Как правило, если задание выполнялось сразу после получения приказа, то переживаний было меньше, вернее их почти не было. Приказ зачитывался или устно доводился по самолетам, которые, зачастую, были рассредоточены в разных местах аэродрома. Подбегаешь к самолету, выслушав доклад механика, надеваешь парашют - и в кабину. А вот когда приказ получен для нанесения удара по аэродрому, то в этом случае подготовка к заданию длится несколько дней. В этот период переживания были.
Итак, уяснив поставленную задачу на боевой вылет, нанесли маршрут полета на карту. Во время подготовки к нам подошел Гриша Сивков, уже штурман полка, и, как всегда, дал нам ценные советы. Главное - грамотно наметить маршрут полета и порядок захода на цель.
После приказа времени на подготовку к вылету было мало. Подготовив карты, разбежались по самолетам. В кабинетах ожидаем сигналов: зеленая ракета - запуск моторов, красная - выруливание. Взлет по одному. Собрались на кругу и легли на маршрут. Танковые скопления, как правило, прикрывались зенитной артиллерией и истребителями. Подлетаем к цели. Заметили истребители противника, не менее двадцати. Среди них были и мессершмитты и фоккеры. Пара немецких истребителей начала заходить к моей четверке в хвост, с задней полусферы, откуда удобнее всего поразить цель и не быть подвергнутым ответной атаке. Киль самолета не позволял беспрепятственно вести огонь по противнику. Были случаи, когда воздушные стрелки, увлекаясь стрельбой, при неожиданном маневре, простреливали или киль своего самолета или стабилизатор. Тогда приходилось или садиться вынужденно или погибать, так как самолет становился неуправляемым.
Гиленок предупредил меня: - Командир, заходят.
Звено идет в плотном строю. В свою очередь я, обращаюсь к летчикам звена: - Истребители сзади снизу. Спокойно. Сомкнутый строй. И вдруг, как по команде, все воздушные стрелки звена открывают огонь по самолетам противника. Истребители поняли, что здесь так просто не удастся подойти для атаки. Бросили нас и улетели, а может быть, горючее у них было на исходе. Только истребители отвалили, и тут же но нам ударили зенитки. Вот здесь-то и стало все ясно. У противника был разработан специальный план. На таком-то рубеже атакуют истребители, а ближе к цели вступают в работу зенитки и "эрликоны". Начался шквальный огонь. Пришлось рассредоточиться. Но цель уже видна. Даю команду приготовиться к атаке. Высота примерно 500 м. Самолет загружен ПТАБами. С первого захода вышел на цель. Вижу танки. Прицеливаюсь и с горизонтального полета бросаю бомбы. Ведомые экипажи сделали то же. Бомбы легли точно в цель, что было подтверждено фотоаппаратурой. Так была сорвана атака танковой группировки противника.
Выполняем второй заход. Перешли на бреющий полет. Видно, как немцы мечутся, перебегая с одного места на другое. Погода-то была плохая, и противник не ожидал такого дерзкого налета. В боевом донесении сообщалось, что группа в количестве 8 самолетов в сложных метеоусловиях под командованием лейтенанта Фролова нанесла внезапный удар по танкам противника. Уничтожено 6 танков и до 50 солдат и офицеров.
За этот вылет всем летчикам, выполнявшим задание, командующим 4-й гвардейской армией и военным советом фронта была объявлена благодарность. Я был представлен к награждению орденом Красного Знамени, который вручил мне командир нашей дивизии полковник Николай Павлович Терехов. После вручения пришлось выступить.
- Спасибо за высокую награду. Приложу все силы и умение для скорейшего окончания войны. За Родину, за Сталина, за полный разгром врага.
Когда же мне вручали орден Александра Невского, то от выступления я отказался. Вспомнил, что командира 3-й эскадрильи Дедова сбили через несколько дней после вручения такого же ордена. Я не суеверный, но в данном случае от выступления отказался.
Воздушные стрелки
Безусловно, центральной фигурой в штурмовой авиации был летчик. Он завершал трудный и длительный процесс подготовки Штурмового удара по врагу. Он реализовывал усилия тысяч человек, как работающих в тылу, строивших самолеты, изготавливающих его вооружение, так и обеспечивающих их подготовку к боевым вылетам на фронте. Но успех выполнения боевого задания зависел не только от мастерства летчиков, но и во многом от умения воздушных стрелков, которые стали входить в состав экипажа после поступления на вооружение двухместных самолетов Ил-2.
Хотелось бы после долгих лет размышлений более подробно написать о воздушных стрелках штурмовой авиации.
Первые самолеты Ил-2 были с одной кабиной для летчика. Штурмовики несли огромные потери от истребителей противника. Срочно внесли в конструкцию самолета изменения и сделали вторую кабину для воздушного стрелка. Его задача - отражать атаки истребителей противника с задней полусферы. Но поскольку эта военная специальность раньше отсутствовала, то в полки присылали абсолютно неподготовленных молодых людей, сажали их в кабину и на задание. Многие воздушные стрелки не выдерживали во время полета резкие маневры штурмовика. Некоторые простреливали стабилизатор своего самолета и погибали вместе с летчиком. Но в основном это были дисциплинированные воины, мастера своего дела.
Взять воздушного стрелка Колю Гилева, с которым я совершил более 100 боевых вылетов. Сколько раз он спасал мне жизнь. Маленький, щупленький паренек, но настолько сообразительный, что всегда удивлял своей смекалкой. Садился в кабину всегда спокойно. На ремне вместе с пистолетом у него развешаны различные приспособления для устранения в воздухе задержек пулемета. А неисправностей у крупнокалиберного пулемета было очень много, да и воздушные стрелки, плохо обученные, не всегда могли правильно его эксплуатировать. Главная ошибка - это стрельба длинной очередью. После чего и отказ в работе пулемета.
Так вот Гиленок, как мы его любовно звали, всякую задержку мог устранить в воздухе. Не имея летной практики, тем не менее часто подсказывал мне: - Командир (к летчикам стрелки обращались только так), подверни влево, я врежу по зенитке. Или: - Спокойнее, командир. Истребители ушли.
Гиленку, да и другим воздушным стрелкам - низкий поклон. Настолько я уважал Колю, что ни разу даже голоса на него не повысил. Не говоря уже о ругани.
Из тех происшествий, которые имели место со мной, видно, какому риску подвергались воздушные стрелки во время боевого задания. Конечно, легче списать все на войну. Но на душе у меня все время что-то неспокойно, будто бы есть и моя вина в их гибели. Особенно это гнетущее чувство возникает на встречах однополчан.
Сейчас я размышляю о гибели Мардера. Если бы я произвел посадку сразу же после линии фронта, пока еще сам не истек кровью и оказал ему помощь, то он, может быть, и сейчас был бы жив. Но я считал, что у Мардера ранение легкое, вблизи аэродромов не было, а садиться в поле небезопасно, поэтому и принял решение лететь на свой аэродром. Во втором случае если бы я успел убрать шасси, то "капота" бы не было и воздушный стрелок остался бы жив, мог бы приходить, как и я, на встречи однополчан.
В гибели двух воздушных стрелков есть и моя вина, я ее чувствую. Но все же была война. Хочется отдать должное всем воздушным стрелкам штурмовой авиации. Многие из них совершили действительно героические подвиги, но, к сожалению, среди них нет Героев Советского Союза.
Из числа погибших в полку воздушные стрелки составляли 55%, летчики 45%, обслуживающий персонал - 5%.
Ради справедливости необходимо сказать, что от воздушных стрелков во многом зависел успех выполнения боевого задания. Хорошо подготовленный к воздушной стрельбе, храбрый, инициативный, как часто говорят, толковый, всегда отразит атаку истребителей противника. Таким был Коля Гилев. После войны он демобилизовался из рядов Советской Армии, проживал и работал в Свердловске. В 1985 году умер.
Так вот за Колю я всегда был спокоен, а следовательно, за себя тоже. Это был настоящий воздушный боец с выдумками. Он иногда брал с собой ракетницу. В критических моментах, когда отказывал пулемет, Коля выстреливал в направлении заходящего в атаку истребителя противника из ракетницы - и тот в испуге выходил из атаки. Для повторной атаки надо было строить новый маневр. Для этого требовалось время и другие благоприятные условия. Ведь первая атака для штурмовиков со стороны истребителей противника была самой опасной.
Так это было во время боевого вылета в район северо-западнее Будапешта, во время нанесения бомбоштурмового удара южнее населенного пункта Байна, о чем я постараюсь рассказать подробно в следующей главе.
В бою любая хитрость годится. Особенно если благодаря ей будет сорвана хоть одна атака истребителей. Таких моментов в боевой биографии Коли Гилева было много. Он не один раз спасал мне жизнь. Низкий поклон тебе, Коля, и в твоем лице другим бесстрашным воздушным бойцам: Василию Желудкову, Леониду Татаренко, Сергею Пластунову, Василию Пинчуку, Валерию Маслову, Николаю Акопяну, Василию Ясько, Георгию Кренкусу, Николаю Пиленко, Семену Русинову, Борису Трофимову, Сергею Ковалеву, Александру Аверьянову, Борису Есюнину, Али Фираджеву, Андрею Мардеру и другим.
1984 год. Я находился в длительной служебной командировке. Приходит телеграмма от родственников Николая Гилева: - Коля умер. Василий Сергеевич, приезжайте на похороны.
Но поехать на похороны я не смог по той причине, что был в Монголии, да и телеграмма задержалась. Похороны уже состоялись шесть дней тому назад.
Я направил жене Николая телеграмму соболезнования и подробное письмо его родственникам, описав в письме довольно-таки детально о его боевых действиях. Ведь он из многих воздушных стрелков нашего полка единственный, кто был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды и медалью "За отвагу".
Бои под Будапештом изобиловали напряженными схватками на земле и в воздухе. Редкие страницы истории той войны могут сравниться с их драматизмом. Запомнился такой вылет.
4 января 1945 года перед полком была поставлена задача нанести бомбоштурмовой удар по танкам и пехоте противника, которые в свою очередь готовились к нанесению контрудара по нашим войскам северо-западнее Будапешта в районе Байна.
Я вел замыкающую в полковой группе четверку. Подлетаем к линии фронта. Вижу, впереди летит огромная группа немецких самолетов Ю-87. "Лаптежники" так прозвали эти самолеты наши летчики по той причине, что у них не убирались шасси и они висели из-под фюзеляжа подобно лаптям. Под прикрытием своих истребителей немецкие бомбардировщики летели для нанесения удара по нашим войскам. Встретились две армады в воздушном пространстве.
Набираем высоту, всей группой пробиваем небольшой толщины слоистые облака, которые откуда ни возьмись появились над нами в районе цели. Самолет ведущего полковой колонны Сивкова, а за ним и остальные самолеты четверки сделали доворот влево, а я со своей четверкой немного отстал от общей полковой группы. Юнкерсы в это время уже успели отбомбиться по нашим войскам, правда, как потом стало известно, бомбы бросали беспорядочно. Истребители, которые прикрывали их, остались над полем боя с целью атаковать наши группы при выходе из пикирования.
Пара истребителей, находясь сверху облаков, не заметила мою четверку и начала заходить для атаки предпоследней четверки, полагая, что она была последней в общем строю. В это время моя группа выскочила из облаков и я увидел впереди, прямо в прицеле моих пушек истребителя противника. Подвернув свой самолет влево, примерно с расстояния 300 м из обоих пушек открыл огонь. В это же время огонь открыл и мой ведомый Володя Иванов. Самолет противника загорелся и беспорядочно стал падать.
В это время слышу команду Сивкова: - Приготовиться к атаке!
Цель вижу, поэтому тоже даю команду: - Атака! Бомбы!
Группа держится в строю хорошо. Подумал: как хорошо отбомбились. И вдруг сверху справа на третий самолет моей четверки наскочил самолет предпоследней четверки, отставший при маневре на бомбометание от своей группы. Они столкнулись. Самолеты, разваливаясь, вместе с экипажами рухнули к земле. Последнего самолета своей четверки не вижу. Его, оказывается, сбили истребители противника. Остались мы вдвоем с Володей Ивановым. Вдруг слышу голос воздушного стрелка Коли Гилева: - Командир! В хвост заходят два истребителя. Атакуют Иванова. Иванов подбит. Пошел вниз. Командир, доверни влево. Атакуют нас.
Сделал доворот и слышу очереди из УБТ (крупнокалиберный пулемет). Затем увидел, как снаряды вражеского истребителя, вернее трасса снарядов прошла левее моего самолета. Слышу хлопок. Это Коля выстрелил из ракетницы. Помня о ненадежности УБТ, Коля брал ее с собой. Немцы, видимо, обалдели от непонятного выстрела из "илюхи", и истребители немного поотстали. В итоге я остался один. Нас продолжают атаковать. Перехожу на бреющий полет. Это когда самолет почти цепляется за ветки деревьев. Коля беспрерывно отстреливается.
Необходимо заметить, что 12,7 мм пулеметы УБТ очень часто отказывали в бою. Качество изготовления оставляло желать лучшего. Но других пулеметов у нас не было. Самолет Ил-2 был мощным бронированным летательным аппаратом, поэтому немцы прозвали его "черной смертью". Но с точки зрения пилотирования он был, на языке летчиков, "дубом". Да и отделка была топорная. Один раз я взлетаю без перчаток. Стал давать газ, а сверху в кабине висела контровка. Я за нее зацепился левой рукой и в кровь разодрал кожу. Кровь полилась ручьем. И ничего не могу сделать - газ-то не бросишь. Самолет взлетает. Потом уже перехватил сектор газа в правую руку и языком зализал рану. После этого случая никогда уже без перчаток не летал.
Продолжаю полет. Вот-вот зацеплюсь за деревья. Увлекшись маневрами, вдруг увидел впереди высоковольтную электролинию. Взять ручку на себя и перескочить провода - не успею. Мгновенно принимаю решение пролететь под проводами, как Чкалов в бытность под мостом, что и сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31