Джованни смотрел на него со смесью недоверия, злости и презрения.
– И что же это такое «серьезное», что дает вам право пытать и убивать ни в чем не повинных людей?
– Ни в чем не повинных людей?! – гневно воскликнул старик. – Ни в чем не повинных людей! Да есть ли у тебя хоть малейшее представление о том, что было в конверте, который тебе дали?
– Никакого.
– Он лжет! – вскричал один из непрошеных гостей.
– Не думаю, – сказал старик уже спокойнее. – В противном случае он бы не удивился смерти астролога.
Затем подошел еще ближе и пристально посмотрел Джованни в глаза. Юноше стало не по себе. Никогда в жизни он еще не видел столь ледяного, жесткого взгляда, возможно, впечатление от него усилила маска.
– Где ты был все эти годы? – продолжил старик холодным угрожающим тоном. – Что ты сделал с письмом?
Мысли Джованни путались. Он понял, что Елена не передала письмо по назначению, Папе. Одно упоминание о Венеции могло навести разбойников на ее след. Необходимо увести их в другую сторону.
– Когда я сбежал от вас несколько лет назад в Пескаре, я сел на корабль, который направлялся в Грецию. Добравшись туда, я отдал письмо одному купцу из Рима, который обещал доставить его в Ватикан. А я принял православие и стал странствующим монахом.
– Вздор! – не поверил укушенный, приближаясь к Джованни.
Старик жестом велел ему замолчать.
– Трудно поверить в подобную историю. Как ты докажешь, что был монахом?
– Посмотрите в моем кармане.
Один из разбойников обыскал Джованни и вытащил потрепанные самодельные четки из шерсти.
– Надо же! Такими пользуются монахи на Афоне, – произнес старик, явно удивившись. – Это ничего не доказывает, но, возможно, в твоем рассказе есть доля правды. Впрочем, может, ты и отправился в Грецию, но никогда не поверю, что ты отдал незнакомцу письмо, зная, как много оно значит для твоего хозяина.
– И все же так оно и было. Я не знал о его содержании, но понял, что, скорее всего, никогда не смогу вручить его Папе. Едва бы я добрался до Рима, вы бы нашли меня и убили. И потому я решил, что правильнее будет отдать его торговцу, который показался мне стоящим доверия.
Тяжелое молчание воцарилось в хижине.
– Не могу понять – то ли ты ни в чем не повинный дурак, то ли пытаешься нас обмануть, – произнес наконец старик. – На самом деле я почти ничего о тебе не знаю, только то, что ты провел с этим проклятым астрологом и его сообщником несколько лет. Как тебя зовут и откуда ты родом?
Подумав, что эти люди вполне могут найти его близких и пытать, Джованни снова солгал.
– Меня зовут Джованни Да Скола, я родился в Калабрии.
– Зачем ты пришел сюда к мессеру Луцио?
– Я покинул родную деревню, чтобы учиться в большом городе на севере страны. По чистой случайности познакомился с этим великим ученым и три года изучал у него философию.
– Я не верю в случайности, – холодно заметил старик. – А астрологии он тебя тоже учил?
Джованни почувствовал, что снова нужно солгать.
– Нет.
– Значит, ты не знаешь, о чем попросил его Папа? Но ты же видел, что твой учитель несколько месяцев над чем-то работал, прежде чем послать тебя с письмом. У тебя должны быть какие-то предположения.
– Я… я думаю, что он пользовался своими астрологическими книгами. Но только не знаю зачем.
– Неужели? – усомнился старик, пристально смотря на Джованни пронзительным взглядом, словно пытаясь заглянуть в его душу.
– Понятия не имею.
– Жаль. Нам придется отсечь тебе руку или ногу, чтобы убедиться, что ты говоришь правду. Было бы намного проще, если бы ты сразу сказал, где письмо.
Джованни содрогнулся от ужаса. Но его тут же охватила ярость, которая пересилила страх.
– Никакая пытка не заставит меня сказать то, чего я не знаю. Разве на ваших руках мало крови? Какому делу вы служите?
– Делу всемогущего Создателя и Его сына Иисуса Христа, – тихо ответил старик.
– Как же вы можете убивать во имя Христа, который проповедовал любовь? – вскричал Джованни, вне себя от гнева.
– Для того, чтобы сохранить слово Божье и сделать все возможное, чтобы его не исказили ересь и астрологические предсказания.
Джованни недоверчиво взглянул на старика.
– Вы хотите сказать, что убили моего учителя и его слугу Пьетро… только потому, что он занимался астрологией?
– О нет! Христианская церковь сейчас настолько заражена этим нечестивым занятием, осужденным в Священном Писании, что человеческой жизни не хватило бы на то, чтобы убить всех священнослужителей, которые им интересуются! Нет, мой юный друг, твой учитель совершил гораздо худшее преступление!
Старик подошел к Джованни поближе и прошептал в ухо юноши:
– По просьбе Павла Третьего, этого дьявольского пособника, опорочившего святейший сан Папы, он осмелился использовать свое гнусное ремесло, чтобы нанести удар в самое сердце нашей веры!
Джованни никак не мог понять, какую христианскую догму его наставник мог разрушить при помощи астрологии. Но еще сильнее его интересовал ответ на более важный при данных обстоятельствах вопрос – кто эти фанатики-убийцы?
– Так, значит, вы последователи Лютера, раз ненавидите Папу до такой степени?
Старик рассмеялся жутким сухим смешком.
– Трудно придумать худшее оскорбление, чтобы разозлить меня! Мне даже захотелось самому предать тебя мучениям, жалкий глупец! Во многих отношениях реформаторы страшнее астрологов! Они предали священное учение церкви, подобно тому как фальшивые папы-идолопоклонники запятнали его своими языческими верованиями и занятиями! Но хотя они слабы, как их вера, и ничтожны, как их религиозная концепция, никто из них не осмелился бы сделать то, что совершил твой учитель!
Старик перевел дыхание и прорычал в лицо Джованни:
– Гнуснейшее из всех зол!
– Что бы ни сделал мой учитель, разве вы не отомстили ему, подвергнув мучительной пытке и убив вместе с самым преданным другом и слугой? Зачем вы вернулись за мной после стольких лет?
– Потому что никто не должен увидеть это письмо! – прошипел старик, схватив Джованни за шею. – Никто, понимаешь?! Только я должен узнать его содержание и уничтожить его навсегда!
Старик, словно сумасшедший, продолжал сжимать горло Джованни. Затем отпустил юношу, отошел назад, чтобы снова сесть, явно обессиленный внезапной вспышкой ярости. При его приближении Ной зарычал. Неожиданно старик остановился и бросил взгляд на пса.
Человек с раненой рукой подошел к Джованни.
– Поверьте, уж я-то знаю, как развязать ему язык!
Он вытащил из-под плаща меч, разорвал на Джованни рубаху и медленно поднес оружие к телу юноши.
– Погоди! – произнес старик, повернувшись к нему. – Собака! Я говорил, что она нам пригодится. Некоторые люди могут вытерпеть любую боль, не проронив ни слова, но не выносят, когда страдают другие, даже животные.
– Это называется состраданием, и Иисус Христос учил нас ему! – воскликнул Джованни.
– Совершенно верно, – ответил старик с жестокой улыбкой. – Ну что ж, проверим, как далеко зайдет твое сострадание.
Он устало махнул в сторону собаки.
– Нет! – закричал Джованни. – Не трогайте Ноя! Он здесь ни при чем!
Старик удивился:
– Как ты назвал животное?
– Какое это имеет значение? Вы ничего от меня не узнаете, мучая собаку!
– Ты посмел дать этой твари имя патриарха из священной Библии?
– Патриарха, который пожалел животных и спас их от Всемирного потопа! Но вы, вы – безжалостные чудовища, у вас нет души!
Человек с перевязанной рукой поднес меч к Ною, и тот отпрянул, скаля зубы.
– Нет! – закричал Джованни. – Я ничего не знаю! Клянусь перед Богом, мне ничего не известно!
Человек обвел острием меча вокруг собачьей морды.
– А вот и возможность поквитаться с тобой за укус, Ной…
Резким движением он опустил меч на переднюю лапу собаки точно посредине.
Пес душераздирающе завизжал и упал. По полу потекла кровь.
– Прекратите! – умоляюще воскликнул Джованни.
– Скажи нам, где письмо, – сурово потребовал старик.
– Клянусь, я ничего не знаю! Убейте меня, но не мучьте бедное животное!
Старик снова дал сигнал человеку с раненой рукой, и тот поднял меч. Пес по-прежнему лежал на боку, скуля от боли. Человек с силой опустил меч, но в это мгновение Ной вскочил и отпрыгнул в сторону, увернувшись от удара, и лезвие перерубило веревочную привязь. Человек удивленно смотрел, как Ной хромает на трех ногах.
– Беги, Ной, беги! – завопил Джованни.
Один из незнакомцев бросился к полуоткрытой двери, но пес оказался проворнее и выбежал из хижины.
Трое пустились за ним в погоню, но вскоре вернулись, недовольные.
– Проклятое животное скрылось, несмотря на рану! – проворчал один из них.
– Неважно, – ответил старик.
– Давайте продолжим допрос там, где мы остановились, – потребовал человек с перевязанной рукой.
– Не имеет смысла.
Раненый недоуменно взглянул на старика.
– Бесполезно. В моем возрасте я начал понимать людей. Будь уверен – если бы он знал что-либо, то попытался бы спасти собаку. От него больше ничего не добьешься, даже под пытками.
– Что будем делать?
– Избавимся от него.
Старик подошел к Джованни.
– Тебе, наверное, хочется перед смертью узнать, что было в том письме? – Джованни не проронил ни слова. – Конечно, хочется. Всегда лучше знать, за что умираешь. Но я тебе не скажу.
– Вы не только фанатики и преступники, но к тому же еще и трусы, которые не осмеливаются показать свои лица! Если я выживу, то найду вас, где бы вы ни прятались, и тогда вы ответите за свои преступления!
Старик снял маску и приказал своим помощникам сделать то же самое. Джованни всматривался в лица людей, которые убили его наставника. Он никогда их не забудет.
Старик тоже пристально глядел на Джованни.
– Завтра я отправляюсь в Иерусалим, Священный город, туда, где находится наше братство. Тебе придется проделать долгий путь, чтобы найти меня. Впрочем, боюсь, сил на это у тебя не останется.
– Вы создали братство, чтобы совершать преступления?
– Именно. Мы основали секретное братство: орден Блага Господня. Наша божественная миссия – искоренять любыми способами все, что может потрясти основы святой католической церкви.
– Вы всего лишь безумцы, которые неправильно понимают веру! Как вы можете совершать преступления во имя веры, которая высшей добродетелью провозглашает любовь? Апостол Павел сказал: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий…»
– Хватит! – вскричал старик.
– «Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так, что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто…»
– Замолчи!
– «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею – нет мне в том никакой пользы…»
Старик махнул рукой человеку со шрамом, который выхватил длинный кинжал и бросился на Джованни.
– «Любовь все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит…»
Лезвие ножа вонзилось в грудь Джованни. Юноша вскрикнул и сплюнул кровью.
– «Любовь… никогда… не перестает…»
Он поднял голову, возвел глаза к небу и прошептал с последним вздохом:
– Но я… я вас ненавижу.
Бросив тело юноши там, где оно упало, люди в черных плащах подожгли лачугу и ускакали прочь. Падал снег, девственно-белый.
Из леса выскользнула фигура и побежала к хижине, которая уже занялась пламенем. Молодая женщина ворвалась внутрь, ей удалось погасить огонь. Она осмотрела зияющую рану в груди Джованни и увидела, что, к счастью, лезвие прошло рядом с сердцем, не задев его.
Джованни еще дышал, но потерял много крови, которая продолжала течь. Женщина нарвала листьев орешника, смешала их с клейкой глиной, оторвала полосу ткани от своего голубого платья и наложила на рану грубую повязку.
Она подняла голову раненого и нежно погладила по лицу.
– О мой Джованни, что они с тобой сделали?
Глава 59
Загорались первые лучи рассвета.
Приор монастыря Сан-Джованни в Венери выслушал длинный рассказ гостя, ни разу не перебив его.
Джованни по-прежнему сидел на соломенном матрасе, прижав колени к груди; слезы застилали его глаза. После месяцев, проведенных в коме, и нескольких недель беспамятства разум наконец вернулся к нему. Он снова стал самим собой.
Нарушив долгое молчание, дон Сальваторе подошел к Джованни и взял за руку.
– Друг мой, твоя история тронула мое сердце. Теперь я знаю, почему оставил тебя здесь, почему решил, что в твоем взгляде видна душа, которая познала адские муки и небесные радости.
Джованни посмотрел на приора.
– Спасибо за все, что вы для меня сделали. Если бы не вы…
– Я поступил как слуга Господа и моих братьев, – прервал его монах.
– Но кто меня сюда привез? Я ничего не помню после того, как получил удар кинжалом.
– Какие-то крестьяне нашли тебя в хижине, принадлежащей ведьме. Увидев, что ты без сознания, они решили, что ты одержим дьяволом.
– Хижине, принадлежащей ведьме?
– Да, они хотели схватить ее, но, к счастью, женщине удалось убежать. Из того, что я понял, они нашли тебя на соломенном матрасе в подполе.
Джованни напряг память. Должно быть, речь шла о той лачуге, которую он построил на руинах дома своего учителя, там действительно был люк, ведущий в подвал.
– Луна!
– Прошу прощения?
– Луна. Это имя той целительницы, которая предсказала мне будущее и чью жизнь я спас.
– Да, эта часть твоей истории совершенно удивительна!
– Она жила в лесах Абруцци, всего лишь в нескольких днях пути от дома мессера Луцио. Наверное, это она спасла меня, и именно ее крестьяне хотели сжечь на костре.
– Крестьяне рассказывали, что она была красивой молодой женщиной.
– Да, это так. Наверняка это она бродила вокруг моей хижины как раз перед тем, как появились люди в черном…
– Так или иначе, она, должно быть, до сих пор прячется в лесу. Крестьяне не нашли ее.
– Хотя однажды я в ней усомнился, уверен, она – добрая женщина. – «И ее предсказание оказалось чистой правдой», – подумал Джованни.
– Теперь, когда память к тебе вернулась, есть еще одна загадка, которую я хотел бы разгадать, – произнес приор серьезным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56