Правильно. Отец просил, чтобы расставили хрустальные полоскательницы для пальцев. Отлично. Бокалы: узкие на высокой ножке – для шампанского. Рубиновые с золотом – для вина. Для крепких напитков – колбы со вставленными в них бокальчиками из тяжелого стекла.
Столовое серебро: ножи и вилки – серебряные, перламутровые, черепаховые, позолоченные. Перламутровые ложечки для икры – одной не хватает. Так-так.
Кольца для салфеток. Хрустальные вазы в серебре – для фруктов. Ведерки для льда и забавные пробки, украшенные фигурками собачек, лягушек и птичек… Ах, папа, ты как ребенок!
Сервиз с ярким рисунком – зеленые листья салата, желтые цветы подсолнуха, пучки оранжевой моркови и красной редиски. Мама все-таки настояла.
Арабелла отошла от стола и, поправив перчатку, вздохнула. Через час – в церковь. Родители уже так изнервничались… Мубакар не приехал. И Фил куда-то пропал. Вот так свадьба.
Она села на край стула, стараясь не помять длинный подол платья, и прикрыла глаза рукой.
Но тут снизу донеслись голоса: кто-то пришел. Наверное, Дэн вернулся из церкви. Посижу здесь тихо. Он не знает, что я уже готова. Пусть поищет.
Арабелла вздохнула. Неужели сегодня колокола пропоют для нее? Она так мечтала об этом когда-то… А подросла – и забыла. Голоса… Неужели гости уже собираются? Да, Дэн тихо с кем-то переговаривается. Что за таинственность? Это сюрприз? Может быть, Клэр? Ладно, ищите меня.
…Как хорошо сидеть так, не двигаясь, и прислушиваться. Представить только – двадцать серебряных яблок, и в каждом отражаются крошечные окошки, это молочное утро… Дороти принесла их вчера, и когда разворачивала, рассказала двадцать историй про гостей, пришедших поздравить ее и Эдварда с рождением сына. И только потом сказала, что это – ее подарок на свадьбу.
А когда Арабелла вышла ее провожать, миссис Хэшебай сказала ей… При этом воспоминании щеки Арабеллы порозовели – от смущения.
«Если она смогла вычитать это в моем рассказе, – думала Арабелла, – значит, она мой первый настоящий читатель. Нет, она, конечно, поняла гораздо больше, чем там написано… Как стыдно! Ведь я даже не думала о таких вещах… И не знаю, стоит ли после этого писать вообще. Впрочем, у меня теперь найдутся и другие занятия».
Внезапно ей послышался голос Мубакара. Потом все стихло. Да, Дэн был прав, когда говорил, что ей нужно остыть от Африки.
Придерживая подол подвенечного платья, Арабелла осторожно спустилась вниз и ступила на зеркальный паркет гостиной… И тут же наяву услышала голос, когда-то так напугавший ее – при свете свечей, на рынке, в далеком теперь Кисуму:
– Улыбнитесь, мадам,
будьте так любезны,
уделите внимание нашим прилавкам.
Тут счастье навалено грудами.
Ах, мадам, почему вы скривились?
Ай, ай, ай!
Неужто жизнь – это уксус?
Где еще купит мадам подобные фрукты?
Остановившись, Арабелла закрыла глаза. Потому что знала: Африка – это сон. А сны надо смотреть с закрытыми глазами.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30