– Думаю, мы нашли гостиную, – негромко прозвучало за спиной.
В другой раз Элис непременно вздрогнула бы от неожиданности, но сейчас она была слишком поражена увиденным.
– Ты в самом деле собираешься поселиться здесь? – Ей казалось невозможной сама мысль, что кто-то может запросто бродить по этому залу в домашнем халате и тапочках.
– Да, похоже, я остановлюсь на этом варианте. – Он спустился по ступеням в середину обширной комнаты и принялся оглядываться по сторонам.
Элис отметила, что он успел застегнуть рубашку. Сейчас уже ничто не напоминало в нем о небольшом недавнем эпизоде. Даже галстук был на месте, хотя и висел свободно на шее.
– Посмотри отсюда, – пригласил ее Мигель, не догадываясь, о чем она думает.
Элис спустилась, потому что сделать это было легче, чем начинать спор.
– Гнездышко холостяка! – ухмыльнулся Мигель, кивком указывая на боковой проем, за которым начиналась спальня. Там виднелась широкая низкая кровать, накрытая черным шелком. – И даже есть алтарь, на котором можно раскладывать жертв, – добавил он, поворачиваясь к своеобразному столу.
Разумеется, Мигель забавлялся, однако, когда Элис перевела взгляд на мраморную плиту и оценила ее с новой точки зрения, она почувствовала, что краснеет как последняя идиотка.
– Не сейчас! – шепнул он ей на ухо, и ее обнаженные нервы зазвенели от напряжения.
Но пока Элис подыскивала, что бы такое ему ответить, Мигель посмотрел на часы и повернул к выходу.
– У нас мало времени. Давай поскорее осмотрим остальные комнаты. Нужно подобрать место для кабинета.
Элис совершенно не обрадовала перспектива ежедневно работать здесь с Кальсадой, она все же последовала за ним через обставленную в том же лаконичном стиле столовую. В кухне было больше белого цвета, мрамора, металла и дерева.
Кальсада правильно подметил: отличное холостяцкое гнездышко. Здесь даже было предусмотрено помещение для офиса.
– Ах, вот почему Фелипе предложил мне занять эту квартиру! – воскликнул Мигель, оглядывая кабинет.
Элис тоже это поняла. С точки зрения бизнеса – а только так она отныне и намеревалась рассматривать сложившуюся ситуацию – данные апартаменты идеально подходили для делового человека, желающего управлять компанией из дому. Единственное, чего здесь пока недоставало, – это телефонной связи. Все остальное было в наличии: и столы, и стулья на роликах, и канцелярские принадлежности, и даже солнце, в котором так нуждается испанская кровь будущего постояльца.
Элис лишь беспокоило то обстоятельство, что для нее здесь не было отдельной комнаты, наподобие приемной в офисе Боба, куда в случае необходимости можно было бы улизнуть, чтобы побыть наедине с собой и отдохнуть от деятельного характера шефа.
Кроме того, новое место работы находилось далековато от дома Элис, на другом конце города.
– В чем дело? – поинтересовался наблюдательный Кальсада, от чьего внимания не укрылась задумчивость очаровательной сотрудницы. – Тебя что-то беспокоит?
– Нет, ничего. – Элис вдруг почувствовала такую усталость, что ей захотелось найти спокойный уголок и посидеть там немного в одиночестве. – Когда ты собираешься перебраться?
– Сейчас. Мы оба этим займемся. Я позвоню от консьержа всем, кому следует, отдам распоряжения, а тебя оставлю здесь, чтобы ты проследила за подключением телефонов и остальными мелочами. После встречи, на которую я уже, кажется, опаздываю, – Мигель в очередной раз бросил взгляд на часы, – мне нужно будет заехать в вашу фирму, чтобы встретить своих людей. Так что управляйся здесь сама.
– Но мне тоже необходимо вернуться в офис! Там осталась моя сумочка и вообще…
– В чем проблема? Нечего так волноваться, вечером я привезу твои вещи! – небрежно заявил Мигель, игнорируя возмущение Элис по поводу столь бесцеремонного обращения с ней. – Надеюсь, к моему возвращению здесь все будет готово.
Элис устало опустилась в ближайшее кресло. Энергичность нового шефа утомляла ее. Это не человек, а безукоризненно налаженный механизм, за которым трудно поспеть. Но она и не собиралась этого делать.
– Когда подключат телефоны, – крикнул Мигель с порога, – позвони консьержу, узнай номер ближайшего продуктового магазина и закажи какой-нибудь еды, чтобы вечером было чем подкрепиться. Вернусь, когда смогу. А пока чувствуй себя как дома… – Последняя фраза была произнесена уже из закрывающегося лифта.
5
Чувствуй себя как дома…
Ладно, подумала Элис, попробую. Слегка передохнув, она впустила работников телефонной компании, дождалась, пока они закончат работу, а потом принялась выполнять приказания Мигеля. Ему нужно, чтобы офис приобрел рабочий вид? Отлично, так и сделаем! Кроме всего остального, Элис даже организовала доставку двух канцелярских шкафов и добавочного стола. По возвращении сеньору Кальсаде останется лишь сесть и начать работать. Ему не в чем будет упрекнуть Элис. Она даже папки оснастила специальными наклейками с надписями и расставила по полкам. Загляденье!
Обо всем этом Элис думала, сидя за собственным столом в облюбованном уголке кабинета. Она прикидывала, сколько времени отныне будет занимать у нее дорога на работу и домой, когда послышался шум поднимающегося лифта. Надо же, уже девять вечера, удивилась Элис, посмотрев на часы. Вряд ли во всем городе найдется более преданная шефу секретарша, чем я, саркастически констатировала она, поднимаясь со стула.
В холле зазвучали шаги. Элис встретила Мигеля стоя. Посмотрев в его красивое смуглое лицо, она заметила темную поросль на скулах. Щетина нуждалась в бритве, верхние пуговицы рубашки вновь были расстегнуты, узел галстука ослаблен. В руке он держал пластиковый пакет, в котором, как догадалась Элис, находилась ее сумочка.
Разумеется, ни о каком вежливом приветствии не могло быть и речи. Элис была очень рассержена, и, если бы не ее чувство долга по отношению к Роберту, она давно бы уже ушла из этой квартиры.
Но так как вся эта история имела самое непосредственное отношение к Бобу, Элис ограничила демонстрацию своего гнева тем, что просто опустила глаза и, не глядя на Кальсаду, взяла из его руки пакет с сумочкой.
Она не видела, как тот смотрел на нее. Мигель тем временем в который уже раз залюбовался бронзовыми волосами Элис. Их редкий оттенок придавал ей необыкновенный шарм. Ему следовало бы сдержаннее относиться к подобным вещам, однако, будучи молодым, полным сил мужчиной, он не мог остаться равнодушным.
Он заметил, что Элис вновь установила между ним и собой ледяную стену отчуждения. Впрочем, принимая во внимание его давешнюю выходку, кто стал бы осуждать ее за это? Он отдавал себе отчет в том, что обошелся с Элис круто. Любая женщина на ее месте почувствовала бы себя оскорбленной.
К тому же он намеренно оставил ее здесь разбираться с текущими делами и эмоциональными проблемами. Он надеялся, что за это время ее напряжение достигнет предела и она будет готова перешагнуть через некий рубеж, когда в этом возникнет необходимость. Разумеется, у него, а не у нее самой.
Так что все нормально, Элис и должна была встретить его прохладно. Вполне естественно, что ее подбородок сейчас независимо приподнят, а губы сжаты в ровную линию, которая словно предупреждает: парень, если ты осмелишься произнести что-то фривольное, тебе не поздоровится!
Но, Бог мой, как она хороша в гневе! Особенно с этими блестящими локонами, рассыпанными по плечам. Видимо, она намеренно не стала закалывать волосы на затылке, после того как он разрушил ее прическу.
– Твой багаж доставлен, – неожиданно заговорила она.
От звука ее голоса Мигеля бросило в жар.
– Я велела отнести чемоданы в спальню, а там ты уж сам с ними разберешься, – добавила Элис, стряхивая пылинку с блузки, совершенно не скрадывавшей форм восхитительной груди. – И автомобиль тебе пригнали. – Она кивнула на связку ключей на письменном столе. – Он стоит в здешнем подземном гараже. Черный. Думаю, тебе несложно будет его отыскать…
Кальсада уловил в ее тоне скрытый укор, направленный на его мужское «эго», заставившее его арендовать автомобиль немалых размеров в битком набитом транспортом городе. Вероятно, она полагала, что гораздо практичнее было заказать более удобную модель, а не этот сигарообразный, похожий на фаллос, автомобиль, который избрал Мигель. Сообразив это, Кальсада изобразил на лице провоцирующую улыбку, хотя обстоятельства вовсе не располагали к подобным проявлениям эмоций.
Потому что, несмотря на воинственный запал, Элис выглядела усталой и бледной. Под ее прекрасными голубыми глазами залегли тени. Странно, но Мигелю неприятно было видеть все это. Он вовсе не собирался разрушать внешнюю составляющую образа мисс Слейтон, которая питала его чувственные мотивы.
Поэтому Кальсада ничего не предпринял, когда Элис с сумкой в руке и полярной вьюгой во взгляде направилась мимо него к выходу.
– Спокойной ночи, – горделиво произнесла она, поравнявшись с Мигелем.
Для него было удовольствием наблюдать за ней. Жаль только, что общее впечатление портил подозрительно похожий на слезы блеск в глазах Элис, подмеченный Кальсадой в тот самый миг, когда она отворачивалась от него…
И ничего, думала в эту минуту Элис. Ни доброго взгляда, ни слов благодарности за то, что я сделала для него. Ни единого намека на сожаление по поводу всего, через что мне пришлось сегодня пройти! Какой же он все-таки мерзавец!
Но больнее всего Элис задевало, что Мигель не предпринял ни малейшей попытки остановить ее. Хотя, собственно, какое мне дело до него, спрашивала она себя, нажимая на копку вызова лифта. Что со мной происходит? Ведь у меня как будто нет психологической потребности в чьем-то доминировании, желания быть наказанной или чего-то в этом роде. Этот испанец весьма коварная и сомнительная персона. Он как кот, играющий с мышью, прежде чем сожрать ее со шкурой и хвостом. Уж не эту ли участь уготовил мне неотразимый сеньор Кальсада? Не задумал ли он потешиться со мной, а потом выбросить как использованную вещь?
– Ну давай же, давай! – поторопила Элис медлительный лифт, опасаясь, что по ее щекам сейчас потекут слезы.
Она вновь потянулась к кнопке, неожиданно наткнулась там на пальцы другого человека и быстро подняла застланный влагой взгляд. Мигель стоял рядом.
Элис мгновенно отдернула руку.
– Забыл что-нибудь? – Ей хотелось, чтобы вопрос прозвучал саркастически, но и он получился жалким из-за охрипшего от слез голоса. Элис пожалела, что вообще задала его.
– Нет, – ответил он тихо. – Это ты забыла. Меня.
Лифт прибыл. Элис нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем говорит Кальсада. А потом махнула на все рукой, решив не ломать понапрасну голову, и шагнула в кабинку. Там она повернулась, чтобы нажать на кнопку первого этажа, и вновь Мигель опередил ее. Он отправил лифт в гараж.
– Я отвезу тебя домой.
Стоя менее чем в дюйме от Кальсады, Элис посмотрела на связку ключей, которую тот вертел в пальцах, потом на его подчеркнуто спокойное лицо и сказала:
– Иди к черту! – Она вновь потянулась к кнопкам, желая переменить команду для лифта, но на этот раз Мигель решительно и крепко стиснул ее руку.
В ту же секунду волна трепетного желания промчалась по всему телу Элис, на миг ослепив ее. Она попыталась высвободиться, но оказалась прижатой к зеркальной стенке. Две другие отразили их с Кальсадой с разных сторон: светлое лицо и смуглое, бронзовые волосы и черные, испуганные голубые глаза и уверенные темные. Губы их сходились все ближе и ближе, словно под воздействием гипнотического притяжения.
– Не смей… – прошептала Элис, делая последнюю попытку избежать краха.
Мигель нехотя выпрямился. И она почти возненавидела его за это.
– Ты позволишь мне отвезти тебя домой, – негромко спросил Кальсада, – или мы вернемся наверх и обсудим создавшееся положение?
Снова нужно выбирать, вздохнула Элис. Но на этот раз ей поставлен ультиматум. Шутки кончились. Можно освободиться от него и жить как прежде. А можно сдаться и попасть в полную эмоциональную зависимость.
Тишина звенела в ушах Элис. Молчание будоражило чувства, обжигало. Кальсада сжимал ее плечи, она упиралась ладонями в его твердый мускулистый торс, ощущая короткие мощные удары сердца. Свое сердцебиение она тоже чувствовала – лихорадочное и паническое оттого, что не дышала совсем.
Решение давалось нелегко…
Если Элис захочет вернуться в квартиру, можно считать, что я проиграл, сказал себе Мигель. Она ляжет со мной в постель, все еще продолжая внутренне сопротивляться, а утром возненавидит меня за случившееся ночью. Но ему не это нужно. Ему хотелось, чтобы она была с ним нежной, мягкой. Чтобы думала, будто его спальня – единственное место, где ей хотелось бы находиться. Что толку в одной-единственной страстной ночи, если перед ним стоит задача безвозвратно отбить ее у Боба?
Нет, Мигелю предстоит длительное неспешное совращение Элис с единственной целью: заставить увлечься им и поверить больше, чем кому бы то ни было.
Но если Элис решит отправиться домой, ему непросто будет расстаться с ней. Она не догадывается, какое пламя пожирает его изнутри. Элис сейчас могла бы веревки вить из Кальсады!
– Мне нужно домой, – сдавленно прошептала Элис.
В ее глазах до сих пор дрожат слезы! Мигель готов был убить себя за то, что стал причиной ее слез. Ему до смерти захотелось забыть обо всем и просто взять и забрать Элис к себе.
Лифт остановился, дверцы открылись, обнаружив по ту сторону двоих мужчин, желающих войти. Вежливое выражение их лиц свидетельствовало о попытке не заметить того обстоятельства, что зеркальная кабинка едва ли не гудит от чувственного напряжения обоих едущих в ней пассажиров.
Кальсада быстро отпустил плечи Элис, и та, пригнув голову, чтобы не было видно ее смущения, выскользнула из лифта.
Мигель присоединился к ней, и дверцы вновь закрылись, оставив их вдвоем в сумеречно освещенном гараже, вдоль стен которого выстроились два ряда дорогих автомобилей.
«Ламборджини» Кальсады стоял особняком и выглядел наиболее роскошным из всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19