– Я только позвоню в дверь, ладно? Надеюсь, ты не возражаешь?
«Возражаю!!!»
– Конечно, нет, – как бы со стороны услышала я собственный голос.
– Ты можешь пойти со мной, если хочешь.
– Нет! – Он как-то странно посмотрел на меня. – То есть… нет, – повторила я более спокойным тоном. – Мне… не хочется.
– А почему?
– Ну… потому что если они больше здесь не живут, а мы будем стучаться вдвоем, нынешним хозяевам это может показаться подозрительным.
Дэвид кивнул.
– Ты права. Ладно, жди меня здесь. Я только позвоню в дверь и, если они все еще живут там, позову тебя, чтобы ты с ними познакомилась.
«Боже милосердный, только бы их не было…»
Я смотрела, как Дэвид переходит дорогу, и стук моего сердца был уже как барабанный бой. Дэвид немного постоял возле дома 44, а потом открыл соседскую калитку, прошел по тропинке к дому и позвонил в дверь.
«Господи, только бы их не было. Пожалуйста, пожалуйста, только бы их не было».
Он позвонил во второй, а затем и в третий раз. Мой пульс стал постепенно замедляться. Дэвид посмотрел на окно второго этажа, потом позвонил в последний раз и пошел обратно к машине.
– Они явно здесь не живут. «Спасибо тебе, Господи».
– А может, они в отъезде. С тобой все в порядке, Миранда?
– Конечно.
– А мне кажется, ты чем-то… встревожена. «О да».
– Нет, все нормально.
– А хочешь мы проедем мимо того дома, где ты жила? Это ведь недалеко отсюда, правда?
– Да – на Сэндаун-роуд, но, признаться, у меня нет особого желания туда ехать.
– Ну ладно, тогда не поедем.
Мы спустились на побережье и побродили по «Тропам», а потом вышли на пирс с его дешевыми развлечениями.
– А когда-то мы это обожали, – промолвил Дэвид, проходя мимо игровых автоматов. – В детстве мы с Майклом вечно здесь ошивались. А когда я подрос, то встречался здесь с одной барышней. Я с ума по ней сходил, – смеясь, признался он. – Ее звали Шанталь, она приезжала из Франции по студенческому обмену. Она стала моей первой женщиной, и произошло это в 1982-м. А кто был первым у тебя?
«Джимми. Джимми. В марте 1987-го».
– Ой, Миранда, прости – я тебя смутил. Пожалуйста, забудь об этом на редкость бестактном вопросе. – Дэвид снял свой льняной пиджак. – Становится жарко, правда? Давай немного походим по берегу.
И мы побрели на восток, по направлению к эспланаде. Мы шли рука об руку, и морской бриз играл нашими волосами. Дэвид взглянул на часы.
– Уже час. Ну что, перекусим где-нибудь через полчаса? Или ты уже проголодалась?
«Какой там голод – я ног под собой не чую от волнения!»
– Нет, я не голодна, – чуть слышно ответила я.
Мы прошлись по шуршащей гальке. Эта часть пляжа оказалась относительно безлюдной, и я заметила пустую скамейку.
– Дэвид, – заговорила я, чувствуя сильнейшее сердцебиение. – Не могли бы мы присесть на пару минут?
– Ну конечно – о чем речь!
Мы сели на скамейку – бок о бок, соприкасаясь бедрами и переплетя пальцы рук. Мы слушали жалобные крики чаек, кружащихся над нами, и шум медлительных волн, которые то надвигались на нас, то отступали. На берег… Обратно… На берег… Обратно… Возникало ощущение, что это вздымается и опускается грудь какого-то великана. Я попыталась дышать в унисон с морем, чтобы хоть немного успокоиться.
«Вот и настал тот момент».
– Дэвид, – начала я, – мне нужно тебе кое-что рассказать.
До меня донесся его смех.
– Ну сколько можно играть в эту игру? Я думал, тебе уже надоело.
Я разглядывала засохшую водоросль, лежавшую возле моих ног. Она почернела и стала хрупкой.
– Это не игра. Я действительно должна тебе кое-что рассказать. Это очень важная вещь, которую ты должен знать обо мне, и на самом деле мне надо было рассказать о ней еще во время нашей первой встречи.
Дэвид помрачнел, и мускулы его лица напряглись. Он наконец понял, что я не шучу.
– Но я молчала до сегодняшнего дня по одной очень веской причине. Произошло нечто совершенно неожиданное – я полюбила тебя. А когда это случилось, я поняла, что мне не просто трудно, но почти невозможно открыть тебе мою тайну. Все это время я боролась с собой.
Дэвид покачал головой. Он был явно ошеломлен.
– Миранда, ты сейчас такая серьезная.
– Но это очень серьезно. Он посмотрел на меня.
– Так что это? Я не ответила.
– У тебя есть ребенок?
– Нет.
«О, если бы это было так просто!» Я снова опустила глаза и заметила, что среди бежевых камешков попадаются синие.
– Или ты не можешь иметь детей? Я угадал? Но если дело только в этом, то не беда. Есть другие способы…
Я покачала головой.
– Нет, ты не угадал.
«Но и в этом мне было бы куда легче признаться».
Мимо проехал мороженщик со своей неизменно странной – веселой и в то же время печальной – музычкой.
– Ты больна… – внезапно прошептал Дэвид. – Пожалуйста, Миранда, не говори, что ты больна.
– Нет, я не больна.
Дэвид с облегчением вздохнул, и его лицо мгновенно просветлело.
– Тогда что же ты хочешь мне рассказать? Какую серьезную вещь?
– Это один поступок, совершенный мной в ранней юности, – тихо пояснила я. – Очень дурной поступок.
– А, понятно.
Возникла пауза, и мы посидели молча, прислушиваясь к шуму волн. Они бились о берег и отступали назад, легонько шурша галькой.
– Наркотики?
– Нет. – Я всмотрелась в морскую даль и заметила моторную лодку, оставлявшую за собой двойную стену брызг.
– Ты… ограбила банк, да? Ты совершила преступление? Ты была в тюрьме?
– Теперь уже теплее, – грустно ответила я, все еще уставившись на море. – И хотя в тюрьме я никогда не была, я вполне могла бы там оказаться, а возможно, мне даже следовало бы туда попасть.
– Что ты хочешь этим сказать?
Я вдохнула и выдохнула, выпустив из легких почти весь воздух.
– Что ты хочешь этим сказать, Миранда? Что ты сделала?
«Момент настал. Говори же!»
– Я ранила одного человека, – прошептала я. Мое сердце бешено колотилось.
– Ты ранила кого-то? Боже. Кого?
– Что ж… Самое ужасное в том…
– Дэвид? – услышали мы чей-то голос. – Дэвид Уайт?
Дэвид поднял глаза, внимательно посмотрел на того, кто его позвал, а потом заулыбался. Он явно узнал этого человека и обрадовался его появлению.
– Поверить не могу! – воскликнул Дэвид. – Мистер Макнот. И миссис Макнот. Здравствуйте.
– Я сразу подумал, что это ты, – сказал Билл Макнот. Его черный кокер-спаниель уже подбежал к Герману, и собаки обнюхивали друг друга, нервно виляя хвостами. – Я так и сказал Ширли – смотри, это же Дэвид, наш бывший сосед. Ты не очень-то изменился, дружище. – Билл протянул руку для пожатия. – Рад снова видеть тебя.
– И я рад. Я ведь только что был на Уэст-драйв, – сообщил Дэвид, – и даже позвонил к вам в дверь, но никто не ответил.
– Мы всегда гуляем по берегу в воскресенье утром, – сказал мистер Макнот. – И в солнце, и в дождь.
– И в солнце, и в дождь, – повторила его жена.
– И в солнце, и в дождь, – снова сказал Билл. – А к ланчу возвращаемся домой. – Теперь, к моему ужасу, он смотрел на меня и улыбался.
«Только не говорите ничего! Умоляю, только молчите!»
– А я смотрю, вы нашли своего приятеля.
За какую-то долю секунды Дэвид ощутил странность этой фразы и неспешно, как в замедленной съемке, стал поворачиваться ко мне.
– Разве это не занятно, а, Ширли? – радостно продолжал Билл Макнот. – Это Миранда – та молодая леди, которая разыскивала Дэвида пару недель назад.
– О, – воскликнула Ширли, приятно удивленная. – Здравствуйте. Рада познакомиться.
– Здравствуйте, – чуть слышно ответила я.
– Выходит, вам помогли сведения, предоставленные Ширли, – добродушно заметил Билл. – И вы довольно быстро разыскали Дэвида. Я сказал барышне, что ты стал фотографом, – объяснил он Дэвиду, казалось потерявшему от изумления дар речи. – Мы были очень рады ей помочь. Очень рады. А она очень хотела тебя найти, правда? Что и говорить – всегда приятно встретиться с друзьями по колледжу. А как поживает мама, Дэвид? Мы слышали, она переехала в Норидж.
– Да, – вяло ответил Дэвид.
– Решила быть поближе к Майклу и его семье?
– Именно.
– Что ж, я очень рад, что вы снова встретились, – ласково сказал мистер Макнот. – Встреча друзей и все такое. Ладно, боюсь, нам пора идти, а то еда перестоит, но было очень славно снова с вами повидаться. Передавай от нас привет маме и Майклу. Но как я рад, что вам снова удалось встретиться! Встреча старых друзей! Ну, счастливо оставаться.
Я изобразила подобие улыбки.
– До свиданья.
Мы посмотрели, как они побрели по берегу (при этом их собака все время рвалась вперед), а потом поднялись по лестнице. Я почувствовала на себе взгляд Дэвида – он был как паяльная лампа и буквально прожигал меня.
– Что все это значит? – негромко спросил Дэвид. Я не ответила. – Я не понимаю. Кто ты, Миранда? Кто я, наконец? – Хороший вопрос. – И откуда ты знаешь Макнотов? И какого черта ты сказала им, что мы вместе учились в университете?
Я тяжело опустилась на скамейку и посмотрела на Дэвида.
– Потому что я пыталась тебя найти, вот почему. Долгие годы я хотела разыскать тебя, но слишком боялась. И вдруг, несколько недель назад, я набралась мужества. Тогда я поехала на Уэст-драйв и спросила мистера Макнота, где ты теперь живешь. И он не знал, но обещал спросить жену, которая в тот момент отсутствовала. Мистер Макнот спросил меня, откуда я тебя знаю, и мне пришлось сказать, что мы были в одном университете. Я никак не могла открыть ему истинную цель моих поисков.
– Но в чем же эта истинная цель? И как ты могла знать, что я некогда жил на Уэст-драйв?
Я неотрывно смотрела на Дэвида, и его черты стали расплываться перед моими глазами.
– Миранда, ты объяснишь мне все это? Я ничего не понимаю.
– Я знала, – хрипло ответила я, – потому что уже бывала там.
Он уставился на меня.
– То есть, ты когда-то бывала у нас дома? – бесцветным голосом спросил он. – Но почему?
Я молчала, а Дэвид мучительно искал ответ.
– Ты знала Майкла? – спросил он. – Все дело в этом? У вас с Майклом был роман, и ты не хотела, чтобы я узнал, да?
Я мотнула головой.
– Нет, нет. Мы не были знакомы.
– Так откуда же ты узнала обо мне?
– Дело в том… дело в том, что вот уже шестнадцать лет между нами – тобой и мной – существует ужасная связь, о которой ты и не подозревал, но теперь я расскажу тебе все как есть. И я наконец рассказала.
Когда я закончила, Дэвид был слишком потрясен, чтобы говорить. Его лицо стало таким же бледным, как кусочки мела у нас под ногами.
– Это была я, – тихо всхлипывая, сказала я. – Это была я. Я сделала это. Но я не знала, что в посылке. Я была абсолютно убеждена в том, что там видеокассета, – так мне сказал Джимми. Но он обманул меня – внутри оказалась бомба, – и посылка взорвалась в твоих руках, о чем я очень, очень сожалею.
– Я… – Язык все еще не слушался Дэвида. Его лицо скривилось от боли.
– Но я только хочу, чтобы ты знал: какими бы ужасными ни были твои страдания, я тоже страдала. Я страдала шестнадцать лет, потому что этот кошмар никогда, никогда не оставлял меня. Я таскала его на себе, словно какой-то огромный дьявольский камень! Он тянул меня к земле. Он расплющивал меня.
– Но тебе следовало давно рассказать об этом.
– Знаю. Но я боялась, что, открыв свою тайну, я попаду в тюрьму. Так говорил мне Джимми. Мне ведь было всего шестнадцать, и я оказалась полностью в его власти, и я так боялась – и поэтому молчала. Но потом, несколько недель назад, я снова встретила Джимми – совершенно случайно, – и эта встреча избавила меня от того нравственного паралича, который так долго меня сковывал.
Не говоря ни слова, Дэвид смотрел на меня широко раскрытыми глазами, и под его взглядом я словно превращалась в какое-то отвратительное чудовище – в нечто среднее между гарпией и Медузой Горгоной.
– Значит, это была ты? – прошептал Дэвид. Потрясенный, он качал головой, отказываясь верить ужасной правде. – Ты? – повторил он.
Я кивнула.
– Ты несешь ответственность за то, что случилось в тот день?
«Несу ответственность?»
– Да – но лишь косвенно, – сказала я, всхлипнув. – И я была в таком… ужасе, узнав о последствиях. Когда я случайно подслушала разговор женщин на автобусной остановке, я тут же побежала домой к Джимми и все ему выложила, но он пригрозил мне, что я попаду в Холлоуэй, если кому-нибудь скажу хоть слово. Я поверила ему и замолчала.
– И ты молчала все эти годы?
– Да – из трусости и страха. Но потом, шесть недель назад, я решила наконец-то стать храброй, попытаться найти тебя и рассказать тебе всю правду. Но, Дэвид, это оказалось так трудно! – Я почувствовала, как слеза скатилась по моей щеке, а потом скользнула в уголок рта, оставив соленый привкус.
– Оттого что ты все еще боялась?
– Да. Но – и это куда важнее, – и от того, что почувствовала к тебе. Все стало намного, намного хуже, чем было раньше. И каждый раз, когда я пыталась заговорить об этом, слова как будто застревали у меня в горле.
Дэвид больше не глядел на меня. Он немигающим взглядом смотрел на море, медленно постигая смысл сказанного мной.
– Значит, это была не игра, – услышала я его тихий голос.
– Нет.
– Ужасный секрет действительно существовал.
Я кивнула.
– И я неоднократно пыталась признаться тебе во всем. Но мне все время не хватало мужества, к тому же ты подшучивал надо мной, и от этого мне становилось еще тяжелее.
Дэвид немного помолчал, а потом повернулся и посмотрел на меня. В его глазах была невыразимая печаль.
– Я не знаю, кто ты, – тихо сказал он. – Думал, что знаю, но ошибался. Я вовсе тебя не знаю, и ты кажешься мне совсем чужой. – У меня внутри все перевернулось. – Вся эта ложь… – продолжал он. – Ты лгала Макнотам о том, откуда ты меня знаешь. Ты подстроила нашу встречу шесть недель назад. Но Лили невольно выдала тебя, помнишь – в прошлый уикенд? Думаю, тебе пришлось несладко, когда она появилась в зоопарке. Она проговорилась, что идея заказать фотографии мне была твоя, а не ее.
Я кивнула.
– По твоим словам, выбор пал на меня из-за того, что ты пришла в восторг от моего снимка в «Гардиан». Но и это неправда, да?
– Нет, это правда, – запротестовала я. – Я действительно восхищаюсь твоими фотографиями. Но я попросила Лили связаться с тобой, поскольку узнала от Билла Макнота, что ты стал фотографом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46