Сейчас люди думают, что на создание своей фирмы меня вдохновил этот фильм, но это не так, все наоборот, – заявляет Филипе. – То, что происходит в этом фильме, я как раз и делаю. «Игра» – это история об одном скучающем миллионере, у которого есть в жизни все. Его брат не знает, что ему подарить на день рождения. Тогда он решает заключить сделку с фирмой на ролевую игру, в которой главным действующим лицом будет герой Майкла Дугласа. Но последний не знает об этом. Получается так, что игра становится опасной. У меня все точно также, только мои клиенты не подвергаются опасности. Понимаешь?
Я киваю в знак согласия. Действительно, эта история меня захватывает. Спускаемся в подвал – достаточно мрачное и большое помещение без окон. Это что-то вроде бункера, который таит жуткие истории. В комнате находится только гигантский стол, десятка два стульев и пластмассовый манекен, одетый в военную форму и газовую маску. При виде всего этого меня бросает в дрожь, особенно когда я вижу каменные стены и осыпавшийся цемент. Похоже на руины, которые могут обрушиться на нас в любой момент.
– Именно здесь я собираю своих актеров, чтобы репетировать каждую сцену. Для этого мне нужно большое помещение. Нам требуется много пространства…
«Пространства…» – доносится эхо.
– Конечно, конечно, – говорю я, и до меня доходит, что переняла его коронное выражение.
Филипе этого не замечает и продолжает объяснять:
– Я придумываю всевозможные истории со шпионами, террористами, с любовными интригами – опасные, захватывающие, страшные. Люди выбирают историю на свой вкус и какое-то время играют в ней главную роль: двадцать четыре часа или сорок восемь – бывает по-разному. Все актеры носят значки с названием фирмы на случай, если произойдет непредвиденная ситуация. Клиент в любой момент может вернуться в реальность. Взглянув на значок, он успокаивается, потому что осознает: это всего лишь игра. Если кто-то захочет приостановить игру, он тут же может воспользоваться кодом, который сообщается ему до начала игры. Прежде чем принять участие в игре, человек должен посетить психолога, чтобы узнать о своем психическом состоянии, а также пройти медицинский осмотр. Люди с больным сердцем к игре не допускаются. Это фирма развлечений, но у нас все серьезно. Как видишь, я все продумал.
– Понимаю, – говорю я, совершенно заинтригованная. – Расскажи мне теперь о клиентах, которые пользуются твоими услугами, о ценах, об историях…
– Конечно, конечно! Клиенты – это люди с высоким социальным и финансовым статусом. Цены зависят от сложности и продолжительности истории, но услуга достаточно дорогая. Я создаю необычные развлечения. Что касается историй, они разнообразны. Некоторые клиенты просят, чтобы я придумал что-нибудь лично для них.
– Правда?
– Конечно, конечно. К примеру, мой последний клиент был адвокатом и хотел, чтобы его похитили две женщины и заперли в подвале. Эту историю я создал специально для него. Ему понравилось.
– В подвале? Он что, рехнулся? В мире столько похитителей, а тут приходит мужик и просит, чтобы его украли! Не могу поверить, – возмущаюсь я.
– Я тебе еще не рассказал, что он хотел, чтобы эти две женщины были лесбиянками и занимались в его присутствии любовью каждый раз, когда спускались в подвал. Вот почему мне пришлось договариваться с проститутками. Ни одна из актрис не захотела играть такую роль.
Вдруг в его улыбке появилось что-то дьявольское и злобное, но как раз это меня сильно притягивает. Филипе уже не кажется мне тем слабым и робким типом, с которым я познакомилась накануне.
– Надо же, две лесбиянки! – единственное, что пришло мне в голову.
Он наблюдает за мной и продолжает объяснять, как будто ничего не произошло:
– Однажды в выходные для группы из четырех человек мы создали атмосферу средневекового замка, в котором по ночам появляется граф Дракула. Почти все умирали от страха, – говорит он, покатываясь со смеху.
– По правде говоря, я бы не отказалась стать участницей этих историй. Должно быть, они гениальны. Но, наверное, это слишком дорого? – говорю я.
– Тебе правда этого хотелось бы?
Он пристально смотрит на меня со зловещей улыбкой на устах. Он вызывает у меня все больший интерес.
– Да, конечно. Должно быть, это захватывающее действо.
– Не волнуйся! Я сочиню для тебя твой эпизод бесплатно. Но помни то, что я тебе сейчас скажу: когда клиент дает свое согласие, он не знает, в какой момент начнет жить в своей истории. Ну как, ты согласна?
– Да, – отвечаю я, не принимая это всерьез. Какого черта я это делаю? Я не знаю этого типа и все же говорю «да», не догадываясь даже, что меня ждет. Хотя подозреваю, что это будет типичная веселая байка, придуманная, чтобы будоражить воображение людей.
– Тогда помни: когда ты меньше всего ожидаешь… – повторяет он и провожает меня до двери.
– Хорошо. Всего доброго, Филипе.
Я быстро прощаюсь с ним и бегу домой. Разговор с соседом меня возбудил, и я удивляюсь тому, что этот неприметный тип стал теперь таким привлекательным в моих глазах.
Во мне разгорелся огонь, и его нужно погасить. Набираю номер телефона Кристиана, но он не отвечает, и я оставляю сообщение, где объясняю причину своего отсутствия. Через двадцать минут он перезванивает, и мы решаем встретиться у меня дома.
Без лишних разговоров мы отправляемся прямо в постель. Он запускает руки в мои волосы и начинает осыпать поцелуями губы, нос, глаза, шею. Меня подхватывает ураган страсти, и сердце бьется все сильнее. Его губы сантиметр за сантиметром исследуют мое тело, заставляют меня испить мой собственный нектар блаженства.
– Тебе нравится? – возбужденно спрашивает Кристиан.
– Да, очень. А тебе?
– Безумно. Сладкий вкус твоей кожи похож на летний дождь.
Изнемогая от удовольствия, начинаю рукой ласкать влажную головку его ствола, а он тем временем исследует своим пальцем потайную пещеру моего лона. И мы одновременно проваливаемся в пропасть блаженства, утомленные из-за непривычных поз, но не меняем их, словно от этого зависит сила нашего желания.
Прошло несколько часов – я не знаю, было это на самом деле или во сне, – и я ощущаю ягодицы Кристиана перед лицом и, продолжая лежать неподвижно, вижу, как открывается дырочка, а чувственный голос шепчет:
– Проникни в меня прямо сейчас.
Я так удивлена, что не могу пошевелиться. Кристиан поворачивается и добавляет:
– Иногда мужские гормоны заставляют чувствовать себя свиньей, которой ты не являешься.
Воспоминание о чувствах, вызванных встречей с Филипе, играет со мной злую шутку.
6 июня 1997 года
Бигуди шныряет по комнате, осматривая свою новую обитель. Мами умерла. Она была уже в преклонном возрасте, случился инфаркт, и ее не смогли спасти. Ощущение такое, что потеряла часть себя, и как раз в тот момент, когда между нами возникло некое родство душ. Она ушла, так и не получив открытку из Перу. Чувствую, что жизнь несправедлива, и не перестаю думать, что, наверное, я сделала что-то плохое, раз заслужила такой удар.
19 июля 1997 года
– В твоем офисе работают одни бездари! – кричит Ассан в телефонную трубку, как будто на линии помехи или он звонит из Китая. – Мне сказала одна сеньорита, очевидно стажерка, что никакая Вал там не работает.
Я и забыла, какой у Ассана властный характер. Ему, как капризному ребенку, нужно получить все и сразу. Поэтому мы до сих пор с ним видимся. Я даю ему все, что он хочет получить от женщины, – секс, молодость – и не задаю лишних вопросов.
Когда я с ним познакомилась, сразу же почувствовала уважение, нежность и сексуальное желание. Мне хотелось встречаться с человеком намного старше меня. Он сидел на диване в баре египетского отеля «Хайатт», а я ужинала с коллегой в ресторане этого отеля и чувствовала себя неуютно, потому что пыталась избежать нескромных взглядов итальянского повара Люка, у которого загорелись глаза при виде меня. Люка был похож на моряка-наркомана, который только что вышел из тюрьмы. На обеих его руках виднелись вытатуированные имена женщин, с которыми он переспал. Каждую ночь после работы он приходил ко мне и, стоя за дверью, просил, чтобы я его впустила. Посылал мне стихи, написанные на ломаном французском, с массой орфографических ошибок (наверное, он слышал эти вирши от галльских надзирателей). Это было сущим кошмаром. В ту ночь Ассан быстро понял, что происходит, и, чтобы спасти меня, подошел и предложил выпить чего-нибудь. В то время у него были манеры министра, он носил элегантные костюмы от Ив Сен-Лорана, а пол отеля было у него в кармане. Каждый раз, когда официанты проходили мимо него, они кланялись ему, приветствуя, словно он был главой какой-нибудь страны. Я была счастлива с этим человеком, наконец я поняла значение слов «эротика силы». Хотелось почувствовать то, что сводит с ума многих женщин: ощущение, что рядом с тобой богатый и влиятельный мужчина. По правде говоря, он не особо привлекательный человек, но это не имеет никакого значения. Ассан мне сразу понравился, потому что, помимо всего остального, у него была челюсть, как у Клауса Кински, и именно эта маленькая деталь усиливала его харизму. Его красноречие и внешность мгновенно покорили меня.
Пленило его умение сочетать спокойствие и темперамент, который он иногда демонстрировал, отдавая приказы подчиненным, и они повиновались беспрекословно. Даже подняться ко мне в номер не было для него проблемой, а ведь в той стране, где я тогда находилась, запрещалось приходить к незамужней женщине в отель. Наши отношения начались после того, как однажды вечером он оказался в моей комнате с букетом роз. В конце концов он преодолел все препятствия, чтобы пробраться ко мне, и, сама того не подозревая, я с каждой нашей встречей все больше оказывалась в его власти.
– Послушай, Ассан, я удивлена, что в моем офисе тебе ничего не объяснили. Меня уволили в апреле, – объясняю ему, расстроенная из-за его тона, к тому же мне стыдно, что я пополнила ряды безработных.
– Что же ты сделала такого, что тебя в мгновение ока выбросили на улицу? – с упреком спрашивает он меня.
– Ничего! – восклицаю я то ли сердито, то ли возмущенно. – Просто они сократили штат служащих, и я оказалась первым кандидатом. Ты что, думаешь, что я сама нарвалась на неприятности, когда у меня была более или менее спокойная и устроенная жизнь?
Ассан, который всегда хвастается перед западным человеком своим свободомыслием мусульманина, не хочет признать тот простой факт, что быть женщиной – это уже проблема.
– Ладно, успокойся! – говорит он уже более мягким тоном, наконец-то поняв, что не имеет никаких оснований вести себя подобным образом. – Что же ты думаешь делать дальше?
Он произнес последнюю фразу с такой нежностью, что мне стало ясно: он что-то задумал.
– Искать работу. А что, по-твоему, я должна делать?
– Почему бы тебе не приехать на несколько дней к Марокко? Поболтаем. Для работы в моей газете нужна франкоязычная женщина, такая, как ты. Заодно отдохнешь от сумасшедшей европейской жизни.
Меня привлекает эта идея – то, что Ассан поможет мне с работой, но я вынуждена отказаться. Я не соглашаюсь ехать в Марокко, несмотря на отчаянное положение, в котором оказалась, – приходится сидеть дома, сложа руки. Неожиданная бездеятельность меня раздражает больше финансовых проблем, потому что за время работы с Андресом я заработала достаточно денег и скопила приличную сумму, чтобы спокойно жить длительное время. Я всегда была трудоголиком.
– Все же подумай, хорошо?
– Хорошо, Ассан. Большое спасибо.
– Не стоит благодарности, – произносит он, завершая разговор.
Вешаем трубки почти одновременно.
25 июля 1997 года
Одиннадцать часов вечера, и я первой прихожу в бар, где мы с Соней договорились встретиться. Через пятнадцать минут появляется Соня с развевающимися волосами, такая легкая, что кажется, вот-вот взлетит. Эта девушка ходит как балерина.
– Я думаю поместить объявление о том, что хочу познакомиться с парнем. Только представь себе! – начинает она со слезами на глазах.
– Ты? Объявление? Что-то я не очень в это верю, Соня. Неужели ты не можешь познакомиться с мужчиной, не прибегая к такому способу? Если бы ты была семидесятилетней старой девой, я бы еще поняла. Но в твоем возрасте!
– Я и не надеялась, что ты меня поймешь. Но клянусь, я уже готова сдаться. Снова чувствую себя подавленной. У меня тахикардия, а по ночам не могу уснуть.
– Да ладно! Не изводи себя так. Парень у тебя непременно появится. Но только если ты выкинешь из головы эту навязчивую идею. Кроме того, ты нигде не бываешь. Как же ты надеешься встретить любимого человека, если ты сидишь дома?
– Да знаю я, но я не люблю целенаправленно охотиться за мужиками.
– А я и не говорю, что ты должна отправиться на охоту. Просто сходи прогуляйся.
– Но с моей мордашкой никто и не посмотрит на меня!
– Разве не ты мне только что сказала, что не желаешь отправляться на охоту? Пожалуйста, Соня, выше нос! Не хочу видеть тебя в таком настроении.
– К тому же я не признаю отношений на одну ночь, – продолжает Соня.
– А кто говорит об одной ночи? Если хочешь, повтори это много раз с одним человеком.
– Ты не понимаешь, о чем я говорю. Я не признаю секса без любви.
– Что ты имеешь против секса без любви? Прежде чем влюбиться, ты должна попробовать, – говорю я. – Оставь свои предрассудки и не чувствуй себя виноватой из-за того, что тебе кто-то нравится и ты готова переспать с ним в первую же ночь.
Каждая из нас имеет свои представления о любви и сексе. В действительности я не знаю, что значит влюбиться, но меня это и не волнует. Я считаю своим правом удовлетворить животный инстинкт без лишних обязательств. И пытаюсь объяснить это Соне, но она отрицательно качает головой. Утверждает, что не может это принять, потому что ее воспитывали, прививая старомодные взгляды.
– Меня тоже, – отвечаю ей, пытаясь ее убедить, что это не имеет никакого значения, а тем временем думаю об объявлениях в газете.
Соня только что подсказала мне хорошую идею.
– Ладно, перестань.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30