.. Ну и разные другие варианты...Но когда уже стало подваливать к трем часам, он вдруг подумал о Нэле и понял, что надо звонить: и время пройдет быстрее, и НАДО... сожалению.
Как назло подошел тесть, который сразу же заявил, - ну, когда появишься, граф, твое высочество? Или поезд отдельный прислать? Митя не стал даже злиться и как-то отвечать, он просто сказал, что был сегодня у Г.Г. и его через три дня отправляют...
- Ну-у?.. - Удивился тесть с какой-то даже уважительностью в голосе, у меня же письмо от В.В. твоего... Там много интересного, - может прилетишь на полдня? - Поговорить бы надо...
- Да вы что, Трофим Глебович, я тут еле успею!.. Еще завтра в МИД идти, да хоть собраться как-то, ведь я не думал...
- Нэльке наверно, надо будет следом катить, не успеет она. А Митеньку мы у себя оставим. Когда я уеду, с ним бабка будет... Ну, даю Нэлю. Счастливо тебе, - с каким-то значением сказал тесть. Подошла Нэля, недовольным голосом спросила ( тесть что-то ей успел сказать): Ну, что там опять у тебя?
- Не у меня, дорогая моя, а у них! - Раздражился Митя. Что она от него еще хочет? - Я не смогу...
И он изложил ей в несколько устрашающем виде свои дела и приказ из МИДа.
Она расстроилась, и заявила, что завтра же вылетит в Москву, его, дурака, собрать же надо!
- Не надо меня собирать! Что я, маленький? - Чуть не завопил он. Нэля была непреклонна: прилечу. И не возражай, зря. Завтра я
дома. И повесила трубку.
Митя трясся от всех событий, свалившихся ему на голову. Вот незадача!
А если Вера сегодня не придет? Как ему быть завтра?.. Надо узнать в справочной, когда первый рейс из Киева, - эта дура может и в шесть вылететь. Первый рейс оказался в десять с минутами.
Он схватился за голову: он даже не предложил встретить ее с Фишкой! Это неприлично. Он снова позвонил и сказал, что встретит ее, но Нэля почему-то заупрямилась и отказалась, объяснив, что она - налегке.
... Почему? удивился Митя и подумал, а вдруг она вылетит ночным
рейсом?.. Такие тоже есть. В справочной ответили, что да, есть
ночной рейс - в двенадцать ноль-ноль. Вот и все. Если сейчас
придет Вера им надо сматываться, а ему явиться домой не позже
половины первого...
... А наплевать! вдруг решил он, как всегда: чему быть - тому не
миновать. И все, что ни делается, - к лучшему. Нэля узнает о Вере и тогда он бросит все эти дурацкие дипигры и уйдет с Верой...
И тут же вспомнил: Нэля - беременна. И это окатило его холодным душем.
Он позвонит в Киев в половине двенадцатого и попросит прочесть ему письмо В.В. или еще что-нибудь! Все просто как мячик. Он - болван, конечно, но все-таки не в последней стадии. И Митя зарадовался, что сегодня все довольно ловко устроилось.
Тут и пришла Вера. Она стояла перед дверью в своем сереньком тоненьком платьице, с заколотыми на маковке оранжевыми волосами и улыбалась.
- Вера-а, - выдохнул Митя, втащил ее в холл, захлопнул дверь и произошло то, что почти произошло в их вторую встречу. Только сейчас он овладел ею сходу, а она не сопротивлялась, Как умела, помогала ему, выдвинувшись вперед, упираясь головой в плащи и шубы. Митя был безумен.
Он успевал шептать ей слова любви и страсти, целовать ее, сжимать то ее груди, то руки, то бедра, и трахать, трахать, трахать, как будто он не видел женщин по крайней мере год. И она отвечала на его безумства.
Когда все кончилось, она сползла по плащам на пол, а он прислонился к двери, еще не придя в себя.
Такой вспышки Митя от себя не ожидал. Да, он себя знал, но это было на грани истинного безумия.
Они кое-как привели себя в порядок: она опустила задранное до шеи платье, трясущимися руками подобрала развалившиеся волосы, а он задраил молнию на шикарных свои вельветовых брюках от костюма, которые теперь находились в плачевном состоянии. И оба враз посмотрели друг на друга и рассмеялись: а потом обнялись и поцеловались нежно и признательно.
- Здравствуйте, хулиган,- сказала Вера, - никогда не думала, что будущие послы - так невоспитаны.
- Здравствуйте, дорогая жертва насилия, - ответил Митя, улыбаясь,
- простите меня за столь печальное происшествие, можете подавать в суд - я признаю вину, но меня простят. Присяжные будут плакать и кричать: не виновен. Он совершил это из великой любви...
Они не стали ни есть, ни пить, а улеглись в постель и занимались подобным весь вечер. Только в первом часу Митя посмотрел на часы и вспомнил, что надо звонить Нэле... И застонал.
Вера откликнулась: что с тобой?
- Ничего, радость моя, я вспомнил, что должен позвонить...
- Туда? - Спросила она.
Он кивнул.
- Звони, я пойду в душ, - и она легко вскочила с постели. Обна
женная, с прекрасной фигурой Венеры, белой кожей, и рыжими воло
сами - она вызвала в нем еще желание, но он остановил себя. Зво
нить! Беременной жене. Это последнее обстоятельство вдруг по
вергло его в мистический ужас.
Он позвонил, подскочила к телефону заспанная теща и зашипела, что они все спят, а Нэличка улетает с утра. Теще можно было верить, - она была такая дура, что даже врать не умела.
Вера вошла в комнату и сразу же заметила, что у него не тот вид. Что-то схмурило брови, потухли глаза, только что сверкавшие как топазы...
- Все-таки с тобой что-то творится... - сказала она, садясь на постель.
- Вера, - прошептал он, - голоса не было, - я должен тебе сказать...
И увидел, как сошли все краски с ее лица и она смотрит на него обреченными глазами коровы, курицы, овцы, которых вот сейчас... Топор уже на готове.
Он подумал было, что не стоит говорить... НО? Что делать? Отбыть опять тайно? На три года? Писать письма? И можно ли писать... Сказать завтра? Когда? Утром? И отправить на работу? Нет, именно сейчас.
- Верочка (вдруг так назвалось), я обязан тебе сказать, что ( он не смотрел на нее. Что она думает сейчас?.. А она думала, что он скажет ей, что они должны расстаться навеки..) я через два дня должен лететь в Америку. Таков приказ, который я получил сегодня. Я не хотел сразу говорить тебе - мне вообще не хочется говорить... - И добавил, чтобы как-то что-то непоправимое - поправить: я уезжаю один. Завтра сюда прибудет жена. Она меня будет собирать, как она говорит. Я пытался...
Вера дальнейшее уже не слышала. Она находилась в смятении. Конечно, она знала, что Митя должен уехать, и он сам говорил, но
она так понимала, что произойдет это нескоро, потому что у него
первый отпуск...
То есть, о том, что он исчезнет из ее жизни она не думала вплотную, так, мимолетом мелькало, - нескоро,- и это "нескоро" приводило к какой-то совершенно беспочвенной идее, что вроде бы все это так далеко, что почти никогда. И еще какие-то завиральные мысли бродили в ней: Митя разводится с женой, остается в Союзе...
А оказалось, к примеру, что у него дочь от другой женщины, что он улетает через три дня ( а может и нет?..), что с женой у него хорошие отношения, вон она прилетает из Киева, чтобы проводить его...
Короче, если резюмировать: Вере нет места в митиной жизни. Так, влезла случайно, со своей любовью, - кто не откликнется на такое? Особенно Митя, такой эмоциональный и сексуально заряженный. Надо уходить, убегать, отвыкать. Придумала себе кумира! Надо было еще тогда забыть о его существовании! Так нет же! Гордилась идиотской верностью, как медалью на груди! Никому не давала... Верна, дескать, вечно. Кому? Женатому мужику, да еще и с любовницами! Вера заподозрила вдруг, что Риточка - не единственная женщина, кроме нее и его жены...
Обе они - дуры, которыми он вертит, как хочет.
Вера неловко, спиной к Мите сползла с постели: странно, она перестала его стесняться, но когда у нее возникали подозрения
либо что-то еще отрицательное, - ей не хотелось, чтобы он видел
ее голой, будто это уже не Митя, любимый и родной, а чужой дермук, которому и показываться-то не хочется, не то что - ложиться с ним...
Она стала одеваться. Тут вскочил с постели Митя. Подошел к ней, повернул лицом к себе. ...Только бы не разреветься при нем, думала Вера, собирая себя в кулак, только бы не показать окончательно, что он для нее значит. Ее первая, безумная, и она чувствовала - единственная в жизни любовь...
- Вера, дорогая, что с тобой? Куда ты среди ночи? - Спросил Митя дрогнувшим голосом.
Она не смотрела на него, застегивала пуговицы на платье, закалывала волосы, и как бы среди дел, ответила: Митя, ночью
можно взять такси. Я не хочу доставлять тебе неудобства. Мало
ли, когда прилетит твоя жена, а вдруг мы проспим?.. Нет, дорогой, лучше я уеду сейчас. Ничего страшного. Так лучше, ну, правда же! - Она взглянула на него.
Обреченности в ее глазах не было и Митя даже подумал, что минуту назад это ему прибредилось, - так ему хотелось!
На самом деле у Веры спокойное лицо и отсутствующие глаза, будто она уже далеко-далеко отсюда...
- Я поставлю будильник на десять, раньше она не прилетит!
Он стоял перед ней голый, вдруг замерзший, и бормотал жалкие слова про будильник и прочую чепуху, а надо бы пасть на колени и рыдать, и умолять ее остаться... Но он почему-то сейчас не мог этого сделать. Что-то стопорило в нем, - может быть тот обман, которым он окружил ее, а она догадывалась...
Беременная Нэля! Это звучало и звучало в нем, и он стал думать, что не надо никаких дочек... Он собирается жить с Нэлей? Тогда зачем он так яростно привлекает к себе эту женщину? так завлекает ее, так привязывает к себе и привязывается сам?.. Когда он поумнеет? Или как? - Посовестнеет?..
Он молча тупо смотрел, как она бросает в сумку вывалившуюся помаду, карандаш, осматривает комнату, не забыла ли чего... И тут он начал лихорадочно одеваться. Она удивленно посмотрела на него: не надо, Митя, я сама найду такси. Или считаешь, что ты должен быть комильфо? - в ее голос проникла ирония. Он пробормотал: можешь гнать меня к чертовой матери, но я провожу тебя...
Одевшись, он подошел к ней, - она стояла уже у двери, - и сказал просяще: Вера, не уходи... Молю тебя. Мне нужно многое сказать...
- Митя, - ответила она очень ясным и спокойным голосом, - все понятно и просто. Не надо ничего усложнять. Ты обязан лететь в Америку. Жена приедет тебя проводить. Где тут мне место? Да я и не претендую ни на что. Нам было хорошо? Да, прекрасно. Что мы еще можем хотеть? Больше ничего, дорогой... Если хочешь проводить меня, - проводи.
Они вышли вдвоем. Митя не стал задерживатья на лестнице как обычно, а вошел с ней в лифт.
Она усмехнулась: зачем этот подвиг? Кому он нужен?.. Смешно, Митя, ты как ребенок...- Нажала на кнопку и вытолкнула его из лифта.
Она вышла на минуту раньше, чем он сбежал по лестнице, - швейцарка не спала и внимательно оглядела и ее, и его.
... Черт с тобой, старая карга! подумал Митя, которому казалось,
что жизнь рушится с физически слышимым грохотом.
Вера собралась садиться в такси, но он схватил ее за руку и остановил. Глаза его блестели, лицо было настолько бледно, что даже его загар не спасал.
- Вера, - сказал он, - прошу тебя, не исчезай. Я должен еще увидеть тебя... Может быть, приеду к тебе, ты не против? Прошу, - не бросай меня, не забывай, знай, что я и там буду с тобой... Не исчезай...
Она улыбнулась: я могла бы сказать это тебе... Но не буду. Как получится.
И села в такси, - у нее уже не оставалось сил на переговоры. Бессмысленные притом, - так она считала.
Он остался один в предрассветной серой полумгле и подумал, что наступает осень и он скоро улетит отсюда... Зачем? Для чего?..
Ему захотелось лечь на проезжую часть и не вставать, пока на него не налетит какая-нибудь бешеная ночная машина.
Вздохнул и отправился домой.
Вера отпустила себя только дома. Брата не было, она была одна и плакала и рыдала, как хотела и сколько могла, а потом, устав рыдать, уснула в кресле.
Митя все же поехал в аэропорт со своим Фишкой. Нэля действительно прилетела на десятичасовом. Она была явно довольна, что муж ее ждет, хотя вчера сопротивлялась, - может быть именно хотела узнать: как он? Приедет или нет... Гаданье: любит - не любит, плюнет - поцелует... Ни о чем не говорят иной раз движения физического тела в пространстве, а движения души, зачастую - не видны.
В квартире, войдя, Нэля зажгла свет в передней и воскликнула: ой, как же я соскучилась по своей квартирке родной!
А Митя вспомнил вчерашний вечер и их первые мгновения с Верой у плащей и шуб, и тоска по ней разлилась по телу и сердцу.
- Я даже не представляла, что так соскучусь, - причитала Нэля и повернувшись к Мите, сказала: у мамы там хорошо, но как-то не так, мрачновато, что ли?
И пошла по коридору на кухню, а Митя вдруг всполошившись, - вчера ему было не до этого, - прошел в столовую и осмотрел стол. Все вроде бы в порядке, - да им с Верой вчера было не до кофепитий и прочего такого. На кухне, конечно, он не все так уж прибрал, но был уверен, - ничего. .
Нэля проверила кухню на чистоту и осталась довольна. Прошла в ванную, - тоже прилично, правда отметила, пока не осмысляя, что на полке нет ее косметики. После ванной прошла в гостиную и все более радовалась, Митька все же не такой уж охломон, все у него чисто и прибрано.
В спальню она вошла уже спокойно, но тут-то и ждало ее разочарование, - нет, это слово слишком слабо для того ощущения, которое охватило Нэлю. Ну, что митькина кровать не застелена, - не новость. Но на тумбочке у своей кровати она увидела остатки сигарет... Подошла. Что это?? Уж этого она не искала никак! Грязь, неприбранность, бардак, - все могло быть... - Но не помада на фильтрах от сигарет! Темномалиновая...
Митя тоже это увидел.
Она обернулась к Мите, глаза у нее стояли вертикально, а щеки медленно наливались багрянцем.
Митя содрогнулся, но быстро взял себя в руки: ответ он нашел.
Теперь надо скромно и невинно ждать, что она скажет.
А Нэля тихо, как начинают тягучую народную песню, произнесла,
- подлец, какой же ты грязный тип! Водить девок! В мою постель класть! Приносить заразу в дом, где ребенок! И еще хотеть дочку! Дрянь, мразь!
Она смотрела на него глазами, полными непролившихся слез и ненависти: что ты молчишь? Что? Откуда ты взялся на мою голову! Мне говорили! Я не верила! А теперь ты таскаешь проституток в
дом!
Она затихла так же внезапно, как и кричала, и тихо произнесла: ты чудовище. Моральный урод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74