Слейтер нахмурился, поглаживая указательным пальцем скулу, на которой выделялся белый шрам. Шрам появился в ту ночь много лет назад, когда Джин вцепилась в него, пытаясь спасти свою жизнь.
Он поклялся отомстить за смерть Джин, и эта клятва жгла его, как огонь.
Руки Слейтера крепче сжали поводья. Кроуфорд должен ответить за совершенные злодейства. Чтобы сделать это, требовался еще один свидетель того, что произошло той ночью. Элоис.
Но Элоис надежно спрятана, и он боялся, что никогда не найдет ее. Слава Богу, теперь, благодаря стараниям своих друзей, он посвящен в планы Кроуфорда.
– Кроуфорд ни за что не расстанется с дочерью, если не получит за нее крупную награду, – добавил Уильям, когда молчание слишком затянулось, и этой наградой может быть только титул.
Слейтер кипел от ярости. Он все еще помнил окровавленное тело Джин, распростертое у подножия утеса. И маленькую Элоис, бледную и лежащую без сознания.
– Будь он проклят, этот титул. Кроуфорд слишком долго живет, так и не расплатившись за свои грехи.
Слейтер Мак-Кендрик, иначе Мэтью Элиас Уотертон, единственный человек, в чьих силах восстановить справедливость. Он долго и упорно работал ради этой минуты. Покинув Англию, он стал моряком, затем отправил тело матроса, умершего от оспы, домой, в Корнуэлл, и там его похоронили на фамильном участке земли. Он знал, что шпионы Кроуфорда донесли своему хозяину об этом. Он взял себе имя Слейтер Мак-Кендрик и начал прокладывать свой собственный путь в мире, строить свою судьбу, налаживать важные связи, которые будет использовать против своих врагов.
– Что ты намерен делать?
– Клэйтон, Ради, ждите меня в рощице возле церкви. Спрячьтесь в тени деревьев. Вас не должны видеть. Я уверен, у Кроуфорда есть шпионы в этом районе. Марко и Луис, спускайтесь вниз и стойте возле скал там, где дорога ведет к берегу. Я хочу знать, когда появится старик. Он прибудет в экипаже, поэтому заметить его будет не трудно.
Марко хмуро и сердито взглянул на Слейтера. Француз, стоящий рядом, толкнул его под ребра, желая поднять настроение испанца. – Вперед, друг мой. Почему ты такой кислый? Ведь нам предстоит приключение.
– Приключение, – согласился Слейтер, которое может закончиться публичной казнью, если Кроуфорд узнает о том, кто эти люди, и в каких преступлениях их несправедливо обвинили.
– Ханс уже стоит на посту с биноклем. Он даст нам знать, когда на борту корабля начнется движение. Следите за его сигналом. Луис и Руди уверяют, что Элоис – единственная женщина на корабле. Как только заметите девушку, вы должны следовать за ней. Вероятно, отец повезет ее в Брайарвуд: не выпускайте ее из виду ни в коем случае.
Люди поспешили выполнить указания, и Слейтер остался вдвоем с Карри.
– Что собираешься делать ты, Слейтер?
– Что еще могу я делать? Я должен освободить и увезти ее.
Лицо Карри помрачнело.
– Слуга Кроуфорда говорит, что Элоис очень хорошо охраняют. Потребуется целый батальон, чтобы отбить ее.
– Разве Кроуфорд знает, что мы здесь?
– Сомневаюсь. Я думаю, все эти предосторожности вызваны поведением самой Элоис. Еще находясь на континенте, она пыталась убежать от отца много раз, но всегда безуспешно. Мне думается, она совсем не хочет выходить замуж за титул, Уильям повернулся к Слейтеру и подмигнул ему.
– Она должна выйти замуж за тебя, простого человека без всякого титула. – Конечно, если все пойдет так, как мы задумали. Это замечательно, что именно тебе дано такое право.
– Это Джин настояла на нашем обручении, не Кроуфорд. Я познакомился с ней в Корнуэлле, когда она ждала второго ребенка. В те долгие месяцы мы стали… друзьями.
Он решил сменить тему разговора:
– В то время Кроуфорду было все равно, кто женится на его дочери. Он ждал сына, поэтому судьба девочки была ему безразлична.
Лицо Слейтера приняло суровое выражение.
– Когда я оказался невольным свидетелем смерти Джин, Кроуфорд обрубил все концы. Он объявил меня убийцей и аннулировал соглашение. А спустя несколько месяцев Кроуфорд, наверное, с облегчением вздохнул, узнав, что я умер.
– Но ты жив, мой друг, – произнес Карри с усмешкой. Он еще пожалеет, что связался с тобой. Я уверен.
Слейтер смотрел на корабль, стоящий в гавани. Он чувствовал, как в нем закипает ненависть. Он так давно жил с этим чувством, что оно стало неотъемлемой частью его существа. Черное, грызущее душу чувство.
– Будь ты проклят, Кроуфорд, – раздраженно произнес он. – Ты убил Джин и еще двух человек, единственная вина которых состояла в том, что они стали свидетелями ее смерти. Везде ты приносил жестокость и злобу. За все это ты должен дорого заплатить.
– А как насчет девушки? – спросил Уильям, прервав его.
– А что с ней?
– У тебя нет к ней чувства неприязни? Слейтер сжал зубы. В глубине души он негодовал, что дочь Джин никогда не пыталась рассказать, что же произошло в ту ночь. Ей нужно было обратиться к властям. Или найти человека, который бы выслушал правду.
– Она могла бы рассказать правду.
– Девочке было только пять лет, когда умерла ее мать.
Слейтер холодно посмотрел на своего друга.
– Но ведь теперь она взрослая. Взрослый человек, который цепляется за ложь и прикрывает отца.
Карри внимательно смотрел на далекий корабль.
– Ты не видел ее с той самой ночи?
– Нет.
– И тебе никогда не хотелось посмотреть, как она выглядит, став взрослой?
– Нет, Уильям, – ответил Мак-Кендрик нетерпеливо. – У меня были другие, более важные дела.
– Хм…
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего, ничего.
Неожиданную улыбку было трудно скрыть даже в темноте. Слейтер разозлился, ему показалось, что друг над ним смеется.
– Будь любезен объясни, чему ты смеешься?
– Те, кто видел девушку, говорят, что она очень хорошенькая.
– Для меня это ничего не значит.
– Она может тебя вспомнить?
– Сомневаюсь. Я видел ее лишь раз в неделю, когда она приходила вместе с матерью в мой дом. Обычно она листала отцовские книга, пока мы с Джин беседовали.
– В таком случае, тебе еще надо завоевать ее доверие. Пробудить в ней нежные чувства.
– Откровенно говоря, все, чего мне хочется, – поскорее покончить с этим делом.
Вид приближающегося всадника насторожил их. Это был Ханс.
– Слейтер, на корабле что-то случилось. Кажется, кто-то прыгнул за борт. И по-моему, это женщина.
Он торжествующе рассмеялся.
– Поскольку Элоис Кроуфорд – единственная женщина на корабле, следовательно, это и есть твоя ненаглядная невеста.
– Будь я проклят, – Слейтер накинул на голову капюшон, чтобы скрыть лицо от предательского света луны, – девушка скоро попадет прямо в наши руки.
– И это не все. Ее стремительный побег поднял на ноги стражу. Как тебе известно, трое наших людей должны находиться в готовности на случай возможной атаки. Но один из них уехал в город, так что осталось только двое.
– Проклятье!
Слейтер поднял хлыст, но Карри ухватил его лошадь за поводья:
– Что ты собираешься делать?
– Искать ее.
– А что потом?
– Позаботиться, чтобы справедливость наконец восторжествовала. Он вырвал поводья из рук Карри и пустил лошадь галопом.
– Помогите девушке, если она выплывет к вам. А потом доставьте ее ко мне!
Боже милостивый, она едва не утонула! Элоис с трудом сдерживала дыхание. Тяжелые нижние юбки и узел, который она не могла выпустить из рук, тянули ее на дно. Неужели она никогда не сможет выбраться из этой бездонной синевы?
Однако смерть совершенно не входила в ее планы. Элоис начала отчаянно бороться за свою жизнь. В результате бешеных движений рук и ног ей наконец удалось избавиться от нижних юбок, и она всплыла на поверхность.
Элоис жадно хватала ртом соленый воздух, чувствуя, как ее легкие наполняются кислородом, и туман в голове рассеивается.
– Слава Богу! Она жива!
Барахтаясь, Элоис посмотрела в сторону судна и увидела, что вся команда "Морской феи" столпилась возле перил. Она начала с силой работать руками, направляясь к берегу. Элоис знала, что большинство матросов не горят желанием броситься в холодную воду. Но сознавала также, что погоня все-таки будет.
Узел, который она держала в руках, мешал ей двигаться, поэтому Элоис перевернулась на спину и, работая ногами, расстегнула платье на талии, и затем подсунула узел под платье и укрепила его, затянув шнуровкой.
Теперь руки были свободы и она поплыла к берегу с большей скоростью. Крики мистера Хэмфриса: – Держите же ее! Она уходит! – придавали ей сил.
Рядом что-то ударило по воде. Фонтан брызг с силой стукнул ее в плечо. Еще один хлопок, новый фонтан. Что-то больно ужалило ее в руку, и Элоис поняли, что в нее стреляют.
– Эй, парень, прекрати! – кричал мистер Хэмфрис, – это же дочь Кроуфорда, а не сбежавший раб! Не делай глупости! Опускай лодку, мы поплывем за ней.
Элоис молилась, чтобы выстрелы не услышали люди, находящиеся на берегу. Без сомнения, ее отец где-то поблизости. Мистер Хэмфрис сказал Элоис, что Кроуфорд собирается лично наблюдать за разгрузкой судна.
Берег и море были залиты лунным светом. Элоис видела вдали светящийся шпиль старой церкви, который служил для нее ориентиром. Она медленно приближалась к берегу. Начавшийся прилив помог ей плыть. Добравшись до берега, Элоис в изнеможении упала на землю. Она преодолела вплавь почти сто ярдов, и теперь желала только одного – чтобы ночь укрыла ее от преследователей.
Руки и ноги дрожали от изнеможения, все тело требовало отдыха, но Элоис понимала, что это только начало. Она не могла позволить себе расслабиться. Матросам потребуется не более четверти часа, чтобы добраться до берега на лодке. И она должна за это время скрыться.
Девушка уже готова была подняться и бежать дальше, как вдруг услышала шаги. К ней приближался человек. Боже милостивый, только бы это был не отец!
Однако, вглядевшись пристальнее, она увидела мускулистые ноги и крепкие колени. Это был незнакомец, вероятно, привлеченный суматохой на корабле. Все пропало! Ее план, так тщательно обдуманный, с треском провалился. Она хотела скрыться быстро и незаметно, а вместо этого подняла на ноги весь корабль, и, возможно, большую часть населения Типпингтона!
Издав горестный стон, Элоис постаралась рассмотреть человека, ставшего свидетелем ее неудачного прибытия на родную землю.
Порывы ветра старались сорвать капюшон с его головы. Шерстяные бриджи обтягивали мускулистые бедра. Белая рубашка была расстегнута, раздувалась от ветра и обнажала широкую грудь, покрытую черными волосами. На груди висел круглый медальон, сияющий в лунном свете.
Глаза Элоис перескочили с медальона на церковь, стоящую на холме, и ее осенила догадка. Монах. Шум, возникший в результате ее побега, вызвал святого человека из его священного убежища.
– Простите меня, святой отец, я помешала вашим молитвам.
Элоис могла поклясться, что услышала слабый смех, но, оглядевшись вокруг, никого не увидела. Берег был пуст, никого, кроме священника, и все же…
Страх начал сковывать ее тело. Элоис была уверена, что здесь есть кто-то еще. Опустившись на песок, онавзглянула на фигуру, неясно вырисовывающуюся в темноте рядом с ней.
– Святой отец!
Незнакомец молчал. Он лишь напряженно вглядывался в нее, как будто не веря тому, что предстало его глазам.
Элоис вновь взглянула на него, но успела заметить лишь бороду и темные волосы. Незнакомец плотнее натянул капюшон. Не было слышно ни единого звука, кроме плеска волн, накатывающихся на песок, и отдаленных криков мистера Хэмфриса и матросов. Прядь каштановых волос упала на щеку. Элоис отбросила ее резким движением, и незнакомец еще пристальнее уставился на нее. Кружевная косынка, которая прикрывала ее довольно смелое декольте, была потеряна в море, сильно обнаженная грудь сияла в нежном свете луны.
– Святой отец, прошу вас, помогите мне.
Так и не дождавшись ответа, Элоис решила, что чем-то обидела монаха. На мгновение его лицо приняло какое-то странное выражение. Странное и мучительное. А затем, словно освободившись от каких-то чар, довлеющих над ним, незнакомец склонился к Элоис.
Странная дрожь охватила все тело девушки. Она почувствовала слабый запах, исходящий от него. Это был запах мужчины. От него пахло мылом, кожей и мускусом.
Поднявшись, Элоис хотела убежать, но монах крепко сжал ее руку.
– Господь помог вам спастись, дитя мое. Не нужно бояться.
Нет, бояться нужно, она знала, что нужно. Священник мог говорить о Боге и о спасении, но его голос не успокаивал ее, а лишь вызывал озноб во всем теле.
– Я должна идти.
Она попыталась освободить руку, но он сжал ее еще крепче.
– Нет.
Это прозвучало как приказ.
– Вы делаете мне больно.
– Прошу меня извинить. Пройдемтесь со мной, сударыня. Вы замерзли, ваша одежда совершенно мокрая, вам нужно согреться у огня.
На его пальце сверкнуло дорогое кольцо. Элоис охватило чувство тревоги. Такое кольцо не могло принадлежать монаху, это было явно светское украшение. Твердыми, слегка мозолистыми пальцами он поднял ее лицо за подбородок и повернул к лунному свету. Он пристально смотрел на нее, как будто стараясь запомнить каждую черточку ее лица. Какая-то обжигающая искра вспыхнула в его взгляде.
– Джин…
Это было произнесено очень тихо, но Элоис показалось, что он назвал ее именем ее матери.
– Нет, – прошептала она, качая головой. Этого не может быть. Она просто ослышалась.
Она попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в его грудь, но все усилия были напрасны. Какой-то внутренний голос говорил ей, что она не должна уходить, ей хотелось приблизиться к этому человеку. Элоис ужасно устала, замерзла и проголодалась, и желала только одного: поддаться этой неумолимой силе.
Однако беглянка сейчас же отбросила эту мысль, ужаснувшись – как такое вообще могло прийти ей в голову? Незнакомец в капюшоне, видимо, догадывался о хаосе чувств, охватившем ее, потому что на губах его появилась ироническая усмешка. Эта усмешка заставила бы ее упасть, если бы он не держал ее так крепко. В его лице было что-то необъяснимо злое и в то же время чувственное.
– Я пришел, чтобы помочь вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23