Что ж, Седой, вода стала прибывать, и подул попутный ветер. Мы уже в пути и прибудем в Англию в конце месяца. Если вы найдете время посетить нас, мы будем рады обнять нашего самого верного сторонника. Я знаю, это письмо дойдет до вас в целости и сохранности, потому что уверена – вы не позволите моему вероломному кузену приблизиться к вашему замку ближе, чем на расстояние полета стрелы. До скорой встречи, дорогой Седой».
Бриан, поразмыслив, показал это письмо Элизе. К его удивлению, она презрительно заметила:
– С чего это она написала письмо именно вам? И что за странная манера – всегда спрашивать, но никогда не отвечать?
Бриан нахмурился, в словах жены слышался скрытый упрек.
– Жаль, что ты не разделяешь радость доброй половины жителей Англии, – сухо сказал он. – И что ты имела в виду под словами «именно вам»? Наверняка Матильда послала такие же письма еще десяткам своих сторонников.
– Может быть, – раздраженно ответила Элиза, – но что-то императрица слишком долго раздумывала. Я написала ей письмо еще полгода назад, а она только сейчас соизволила…
– Ты написала ей ? – Бриан был поражен до глубины души. – Зачем?
– Я попросила ее о помощи, – спокойно ответила Элиза. – Ты знаешь, как нам туго пришлось. И еще я хотела узнать, способна ли эта женщина не только брать, но и давать.
Элиза демонстративно уронила письмо императрицы на пол, словно ненужную бумажку, и добавила, холодно глядя на ошеломленного Бриана:
– Матильда прислала ответ только сейчас, когда это нужно ей. Теперь я твердо знаю, кто есть кто.
Бриан хотел успокаивающе погладить ее по руке. Но Элиза резко повернулась и вышла из комнаты. Он озадаченно посмотрел ей вслед, удивленный ее бурной реакцией, а затем поднял упавшее письмо. Перечитав его еще раз, он невольно улыбнулся. На него нахлынули волнующие воспоминания, и он, закрыв глаза, с легким сердцем отдался им. Матильда возвращается. Возвращается!
Тридцатого сентября 1139 года императрица Матильда в сопровождении графа Роберта Глостерского и ста сорока рыцарей высадилась в порту Арандел, графство Суссекс. Сестра и брат, опустившись на колени на английском берегу, поцеловали землю, размытую осенними дождями. С трудом сдерживая радостные слезы, они помогли друг другу встать и счастливо улыбались.
– Прекрасно, сестра, – сказал Роберт. – Вы заключили в объятия ваше королевство.
Рыцари стояли неподалеку, с трудом успокаивая своих лошадей. В их глазах еще стелился туман, их покачивало – они еще не совсем пришли в себя после приступов морской болезни. А может, они просто были очень взволнованы первым вторжением в Англию со времен Вильгельма Завоевателя.
Глава VII
КУЗИНА МАТИЛЬДА
Сентябрь – декабрь 1139
Матильда долго смотрела в сторону пролива, и кто знает, какие мысли и чувства обуревали ее алчную душу, она словно прощалась с прошлой, относительно спокойной и благополучной жизнью, а затем перевела взгляд на арандельский замок.
– Они не приветствуют мое прибытие в Англию, я не вижу моего флага, – недовольно сказала она. – К чему бы это?
Ее брат пристально вгляделся в стены и сторожевые башни Арандела. Действительно, флага Ангевинов не было, и он поспешил найти этому убедительное объяснение.
– Разглашать ваше присутствие было бы слишком опасным для обитателей замка, – сказал он. – И потом, здесь не знали точной даты нашего прибытия и не могли как следует к нему приготовиться. Вывешивать ваш флаг? А если в округе бродят соглядатаи Стефана, а к берегу подплыло какое-нибудь торговое судно? Будьте благоразумны.
– Они могли подождать, пока мы высадимся на берег, и затем поднять мой флаг, – раздраженно настаивала на своем Матильда, демонстрируя далеко не ангельский характер. – Чего они боятся сейчас? Ведь я в Англии и беру их под свою защиту.
Она пошла вдоль уреза моря к тропинке, ведущей вверх по скалистому склону к замку. Рыцари, уже теперь сев на коней, заняли позиции вдоль тропинки. Если Стефан подготовил императрице горячую встречу, то они приняли бы на себя удар, а Роберт за это время успел бы отвести сестру на корабль и отплыть в море. Но там, наверху, среди иззубренных скал, не прятались в засаде лучники короля, не было слышно и пения горна, призывающего солдат идти в атаку. Волны с мирным шипением накатывались на илистый берег, теплый воздух был полон тонкого жужжания насекомых. Идиллию ласкового сентябрьского дня нарушал резкий, неприятный голос Матильды, недовольной всем и всеми.
Поднимаясь по тропинке, она брезгливо приподнимала подол роскошного платья, чтобы не испачкать его, и продолжала ворчать. Роберт молча следовал за ней, стараясь не слушать сестру. Он любовался ее стройной фигурой. Сам Роберт был выше большинства нормандских аристократов, но сестра уступала ему в росте всего лишь несколько дюймов. Конечно, она не была самой высокой женщиной того времени – в Шотландии, по слухам, среди уродок встречались создания девятифутовой высоты. Но среди благородных леди императрице не было равных, все они вынуждены были смотреть на Матильду снизу вверх. О красоте же бывшей супруги германского императора ходили легенды.
Да, природа щедро наградила эту удивительную женщину. Но и сама Матильда трудилась над своим характером, выковав его по своему желанию. К очаровательной внешности она добавила скептичный ум, властность, безжалостность, острый язык, которым могла ранить сильнее, чем иной рыцарь – своим мечом. С первого взгляда казалось, что эта женщина рождена лишь для любви, но это было опасным заблуждением – выше всего Матильда ценила и любила власть. Все ее поклонники знали об этом, но тут же забывали о таком пустяке, когда видели ее высокую, элегантную фигуру, чувственные губы, темные, с поволокой, цвета спелой вишни глаза, прелестный нос и редкой красоты каштановые волосы. Природа была настолько щедра к ней, что наградила ее такой врожденной грацией, какой не удостоивалась ни одна светская дама.
«И почему Господь, создавая свое самое совершенное творение, остановился на полпути, дав ей скудное сердце, характер дикой кошки и змеиный язык?» – в который раз думал Роберт Глостерский.
Они поднялись по тропинке на вершину скалистого берега, где их поджидали хозяева замка и группа городских дворян. Стареющая королева Аделиза, ныне – графиня Суссексская, была второй женой короля Генриха I. Судьбе стало угодно оставить ее бездетной, и потому всю свою нерастраченную материнскую нежность она некогда обратила на очаровательную Матильду, но это была любовь без взаимности. Императрица считала ее излишне суетливой и сентиментальной, неподходящей парой оказалась она отцу, суровому Генриху I. Впрочем, и сам король видел во второй жене лишь борозду для своего семени, а когда та не дала всхода, окончательно выкинул Аделизу из сердца.
После смерти Генриха – любимые миноги явились причиной смерти короля – Аделиза вновь вышла замуж и была рада сейчас приветствовать Матильду, стоя рядом со своим супругом.
– Слава Богу, вы снова здесь. – Она растроганно глядела на свою уже взрослую любимицу. – Я всегда верила в нашу встречу. Судьба улыбается вам, Матильда, и я рада этому. С годами вы стали еще красивее. Подойдите, милая, я представлю вам моего супруга, Уильяма д'Аубигни, лорда Арандела. Графа Роберта мы уже знаем по его недавнему визиту. Ах, какой сегодня счастливый день для меня и для всей Англии!
Она продолжала бы щебетать в таком духе еще долго, но Матильда прервала мачеху с холодной улыбкой:
– Мне хотелось бы не только слышать о проявлении вами добрых чувств ко мне, но и видеть их в действии, леди Аделиза. Или я должна послать на корабль за одним из моих флагов?
Уильям и Роберт обменялись сочувственными взглядами. Они с первой же встречи с уважением отнеслись друг к другу.
– Мы вывесим его, когда вы пожелаете, – поддержал хозяев Роберт. – Все ныне в наших руках, и флаг – это не самое главное. Граф Уильям полностью разделяет чувства своей супруги к вам, и…
– По-моему, моя мачеха избавилась от одного деспота, приобретя другого, – приятно улыбаясь, сказала Матильда, ненавидяще глядя на графа Уильяма. – Хорошо, оставим это. Куда идти? Покажите мне дорогу, иначе я могу пройти мимо такого… э-э… компактного замка.
Лорд Арандел обескураженно взглянул на Роберта Глостерского, как бы ища у него поддержки, затем поклонился, приглашая императрицу следовать за ним. Ему на память пришли слова брата Матильды, сказанные им во время прошлого приезда: «Не обманывайтесь очаровательной внешностью моей сестрички, она совершенно не соответствует ее натуре. Но, так или иначе, Матильда несомненно законная наследница короны своего отца, и Господь на нашей стороне. Конечно, если мы могли бы выковать мечи хотя бы наполовину такими острыми, как ее язычок, то завоевали бы весь мир. Если моя сестра серебристым голоском желает вам доброго утра, глядя в небо и морща свой прелестный носик, то это значит, что она призывает Господа обрушить на вашу голову дождь с градом. Если же гроза все-таки разразится, то виноваты в ней станете только вы. Бог никогда прежде не порождал такого странного существа, соединив в нем внешность ангела и натуру дьявола. Матильда – это лабиринт, в котором любой мужчина обязательно заблудится и может сложить голову или свернуть шею. Следите за каждым своим шагом и словом, мой друг Уильям, и тогда вам, быть может, удастся ускользнуть от моей сестрички целым и невредимым».
Лорд Арандел не стал рассказывать о предостережениях графа Глостерского своей супруге, обожающей Матильду, как и десять лет назад. Но сейчас, провожая царственную красавицу в Арандел, он вынужден был согласиться с мудрым предостережением брата Матильды и сказал себе вполголоса:
– Да, Роберт был прав, в этой женщине-лабиринте больше резких поворотов и тупиков, чем в коридорах моего… э-э… компактного замка.
Граф Роберт надолго не задержался в Аранделе. Он спешил в Бристоль, одно из своих самых значительных владений, чтобы разузнать, какие ветры ныне дуют на западе королевства. Оставив Матильду на попечение лорда и леди Арандел, он пятого октября продолжил путь, сопровождаемый семью десятками рыцарей, прибывших из Анжу.
Холодные осенние дожди изрядно хлестали всадников, настроение у них было самое паршивое. Выслав вперед разведчиков разузнать дорогу, они дали волю своему раздражению. Их недовольство сводилось к одному: «Черт побери, а стоит ли эта Богом забытая Англия того, чтобы ее спасали?» И почему именно они должны ехать в такую отвратительную погоду в Бристоль, тогда как их счастливые друзья в Аранделе у жарко горящих очагов?..
Это была идеальная погода для засады.
Мысль об этом не давала покоя Роберту, и он машинально то и дело стряхивал капли с эфеса своего меча. Матильда все-таки настояла на своей прихоти, и ее флаг развевался почти неделю на стенах Арандела: время достаточное, чтобы Стефан блокировал окружающие дороги и успел подвести осадные машины. С другой стороны, серая пелена дождя резко ухудшала видимость, и был шанс застигнуть врасплох отряды короля, затаившиеся в засаде.
Промокшие и угрюмые, рыцари пересекли границу между графствами Суссекс и Гэмпшир. Если бы им удалось держаться этой дороги, то через некоторое время они могли бы достичь Винчестера, а затем продолжить путь по солсберийской равнине. Роберт вновь послал своих разведчиков исследовать боковые дороги, по которым, в случае необходимости, они могли бы уйти от отрядов короля.
Такая дорога нашлась в миле от главного пути.
Король, узнав о высадке Матильды и ее небольшого войска у Арандела, не смог сдержать довольной улыбки. Блокировать этот замок на морском берегу не представляло никакого труда. Можно было захватить Матильду и Роберта прежде, чем брызги волн высохнут на подоле платья его кузины. Стефан объявил большой сбор, и епископ Генри был одним из тех, кто первым откликнулся на призыв короля.
В сопровождении восьмидесяти рыцарей и двухсот пехотинцев брат короля отправился в путь, ежась под ледяными струями дождя. Он так и не решил, продолжать ли ехать через лес, рискуя промокнуть насквозь, или сократить путь, выехав на равнину, но тут можно было подвергнуться нападению солдат Роберта Глостерского.
Противники неожиданно столкнулись на узкой дороге, заметив друг друга буквально в нескольких десятках футов. Солдаты, взяв копья наперевес, настороженно глядели друг на друга, в то время как их командиры встретились на полпути между отрядами. Их разговор был столь же неожидан, как и обстоятельства их встречи.
– Поздравляю вас с высадкой у Арандела, – едко сказал епископ. – Вся страна скоро встретит вас, но боюсь, только на поле боя.
– Похоже, дела обстоят неважно не только у меня, – резко ответил Роберт. – Я слышал, как ваш братец украл у вас место архиепископа в Кентербери.
– Так и было, граф Роберт, Бог свидетель этому, – грустно ответил Генри. – Ваша сестра осталась пока в Аранделе?
– Да.
– Хм… Хорошо.
Роберт терпеливо молчал, глядя на задумавшегося епископа. Почему-то он был уверен, что тот позволит ему проехать без помех. Такой ненастной ночью неплохо бы лежать в теплой постели, но умирать под дождем на разбитой грязной дороге было слишком тоскливо. Он специально напомнил Генри о епархии в Кентербери, задев чувствительную струну в его душе. Теперь оставалось проверить, правилен ли его ловкий ход.
– Видите ли вы меня или так же ослепли, как и я, из-за этого проклятого дождя? – осторожно спросил он.
– Хм… сложный вопрос. Столкнувшись с вами, я должен вас арестовать, не так ли?
– В таком случае я и мои рыцари должны обнажить мечи и занять круговую оборону.
– Да, так они и сделали бы, – медленно произнес епископ. – Но… но лучше отложить нашу встречу до следующего раза. Отведите ваших людей на левую от меня сторону дороги.
– А вы – отойдите направо. Кстати, как чувствуют себя ваши чудесные павлины в такую сырость?
– Никак, – грустно ответил Генри. – Они оба сдохли.
Роберт вздохнул с явным сочувствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42