И они вновь слились в неразделимое целое.
– Я думала, мы тотчас уснем, – проворковала Тея, нежась в его объятиях.
– И я так думал, – ответил Диллон. Он погладил ее волосы и нежно поцеловал в лоб. – Но я умираю от голода.
С этими словами он сел и поднял за собой и Тею.
– Послушай, давай куда-нибудь сходим и отпразднуем.
– Что отпразднуем?
– Нашу свадьбу. Ты ведь сказала, что выйдешь за меня!
– Неужели? Что-то я такого не припомню!
– Тея, дорогая, иногда мы понимаем друг друга без слов, – возразил Диллон, увлекая ее за собой. Тея улыбнулась. Он совершенно прав.
Диллон затолкал ее в душ и сам тоже встал под струю.
– Куда тебе хотелось бы пойти? – спросил Диллон, когда они вдвоем оделись.
– Я соскучилась по гамбургеру и жареной картошке. И чтобы побольше лука. И горчицы. И соленых огурчиков с укропом. И помидоров. – Внезапно Тея почувствовала, что ее обуял поистине волчий аппетит.
– Ну ты даешь! Разве это праздник – с котлетой и картошкой? – возразил Диллон.
– Для меня – да! Уже забыла, когда в последний раз все это ела.
– Что ж, придется поискать специально для тебя, – сказал Диллон и сокрушенно вздохнул: мол, ничего не поделаешь! – А то возьмешь и сбежишь от меня за своим гамбургером в Америку!
На улице все еще лил дождь. Они отправились в заведение под названием «Литтл Хьюстон» – после того как на буровых установках появились американцы, ресторанчик не имел недостатка в посетителях. Внутри было много народу, из автомата доносилась музыка в стиле кантри. Диллон нашел столик у окна и пошел заказывать ее любимые с детства блюда.
– Эй, привет, вы ведь миссис Керни? – раздался рядом чей-то голос. Тея увидела, что к ее столику подошел один из нефтяников, которых она видела на вертолетной площадке. Кажется, тот самый, который насвистывал мелодию из «Челюстей».
– Да, – ответила Тея.
– Миссис Керни, – начал он странно медленно, и до нее дошло, что ее собеседник далеко не трезв. – Я знал Гриффина. Хороший был парень, ничего не скажешь. Диллон тоже неплох. Любой у нас на буровой скажет вам, что когда под водой работает Диллон, можно ничего не бояться. Ему, как говорится, море по колено… Он вам говорил, что Оливер предлагает ему испытать новую систему, на гелии? – Неожиданно он умолк и уставился в окно. – Здесь у вас вечно льет как из ведра. Порой даже не сообразишь, где ты, на суше или на море, все один черт!
С этими словами парень пожал плечами, расплескав пиво. Тея прочла надпись на его футболке: «Погружаться, так с головой!»
– С гелием нырять лучше, – неожиданно продолжил мужчина, словно очнувшись из забытья. – Хотя тоже опасно. Я это к тому, что начальство знает, что может с человеком сделать азот: чуть поторопился – и начнет ломать так, что мало не покажется! – Он усмехнулся и отхлебнул пива, после чего поднес кружку едва ли не под нос Тее, словно ее содержимое представляло для его собеседницы большой интерес. – Терпеть не могу теплую бурду, которую здесь подают! Нет чтоб холодненькое. Я вот что хотел спросить, миссис Керни: что вы собираетесь делать, если с Диллоном… – Он не договорил, потому что к столику подошел Диллон.
– Барри! – приветствовал его тот настороженным тоном.
– Салют, – отозвался американец и как-то натянуто улыбнулся. – Мы тут разговаривали с миссис Керни. Как твои дела?
– Лучше не бывает! Тебе что-то понадобилось?
В ответ Барри расплылся в глупой улыбке.
– Не-а, – заверил он Диллона, а затем посмотрел на Тею. – А впрочем, есть одно дельце. Симпатичная бабенка, а? Я первый раз видел ее так близко. И говорю тебе, приятель, конфетка, а не баба! Может, мы с тобой кой о чем договоримся?
– Замолчи, – оборвал его Диллон, но тот не унимался. Он нахально положил одну руку Диллону на плечо, а другой тыкал ему в грудь.
– Нет, ты меня выслушай… Я не стал бы тебя ни о чем просить, не будь она у тебя такая красотка. Как насчет соглашения? Так же, как у тебя было с Гриффином. Ты же знаешь, я о ней позабочусь. – С этими словами он задумчиво посмотрел в сторону Теи, задержав взгляд на ее груди.
Неожиданно Диллон схватил его за шиворот.
– Убирайся отсюда! – Голос Диллона прозвучал негромко, но твердо. – Да поживее!
Барри не испугался, а лишь в недоумении уставился сначала на него, потом на Тею.
– Да ты не лезь в бутылку! Я же просто даю точно такое же обещание, какое ты когда-то дал Гриффину. Если, старина, с тобой что-то случится, твой приятель Барри готов тебя выручить. Это я тебе обещаю. Я ведь тогда не спал и все слышал…
– Заткнись, скотина! – прикрикнул на него Диллон и с силой пихнул его. Барри грузно осел на стоявший за ним столик, отчего стоявшие там стаканы разлетелись во все стороны.
– Ах так? – рявкнул американец. – Рожей я не вышел? Понятно, вы, здешние, привыкли делиться между собой, а мы, пришлые, выходит, можем катиться к такой-то матери! Или я не такой мужик, как ты? Ты дал слово – я даю слово. Тем более что бабенка – приятно посмотреть. Да и пощупать тоже.
– Поди-ка ты проспись!
– Да ты послушай! – упирался Барри. – Как ты тогда обещал, так и я обещаю. Если с тобой что приключится, она моя! Черт, я даже готов жениться, совсем как ты…
Тея вскочила с места. Ее сознание жгли огнем слова, сорвавшиеся с другого пьяного языка: «Ты моя, Тея. Мне отдал тебя Гриффин».
«Эх, Гриффин! Наконец мне все понятно».
Странно, подумала Тея. Происходящее словно не коснулось ее. Впрочем, ничего странного. Тея словно опять очутилась в своей потайной комнате и заперла дверь на засов. Посетители ресторана наблюдали за разыгравшимся спектаклем, но ей было все равно. Она смотрела в глаза Диллону, чувствуя, что улыбается, несмотря на то что ее била дрожь. Диллон, заметив это, взял ее за руку.
Но чем он мог помочь?
– Тея! – крикнул Диллон, увидев, что она взяла сумочку. – Тея, ну как ты не понимаешь?
– Почему же? Я все отлично понимаю. Лучше, чем кто-либо другой. Знаешь, Диллон, ты верный друг, пусть не мне, так Гриффину!
С этими словами Тея направилась к выходу и, хотя слышала шум и крики у себя за спиной, даже не повернула головы. Диллон следовал за ней по пятам.
– Тея, куда ты? – крикнул он, пытаясь остановить ее.
– Домой, – ответила она.
– Тея, выслушай меня!
– Диллон, не надо! – воскликнула она едва не плача, стараясь вырваться. – Я точно знаю одно: Гриффин любил меня. Иначе у меня и этого не останется!
– Тея. – Диллон притянул ее к себе. Она подняла руку, как будто собираясь его ударить, но затем безвольно опустила. – Нам надо поговорить. Откуда нам с Гриффином было знать, что Барри подслушивает?
– Нет! – выкрикнула она. – Мне не о чем с тобой говорить! И вообще со мной все в порядке. Понятно? Я всегда подозревала, что должна быть причина – что-то помимо Кэтлин. Я просто не знала, что именно. А теперь мне все понятно – ты заключил нечто вроде соглашения. Мне следовало догадаться раньше – Флора рассказывала мне о таких договорах. Твой отец, например, в случае своей смерти поручил тебя Родди Макнабу. Я же была – как это ты тут недавно выразился про американцев? – слишком тупой!
– Тея, мне очень жаль, что так получилось!
– Ничего страшного!
– Неправда, я же вижу! У тебя сейчас точно такой же вид, как тогда, когда Гриффин… – Он не договорил. – Мы должны поговорить, Тея.
– Нет, Диллон. И вообще мне пора возвращаться.
– Я отвезу тебя.
– Нет! Неужели ты так ничего и не понял? Между нами все кончено. Господи, как же так можно – пообещать жениться на мне?
– Тея, надеюсь, ты…
– Диллон, прошу тебя, прекрати! Я больше не могу быть с тобой. Не могу, слышишь? – Она снова попыталась вырвать руку. На этот раз Диллон не стал ее удерживать. – Можешь обо мне не волноваться. Я не первый раз в Абердине. И знаю, как добраться домой.
Тея доехала до вокзала на такси и купила билет на ночной поезд. В лучшем случае дорога займет около двенадцати часов – чтобы выплакаться, времени предостаточно. Тея позвонила по номеру телефона-автомата рядом с лавкой Родди и сообщила о своем возвращении одному из братьев Данфи. В поезде она, устроившись у окна в пустом купе, принялась ждать, когда же польются слезы.
Но они так и не полились, и она просидела с сухими глазами весь путь до дома, куда добралась в разгар очередного шторма.
– Диллон уже здесь! – радостно сообщила ей Флора, не успела Тея сойти с автобуса. – Его подбросил вертолет. Эта чертова жужжалка приземлилась прямо на берегу!
В намерения Теи не входило выслушивать подробности, и она поспешила домой. Шторм оказался весьма кстати. Она с Кэтлин заперлась и благодарила судьбу за то, что буря отсрочила появление Диллона.
Время шло в заботах о дочери, а также в печатании мемуаров Флоры. Тея совмещала это занятие с прослушиванием присланных сестрой кассет. Душещипательные мелодии только подчеркивали ее одиночество, и порой она ловила себя на том, что готова реветь в голос.
Пытаясь разобраться в собственных мыслях, в которых, надо признаться, царил полный хаос, она обнаружила, что может быть уверена только в одном. Независимо от причины, по которой Диллон вторгся в ее жизнь, она любила его. Что ж, следует отдать ему должное: он прилагал все усилия к тому, чтобы выполнить данное Гриффину обещание, даже сумел завоевать ее любовь. И если бы не американский нефтяник, имеющий привычку подслушивать чужие разговоры и склонность к излишнему употреблению пива, это осталось бы ей неизвестным.
«Я люблю тебя, Диллон».
Тея ловила себя на том, что ее губы шепчут эту фразу, вкладывая в слова всю страсть, которая полыхала в ней, когда они с Диллоном последний раз занимались любовью. Она воспитывает его дочь, а он дал обещание ее покойному мужу и не имеет права оставить ее. Снять с него это обязательство может только она сама. И она сделает это, ведь она его любит!
Ночью ее мучила бессонница. Тея лежала, закрыв глаза и слушая, как дождь барабанит по крыше, как завывает ветер. Ей казалось, что кто-то ее зовет. Или это расплакалась Кэтлин?
Однажды Тея, вздрогнув, проснулась посреди такой же дождливой ночи. Она посмотрела на часы, пытаясь разглядеть, который час.
– Тея!
Подскочив, она обернулась.
– Диллон? Как ты сюда попал?
– Тише, не бойся.
– Да я не боюсь! Зачем ты пришел?
Он стоял у ее постели, и в предрассветной мгле Тея могла разглядеть черты его лица. Диллон снял куртку и бросил ее на пол, а сам присел на край кровати.
– Я так больше не могу, – произнес он и, улегшись рядом с ней, прижал к себе. – Господи, как я устал! Тея, не прогоняй меня.
– Диллон! – Тея готова была поколотить его. – Тебе не приходило в голову, что я могу не слишком-то обрадоваться твоему появлению в такую рань! Да еще в таком виде! Весь мокрый, как бродячий пес, и надо же – плюхнулся в постель!
– Пока только «на», – устало уточнил он. – На большее у меня нет сил. Я ужасно замерз. Тея, помоги мне согреться!
– Диллон! – возмутилась просьбе Тея, но все-таки обняла его и подтянула угол одеяла, чтобы накрыть ему плечи. Да, он действительно продрог. – Посмотреть на тебя, – заметила она со вздохом, – так страшно подумать, где ты был и чем занимался!
С волос Диллона стекала вода, и мокрые пряди прилипли к лицу. Кончиками пальцев Тея убрала их. Нет, как все-таки приятно чувствовать его рядом! И Тея обняла его еще крепче.
– Данфи во время шторма сели на мель. Мы пытались снять их с лодки, прежде чем та развалилась. Ох уж эти старые упрямцы!
– Они не утонули? – В голосе Теи прозвучала неподдельная тревога.
– Нет, слава Богу, – ответил Диллон. – Уж если кто чуть не утонул, так это я. Эти два осла наотрез отказались покидать свою посудину. Орали друг на друга, выясняя, кто виноват, и были готовы подраться. Дело кончилось тем, что Арчи упал за борт. Ты можешь себе представить, сколько он весит, если на нем надета куртка, толстый шерстяной свитер и все это пропитано водой? Пока я его вытягивал, сам едва не пошел ко дну!
Тея от души рассмеялась. Диллон внезапно погладил ее по щеке. Затем после минутного колебания приник к ее губам. Тея не сопротивлялась, и поцелуй с каждым мгновением становился все более страстным. Наконец Диллон устало вздохнул и положил голову ей на плечо.
Тея некоторое время лежала, не шелохнувшись. Она прижимала Диллона к себе, чувствуя, как он дрожит, пытаясь согреться.
– Ты признался бы в том, что дал такое обещание Гриффину? – спросила она.
– Нет, конечно, – ответил он.
– Нет? – Тея не поверила собственным ушам. И ее желание все ему простить испарилось без следа.
– Тея, пойми – это касалось только нас двоих. Ты здесь ни при чем!
– Как это – ни при чем? – возмутилась она. – Разве Гриффин не был мне мужем?
– Он еще был моим другом, причем с самого детства. Поверь, Тея, мне сейчас нелегко! Я ревную тебя к нему, понимаешь? Ревную так, как никогда раньше не ревновал, даже когда Гриффин был жив! Боюсь, я совсем не такой человек, каким был он. Но я хотел бы стать таким. Ради тебя, Тея, ради Кэти…
– Ты надеялся, что я никогда не узнаю? Ведь так?
– Так. – Он еще крепче прижал ее к себе. – Я не подозревал, что об этом кому-то известно. Гриффин…
– Что Гриффин? – спросила Тея.
– Помнишь, ты сказала мне, что он боялся?
Она вспомнила.
– Иногда водолаз чувствует, что ему нельзя погружаться. Нутром чувствует, кожей. Гриффин тогда сказал, что спуститься – это все равно что лечь в гроб. Я… я его не понял, поскольку никогда не испытывал ничего подобного. Нет, мне, конечно, были знакомы усталость, давящее ощущение замкнутого пространства, но не это чувство обреченности, или как там оно называется! А вот у Гриффина оно было настолько сильным, что он больше не мог нырять. Начальник вахты не имеет ничего против, если такое случается с человеком раз или два. Но когда постоянно – все, конец, ты теряешь работу! Это значит, что ты не сможешь быть водолазом. Синклер… тоже не мог. И Гриффин не мог, но потом решил, что все пройдет, если я что-нибудь придумаю, – надеялся, что, когда я буду рядом, он переборет свой страх. Но дело не только в этом. Он еще переживал за тебя. И попросил… «Возьми мою Тею, – сказал он мне. – Пообещай, старина, что выполнишь мою просьбу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18