Наконец Рикки отдал всю энергию, которую забрал у Правителя, и отправил Посланнику Богини импульс, сообщая, что этого количества энергии для выздоровления двуногого недостаточно.
— Кого еще проучим? — спрашивал Рикки со свойственным ему ехидством.
Найл осмотрелся. Неподалеку на лиане в неистовстве качался еще один паук из местных.
— Пусть вон тот немного подуспокоится, — заметил Посланник Богини. — В нем слишком много энергии. А то еще свалит какое-нибудь дерево нам на головы.
Рикки тут же взмыл в воздух и вскоре опустился на голову второго паука. Люди, стоявшие под навесом из гигантских листьев и сгрудившиеся вокруг него, наблюдая за выздоровлением Себастьяна, теперь повернули головы на лиану. Рикки невозмутимо принялся за высасывание энергии. А Себастьян уже смог говорить.
— Кто ты? — спросил он у стоявшего над ним Найла хриплым от долгого не использования голосом.
— Сынок! — заплакала мать.
— Дорогой! — запричитала жена, прикладывая руки к груди.
Найл вкратце пояснил, кто он, откуда прибыл и с какими целями. Роберто тут же добавил, каким образом Себастьян был приведен в чувство.
— Но нас же всех казнят! — в ужасе воскликнул Себастьян. — Лучше умру я один и...
— Это психология раба, — спокойно заметил Найл. — Не нужно никому умирать. Мы в своем городе добились равных прав для людей, пауков и жуков. Почему бы этого не сделать и вам?
— Но они никогда на это не согласятся!
— Можно заставить их согласиться. Вы просто не должны их бояться. Наоборот, следует постоянно демонстрировать свою силу.
— Но они же сильнее! — воскликнуло несколько человек, окружавших Найла.
— Вы уверены? — с улыбкой посмотрел Посланник Богини на говоривших. — Самым сильным существом на Земле является человек. Так было всегда и так будет.
— Но... — опять попытались ему возразить.
— Вы должны в это поверить, — продолжал Найл. — Если вы сами не поверите в свою силу, вам не поможет никто. Вы должны быть готовы к борьбе. И пауки должны знать, что вы намерены бороться с ними до последнего.
— Тогда погибнут люди...
— Борьбы без жертв не бывает, — отрезал Найл. — Жертвы неизбежны. Но ведь вас и так казнят за малейшие прегрешения. Погибнуть же за правое дело — почетно.
В это мгновение вернулся Рикки, снова сел на Себастьяна — на этот раз на плечо — и вылил в него энергию еще одного паука. После этого Себастьян смог самостоятельно встать на ноги и, немного пошатываясь, сделал пару шагов. Раны на его теле почти затянулись.
— Невероятно! — прохрипел он.
Он повернулся к Посланнику Богини и посмотрел на него с восхищением. Подключившись к его сознанию, Найл прочитал готовность идти за начальником отряда чужеземцев в огонь и воду.
— Тебе скорее следует поблагодарить Рикки, — сказал Найл вслух, кивая на маленького паучка, занявшего свое обычное место на плече у Посланника Богини.
— Спасибо, уважаемый, — поклонился Себастьян. — Мне очень жаль, что наши пауки не похожи на тебя. Во всем.
— Рикки много раз помогал мне, — добавил Найл. — На него всегда можно положиться.
Начальник паучьей разведки сидел с очень гордым видом и обозревал всех двуногих с плеча Найла. Люди глазели на него со смесью удивления, восхищения и благодарности. Рикки был очень доволен собой.
В эту минуту слева раздался треск. Найл резко дернулся и повернулся в ту сторону. Но это просто паук, из которого Рикки только что пил энергию, грохнулся на землю, правда, не убился, а остался лежать, раскинув лапы в стороны. Подключившись к его сознанию, Посланник Богини увидел, что паук не понимает, что с ним произошло, пытается вспомнить события дня, но даже они предстают в его сознании окутанными в туман. Он пребывает в состоянии полусна-полубодрствования и не может ни полностью проснуться, ни погрузиться в глубокий сон.
Рикки понял, что делает Найл, и послал ему в сознание направленный ментальный импульс.
— Здесь будет новый Правитель. И этот паук тоже никогда не будет нормальным.
— Что ты с ними сделал? — поразился Найл. Рикки ментально издал смешок.
— Ну ты же сам хотел, чтобы мы показали им свою силу, Посланник Богини, — заметил Рикки. — Я и показал.
Далее начальник паучьей разведки пояснил, что количество выпитой у паука энергии сказывается на состоянии его ума. Когда паук сам отдает силы, например, во время передачи сигнала, это не угрожает его умственным способностям.
Такие силы восстанавливаются — быстрее или медленнее, опять же в зависимости от количества отданной энергии. Да и паук обычно точно знает, когда следует остановиться: в организме срабатывает защитный механизм. Если же из паука пьют энергию, он ничего не может поделать. Выпьют не много — силы восстановятся. Если же перейти определенную черту — все, паук, можно сказать, теряет свой разум. Поэтому лекари из северных паучьих городов обычно отдают (если отдают) энергию только сами — чтобы не погубить своих товарищей. Ведь ослабленный паук не может дать сигнал: хватит, а пьющий не понимает, когда остановиться. А вообще пауки стараются пить энергию только из врагов и чужеземцев, насколько помнит Посланник Богини. Найл кивнул в задумчивости. Рикки на самом деле на его памяти черпал энергию только из пауков или двуногих из других земель.
— Но как ты определил, что эти двое безнадежны?
— А вот смотри.
И Рикки создал у себя в сознании изображение здорового паучьего мозга, затем показал мозг паука, из которого только что выпил энергию. Найл тут же увидел поврежденные участки.
— Они не подлежат восстановлению. У Правителя то же самое. Давай-ка объявляй местным паукам, кого ты тут назначишь старшим. Нечего терять зря время. Мы показали им, что все наши требования следует выполнять. Пошли назад на поляну. Попьем этой местной гадости, выберем нового Правителя и объявим наши условия. Ты же помнишь, что мы сюда приехали в общем-то не для того, чтобы спасать их от гигантских бабочек?
Найл бросил внимательный взгляд на маленького начальника разведки. Этот крошечный серый кардинал всегда преследовал какие-то свои цели, правда, пока они никогда еще не шли вразрез с интересами Найла. С Рикки следовало дружить. С другой стороны, его следовало опасаться — больше, чем кого-либо из гигантских пауков, причем всех гигантских пауков вместе взятых.
— Пойдемте назад на вашу поляну, — сказал Найл двуногим, и первым направился в ту сторону с Рикки на плече.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Надо успокоить местных пауков, — послал он импульсы в разные стороны, прорезая коконы.
— Сейчас сделаем, — ответили восьмилапые и не торопясь отправились в разные стороны — ловить местных пауков и посылать импульсы спокойствия им в головы.
А седовласый мужчина в недоумении стоял над Правителем, распластавшимся на своем троне из старых пальмовых листьев.
Подключившись к сознанию двуногого, Посланник Богини увидел полный сумбур в его мыслях.
Мужчина не представлял, что случилось с главным пауком.
Найл подошел к седовласому и положил руку ему на плечо. Мужчина был почти на голову выше Найла и значительно старше, поэтому со стороны они смотрелись, как отец с сыном. Мужчина резко повернулся, затем в ужасе отшатнулся. Найл, а в особенности Рикки, теперь невинно сидящий на плече у Посланника Богини, вызывали в нем неподдельный страх.
— Не бойся, — сказал Найл в голос. — Мы не принесем тебе зла.
— Что вы с ним сделали?! — в ужасе воскликнул мужчина, показывая пальцем на распластанное тело паука.
— Тебе нравилось быть в подчинении у восьмилапых? Неужели тебе не хочется свободы? Равных прав для всех обитателей планеты?
— Ему — не хочется, — громко объявили Роберто и Себастьян, тихо приблизившиеся сзади.
Вскоре к ним присоединились и остальные люди из лагеря. Как пояснили Найлу и прибывшим с ним членам отряда, вождь всегда был приспешником пауков, таким образом сохраняя свою жизнь и жизнь членов своей семьи. Он лизал им задницы, только бы остаться в живых. Да, в молодости он был отважным воином, но затем забыл о своей отваге и служил теперь только восьмилапым.
Вождь в страхе попятился, пытаясь оправдываться, но обитатели лагеря перевешивали его количеством. Роберто тут же напомнил, как вождь еще вчера хотел отдать Себастьяна на съедение восьмилапым. И не отдал только после того, как жена Себастьяна ходила в нему в дом лично просить его подождать, пока муж не умрет своей смертью.
— Что?! — воскликнул Себастьян, для которого это было новостью.
— Прости меня! — воскликнула девушка, прижимая руки к груди.
— Ты ни в чем не виновата, — бросил ей Себастьян. — Я понимаю: ты делала это ради меня. Но вот он ответит за надругательство над нашими женщинами!
Вперед выступили сразу же несколько мужчин. У многих накопились претензии к вождю. Найл понял: сейчас прольется кровь. Хотя, судя по тому, что он уже услышал, вождь заслуживал смерти.
— Отпустите его, — сказал Найл и тут же почувствовал негодование окружающих. — Одного. Пусть отправляется в путешествие по джунглям. Выживет — ему повезло, нет — значит, такая судьба. Но запомните: если вы хотите, чтобы у двуногих были равные права с восьмилапыми, вы не должны никогда, ни при каких условиях убивать людей, в особенности если восьмилапые находятся поблизости. Они увидят, как вы убиваете своего (что пауки, кстати, никогда не делают) и используют это, как веский аргумент против вас. Пусть идет.
— Вместе со всеми своими родственниками, — добавил Роберто. — Обойдемся как-нибудь без этой правящей семейки.
Значит тут сменится власть не только у пауков, но и людей, — понял Найл. Но это и к лучшему.
Пусть начнут жизнь с нового листа. Сборы вождя не заняли много времени, да ему и не позволили прихватить с собой все богатства. Жена его выла белугой, ей очень жалко было оставлять накопленное добро, дочь попыталась надеть на себя несколько туник сразу. Кто-то из местных женщин хотел снять верхнюю тунику с девушки, и дочь вождя выпустила ноготки.
— Пусть идет как есть, — сказал Найл, не желавший смотреть на женскую драку. Ему в свое время довелось увидеть, как девушки дрались из-за него, используя ногти и зубы, выдирая друг другу волосы и царапая лица. Мерзкое зрелище.
Вскоре семья вождя покинула лагерь, правда, пауки и жуки еще не вернулись.
— Есть повод для пира, — объявил Себастьян, принимая на себя бремя вождя. Остальные, как понял Найл, не возражали. Себастьян посмотрел на чужеземцев и спросил: — А вы, наверное, голодны? Можем угостить вас молодым слоненком. А пока — кафезиньо.
Посланник Богини, Сур и другие сопровождавшие их лица ожидали скорее вина, но не того, что им предлагали теперь.
Однако гостям тут же пояснили, что кафезиньо — это старинная бразильская слабость и страсть одновременно, украшение пира, переговоров, передышки в трудах и одиноких раздумий о смысле жизни.
К сожалению, запас кафезиньо в джунглях тает на глазах, и это — одна из причин, побуждающих обитателей лагеря стремиться в город. Но и там в ближайшее время их ждут проблемы: гигантские бабочки погубили большую часть плантаций.
Гостей опять пригласили в центр поляны, где недавно все пили шимаррон. Над огнем на вертеле подвесили тушу молодого слоненка, найденного в джунглях, а Роберто с Себастьяном начали кофейную церемонию, по ходу дела объясняя, что они делают, чтобы кафезиньо получился таким, каким его пили в древние времена — непроглядно густым, черным и сладким.
Роберто предупредил, чтобы гости не пили больше одной чашечки: для непривычного человека даже со здоровым сердцем одной чашечки, приготовленной по местному рецепту, хватит, чтобы заработать усиленное сердцебиение.
Для начала Себастьян с Роберто прожарили зерна до масляного блеска, затем перемололи их вручную. Над огнем тем временем закипела вода, а жена Себастьяна принесла специальный большой кофейник. В него вставили фланелевый конус, в который засыпали свежесмолотые зерна, а потом туда стали заливать бурлящую воду, только что снятую с огня. Как хозяева объяснили гостям, напиток обязательно должен быть очень сладким. У них даже есть поговорка: если жизнь горька, пусть хоть кофе будет сладким. А это так актуально для людей в новом мире. Правда, сладким его пили далеко не всегда.
Роберто поведал и историю приготовления кофе. Изначально, в Африке, эфиопы просто жевали красные ягоды. В основном, это были пастухи, которым запрещалось спать, а ягоды их бодрили.
Арабы, к которым кофе попал из Эфиопии, уже стали молоть зерна. Они заваривали кофе, подобно чаю, но пили его без сахара. Правда, в древнем мире изобрели много способов потребления кофе, но бразильский кафезиньо пережил века, и традиция его приготовления сохранилась и в новое время.
Стоило Найлу отхлебнуть горячий напиток, как он тут же ощутил его силу. Сердце, в самом деле, стало стучать быстрее, Посланник Богини чувствовал, как благодаря этому напитку к нему в тело вливается энергия. Напиток словно будил скрытые резервы организма, о которых Найл даже не подозревал.
Невольно вспомнились рассказы Стиига. Он точно упоминал кофе и говорил, что в какой-то южной стране кофе считался национальным напитком, а где-то — чуть ли не волшебным. Или все это было в одной стране, приписывавшей кофе удивительные свойства? В Бразилии?
Роберто тут же вызвался рассказать легенду о появлении кофе на его родной земле. Изначально в Бразилии не было никакого кофе, и если бы не отважные парни, жившие в древние времена, — то про кофе на этом континенте никто бы не узнал, ну, или монополию на него сохранили бы арабы. В древние времена (древние-древние времена, как сказал Роберто) арабы, проживавшие за Большой Водой, запрещали вывозить из своих стран зеленые зерна кофе, чтобы они не смогли прорасти. Вывозились только жареные или вареные.
Правда, первыми арабов обманули не бразильцы, а голландцы, которых в свою очередь провели
французы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37