– Что-то, на что можно обменять некий предмет, который, не имеет денежного измерения. – Тут до нее дошло, и Аланис торжествующе улыбнулась. – Речь идет не о вещи, а о человеке! О ком-то, кто важнее для вас, чем золото, кого Лукас взял в плен и не продаст из соображений чести. Вы искали способ, как заставить его пойти на уступку. Кто же эта несчастная душа, кого вы так стремитесь освободить? Один из дружков? Такой же морской разбойник? – съязвила она.
– Кто бы мог подумать, что в прелестной головке этой блондинки столько здравого смысла? – с восхищением заметил Эрос. – Я уже сожалею, что отказываюсь от вас, дорогая. Может, Силверлейк соблазнится на золото? Не узнаешь, пока не проверишь.
– Вы не станете.
– Не стану? – Он улыбнулся, провоцируя ее бросить ему вызов. – Несмотря на все эти угощения на столе, я не отказался бы вонзить зубы в какой-нибудь кусочек вашего восхитительного тела.
Аланис поднялась.
– Животное! Поищите кого-нибудь другого терпеть ваши гнусные манеры. С меня хватит.
И с уничтожающим взглядом вышла из-за стола.
Эрос двинулся за ней и схватил ее за запястье. От неожиданного рывка она оказалась в его объятиях и тотчас с возмущением отпрянула.
– Отпустите меня! Я отсидела завтрак и хочу вернуться в каюту.
– Вы еще красивее, чем я помню, Аланис, и, хотя обещал себе оставить вас в покое, чувствую, что это выше моих сил. Три дня этой пытки превратят меня в безвольного кретина.
Она не сразу сообразила.
– Вы помните меня? Это невозможно. Я вас не знаю. Мы только вчера встретились!
– Наши пути пересекались, Аланис, – прошептал Эрос. – И я могу это доказать. Разделяйте со мной трапезу в течение трех дней, отпущенных нам, и я все расскажу, прежде чем мы расстанемся.
– Хорошо. А теперь отпустите меня. Я… я умираю с голоду.
Усмехнувшись, Эрос снова пригласил ее к столу.
Глава 3
Эта ночь была не самой лучшей для итальянского принца. Чезаре Сфорца опустился в потертое кресло и окинул взглядом холодные суровые стены Кастелло-Сфорцеско. Его роскошь растащили кровожадные сборщики долгов. У него ничего не осталось. Его дни в родовом дворце были сочтены.
В камине теплился слабый огонь. Взгляд Чезаре упал на треснувшее зеркало у стены. В расцвете лет он выглядел стариком. Мертвенная бледность покрывала его лицо. Враги презирали его. Друзей не было. Чезаре злорадно улыбнулся. В один прекрасный день он найдет того пса со шрамом, который украл медальон Сфорца. Убьет его и станет следующим герцогом Миланским.
А пока Чезаре предстоит жить своим умом и хитростью, наблюдая, как испанцы обирают миланцев. Ругнувшись, он сделал глоток коньяка. Это была последняя бутылка. Подвалы с драгоценными винами постигла судьба мебели и произведений искусства. Теперь, когда императорские армии стоят у ворот Милана, ему ничего не остается, как бежать. Но куда? Въезд в страны Великого альянса ему заказан из-за открытого сотрудничества с Францией. А пошел он на это после того, как император и папа отказали ему в diritto de imperio, его законном праве претендовать на Миланское герцогство. Может, двинуться в Париж? Но что ждет в Париже обедневшего миланского принца?
Его размышления прервал звук быстро приближавшихся шагов. Чезаре выхватил кинжал из ножен.
– Кто идет? – рявкнул он, щурясь в темноту.
В слабом свете каминного огня материализовалась миниатюрная фигура человека, завернутого в черный плащ.
– Я принес добрые вести, монсеньор, – раздался сиплый шепот. – Отличные новости.
Чезаре фыркнул и убрал кинжал в ножны.
– Ну, рассказывай, что узнал, Роберто.
– Я нашел его, монсеньор, – ухмыльнулся Роберто и, приложив палец к левому виску, нарисовал воображаемый шрам.
Чезаре вскочил с кресла.
– Ты уверен?
– Да, монсеньор. У него на флаге девиз: «Змей, что ведет миланцев на поле».
– Я знаю это, болван! – Чезаре злобно посмотрел на шпиона. – Где он? Говори немедленно!
– Я видел, как из Генуи выходил «Аластор», на борту стоял человек с серповидным шрамом. Хотя он не сходил на берег, я видел его своими собственными глазами. Он все еще выглядит как…
– Меня не интересует, как он выглядит, негодяй! – прорычал Чезаре. Ему хотелось лишь завладеть медальоном и перерезать ублюдку горло. Его злейший враг. Его проклятие. – Расскажи мне все. Не испытывай мое терпение!
– Он… он направился в Карибское море. Что мне делать дальше, монсеньор? Следовать за ним? Прикинуться его тенью?
Чезаре сел. Ему нужно хорошо подумать, пробудить в себе тот сногсшибательный инстинкт, который оттачивал, играя в азартные игры. Только король Франции имел достаточно власти, чтобы избавиться от собаки, но, чтобы заручиться помощью Людовика, нужно было что-то дать ему взамен. Что?
Людовику нужна Испания, он посадил на испанский трон своего внука Филиппа и, чтобы удержать его там, развязал войну против всего континента. Ему нужна Италия, и он отправил туда половину своей армии. Теперь принц Евгений Савойский, верховный командующий императорских армий, угрожал победам Людовика. Больше всего на свете Людовик хотел покончить с Савойским.
Чезаре улыбнулся. Он знал способ это осуществить. И посмотрел на Роберто:
– Да. Отправляйся за пиратом. Слейся с его тенью. Встретимся в Гибралтаре месяца через два. Узнай, куда он ходит, с кем разговаривает, с кем спит. Если для этого нужно кого-то подкупить, отравить или задушить, действуй, не стесняйся. Лучше всего убей его. Мне нужен золотой медальон, который он носит на шее.
Роберто поморщился.
– Убить… – Однако видя, как разъярен хозяин, пробормотал: – Si, Monsignore. Все будет сделано.
С этими словами Роберто быстро удалился.
Глава 4
Подавшись вперед на стуле, Эрос вынырнул из тени на свет. Выбрал из вазы на столе красный цветок и бросил ей на колени.
– Цветок в обмен на ваши мысли.
При виде его загорелого, патрицианского лица, озаренного мягким свечением огня, у Аланис екнуло сердце. Она больше не могла отрицать, что получает удовольствие от его знаков внимания. Впервые в жизни она оценила силу женской власти. Перед ней сидел человек, которого боялся весь мир, и, стараясь развлечь ее, добивался ее благосклонности. После их первого совместного обеда он вел себя как настоящий джентльмен. Но он не усыпит ее бдительности, ибо Аланис знала, что при всей своей элегантности Эрос смертельно опасен.
Аланис рассеянно вертела золотой локон, ниспадавший на обнаженное плечо.
– Мои мысли стоят дороже цветка.
– Пожалуй, вино из Малаги поможет. Как говорят; In vino Veritas.
Он наполнил бокалы.
Аланис заметила, что он по достоинству оценил глубокий вырез у нее на платье и весь вечер не сводил с него глаз.
– У меня было иное представление о цене…
Черная бровь взлетела вверх.
– Назовите вашу цену.
Она сделала глоток вина.
– Меня интересует человек, которого вы хотите спасти.
Он расплылся в улыбке.
– Правда? И что бы вы хотели о ней узнать?
Женщина. Настроение Аланис заметно ухудшилось. Его любовница, несомненно.
– Как ее зовут?
– Джельсомина, – ответил Эрос. – А теперь скажите, о чем вы думали.
Она взглянула на алые лепестки, лежавшие у нее на коленях.
– Я думала о своем женихе.
– Ага. Вам не терпится избавиться от моего общества.
Выбрав на серебряном блюде апельсин, он очистил его кинжалом вместо столового ножа.
– Силверлейк не осведомлен о моем предстоящем визите. Я хотела сделать ему сюрприз.
– Постараюсь вам в этом помочь, – произнес он с загадочной улыбкой. – Во всяком случае, он должен быть вам благодарен, что вы рискнули в военное время выйти в море с единственной целью его навестить. Не всякая женщина отважится на такой подвиг.
Аланис сменила тему:
– Почему вы захватываете военные суда? Опасность огромна, а добыча ничтожна.
– Сиюминутная выгода меня не интересует. Моя цель – французские корабли, военные, торговые, потому что они оплот и гордость Людовика.
– Вы воюете с французами? – с сомнением спросила она.
Ее реакция, казалось, его позабавила.
– Как вы знаете, континент и Америка ведут войну на суше и на море. Лично я не претендую на испанский престол, но притязания Филиппа считаю неприемлемыми. Нельзя позволить Людовику держать в своих руках власть над двумя третями западного мира и его богатствами.
– Похвально, – произнесла она. Это ставило Эроса на их сторону. – Но почему вы в одиночку воюете с всемогущим дедом Филиппа, «королем-солнце», когда можно объединиться с Великим альянсом? Людовик XIV располагает средствами, чтобы с легкостью справиться с одним человеком.
Эрос улыбнулся:
– Не думаю, что союзники захотят со мной объединиться, да и сам не горю желанием объединиться с ними.
– Вы либо безумно отважны, либо просто безумны.
– Даже храбрецы попадаются на уловки глупцов и становятся жертвами собственных высоких целей и благородных идеалов. – Поймав ее взгляд, он схватил ее за руку. – Я вас заинтриговал, правда? – прошептал Эрос. – Может, нам все же стоит попытаться соблазнить Силверлейка золотом?
Аланис высвободила руку.
– Не понимаю зачем.
– Думаю, что понимаете, милая. Мы очень хорошо понимаем друг друга.
Напряжение достигло своего апогея, и Аланис перевела взгляд на дорожку лунного света на воде.
– Тогда позвольте мне поведать вам одну историю, – сказал пират, откашливаясь. – В Пизе когда-то жил богатый судья по имени мессир Рикардо. Как и большинство мужчин, он верил, что, пока путешествует по свету и развлекается то с одной женщиной, то с другой, его жена дома бьет баклуши. Но увы, наш добрый судья, поскольку был богат и знаменит и верил, что может удовлетворять жену той же работой, которую выполнял в кабинете, стал искать молодую красивую женщину. Его поиски увенчались успехом. Пиза – это город, где женщины похожи на ярких ящериц. Судья женился на Бартоломее, очаровательной молодой женщине, и привел ее в свой дом. Но поскольку был человеком тщедушным, то в брачную ночь переспал с женой всего раз. А утром обнаружил, что ему нужно выпить много вина, съесть много сладостей и предпринять ряд других мер, чтобы восстановить силы.
Эрос допил вино и продолжил:
– После этого он решил поговорить с женой и указал те дни, когда жена и муж должны воздерживаться от совокупления. Прежде всего, дни поста, – он посчитал на пальцах, – четыре недели поста и молитв, канун Дня всех святых, пятницы, субботы и воскресенья нашего Господа, дни Великого поста, определенные фазы-луны и множество других исключений, полагая, что можно не заниматься с женщиной любовью так же долго, как не рассматривать дела в суде.
– Ну и чем это кончилось? – ошеломленная, спросила Аланис.
– Жена, разумеется, высказала судье свое недовольство. Однажды летом судья решил порыбачить в прибрежных водах своего чудного имения близ Монте-Неро, где можно всласть надышаться свежим воздухом. Сев в лодку, он посадил в другую лодку жену и ее подруг. Увлеченный рыбалкой, он не заметил, как лодку его жены унесло в открытое море. Неожиданно, – Эрос сделал драматическую паузу, – появилась галера под командованием Паганино да Маре, знаменитого пирата своего времени.
Он захватил лодку с женщинами и, едва увидев Бартоломею, возжелал ее. И решил оставить себе. Поскольку она горько плакала, он весь день нежно утешал ее словами, а с наступлением ночи – делами. Поскольку не думал о календаре, праздниках и рабочих днях.
У Аланис учащенно забилось сердце, и она тихо спросила:
– И что сделал наш добрый судья?
– Став свидетелем похищения, он страшно расстроился, поскольку ревновал к жене даже воздух. И бесцельно ходил по Пизе, жалуясь на гнусность пиратов, хотя не имел представления, ни кто забрал его жену, ни куда увез.
– А леди Бартоломея? – осведомилась Аланис.
– Начисто забыла о судье и его наставлениях. С большой радостью жила она с Паганино, который утешал ее и днем и ночью, осыпая почестями, как свою собственную жену.
Аланис сделала большие глаза.
– И это все? Конец? Муж просто забыл о ней?
– Нет. Некоторое время спустя Рикардо узнал о местонахождении жены. Он встретился с Паганино и добился его расположения. Затем раскрыл причину своего появления и предложил пирату любые деньги, лишь бы тот вернул ему жену.
– И Паганино, конечно, согласился, – произнесла Аланис, пронзив пирата негодующим взглядом. – Кто станет печься о ее чувствах, когда есть возможность заработать золото?
– Паганино не согласился, – возразил Эрос. – Из уважения к женщине он сказал мессиру Рикардо: «Я отведу вас к ней, и если она согласится вернуться к вам, вы сами назовете сумму выкупа. Но, – он понизил голос, – если этого не случится, вы причините мне большое зло, забрав ее у меня, ибо она самая прелестная, самая желанная и очаровательная женщина на свете, которую я…»
Аланис бросило в жар.
– И что ответила Бартоломея? – спросила она нетерпеливо.
– А что ответили бы вы, Аланис?
Только сейчас Аланис догадалась, насколько Эрос хитер. Он просто хотел узнать, как поступила бы Аланис, будь у нее возможность выбора.
– Муж мало чем мог прельстить его, но Паганино был корыстен. Он не любил ее по-настоящему, если был готов принять деньги за разбитое сердце.
– А если бы Паганино отказался от золота? – спросил Эрос.
Она отвела взгляд.
– Умоляю, расскажите до конца эту глупую историю, которую сочинили…
– Не я. – Эрос улыбнулся. – Ее сочинил Джованни Боккаччо, живший во Флоренции много лет назад, чтобы развлечь своих друзей, когда в Италии свирепствовала «черная смерть». Но если вы хотите, я расскажу, чем все закончилось. Леди сказала мужу: «Поскольку я встретила человека, с которым делила комнату, двери которой были закрыты по субботам и пятницам, в дни молитв, бдений и постов, а здесь работа продолжается и днем и ночью, могу сказать, что если бы ты давал столько выходных своим работникам на полях, сколько давал тому, кто должен был обрабатывать мое маленькое поле, то не вырастил бы ни одного колоска. Но Богу было угодно изменить мою судьбу. Я остаюсь с Паганино и буду работать, пока молода, приберегая выходные и посты для старости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38