– Моя американка… детка… – Его взор на мгновение затуманился, но потом опять стал ясным. – Детка… Если бы ты была моей… я бы тоже поехал за тобой… хоть на край… света… Даже если бы это… привело… к моей… – Споткнувшись, Джако упал, и его остекленевшие глаза уставились в пустоту.
– …смерти, – шепотом договорила за него Карен.
Глава 7
Подняться на самый верх оказалось делом нетрудным. Чуть больше тысячи футов вверх – и она увидела серую пустыню, которую они недавно пересекли, пустыню, раскинувшуюся у подножия гор. Где-то далеко, на юге, выцветшее на жаре бледно-голубое небо сходилось с сероватой землей. Солнце палило нещадно, крупные капли пота текли по лицу и спине Карен липкими струйками. Впрочем, она далее была рада жаре, надеясь на то, что солнце поможет ей очиститься, ведь она убила человека.
Неважно, что Джако был бандитом, – она лишила его жизни., Карен вспомнила его уверенный смех. Последний смех… «Вы были правы, сеньор Джако… Наш последний танец навеки свел нас вместе… в смерти». Карен все смотрела и смотрела вдаль, пытаясь примириться со смертью Джако, уговорить себя, что, убив бандита, она спасла Вэнса. Хотя как можно это сравнивать? У нее были лишь факты: жизнь – это продолжение, смерть – это конец.
Она не помнила, как Вэнс взял пистолет у нее из рук, как она споткнулась о выступ в скале, как нашла валун, на который, обессиленная, присела. Не помнила – или не обратила внимания, – как Вэнс взял ее за плечи и заглянул ей в глаза.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Да.
– Мы останемся здесь на ночь и уедем с первыми лучами солнца.
– Да.
Четырьмя часами позже раскаленное солнце наконец стало опускаться, тени удлинялись. Где-то далеко она видела две расплывчатые белые тени. Ее руки… Руки, которыми она… «Все меняется». Кто сказал ей это? «Посмотри дважды». Тот же человек. Вэнс? Да. Вэнс. «Мои руки изменились». Она внимательно осмотрела свои пальцы, ладони – на них не было крови. Лишь чувствовался запах пороха. «Что? Неужто эти руки никогда не отмоются?»
Солнце скатилось еще ниже, притронулось к облаку и осветило землю оранжевым светом. Казалось, весь воздух пронизан этим оглушительным цветом, Карен дышала оранжевым, купалась в нем. И вдруг она словно со стороны увидела себя – маленькая фигурка, сидящая на валуне. Как ни вглядывалась, она не видела, чтобы эту женскую фигурку окружала аура вины.
И вдруг она поняла! Карен увидела себя с другой стороны, увидела, что Карен Оливия Хэмптон вовсе не центр Вселенной! Несколько мгновений это чувство огорчало ее, но потом горечь сменилась удивлением и радостью. Пожалуй, впервые в жизни Карен поняла: чтобы быть человеком, уверенно ступать по земле, нужна большая смелость. Она дерзнула, она бросила вызов! При мысли об этом ее пробрала дрожь. Там, внизу, находилась сцена, на которой она играла свою сложную роль в жизненной драме. Там было все – боль, страх, вина, горечь утрат, но была и радость, мир, дающий возможность трудиться, принимать решения, которые рано или поздно окажутся очень важными. В этом диком, суровом крае, раскинувшемся в дальнем уголке земле, было свое очарование, и она приняла его в себя. И что самое главное, там был дом, там были Мужчина и Женщина, готовые уважать и защищать друг друга, гордиться друг другом, разделять друг с другом радость и горе…
Когда через несколько минут солнце вышло из-за маленького облачка, Карен окончательно пришла в себя. Она все еще сидела неподвижно, но теперь спокойно и осмысленно смотрела на расстилавшуюся под ними землю. Услышав неровные шаги Вэнса, женщина вскочила и взяла мужа за руку.
– Я рада, что мы здесь, – просто сказала она. Вэнс посмотрел на нее, на миг забыв о боли.
– Я люблю эту землю.
– Я тоже.
Они стояли, прислонившись к скале, высоко в горах. Рядом с нею был мужчина, которого она любила больше жизни… Радость переполняла ее.
– А знаешь, – Карен заглянула Вэнсу в глаза, – я ужасно хочу есть.
Пакстон рассмеялся.
– Давайте-ка спустимся с горы, мэм. Я как раз готовлю кое-что на костре.
Стряхнув пыль с джинсов, Карен в последний раз взглянула на горы и стала спускаться вниз, помогая мужу.
Вэнс развел костер у выхода из пещеры, подальше от тела Джако, которое все еще лежало неподалеку. Пещера долгие годы служила укрытием для бандитов, поэтому Вэнс без труда нашел место, где хранились кастрюля, котелок, ложки и оловянные тарелки. Войдя в пещеру и вдохнув аромат свежего кофе, вареной фасоли и жареного бекона, Карен подумала, что еще никогда в жизни не была так голодна. Пакстон разложил еду по тарелкам, и они вышли из полумрака невеселого убежища наружу. Возле входа в пещеру на гладком камне лежали их седла.
Поставив тарелки на землю, Карен повернулась, чтобы что-то сказать мужу, как вдруг какое-то движение внизу привлекло ее внимание. Она похолодела: она ясно видела что-то движущееся на фоне высокой гранитной стены.
– Вэнс! – вскричала она. – Там кто-то есть!
Забыв о кофейнике, Пакстон повернулся к ней.
– Где?
– Там, – сказала она, указывая рукой на гранитную стену. – Должно быть, там есть тропа.
– Дьявольщина! – Вэнс рассердился на себя за то, что вновь потерял бдительность. Неужто это бандиты, которых вел за собой Джако? – Быстро! Неси сюда седельную сумку Джако – там должны быть подзорная труба или бинокль.
Бросившись в пещеру, Карен пошарила в седельной сумке Джако и действительно обнаружила там бинокль.
– Я видела, что-то мелькнуло под гребнем скалы, – сказала она, отдавая бинокль мужу. – Справа от белой полоски на стене.
– Может, это дикие звери, – пробормотал Вэнс, поднося бинокль к глазам. Он внимательно осмотрел гребень скалы. – Ничего… – Вэнс опустил окуляры вниз, чтобы увидеть подножие скалы, ее склоны. – Тоже ничего…
Карен недоверчиво качала головой.
– Стой! – Пакстон навел бинокль на едва заметное облачко пыли. Всадники… Там точно всадники. Неужто Джако лгал? Неужели он действительно привел с собой бандитов? Вэнс внимательно присмотрелся к облачку пыли – похоже, оно удалялось. Что ж, это неплохо… Выходит, они уезжают. И вдруг из лощины появилась кавалькада из… семи всадников. Они пересекали ровную площадку в горах – их фигуры казались розоватыми в лучах заходящего солнца.
– Там! Смотри! – вскрикнула Карен.
– Я их вижу… Черт возьми! – Рука Вэнса опустилась к кобуре, и уже через мгновение в ней сверкнул пистолет. И вдруг он… выстрелил в воздух.
Побледнев как полотно, Карен отступила назад.
– Вэнс?..
Он выстрелил снова.
– Вернитесь! Вернитесь, черт побери! – закричал он. – Здесь! Мы здесь!
– Вэнс?!
– Пакс! Это люди из Пакса! – Он разрядил всю обойму и вновь посмотрел в бинокль. – Где?.. Господи! Они ушли. Нет, вон они… Едут сюда!
– Ты уверен, что это они?
Вэнс усмехнулся:
– Абсолютно. Давай перенесем костер сюда и разожжем его посильнее, чтобы они заметили нас.
Мескитовые ветви разгорелись быстро. Время от времени Вэнс подливал в огонь воды, чтобы в небо поднималось больше дыма. Они поддерживали огонь, пока день угасал и солнце не село за горизонт. На небосводе появилась яркая луна, освещавшая землю таинственным светом. Карен с Вэнсом уселись у костра, не желая больше находиться в пещере, где оставался ее немой обитатель, навеки уснувший греховным сном.
Костер теперь нужен был не только им, поскольку согревал их, – на огне они готовили нехитрый ужин для гостей, которые должны были скоро присоединиться к ним. Их грело еще и ожидание встречи. Они сидели, завернувшись в одеяла, и время от времени помешивали угли в костре. Вэнс задремал, а когда около полуночи проснулся, увидел, что Карен смотрит куда-то поверх костра в черное нутро пещеры.
– Карен… – окликнул он ее.
Карен подползла к нему, и Вэнс крепко обнял ее.
– Все хорошо, – прошептал он жене на ухо, нежно укачивая ее. – Все кончено. Забудь о нем.
Из шестерых ковбоев, приехавших в лагерь на следующее утро, Вэнс знал только двоих – Билли Хармони и Харли Гвина.
– Представляю, на кого мы похожи, – проговорил он, заметив, как помрачнели лица ковбоев, когда он, хромая, подошел к ним. Впрочем, это было лишь минутное изумление. Главное же – они нашли тех, кого искали, живыми!
– Ты нас в самом деле напугал. – Харли протянул руку Вэнсу. – Мы могли бы приехать и прошлым вечером, но такая дикая, безводная пустыня между пещерой и тем местом, где вы нас заметили…
– А кто твои остальные спутники? – спросил Вэнс.
– Вон тот долговязый парень работает в Паксе – его наняли после твоего отъезда. Это Хачлер, Золотые руки… Спокойный и добрый… Остальные – рейнджеры.
– Но я насчитал семь человек.
Харли кивнул:
– Уж так вышло. Он все время был с нами. Знал тут все тропки. А когда мы убедились, что это вы нам сигналите и что вы в безопасности, он вернулся в Сан-Антонио. Сказал, что ему надо поскорее обратно, потому что ему, мол, пошла карта. С тех пор как мы выехали искать вас, прошло уже около недели, но я готов биться об заклад: карты на столе лежат именно так, как он их оставил. Не много найдется людей, которые решатся разгневать Малыша Канья.
– Канья?! Этого известного преступника?
– Ну да. Он прискакал к нам на взмыленной лошади и сказал, что слышал об исчезновении миссис Пакстон и готов немедленно отправиться на ее поиски.
– Но откуда, черт возьми, он знает Карен?
– Он, видишь ли, приезжал на ранчо, когда тебя не было. Она посадила его за общий стол и обращалась с ним, как с прочими ковбоями. Это, наверное, тронуло его. Канья сказал, одним словом, что он перед ней в долгу. – Харли замолчал. Пропитав в виски кусок марли, он подступил к Вэнсу. – Ты готов? Будет немного больно.
Карен не слышала стона, сорвавшегося с уст Вэнса, когда ему обрабатывали рану. Как раз в этот момент из пещеры вышли рейнджеры и Билли – они наполняли водой большие фляги. Карен подала Билли кружку кофе.
– Отлично, что вы скоро вернетесь в Паке, миссис Пак-стон, – сказал юноша, заглядывая ей в глаза. – Поверьте мне, там было… без вас неуютно.
– Спасибо тебе, Билли. Что-то не припомню, чтобы мне кто-то говорил такие добрые слова.
Молодой ковбой покраснел и опустил взгляд на пламя костра, делая вид, что внимательно изучает его.
Один из рейнджеров кивнул на темный вход в пещеру:
– Это был один из самых опасных бандитов, который натворил немало дурного. Вам повезло, мэм, что Вэнс был рядом.
Руки Карен, которая в этот момент протянула ему кружку с кофе, замерли в воздухе – перед ней возникла страшная сцена. Распрямив плечи, Карен смело посмотрела рейнджеру в глаза.
– Это не Вэнс, – сказала она твердо. – Я убила Джако.
– Вы… Вы, наверное, должны были… – сказал он, сделав первый глоток кофе.
– Все кончено. И я не хотела бы больше говорить об этом.
– Да, конечно, мэм… То есть нет, мэм… – Запутавшись, он сделал еще один глоток.
Остаток дня все провели у входа в пещеру. В путь отправились на рассвете следующего дня. Состояние Вэнса не позволяло им продвигаться очень быстро, к тому же Харли предложил более длинный, зато менее сложный путь к ранчо Пакстонов. Через два дня они вышли на знакомую тропу и провели вечер в уединенной хижине, примостившейся у подножия горы. Вокруг зеленела изумрудная сочная трава, которую питали три подземных источника. Райское местечко – красота и покой. Именно здесь Карен решилась задать Харли вопрос о состоянии Вэнса. Опытный ковбой, знавший толк в ранах, повернул обветренное лицо к двери хижины, в которой лежал Пакстон.
– Все, что ему нужно, – это отдых, хорошая еда, питье и легкие упражнения. Он потерял много крови, но гноя в ране нет. Чаще менять повязки с лечебными травами – пока это все, что мы можем для него сделать. Думаю, вашими заботами он поправится уже через неделю.
– Харли, – неуверенно начала Карен, – а если нам с Вэнсом остаться здесь, пока он не поправится? Я смогу и тут ухаживать за ним.
Покосившись на нее, Харли усмехнулся:
– Мэм, я уверен, что это поставит его на ноги быстрее, чем полк докторов и гора лекарств. Здесь полно еды, и к вам будут заезжать наши ковбои. А если срочно понадобится что-то, вы можете развести костер – мы увидим дым, и кто-то тут же прискачет к вам.
– Так ты говоришь, неделя?..
– Думаю, именно так, мэм. Мы устроим вас и отправимся домой. А Тру будет с нетерпением ждать вас. – Он тихонько засмеялся. – Признаться, нам едва не пришлось привязать его к креслу, чтобы он не увязался с нами на поиски. Да, он будет ждать вас… Но, думаю, он все поймет правильно.
Склоны гор покрылись цветами – ярко-синими, бледно-сиреневыми, светло-желтыми, девственно-белыми на изумрудной зелени травы. Два дня шел тихий весенний дождь, и горы ожили во всем великолепии весны. Карен Пакстон спустилась вниз по большому лугу, расположенному между скал, легко поднялась по восточному склону и остановилась на открытой всем ветрам вершине холма. В траве пестрели индейские кисточки и лилии, а по краям лужайки к небу тянулись темные кедры – одинокие и грозные даже весной. Стоя на вершине холма, она залюбовалась пейзажем: тоненький ручеек, искрясь на солнце и весело журча, нес свои воды к Сабиналу. Карен взглянула на север. Где-то там, среди голых скал, спал вечным сном Тед Утреннее Небо. Существует ли Валгалла для команчей? Кто может видеть гордого всадника, мчащегося на своем коне рядом с соплеменниками по бескрайней равнине?
– Ка-а-рен!
Голос Вэнса оторвал ее от раздумий. Обернувшись, Карен помахала мужу. Он стоял у ручья рядом с хижиной. Солнце за его спиной опускалось за горные вершины. За последние четыре дня ему стало намного лучше, и он все порывался поскорее встать. Карен стала медленно спускаться вниз, но, пройдя луг, она пустилась бегом. Ее распущенные волосы сверкали в лучах заходящего солнца, летя за ней огненным облачком. Она так соскучилась по Вэнсу за долгие недели разлуки! Она спешила к мужу, который раскрыл ей объятия. Их тела тесно прижались друг к другу, их губы встретились в страстном поцелуе… Обнявшись, супруги шли в теплый уют хижины. Мгновение – и одежда оказалась на полу, а они упали рядом на постель, изнывая по ласкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44