– О, Гай! – закричала Эмма и, вытянув обе руки, бросилась к нему.
Наконец-то они встретились!
Гай уже спустил одну ногу на тротуар.
– Дорогая! – радостно воскликнул он и, крепко поцеловав невесту, жадно впился глазами в ее лицо.
После нескольких месяцев разлуки с любимым Эмму охватило смущение.
– Как ты поздно, – без малейшего упрека в голосе произнесла она.
– Как всегда! – со смехом воскликнул Гай и снова поцеловал ее.
– Да, как всегда! – повторила Эмма и, несмотря на то, что ожидала услышать от него извинения, тоже рассмеялась.
– Я и не думал, что так сильно опаздываю. А когда понял, понесся, словно…
Гай замолчал и, кивнув в сторону удалявшегося автомобиля, продолжил:
– А ты, ожидая меня, похоже, не очень-то и скучала. Как же Трайтону удалось так быстро с тобой познакомиться?
– Трайтону? – удивленно переспросила Эмма и тут вспомнила это имя. – Ты хочешь сказать… Так тот мужчина, который со мной только что разговаривал, был Марк Трайтон? Глава «Маритайм-Эр»?
– Ну а кто же еще! Он что, клеился к тебе и даже имени своего не назвал?
Эмма нахмурилась.
– Что ты говоришь! – возмущенно воскликнула она. – Ничего он ко мне не клеился…
Улыбка Гая обезоружила ее.
– Прости, дорогая. Я тебя так люблю, что сгораю от ревности.
– Будь ты хоть чуть-чуть пунктуальнее, я бы с этим мужчиной вообще не встретилась и тебе не пришлось бы ни к кому меня ревновать, – буркнула Эмма.
– Я все понял и теперь каюсь, – сказал Гай и обнял ее одной рукой. – Понимаешь, этот Трайтон знает, как использовать свою внешность, деньги и дорогой автомобиль, чтобы познакомиться с женщиной.
– Но он остановился вовсе не для того, чтобы со мной познакомиться. Трайтон увидел, что ко мне пристают ребятишки-торговцы, вылез из машины и прогнал их. Он даже посоветовал мне подождать тебя в баре аэропорта. – Эмма задумалась, а потом добавила: – Ты говорил, что сразу же после войны Марк Трайтон буквально на пустом месте создал «Маритайм-Эр». Значит, он никакой не плейбой.
– А я тебе не говорил, что он плейбой, – возразил Гай. – Здешние богатые повесы ему и в подметки не годятся. Нет, Трайтон намного опаснее их. Ему нет еще и сорока, а успех «Маритайм-Эр» делает его здесь всесильным. Поэтому он и ведет себя на своей авиакомпании как царь и бог. Бедные его подчиненные! Никакая женщина не устоит перед ним. Последнее его «завоевание» – испанская вдова по имени Леонора де Кория. Но я подозреваю, что теперь он положил глаз и на тебя.
– А мне он показался совсем другим, – тихо произнесла Эмма. – Гай, ты сказал «бедные его подчиненные». Ты что, своей работой не доволен?
– Работой я как раз доволен. Но мне не нравится то, как ко мне относится мой босс.
– Да, но в Англии ты о трениях с начальником ничего не говорил. Хотя, может быть, это и хорошо, что я ничего не знала. Я бы тогда за тебя очень переживала.
– В Англии у нас для разговоров были более важные темы. Не так ли? Кстати, ты сказала Трайтону, кого здесь ждешь?
– Я сказала, что меня должен встретить… жених, – ответила Эмма и слегка покраснела. – Но это же так и есть. Не могла же я сказать Трайтону, что жду мужа!
Гай поцеловал ее в кончик носа.
– Девочка моя, ты все правильно сказала, – нежно произнес он. – Какая же ты у меня застенчивая. Однако нам уже пора ехать. От аэропорта до города тринадцать километров, или около восьми миль по-вашему. Тебе еще надо отдохнуть, поскольку на ужин я тебя повезу в ресторан.
Пока Гай клал в машину багаж, Эмму вновь охватила тревога. Она сама не знала, как должна была произойти их встреча, но чувствовала, что совсем не так. У нее к жениху накопилось много важных вопросов, на которые ей хотелось бы сразу же получить ответы. Например, в своем последнем письме Гай так и не сообщил ей о дате их свадьбы, которая должна была состояться в англиканской церкви. Кроме того, ей не терпелось узнать, какую квартиру он снял для их совместного проживания.
Но получилось так, что весь их разговор свелся к обсуждению Марка Трайтона. Эмма хорошо помнила, какими яркими красками рисовал Гай свое будущее в «Маритайм-Эр» ее дяде и тете. Теперь, узнав, что у него на работе напряженные отношения с начальником, девушка устыдилась того, что не догадалась расспросить его об этом раньше.
Странно, но в Англии Гай хоть и мало говорил о Трайтоне, но при этом никогда не ругал его. «Так что же могло произойти между ними за эти три месяца? – думала Эмма. – Что могло испортить их отношения?»
По дороге в город она пару раз украдкой посмотрела на Гая. Его прямые светлые волосы сильно выгорели, а лицо и руки при ярком солнечном свете выглядели почти белыми. Как говорил ей сам Гай, с такой тонкой кожей, как у него, его тело никогда не станет бронзовым. Эмма также заметила, что под глазами у него залегли тени, а черты лица стали непривычно суровыми. Эта перемена, произошедшая с ним, не могла не встревожить ее. «Какими же серьезными должны быть у него неприятности на службе, если они так сильно изменили его облик», – подумала девушка.
– Дорогой, что ты скажешь о дне нашей свадьбы? – нарушив молчание, спросила она. – Видишь ли, мистер и миссис Маргон с нетерпением ждут от нас вестей.
– Пока ничего, – покачав головой, ответил Гай. – Я думаю, будет лучше, если к падре мы сходим вместе.
– О да, конечно. А как дела с нашей квартирой? Помнится, я запретила тебе обставлять ее без меня. Но мне так не терпится на нее посмотреть. Не мог бы ты сегодня вечером показать ее мне?
– Я же сказал, что сначала ты отдохнешь, а потом мы поедем на ужин в какое-нибудь веселенькое заведение. Может быть, в «Эль-Минзах» или «Прибежище Веласкеса». А квартиру сможешь осмотреть завтра утром.
– Какие у здешних ресторанов романтические названия! Да, а разве завтра утром ты на службу не идешь? Знаешь, иногда мне снится, что я сижу рядом с тобой в кабине самолета, выполняющего рейс между Рабатом и Фесом!
– Нет, завтра утром я занят, но около полудня освобожусь. Так что пообедаем вместе. Знаешь, здесь все обедают до двух часов дня, а затем наступает время сиесты. Длится она не менее часа. Так что время посмотреть квартиру у нас будет.
– Хорошо, – улыбнулась Эмма.
Она прекрасно знала, что ни одному мужчине не понять, какие чувства испытывает девушка перед замужеством, как ей не терпится осмотреть свою новую, хоть и пустую, квартиру.
Эмма, впервые приехавшая в Африку, смотрела по сторонам и не переставала удивляться всему, что попадалось ей на глаза: женщины в чадрах, медленно шагавший по улице ослик…
Все это было для нее в диковину. Эмма Редферн открывала для себя новую жизнь.
Пансион, который рекомендовал ей друг дяди, находился в конце бульвара в европейской части города. Им владела кареглазая француженка. Она позволила Гаю посидеть с Эммой в гостиной всего несколько минут, а затем, сославшись на то, что девушке после долгой дороги надо отдохнуть, выпроводила его.
Когда Гай ушел, хозяйка пансиона провела постоялицу наверх и показала ей комнату.
– Вы, мадемуазель, несомненно, большую часть времени будете проводить со своим женихом, – заметила она. – Так что за завтраком, обедом и ужином чаще всего будете отсутствовать. Я правильно поняла?
– Все зависит от графика работы месье Тренча, – улыбнувшись, ответила Эмма. – А он у него скользящий. Дело в том, что мой жених – пилот «Маритайм-Эр».
– Не подумайте, что я хочу, чтобы вы постоянно находились в нашем пансионе. Так вы сказали, что месье Тренч служит в «Маритайм-Эр»? Это замечательно, мадемуазель! Ее авиалинии связывают все города Марокко, средиземноморские порты Европы и Танжер. Месье Трайтон, создавший эту компанию, знал, что делал! Его здесь все уважают. В городе его называют не иначе как Эль-Трайтон. Мой юный племянник, который учится на авиаконструктора, говорит, что слышал об Эль-Трайтоне только самые лестные отзывы. Да, мадемуазель, с работой вашему жениху очень повезло!
Как ни странно, но от этих слов на душе у Эммы сразу же потеплело. Теперь она была уверена, что, какие бы неприятности ни произошли у Гая на службе, из «Маритайм-Эр» он все равно не уйдет.
Комната, в которой ей предстояло жить до свадьбы, оказалась совсем небольшой. Она была обставлена на французский манер – никакой лишней мебели. Большая застекленная дверь, закрытая от солнца ставнями, вела на балкон, где стояли чугунный столик и кресло. С балкона открывался вид на обнесенный стеной садик.
Приняв ванну, Эмма оделась и вышла на балкон. Сидя в кресле, она долго прислушивалась к незнакомым ей звукам и вдыхала теплый воздух, напоенный сладковатыми ароматами, которые не ослабели, даже когда на сад легли длинные тени.
Когда за ней приехал Гай, уже смеркалось. Здесь, в Танжере, в июле день шел на убыль гораздо быстрее, чем в Англии. По ярко освещенным магазинам толпами бродили покупатели, а столики в придорожных кафе были уже все заняты.
Гай и Эмма зашли в «Кафе де Пари», чтобы выпить аперитива, и, наблюдая за прохожими, целый час просидели на открытой террасе. Эмма вглядывалась в лица, и ей казалось, что она попала в волшебное королевство на границе Востока и Запада.
Когда они поднялись, чтобы отправиться на ужин в отель «Веласкес», погас последний электрический фонарь, и звездное небо над их головами стало цвета темного сапфира. Поскольку по местным обычаям ужинать было еще рано, Гай и Эмма до того, как располагавшийся на крыше отеля ресторан начал заполняться, зашли в бар и выпили по чашечке черного кофе.
С крыши открывался вид на залив. Вглядевшись в темноту, Гай указал Эмме на мерцавшие в ночи огни и сказал, что там находится Испания.
Неожиданно один из двух проходивших мимо их столика посетителей ресторана нечаянно задел стул, на котором сидела Эмма.
– Usted perdone, seiiorita, – извинился он.
Эмма подняла глаза и увидела пожилого марокканца в белой феске и дикаше из тонкой белой шерсти. Принимая его извинения, она с улыбкой кивнула ему и, бросив взгляд на его спутника, узнала в нем Марка Трайтона. По выражению его лица было видно, что и он узнал Эмму. Прежде чем Гай успел повернуться к своей невесте, владелец авиакомпании скользнул по нему взглядом.
Марокканец с Трайтоном прошли в дальний конец зала и сели за столик. Гай мгновенно помрачнел.
– Ну, теперь ты можешь убедиться, что я привел тебя в ресторан для аристократов! Странно, что на этот раз Трайтон пришел без женщины. В последнее время он всегда ужинал с вдовой де Кория. Интересно, с кем же он будет сегодня танцевать?
В голосе его было столько желчи, что Эмма невольно возмутилась.
– Гай, я и не знала, что ты можешь быть таким язвительным, – сказала она. – Скажи, что произошло у тебя на службе?
Гай взял со стола бутылку, вылил остатки вина в свой фужер и залпом выпил.
– Что у меня произошло на службе? – переспросил он. – Ну, хорошо. Рано или поздно ты все равно это узнаешь. Так почему бы не сейчас?
У Эммы по спине пробежали мурашки.
– Да, конечно, – произнесла она.
– Тогда ты, возможно, поймешь, почему я так ненавижу этого Трайтона, – сказал Гай, и в его глазах зажглись злые огоньки.
Он некоторое время, молча, смотрел на Эмму, а потом продолжил:
– Послушай, Эмма, из-за твоего благородного рыцаря я не могу на тебе жениться!
– Не можешь на мне жениться? – чуть слышно переспросила Эмма.
Ей показалось, что она падает в бездну. «Никакой начальник не может помешать своему подчиненному жениться», – подумала девушка и вымученно улыбнулась.
– Не понимаю, – дрожащим голосом проговорила она. – Не может же Марк Трайтон запретить тебе…
– А я разве сказал, что он может? – перебил ее Гай. – Просто он сделал так, что в ближайшее время наша свадьба не состоится. Понимаешь, несколько недель назад я не повел самолет в Рабат…
– О, Гай, ты опоздал к рейсу?
– Нет, не опоздал – просто не явился на службу. Накануне я был на вечеринке, а на следующее утро вовремя не проснулся. Рейс на Рабат выполнил другой пилот. А потом мне сообщили, что я от полетов отстранен, понижен в должности и переведен на конторскую работу. Жалованье мне, естественно, сильно урезали.
– Какая несправедливость! Ведь это же была твоя первая оплошность?
Гай кивнул, и Эмма, облегченно вздохнув, произнесла:
– И все равно это не может помешать нашему браку. Мы научимся экономить, будем меньше тратить.
Гай недовольно скривил рот.
– Но дело не только в деньгах, – сказал он. – Ты не представляешь, что значит быть неженатым и жить в таком городе, как Танжер. Знаешь, сколько здесь у холостяка соблазнов потратить все, что он имеет?
– А если у него нет на это средств? Гай, ты хочешь сказать, что ты в долгах?
Он виновато опустил голову:
– Да. И еще в каких. Мы не можем сейчас пожениться, потому что… потому что от нашей квартиры мне пришлось отказаться.
Эмма была слишком оскорблена словами жениха, чтобы пожалеть его.
– Но разве можно говорить, что ты холостяк, если мы с тобой помолвлены?
– Да, я твой жених. Но я стал им за тысячу миль отсюда! Тебе следовало бы выйти за меня еще в Англии!
– И ты вызвал меня сюда только для того, чтобы я услышала эту новость?!
Некоторое время они злобно смотрели друг на друга. Наконец Эмме стало его жалко. Теперь ей казалось, что она неправильно его поняла. Она коснулась его руки и тихо спросила:
– Скажи, почему ты хотел, чтобы я приехала? Несколько месяцев назад ничто не могло омрачить нашего счастья. Ты только не расстраивайся. Я пойду работать и буду экономить. А потом тебя восстановят.
– Интересно, что бы ты подумала обо мне, если бы я тебе обо всем написал?
– О, Гай, что бы от этого изменилось? Дядя Эдвард и тетя Элла, конечно, пришли бы в ужас, но мне было бы легче им все объяснить, находясь дома. Да, а еще мистер и миссис Маргон…
– Дорогая, пожалуйста, не делай из этого трагедии, – сказал Гай. – Мы не первые, кто откладывает день своей свадьбы. А вызвал я тебя сюда отчасти потому, что не решился попросить твоего дядю помочь мне.
– О нет, Гай! – поморщившись, воскликнула Эмма. – Они же пенсионеры. Нет, я бы никогда не решилась просить у них денег.
– Ну ладно, забудь об этом, – пожав плечами, буркнул молодой человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19