Но Трайтон, вместо того чтобы накричать на девушку, крепко обнял ее. Эмма, уже нисколько не стыдясь, прильнула к его груди. Ее начало трясти.
Трайтон еще крепче прижал к себе Эмму и поцеловал ее в мокрую от дождя косынку.
– Эмма, малышка моя, – нежно произнес он. – Любимая! Я тебя чуть было не потерял. Ведь ты же могла погибнуть и никогда не узнать, что я люблю тебя! Я полюбил, как только тебя увидел! Возможно, тебе это неприятно слышать, но это так!
Марк так быстро говорил, словно боялся, что Эмма его остановит. Но девушка и не собиралась его перебивать. Она слушала, и сердце ее сладостно замирало.
«Неужели это правда? – вдруг подумала Эмма. – Но он никогда и виду не подавал! Единственный раз, когда я могла хоть что-то заподозрить, так это на балу – после выходки Леоноры…»
– Я вас не понимаю, – робко произнесла она.
– Хорошо. Если вам это неприятно, то лучше молчите. Но вы хотя бы запомните, что я вам сказал?
– Я… я ваших слов никогда не забуду. Вы меня хотели ими обидеть? А ведь раньше вы были так добры ко мне.
– Обидеть вас? Да все это время я ревновал как безумный! Я же видел, что вам нужен другой. Сначала Тренч, затем Галатас. Даже поняв, что им обоим вы абсолютно безразличны, вы продолжали меня не замечать. И это несмотря на все мои знаки внимания!
В это свершившееся наконец чудо Эмма боялась поверить!
– Впервые услышав ваш голос, я немного растерялась, – не поднимая головы, сказала девушка. – Мне показалось, что в моих отношениях с Гаем что-то не так. А что касается Рамона, то он мне абсолютно не нужен. Его наигранные ухаживания мне были просто противны. А вот вы каждым своим словом или взглядом приводили меня в трепет. Я желала вам счастья в браке с Леонорой де Корня только потому, что вы этого хотели. Когда она выбрала Рамона, я вас пожалела. Даже несмотря на вашу любовь к ней, я продолжала вас любить…
Трайтон нежно взял девушку за подбородок и, приподняв ей голову, с обожанием посмотрел в ее глаза.
– Скажи это еще раз, – попросил он. – Скажи: «Я люблю тебя», и после этого я объясню, почему никогда не любил Леонору!
– Я люблю тебя, – послушно повторила Эмма. – Но если ты любил меня, то почему собирался жениться на сеньоре?
– Нет! – вскинув голову, воскликнул Трайтон. – Я прекрасно знал, что любви между мной и Леонорой нет и быть не может. А в тот момент, когда я тебя впервые увидел, сразу понял, что на ней я никогда не женюсь. Леонора хотела выйти за меня только по расчету, а меня это вполне устраивало…
Он замолчал и, улыбаясь, посмотрел на Эмму.
– Самое главное мы друг другу уже сказали, и давай не будем говорить о пустяках, – продолжил Марк. – Смотри, дорогая, ты же насквозь промокла. С волос твоих капает вода. Итак, еще один поцелуй. После этого я заталкиваю тебя в свою машину и отвожу на ночь в Ксоен.
– В Ксоен? – переспросила Эмма и, вспомнив, где слышала это название, вздрогнула.
– А почему бы нет? – чмокнув ее в лоб, произнес Трайтон. – В Танжер после твоей аварии мы вряд ли проедем. А в Ксоене я поселю тебя в отеле. Ну что, едем?
– А ты? Ты тоже остановишься в отеле?
– Не волнуйся. Мне есть у кого остановиться. Усадив Эмму в свою машину, Трайтон подошел к ее маленькому автомобилю и вытолкал его на обочину дороги. Когда он сел за руль своей машины, заметил вдруг, что Эмма напряжена. Он понял ее состояние и, вместо того чтобы продолжить разговор о своей любви, стал расспрашивать ее о том, куда она ездила и как произошла эта авария. Эмма рассказала ему, что отвозила Аишу к родителям в Гехлу и что из-за сумерек поздно заметила опасный поворот.
– Да, после дождя дорога стала очень опасной, – подтвердил Марк. – Местами ее так размыло, что можно сорваться в пропасть. Но дорога на Ксоен в прекрасном состоянии. За последние две недели я ездил по ней четыре раза!
– Четыре раза? – тихим эхом отозвалась Эмма.
– Да. В Ксоене живет мой приятель Габриэло Сильвес. Он художник, и я решил на свадьбу подарить Пилар парочку его акварелей. В какой бы части света она ни жила, ей будет приятно на них смотреть и вспоминать Танжер. Я уже сделал ему заказ, но совсем забыл, что «завтра» для него самое любимое слово!
Лицо у Эммы мгновенно просветлело.
– Так ты из-за картин так часто, ездил в Ксоен? – спросила она.
– Да. Чтобы поторопить Габриэло. Сегодня мне наконец-то удалось забрать у него картины. Поэтому, когда он снова меня увидит, будет сильно удивлен. Но у него, на мое счастье, всегда есть где переночевать. Кстати, у сеньоры Сильвес для тебя найдется халат и все остальное… – Марк с улыбкой посмотрел на Эмму. – Ты счастлива, любовь моя? – спросил он. – После того как ты едва не погибла, тебя не страшит перспектива переночевать в горной берлоге?
«Когда-нибудь я расскажу, как ты, сам того не подозревая, заставлял меня страдать», – подумала девушка.
– Нет, не страшит, – ответила она. – Ну а каким будет твое следующее предложение?
– Следующее? Не убегать от меня. Если ты станешь моей женой, я тебе этого сделать не позволю.
– Если я стану твоей женой? Марк… – Эмма впервые назвала его по имени, – почему ты так долго молчал? Почему ты даже не намекнул мне о своих чувствах?
– Это было нелегко. При первой нашей встрече я ощутил потребность оберегать тебя от всех невзгод. Как только для этого появлялась возможность, я, как ты сама знаешь, не упускал ее.
– Да, верно, – согласилась она.
– Но я был уверен, что ты по-прежнему любишь Тренча, поэтому о своих чувствах тебе не говорил. Когда же мне показалось, что ты о нем забыла, я хотел открыться тебе. Помнишь наш обед в ресторане «Эль-Минзах» и твое пренебрежительное отношение ко мне? И я не смог тебе признаться. Мне показалось, что ты была увлечена Галатасом.
Эмма с досады легонько прикусила губу.
– Ты ничего тогда не понял. Да, ты предложил подвезти нас, – сказала она. – Но Пилар боялась, что Леонора увидит меня в твоей машине. Ты даже не представляешь, каким деспотом она была для несчастного ребенка!
– Нет, я это знал, поэтому так часто приезжал к ним на виллу. После того как ты появилась в их доме, я понял, что теперь Пилар в надежных руках. И все же продолжал постоянно бывать там. Только для того, чтобы увидеть тебя!
– Но Леонора сказала мне, что вы помолвлены!
– Нет, мы не были помолвлены. Но были близки к тому. И причем совсем друг друга не любя. Леонора – красивая женщина и очень расчетливая. Мне, никогда сильно не любившему, брак с ней казался идеальным.
– Марк, ты в самом деле никогда по-настоящему не влюблялся?
– Как-то, в один июльский день, я понял, что чувства, которые я когда-либо испытывал, любовью назвать нельзя. А что касается моего отношения к Леоноре, я вскоре понял, что, будь Галатас богатым, она бы ушла к нему.
– Так ты знал, что любовь у них взаимная?
– Тогда я об этом только подозревал. Но вскоре у меня появились тому подтверждения. Однажды я приехал на виллу раньше времени и увидел их обоих на балконе спальни Леоноры…
– Это было тем вечером, когда дул восточный ветер? Так, значит, ты их видел. И ты слышал их разговор?
– Да. Он только подтвердил то, о чем я догадывался. Неужели ты думаешь, что после этого я женился бы на ней? Но… – Трайтон вдруг замолчал и, удивленно вскинув брови, продолжил: – Откуда ты знаешь, когда это было? Да, в тот вечер дул восточный ветер…
– Я тоже слышала их разговор, – призналась Эмма. – Когда я увидела тебя в саду, то страшно испугалась. Я боялась, что ты их подслушал. А на следующий день они где-то встречались.
– Мне и это было известно. Именно поэтому я тогда и приехал. Я знал, что в тот вечер Леонора на свидании с Галатасом, а Пилар лежит в постели, и поэтому мы с тобой можем поговорить наедине.
– Так ты тогда приехал именно ко мне?
– Ну конечно! Разве я не предупредил Касима, чтобы он ждал нас на ужин?
– О! Теперь понятно, почему он смог угостить нас пастеллой. Ведь на приготовление ее уходит несколько часов. Марк, но почему в тот вечер ты мне не признался?
– Я хотел это сделать. Даже поцеловал тебя, но ты на мой поцелуй не ответила.
– Я боялась показать, что люблю тебя.
– А я решил, что в тот момент ты сравнивала меня с Галатасом.
– Но если ты уже знал, что он влюблен в Леонору… На этот раз Трайтон повернулся к девушке всем корпусом.
– Дорогая, ты, как никто другой, должна знать, что любовь бывает и без взаимности, сказал он. – Я видел, как Галатас за тобой ухаживал, и понимал, что это несерьезно. Но я думал, что его внимание тебе приятно. А вот на балу я своих чувств сдержать не сумел. Помнишь, как я буквально отнял у тебя букет?
Эмма засмеялась:
– А мы с Пилар подумали, что ты сделал это в отместку Леоноре!
Марк невольно провел рукой по своей щеке.
– По испанским обычаям, удар Леоноры означал, что она порывает со мной, – проворчал он. – Но больший удар по самолюбию я получил, когда решил, что тебе нужны и Тренч, и Галатас. Жутко глупо, но, увидев тебя в объятиях испанца, я стал себя презирать. Да, презирать. За то, что люблю тебя. Но потом я понял, что любимого человека надо воспринимать таким, какой он есть!
Эмма помотала головой.
– Нет, я бы не хотела, чтобы ты меня любил и одновременно презирал, – сказала она, и тут на ее губах заиграла улыбка. – Не знаю, поверишь ли ты мне, но Рамон всего лишь отблагодарил меня за то, что я ему дала денег на такси. Он очень спешил сообщить Леоноре о полученном им наследстве.
– Так Галатас расплатился с таксистом твоими деньгами! – воскликнул Трайтон. – Вот это новоявленный миллионер! И сколько же ты ему дала?
– Сто песет. Рамон до того, как приехать, судя по всему, обошел несколько баров, там хорошенько выпил, затем взял такси. Пока он был на вилле, машина его ждала у ворот. А деньги он мне вернул на следующий день. Но и тогда Рамон был сильно… навеселе и ограничился тем, что поцеловал мне руку.
Марк просиял.
– Боже, какой я все-таки дурак! – смеясь, воскликнул он. – Это же была только шутка, а я на нее клюнул! Эмма, радость моя, нам надо вместе над ней посмеяться!
Эмма с нежностью посмотрела на Трайтона и тоже засмеялась.
Когда они достигли древней крепости Ксоена, примостившейся у подножия горы Бени-Хассан, было совсем темно. Первые европейцы обосновались в этом городке всего сорок лет назад.
Приехав в отель, Марк первым делом позвонил своему другу, художнику. Эмма слышала, как в разговоре он назвал ее невестой.
А дождь к тому времени уже прекратился, и на темном небе вновь засверкали звезды.
После ужина Трайтон и Эмма сидели на крытой террасе современного отеля и слушали, как шумит протекавшая неподалеку река. Водой из нее орошались сады Ксоена. Внизу в темноте мерцали огни небольшого городка.
Еще до ужина Трайтон позвонил на виллу «Мирадор» и сообщил, где они находятся. Однако о том, что между ними произошло, он умолчал. В ресторане они обсуждали свои планы.
Естественно, Эмма должна была вернуться на виллу и несколько дней до свадьбы побыть с Пилар. Но потом – и эту идею поддержал Марк – Эмма отбудет в Гибралтар и некоторое время поживет у супругов Маргон.
– Так, может быть, мы там и поженимся? – спросил Марк.
– Поженимся? О нет. Я так долго в Гибралтаре не пробуду!
– Но, насколько мне известно, брачная церемония длится не более получаса.
Эмма покраснела.
– Но я не это имела в виду! – смеясь, ответила она.
– А на заключение брачного контракта уходит не более трех дней.
– И об этом я не подумала. Просто я не хочу выходить замуж в такой спешке. К тому, что я стану твоей женой, мне нужно еще привыкнуть.
– В таком случае я использую все свое влияние и попрошу твоих знакомых никуда тебя не отпускать до тех пор, пока ты к этому не привыкнешь. А сбежать тебе из Гибралтара я не дам. Это уж точно. Я буду летать к тебе каждый день.
– Как? Из Танжера?
– А ты как думаешь? Быть владельцем авиакомпании и отказывать себе в удовольствии каждый день видеть самую чудесную девушку на свете?
Эмма рассмеялась.
– О, Марк, я совсем забыла, что есть такая авиакомпания, как «Маритайм-Эр», – сказала она. – Хорошо, я полечу в Гибралтар и попрошу Mapгонов приютить меня.
Правда, они писали, что жить у них я смогу столько, сколько пожелаю. Но выйти замуж мне все же хотелось бы в Танжере. Этот город мне особенно дорог. Ведь именно там, на краю света, ко мне пришла большая любовь… Девушка немного помолчала, а потом продолжила:
– Марк, я должна тебя кое о чем спросить. Это для меня очень важно. Ты наверняка знал, что после свадьбы Пилар я должна вернуться в Англию. Скажи, если бы мы сегодня случайно не встретились, ты позволил бы мне уехать?
Трайтон взял Эмму за плечи и вместе с ней поднялся. Притянув девушку к себе, он заглянул ей в глаза и произнес:
– Нет, этого я бы не сделал. Самолюбие и страх мешали мне, но я твердо решил, что на свадьбе Пилар я во всем тебе признаюсь. Тогда я думал, что ты отвергнешь меня. И все равно мне очень хотелось, чтобы ты знала, что я тебя очень люблю.
Марк обнял Эмму и крепко прижал к своей груди. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Затем он зарылся лицом в ее волосы и сбивчиво зашептал о том, как велика его любовь, о том, как он благодарен судьбе за их встречу, и о том, как он страдал, ревнуя ее к другим.
Обнявшись, они стояли молча. Каждый думал о своем. Эмма вспоминала о долгом и трудном пути, в конце которого она обрела настоящую любовь.
После дождя воздух был напоен ароматами цветов. Черное небо Африки, раньше казавшееся девушке зловещим и чужим, теперь стало ей родным. Как и этот не отмеченный ни на одной карте маленький городок Ксоен.
Прижавшись к Марку, Эмма подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Что случилось? – с тревогой спросил он.
– Ничего, – улыбнулась девушка. – Просто хотела убедиться, что это не сон. Что ты рядом…
– Я всегда буду рядом с тобой, – шепнул Марк.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19