Он ехал с нами из Корпус-Кристи.
Тру пристально посмотрел на Билли.
– Как тебя зовут, приятель?
– Билли Хармони, сэр. Мне шестнадцать, но я с тринадцати лет живу сам по себе. Умею ухаживать за лошадьми и перегонять стада.
– Что ж, скоро мы тебя проверим, – кивнул Тру. Билли ему понравился, но он, пытаясь скрыть это, проворчал: – Эмилио, покажи парню подсобные помещения и накорми его.
Один из всадников кивнул и поскакал к воротам. Билли последовал за ним. Тем временем отец с сыном и Карен поднялись по ступеням и вошли в просторную комнату, занимавшую почти половину первого этажа. Тут Пакстон-старший, повернувшись к девушке, что-то сказал, но она не расслышала.
– Простите, мистер Пакстон, я не… – Карен потупилась.
– Я сказал, что Техас позолотит вашу кожу, мисс. Вы, северяне, слишком уж много времени проводите под крышей вместо того, чтобы наслаждаться солнцем. Поэтому все вы бледные и слабые.
– Мистер Пакстон, сразу видно, что вы никогда не бывали в Нью-Гемпшире или в Вермонте, – сказала Карен. – Там можно увидеть очень смуглых фермеров, ведь они целые дни проводят под открытым небом. Что же касается слабости… – Она пожала плечами. – Именно наши мужчины – уж не знаю, загорелые или нет, – разбили генерала Ли.
Тру нахмурился. Он уже собрался что-то ответить, однако не успел – дверь внезапно отворилась, и в комнату вбежала пожилая мексиканка в блузе и пышных юбках. Бросившись к Вэнсу, женщина крепко обняла его.
– Мой мальчик… – прослезилась она. И тут же закричала: Марселина! Сеньор Пакстон вернулся! – Отступив на шаг, мексиканка внимательно посмотрела на Вэнса. – О Господи, как исхудал! Хорошо, что ты наконец-то вернулся, а то бы умер там с голоду!
Вэнс рассмеялся:
– Меня ведь не было всего несколько месяцев, так что голодать мне не пришлось. Но признаюсь: от твоего ужина я бы не отказался. – Вэнс обнял пожилую женщину и проговорил: – Карен, это Марайя. Без нее мы бы все действительно умерли от голода. Марайя, это Карен Хэмптон из Вашингтона.
Мексиканка с изумлением взглянула на Карен, но тотчас же взяла себя в руки и с улыбкой сказала:
– Надеюсь, сеньорите понравится у нас в гостях.
– Марайя, она сюда не в гости приехала. Карен будет здесь жить. Мы с ней поженимся.
Карен ожидала, что Марайя снова изумится, но тут в комнату вбежала молоденькая девушка. Бросившись к Вэнсу, она повисла у него на шее. Он покраснел и попытался отстранить ее, но ему не сразу это удалось. У девушки были длинные черные волосы, темно-карие глаза и необычайно тонкая талия. Кроме того, Карен заметила, что для пятнадцатилетней у нее слишком развитая грудь.
– Здравствуй, Марселина, – проговорил Вэнс. – Позволь представить тебе Карен Хэмптон.
Девушка вопросительно взглянула на Карен, и Марайя тотчас же что-то сказала по-испански, но Карен поняла лишь слова «сеньора Пакстон».
– Пойду приготовлю комнату, – нахмурившись, пробормотала Марселина.
– Она может занять мою комнату, – сказал Вэнс. Девушка остановилась и замерла на несколько мгновений.
– А я буду спать здесь, в гостиной, – добавил Вэнс.
С облегчением вздохнув, Марселина вышла в коридор. «Она похожа на кошку… – подумала Карен. – На злющую кошку, готовую в любой момент выпустить когти».
– Мать наверняка с нетерпением ждет тебя, сынок, – неожиданно проговорил Пакстон-старший. Тру снял шляпу, и Карен увидела, что он совсем седой…
– Так она… – Вэнс потупился.
– Мать наверху. Она ждет тебя, – сказал старик.
Мужчины вышли в коридор и стали подниматься по лестнице. Карен следовала за ними. Поднявшись, они прошли по коридору второго этажа и остановились у одной из комнат по левую сторону.
– Элизабет… – Тру осторожно приоткрыл дверь.
– Боже мой, Тру, ты говоришь так, словно я уже отошла в мир иной, – раздался голос из комнаты. – Скорее же приведи ко мне моего мальчика.
Вэнс первый переступил порог. Карен, чуть помедлив, последовала за ним. Элизабет Пакстон лежала на широкой дубовой кровати. Ее золотистые с проседью волосы разметались по белоснежной подушке; лицо женщины было испещрено мелкими морщинками.
Склонившись над кроватью, Вэнс осторожно обнял мать. Когда он выпрямился, Элизабет схватила его за руку, словно боялась, что сын покинет комнату.
– Я так рада, что ты наконец-то вернулся, – улыбнулась она.
– Мама, позволь представить тебе Карен Хэмптон, – сказал Вэнс. – Я привез ее сюда, чтобы жениться на ней.
Элизабет внимательно посмотрела на Карен. Немного помолчав, она заговорила:
– Подойди ко мне поближе, моя милая. – Тру отошел в сторону, пропуская Карен к кровати. – Они всегда лезут вперед, эти мужчины. Так что тебе придется легонько их отталкивать, иначе они так и будут стоять у тебя на дороге, точно стадо старых мулов. – Элизабет едва заметно улыбнулась.
Карен приблизилась к кровати.
– Она с Севера, – проговорил Тру таким тоном, словно сообщал о какой-то постыдной болезни, которой страдала невеста сына.
К удивлению Карен, Элизабет рассмеялась.
– Я тоже приехала оттуда. Или ты забыл, Тру?
Пакстон-старший хмыкнул и вышел из комнаты.
– Дорогая моя, – снова улыбнулась Элизабет, – не обращай на него внимания. Особенно когда он в дурном настроении. Тру – очень хороший человек, но Вэнса так давно не было, а тут еще я расхворалась, так что ему пришлось нелегко. – Она ненадолго умолкла, потом снова оживилась. – Вот что, моя девочка… Приходи ко мне потом, когда немного отдохнешь и приведешь себя в порядок. У нас еще будет время поговорить. Вэнс, покажи Карен комнату. Пусть она займет твою, хорошо? Пусть мальчики занесут ее вещи, и проследи, чтобы Марселина наполнила кувшины водой. Уж я-то знаю, что такое путешествие по прерии… После этого больше всего на свете хочется помыться и переодеться.
– Вы правы, миссис Пакстон, благодарю вас, – улыбнулась Карен.
– Прошу тебя, называй меня Элизабет, а я буду звать тебя Карен. – Выпустив руку Вэнса, Элизабет потянулась к девушке, и та с готовностью взяла ее за руку. – Добро пожаловать в Паке, Карен. Я рада, что Вэнс привез тебя сюда. – Внезапно глаза ее наполнились болью. – Так придешь после ужина, хорошо?.. Сейчас я устала…
Склонившись над матерью, Вэнс проговорил:
– Мы обязательно зайдем к тебе попозже, мама.
Больная закрыла глаза; она совсем обессилела. Взяв Карен за локоть, Вэнс вывел, девушку в коридор и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Она очень плохо выглядит, – пробормотал он.
– Ну что ты, твоя мать выглядит… – Карен умолкла под пристальным взглядом Вэнса.
– Не пытайся меня успокоить, – проговорил он, нахмурившись. – Видимо, это произойдет раньше, чем я думал. Но вообще-то мы уже давно все знали. Слава Богу, она не очень страдает от болей. По крайней мере, надеюсь, что не очень, – добавил Вэнс, немного помолчав.
– Вэнс, но я…
– Пойдем. – Он указал на одну из дверей напротив. – Там – ванная, тебе туда принесут горячую воду. А это – моя комната. – Открыв соседнюю дверь, Вэнс пропустил вперед Карен. Откашлявшись, в смущении проговорил: – Ну вот… а мне сейчас надо потолковать с отцом. Хочу узнать, как у нас идут дела. Ты пока помойся и переоденься, а за ужином увидимся. И знаешь… – Он замялся. – Карен… я… Ты очень понравилась маме. Она тебе рада.
Не дожидаясь ответа, Вэнс открыл дверь и вышел из комнаты.
Глава 6
За ужином мужчины говорили о политике, вернее, говорил в основном Тру, долго рассказывавший сыну о проделках губернатора Дэвиса, распустившего полицию штата, об отряде рейнджеров – впрочем, отряд этот только предстояло сформировать – и о мексиканских бандитах, совершавших набеги на пограничные территории.
Карен какое-то время молча слушала, потом, извинившись, поднялась из-за стола. Она почти не притронулась к блюдам, приправленным острыми мексиканскими соусами. Поднявшись наверх, она уже хотела войти в свою комнату, но вдруг услыхала голос Элизабет – та окликнула ее из своей спальни.
– Я узнала твои шаги, – улыбнулась мать Вэнса, жестом приглашая Карен присесть на постель. – Знаю, что уже поздно и ты устала, – продолжала Элизабет, – но я не задержу тебя.
– Что вы, миссис Пакетом… то есть Элизабет, – смутилась Карен. – Я бы сразу зашла к вам, но боялась побеспокоить.
Внимательно посмотрев на нее, Элизабет вдруг усмехнулась.
– Знаешь, забавно, что эти Пакстоны выбирают себе в жены женщин с золотистыми волосами. Ты родилась в Вашингтоне?
– Нет, в Ныо-Гсмпширс. Но папа очень часто ездил по делам в Нью-Йорк, вот мы и перебрались сначала туда, а оттуда – в Вашингтон.
– Вашингтон… – вздохнула Элизабет. – Мне всегда хотелось снова увидеть этот город, Мой отец родом из Пенсильвании, но он решил со всей семьей перебраться в Техас. Помню, мы проезжали через Вашингтон… Я тогда очень удивлялась, что такой маленький городок стал нашей столицей. Правда, это было давно. Думаю, теперь Вашингтон гораздо больше.
– Да, – кивнула Карен. – Сейчас Вашингтон – настоящая столица.
– Мы ехали в повозке до Огайо, затем плыли в плоскодонке до Миссисипи, а там пересели на пароход. Потом пересекли всю Луизиану и к зиме добрались до Техаса. Господи, как же трудно тогда было… – Элизабет вздохнула – и вдруг улыбнулась. – Мы остановились в Сан-Антонио, и там я встретила Тру. Это было в январе… Первого января 1835 года. Мне тогда было восемнадцать.
– Восемнадцать?! – изумилась Карен. – Но тогда… Ох, извините… – смутилась она.
Элизабет усмехнулась.
– Да, моя милая, мне пятьдесят шесть лет. «Неужели так мало? – наверняка думаешь ты. – Она же на вид такая старая».
– Нет, что вы… – возразила Карен, – я не…
– А через семь месяцев умер мой отец, – перебила Элизабет. – Тру и его братья помогли нам пережить холода. А летом мы обвенчались. В тот же день моя сестра вышла замуж за Джозефа, старшего брата Тру. Когда же началась война, мы разлучились, и Эндрю, младший брат Тру, погиб… – Элизабет вздохнула, потом вновь заговорила: – Я думала, что и Тру убит, но через несколько месяцев выяснилось, что он жив, хотя и был ранен.
После войны мы вернулись в Сан-Антонио, – продолжала Элизабет, – но прожили там недолго и перебрались сюда. А вот моя сестра… Их с мужем вскоре убили команчи. Бедняжка Лотти!.. Ни дня не проходило без какого-нибудь ужасного происшествия. Индейцы, засуха, падеж скота… И все же… – Глаза ее потеплели. – И все же у нас были дети. Трое сыновей и дочка. Вэнс – он самый младший.
– Вэнс ни разу не говорил мне о братьях и сестре.
Больная закрыла глаза. Когда же она открыла их, ее взгляд был устремлен куда-то в пространство.
– Все они спят там… на склоне холма. Сара Энн – старшая. Она родилась в нашу первую зиму здесь. Было так холодно, так холодно… Сара Энн была очень красивая… И такая хрупкая… Ее крохотные пальчики цеплялись за мой большой палец и так крепко его сжимали… Она прожила всего четыре дня. Всего четыре… Мне казалось, что весна никогда не придет, да я и не ждала ее. Но она все же наступила.
Через год родился Ли. А потом – Стюарт и Вэнс. Стюарт утонул во время наводнения, он пытался вытащить из воды пистолет. А Ли погиб в Теннесси, во всяком случае, мы так считаем. Хотя его тело так и не нашли, Тру все равно устроил для него могилу рядом с могилами его брата и сестры. Такой уж он человек, мой Тру. – Элизабет взяла Карен за руку. – Ох, что это на меня нашло?.. Говорю только о грустном. А ведь мы с мужем были счастливы. Мы тяжко трудились, моя девочка, но были щедро вознаграждены за это. Нет, я имею в виду не деньги и не украшения, которые женщины хранят в золоченых шкатулках. Я говорю о другом. Это… очень трудно объяснить. Ведь мы с Тру прожили вместе тридцать восемь лет! Может ли женщина желать большего?! – Элизабет посмотрела на собеседницу. – Эти Пакстоны… Они лучше ладят с мужчинами… Женщине надо быть сильной… Но ты должна добиться, чтобы тебя услышали.. – Больная закрыла глаза, и в следующее мгновение Карен услыхала ее ровное дыхание – Элизабет уснула.
Прикрутив фитиль лампы, Карен на цыпочках вышла из комнаты и, осторожно прикрыв за собой дверь, подошла к лестнице.
Внизу все еще горел свет – мужчины беседовали, сидя за столом.
– Так я отправлю кого-нибудь за священником, – услышала Карен голос Пакстона-старшего.
– Так скоро? – удивился Вэнс.
– Почему бы и нет? Ты ведь ее для этого сюда привез, не так ли?
– Да, но…
– Стало быть, решено. Твоя мать наверняка захочет увидеть свадьбу, так что следует поторопиться.
Карен нахмурилась… Мужчины все решали сами, у нее никто ни о чем не спрашивал. Но ведь она уехала из Вашингтона вовсе не для того, чтобы кто-то решал ее судьбу, совершенно с ней не считаясь. Неужели здесь ее ждет то же, что и в доме отца?
Стиснув зубы, чтобы не расплакаться, Карен бросилась в свою комнату. Перед ее внутренним взором возникло изможденное лицо женщины, умиравшей в соседней комнате. «Ей всего лишь пятьдесят шесть! – ужаснулась Карен. – Это ведь совсем не много! Она на самом деле не такая уж старая! Я не желаю становиться женой Пакстона!» Карен взглянула на себя в зеркало – ей казалось, что она увидит на своем лице морщины. Тридцать лет… Неужели и с ней за тридцать лет произойдут такие же ужасные перемены? Лицо покроется морщинами, волосы поседеют и поблекнут, а ее дети буду покоиться на склоне холма…
Но что же делать? Куда бежать? И к кому? Ведь она в Техасе, среди бескрайних прерий. Она последовала сюда за человеком, которого совершенно не знала – ничего о нем не знала. Карен вспомнила, как Марселина бросилась к Вэнсу, как прильнула к нему… Бросившись на кровать, она разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку.
Карен проснулась, прислушалась… В дверь постучали – или ей почудилось?
– Да-да, войдите! – крикнула она на всякий случай. Дверь тотчас же распахнулась, и в комнату вошла Марселина.
– Сеньорита желает принять ванну? – спросила она, с вызовом глядя на Карен.
– Что ж, ванна – это неплохо, – ответила Карен, заставив себя улыбнуться.
Марселина провела ее в ванную. Посреди комнаты стояла наполненная горячей водой металлическая ванна – жалкое подобие той, что была у нее в Джорджтауне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44