
Когда юноша вернулся в свою комнату, то упал на постель и заплакал. С его души свалился огромный камень.
Глава 79
На следующий день Джованни проснулся с легким сердцем. Солнце уже достигло зенита. Юноша выпил большой стакан миндального молока, съел несколько фиников, а затем, как обычно, отправился в сад в тайной надежде встретить там Есфирь. Ее присутствие стало необходимым условием для его хорошего настроения. Юноше было достаточно всего лишь увидеть девушку, обменяться с ней парой слов, услышать ее пение – и остаток дня словно наполнялся совершенно новым смыслом. Сегодня Джованни хотел найти Есфирь как можно скорее, чтобы объяснить ночное происшествие. Была пятница – день Венеры и канун Шаббата, Джованни знал, что после того, как солнце начнет садиться, девушку он не увидит. Чтобы не пропустить ее, он сел на маленькую скамью из белого камня у «Хеседа», фонтана милосердия. Некоторое время он смотрел, как вода стекает на землю через край мраморной чаши. Вдруг юноша увидел Есфирь, которая шла к нему, и его сердце забилось сильнее. На девушке было красивое пурпурное платье.
– Рада вас видеть, Джованни, – произнесла она. Ее голос прозвучал ласково и серьезно.
Джованни встал и взял ее за руки.
– Я тоже, Есфирь. Простите меня за то, что случилось ночью.
– Ничего. Отец рассказал мне эту ужасную историю, и я понимаю, почему вы усомнились в нас.
Эти слова ранили Джованни в самое сердце.
– Есфирь, поверьте, я никогда не сомневался в вас! Но меня так мучило неведение, что я даже начал подозревать твоего отца в связи с тайным братством. Мысль об этом стала невыносимой, ведь он был так добр ко мне! И потому я решил избавиться от сомнений…
Есфирь остановила юношу, осторожно высвободившись из его рук, а затем повела его в конец сада.
– Я все понимаю, Джованни, и отец тоже. Не волнуйтесь. Но мне хотелось бы сделать вам подарок.
– Подарок?
– Да, идите за мной к «Кетеру».
В молчании они зашагали тенистой узкой тропинкой, которая привела их вначале к фонтану «Хокма», затем и к «Кетеру». Джованни чувствовал, что Есфирь волнуется, но пытается скрыть это дружелюбной улыбкой и спокойным поведением. Когда они дошли до густой куртины, за которой прятался самый высокий в саду фонтан, Есфирь повернулась к юноше.
– Посмотрите на дом, вон там внизу, в конце центральной аллеи.
Джованни бросил взгляд на длинную тропу, обрамленную вековыми деревьями, и на строение вдалеке.
– А теперь скажите мне, Джованни, какое сейчас у вас самое сокровенное желание?
Джованни, удивившись вопросу, хотел было что-то сказать, но Есфирь помешала, приложив палец к его губам.
– Это игра, но в то же время не совсем. Скажите честно, чего бы вы хотели сейчас больше всего?
Джованни понял, что девушка не шутит. Он прислушался к своему сердцу. То чувство, которое он испытывал, глядя на Есфирь, неизъяснимая нежность ее прикосновения сразу же подсказали ответ. Юноша не хотел тратить время на размышления, иначе мужество покинуло бы его.
– Мое сокровенное желание в том, чтобы ваше сердце принадлежало мне точно так же, как мое давно стало вашим рабом…
Есфирь, казалось, поразил ответ юноши. Она посмотрела в его глаза, и Джованни понял, что ее переполняют эмоции. Лицо девушки зарделось.
– Вы говорите правду?
Джованни почувствовал, как его душа дрогнула.
– Как можете вы сомневаться? Мое сердце стало вашим с самой первой минуты, когда я вас увидел, и я все время думаю только о вас.
Есфирь, не отрываясь, смотрела на Джованни, стараясь отыскать правду в его глазах.
– А как же та женщина, которую вы так любили, ради которой все покинули?
– Я все еще люблю ее и буду любить всегда. Но знаю точно, что не буду пытаться увидеть снова. Судьба развела нас. Раз и навсегда. Она как будто бы живет в другом мире, и я больше не чувствую ни страсти, ни влечения.
Есфирь отвернулась.
– С тех пор как я встретил вас, Есфирь, к своему удивлению, я понял, что мое сердце снова может любить, и с каждым днем вы становитесь мне все ближе и ближе. Вы спрашиваете, какое у меня самое сокровенное желание, и я говорю без утайки: я хочу, чтобы ваше сердце было свободно и вы смогли бы ответить на мою любовь… Хочу взять вас за руку…
Есфирь снова посмотрела на него. В ее больших черных глазах стояли слезы. Она ласково погладила щеку юноши.
– О, Джованни! Я не ожидала, что вы расскажете мне о своих чувствах. Я никогда не любила мужчину – мое сердце осталось сердцем девочки, не знающей жизни.
Они посмотрели друг на друга, и юноша положил ладонь на ее руку.
– Мое сердце свободно, Джованни… и ничего не доставит мне большей радости, чем отдать его тебе.
При этих словах Джованни почувствовал, что его захлестывает волна счастья. Он обнял Есфирь. Затем еще раз заглянул в ее глаза и нежно поцеловал. Их губы соприкоснулись легко и целомудренно, но пальцы страстно переплелись.
– Я так счастлив! – прошептал Джованни.
– Я тоже! Если бы ты знал! А еще я удивлена. Только вчера мне казалось, что ты хочешь уехать отсюда.
– Зачем? С тех пор как я попал в ваш дом, я обрел покой.
Есфирь чуть отступила назад, чтобы лучше видеть юношу.
– Ты правда не хочешь вернуться на родину?
– Правда… только если с тобой.
Ее лицо стало серьезным.
– Знаешь, а я думала, что у тебя совсем другое желание.
Джованни вопросительно посмотрел на девушку.
– Я думала, что ты хочешь вернуться в Европу. Я пришла сказать тебе, что прошлой ночью, после того драматического происшествия, я убедила отца не только дать тебе денег, чтобы ты смог покинуть Аль-Джезаир, но и выкупить твоего друга-француза.
Джованни словно громом поразило.
– Ты это сделала?
Есфирь кивнула, а потом застенчиво добавила:
– Ты еще можешь передумать и уехать. Я пойму и не буду на тебя сердиться.
В ответ Джованни страстно ее поцеловал.
– Есфирь, я люблю тебя, понимаешь? Я люблю тебя, а то, что ты только что сказала, делает тебя еще ближе и дороже. Я был бы счастлив, если бы ты смогла освободить Жоржа, но я никогда не уеду отсюда без тебя.
– Но Жорж уже свободен.
– Что?
– Сегодня утром Малек пошел, чтобы выкупить его у дворецкого паши через одного из наших друзей-мусульман. Это и был мой подарок, Джованни. Я была уверена, что ты хочешь покинуть Аль-Джезаир вместе со своим товарищем.
– Значит, ты не только была готова расстаться со мной, но и дать денег на дорогу?
– Если бы это было твоим самым сокровенным желанием, как я полагала, разве смогла бы я быть настолько эгоистичной, чтобы удерживать тебя здесь, со мной?
Долгое время Джованни смотрел в глаза Есфирь. Эта женщина не только пробуждала любовь, не только могла говорить о любви возвышенно и красиво – она была воплощением любви. Всеми тремя ликами любви: Эросом желания, Филией дружбы и Агапе самопожертвования. В этот миг Джованни понял – он никогда не сможет полюбить другую женщину, что бы ни случилось.
– Где сейчас Жорж? – спросил он, и его голос дрогнул от избытка чувств.
– Здесь.
– Здесь?
– Давай вернемся по этой дорожке и отыщем его во внутреннем дворике для прислуги.
Глава 80
Жоржа привели час назад. Он не имел ни малейшего понятия, почему его купили и привели в дом купца-мусульманина, где сразу же передали Малеку. Француз, удивленный тем, что оказался в доме еврея, с нетерпением ждал, чтобы хоть кто-нибудь объяснил ему, что он здесь делает, но никто не отвечал на его вопросы. Он уже не находил себе места от беспокойства, когда дверь в маленькую комнату, которую управляющий использовал как приемную, открылась. Жорж увидел Джованни и онемел от удивления. Итальянец бросился к другу и крепко сжал его в объятиях.
– Жорж! Как я рад тебя видеть!
– Джованни! Я тоже рад! Я ведь ничего не слышал о тебе все это время. Что с тобой случилось?
– Только хорошее, приятель, только хорошее!
– Но что ты делаешь здесь, среди евреев? Я думал, ты стал рабом арабского торговца.
– Мне так много нужно тебе рассказать! Но вначале о главном. Ты свободен.
Жорж замер, не понимая.
– Свободен?
– Да, Жорж, свободен. И можешь отправляться домой, когда пожелаешь. Хозяин этого дома купил тебе свободу.
– Я не верю, – произнес Жорж недоверчиво.
– Не сомневайся, это чистая правда!
Жорж чуть не потерял сознание, но Джованни успел подхватить его и усадить в кресло, а потом пошел за Есфирь и управляющим, которые ждали в патио.
Француз смотрел на девушку, словно на Мадонну, которая спустилась с небес. Он бросился к ее ногам, покрывая их поцелуями.
Есфирь подняла его и сказала по-французски:
– Во имя нашей веры и убеждений мы с отцом против рабства. Если провидение посылает возможность освободить раба – грех ею не воспользоваться. Добро пожаловать в наш дом! Мы поможем тебе уехать из Аль-Джезаира и вернуться на родину, когда только пожелаешь.
– Не знаю, что и сказать! Я в неоплатном долгу перед вами, и моя благодарность не знает границ! А вы еще и говорите на моем языке!
– Я несколько раз была на юге Франции и в Париже. Мне нравится эта прекрасная страна. Вы ведь с севера, не так ли?
– Из Дюнкерка. Я уж постараюсь, чтобы вас с отцом там встретили с распростертыми объятиями!
– Когда вы в последний раз видели свою семью?
Глаза Жоржа затуманила печаль.
– Восемь лет, четыре месяца и семнадцать дней назад.
– Ну что ж, обещаю, Рождество вы встретите с родными.
Жорж провел в доме Елизара неделю. Сперва он пытался убедить Джованни вернуться вместе с ним в Европу. Затем, когда ближе узнал Елизара и его дочь, понял, что удерживает в Аль-Джезаире его друга. Он даже поздравил Джованни с тем, что ему удалось завоевать сердце такой замечательной девушки. Но он растревожил душу юноши, спросив, собирается ли он жениться на Есфирь и для этого принять иудейскую веру. На самом деле Джованни даже не задумывался о браке, ведь их с Есфирь любовь была еще так юна. Жорж заверил его, что невозможно еврейке выйти замуж за христианина, если только она не откажется от своих корней и не обратится в христианство или если ее жених не отречется от Христа и не согласится на обрезание. Джованни понял, что Жорж прав, и сильно опечалился. Ведь они никогда не говорили о свадьбе, значит, вполне вероятно, что Есфирь и не помышляет о браке с ним, как то было с Еленой. Может, она решилась на страстный, запретный роман с Джованни, а потом, позже выйдет замуж за еврея, чтобы не идти против воли отца? Эта мысль ввергла юношу в пучину внутренних страданий, но он, как мог, скрывал их. Тем не менее наблюдательная и умная Есфирь заметила, что Джованни что-то гложет, но не могла понять, что именно. Она решила, что Джованни печалится из-за скорого отъезда Жоржа и, возможно, сожалеет, что не может уехать с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56