Он подозревал, что очень многому, если серьезно займется делом. Но будет ли этого достаточно, чтобы фараон назначил его следующим Главным Архитектором пирамиды вместо учителя?
Ведь если Харсина Бена объявят виновным в предательстве, то потребуется кто-то, чтобы закончить великую работу.
В Асорбесе было много архитекторов, но никто из них не обучался у Харсина Бена Ибизина и не знал его работу так, как его лучший ученик. Чем больше Имтод думал об этом, тем большие перспективы рисовал себе.
Через четыре года он станет взрослым мужчиной, а если все сделает по-умному, то может оказаться самым молодым из приближенных фараона.
Да и какое дело было Имтоду до Ибизинов? До этой высокомерной Намиши, у которой всегда задран нос; до наивного и глупого Кхайя, да и до самого Харсина Бена, не видящего гениальности своего ученика! Он всего лишь старик, несносный и нудный, вечно жалующийся то на одно, то на другое, всегда рассуждающий о том, как архитектору могут сойти с рук ошибки в строительстве дома или даже уродливого храма, но никогда — при постройке пирамиды; старик, всегда ворчащий о том, какая безвкусная и небрежная работа у Имтода.
Но если предположить, что старый дурак в самом деле воздвиг плохую пирамиду? Если доказать, что Харсин Вен собирался причинить вред великой гробнице фараона? Когда последняя мысль появилась у Имтода, он кивнул и злорадно ухмыльнулся. Да, он выведет на чистую воду старую развалину, сам займет высокое положение и получит власть...
Но не сейчас, не сейчас. Он подождет. Осталось всего четыре года...
* * *
Когда прошедшие после злополучного дня недели перешли в месяцы, жизнь в доме Ибизинов, в которой ничего не осталось от былой гармонии, тем не менее понемногу выровнялась, и Харсин Бен обнаружил, по крайней мере, одно изменение к лучшему — в продвижении Имтода Хафенида по пути, выбранному ему его отцом. Создавалось впечатление, что ученик открыл в себе что-то новое и ему постоянно недостает занятий.
Это было неожиданным, но приятным превращением.
Старый архитектор был несчастлив: он видел, как на глазах тает его дочь, как пренебрежительно относится Кхай к занятиям в школе. Мальчишке больше нравились тренировки в стрельбе из лука у огромных казарм за пирамидой. Возможно, поэтому старик с радостью занимался с учеником. Хариш Бен был хорошим учителем, и ему в этом помогало одно качество: он хвалил ученика, если тот этого заслуживал, и всегда отмечал самоотдачу и упорство Имтода.
Похоже, что старый Тутмес Хафенид оказался прав, и Харсин Бен радовался тому, что вера его друга в своего сына наконец оправдалась...
Глава 5
Время приближается
В противоположность детским представлениям Кхайя и молитвам его матери, несмотря на бессонные ночи отца и почти полную отрешенность сестры, которая в последнее время проявлялась в таинственности, ночных побегах украдкой из дома, потоках слез от жалости к себе, — четыре года пролетели очень быстро. Назначенный день неминуемо приближался. За это время в доме Ибизинов произошло несколько изменений, и каждое явилось прямым результатом решения фараона.
Отец Кхайя больше не протестовал против того, что его сын уклоняется от уроков в школе в пользу занятий у казарм. Наоборот, Харсин Бен открыто подбадривал Кхайя, побуждая больше тренироваться, потому что он втайне наделся, что фараон все-таки разрешит Кхайю сделать военную карьеру и не заберет его в пирамиду. Мальчик стал умелым стрелком и выиграл много призов, соревнуясь с другими молодыми людьми. Он надеялся в будущем вступить в отряд лучников. Его считали одним из лучших даже среди опытных ветеранов, которым далеко не всегда удавалось показать такой же результат, как юный Кхай.
Что касается Адхана, то он стал блестящим математиком — преуспел в новой науке, которая шла бок о бок с измерениями и искусством строительства пирамид. Он работал вместе с отцом, проектируя гробницу фараона, строительство которой близилось к завершению. Два, максимально, три года — и останется только заполнить верхние полости пирамиды тысячами тон мелкого песка и покрыть ее внешнюю поверхность слоем чеканного золота. Для этих целей уже начали свозить мелкий песок с берегов Великого Моря. Его просеивали на месте строительства гигантского монумента. Для получения отделочного материала фараон стал опустошать золотые прииски в Восточной Пустыне и лесах к северу от Нубии. Несмотря на холодность Ньяки, Хасатут отправил разведчиков в самое сердце Черного Королевства, требуя ежегодную дань золотом.
Последние четыре года тяжело дались Харсину Бену Ибизину — он постарел гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. Его волосы и брови побелели, как хлопок. Он все больше и больше полагался на своего ученика, Имтода Хафенида, поручая ему различные задания, за единственным исключением — самой великой пирамиды. И Имтод еще ни разу не подвел своего учителя. Ученик стал мастером, и из всех архитекторов Асорбеса только Харсин Бен мог считать себя лучшим.
Имтод исполнял всю менее значительную работу своего учителя (которая кормила семью Ибизинов), потому что в последний год Харсин Бен становился все более и более рассеянным. Страх постоянно витал над его домом. По мере приближения зловещего дня старый архитектор становился все печальнее. Он выглядел подавленным. Теперь он ожидал вызова — Царского Приказа, который Хасатут неизменно посылал семьям своих будущих невест, сообщая, что их дочери должны будут принять участие в церемонии выбора невест. Но приказа не было. Да и относительно будущего Кхайя, про которое фараон говорил четыре года назад, не поступало никаких распоряжений. Томясь в ожидании, Харсин Бен терялся в догадках.
Казалось, фараон забыл о своих словах, сказанных в тот судьбоносный день четыре года назад во время царского парада. Или это было только прихотью — сказал и забыл. Правда, в подобное Харсин Бен не верил. Но все же... надежда оставалась. С тех пор прошло пятнадцать царских парадов, и Главный Архитектор фараона появлялся на всех. Иногда отсутствовал Кхай или Намиша — якобы по причине болезни или каникул. Кхай часто уезжал к друзьям в Бене или Охату. Харсин Бен старался, чтобы его дети лишний раз не попадались на глаза фараону. Ведь как гласит пословица, с глаз долой — из сердца вон.
М хотя Харсин Бен во время парадов пребывал в постоянном напряжении, ни фараон, ни его помощники ни разу не заметили отсутствия молодых Ибизинов.
За десять дней до шестнадцатого царского парада Харсин Бен Ибизин спросил мнение своего старшего сына. Адхан к тому времени вырос в красивого молодого человека, обладающего острым умом. Может, он предложит какое-нибудь решение проблем, волновавших отца? Однако на этот раз старший сын был сдержан и старался уйти от ответа. Когда отец поинтересовался, в чем дело, Ацхан посоветовал ему поговорить с Имтодом Хафенидом — может, удастся что-нибудь выяснить у ученика. До Адхапа дошли слухи о том, что Имтод проводит большую часть свободного времени в тавернах со шпионами фараона. Один из них, как было хорошо известно, подыскивал особо красивых девушек для церемонии выбора невест. Вдруг Имтод сможет точно сказать, окажется ли Намиша среди двадцати претенденток...
Спустя два дня Харсин Бен вызвал Имтода к себе в кабинет и попытался осторожно поговорить с ним, порассуждав вначале о дружбе ученика с людьми, пользующимися доверием фараона.
— Это правда, учитель, что я завел дружбу с людьми, чьи обязанности считаются несколько странными, — признался Имтод, внезапно побледнев сильнее обычного. — Но поскольку они выполняют эти обязанности от имени самого фараона...
— Остановись, Имтод, — предупредительно поднял руку Харсин Бен. — Я не собираюсь тебя допрашивать.
Ты должен сам выбирать друзей... Меня же волнует царский парад. До него остается всего неделя. Ты, конечно, знаешь, что четыре года назад фараон выбрал Намишу для участия в церемонии выбора невест. Это должно случиться на следующей церемонии, через неделю. Поскольку у тебя есть друзья среди слуг фараона... я имею в виду тех людей, которых наш правитель нанял, чтобы...
— Я понимаю, что вы хотите сказать, учитель, — ответил Имтод, давая Харсину Бену избежать дальнейшего смущения и неловкости. — Единственное, что меня удивляет, так это то, что вы не поняли, что, заведя подобные знакомства" я попытаюсь помочь вам.
— Помочь мне? — нахмурился архитектор. — Я не...
— Понимаете, — продолжал Имтод, — я надеялся, что моя дружба с этими людьми пройдет незамеченной, потому что вначале мой план был очень неопределенным. Очевидно, мне не удалось действовать так тонко, как хотелось, потому что если вы меня заподозрили, что же тогда думают те, чьи самые сокровенные секреты я пытался узнать? :
— Что? — застыл Харсин Бен, не понимая, что имеет в виду ученик. — Ты можешь изъясняться более понятно, Имтод?
— Учитель, неужели вы считаете, что я не видел вашего отчаяния? Вы не хотите, чтобы Кхайя и Намишу отобрали от вас, и они больше никогда не вернулись бы из недр пирамиды? Я уже давно подозревал, что вас беспокоит, поэтому завязал дружбу с людьми, по характеру и интересам сильно отличающимися от меня. И, учитель, — Имтод заговорил шепотом заговорщика, — я считаю, что у меня есть для вас новости, причем хорошие новости!
— Новости? — переспросил старик хриплым голосом. — Ну так открой их мне! Говори, Имтод!
— Немного терпения, Харсин Бен, — сказал ученик, впервые называя своего учителя по имени. — Вначале мне требовалось появляться в компании этих людей, чтобы завоевать их доверие, а когда я узнал, что Намиша точно войдет в число двадцати претенденток и, скорее всего, будет выбрана как одна из трех новых невест фараона, то я, рискуя собственной жизнью, засмеялся в лицо своим новым друзьям!
— Что ты сделал?! — поразился Харсин Бен. — Почему?
— Я засмеялся и заметил, что советники Хасатута очень опрометчивы и безрассудно относятся к своим обязанностям, если позволяют фараону брать в жены такую скучную и невзрачную девушку!
— Что ты еде... — старик не мог поверить своим ушам. — Как ты посмел...
— Харсин Бен, учитель! Пожалуйста, выслушайте меня! Разве вы не понимаете, что я задумал? Я посеял зерна сомнения в их душах, и теперь, они дали всходы!
— Что ты имеешь в виду?
— Разве вы не понимаете? Намиша больше не невеста фараона. Ее вычеркнули из списка двадцати имен.
Ей не придется участвовать в параде невест!
Ты это сделал, Имтод? — удивление Харсина Бена постепенно переходило в радость. — Но почему ты не...
— Вы еще не слышали всего, Харсин Вен, — быстро перебил его ученик. — Теперь о Кхайе...
— Кхайе? — тут же с опаской переспросил старик. — Что с Кхайем?
— Он не пойдет жить в пирамиду, — улыбнулся Имтод. — Он станет лучником в армии фараона.
Харсин Бен медленно покачал головой, все еще не веря своим ушам. Он не мог скрыть своего удивления.
— И здесь тоже ты постарался, Имтод? Это... Сбылись мои мечты! Как ты мог совершить такое чудо?
— Только часть заслуг — моя, — ответил ученик. — Кхай добился удивительных успехов в стрельбе из лука, и это стало его спасением. От меня требовалось только в нужный момент высказать свое мнение. Остальное произошло само собой.
— И, тем не менее, ты не упоминал об этом ранее, — нахмурился старик. — Почему, Имтод Хафенид? Разве я был таким тираном, что ты не мог мне довериться?
Какое-то мгновение ученик не находил слов, но наконец ответил:
— Нет, нет, Харсин Бен, совсем нет. А что если бы из моих усилий ничего не получилось? Что тогда?
Зачем было давать вам надежду, а потом разрушить ее?
— А когда ты узнал, что все в порядке? Давно?
Снова Имтод не смог ответить сразу, но в конце концов он нашелся:
— Только прошлой ночью. Ко я все равно ничего не сказал бы, если бы вы не спросили меня прямо.
Я не хотел, чтобы вы знали, что я...
— Спас меня и мою семью, Имтод Хафенид!
И, подумать только, твой отец вынужден был умолять меня взять тебя в ученики. Я обязан тебе веем, что у меня есть!
И Харсин Бен обнял ученика.
Имтод задрожал и высвободился из объятий старика.
— Вы ничего мне не должны, Харсин Бен, — с этими словами он встал. — Вы были моим учителем, и научили меня всему, что знаете сами. Теперь в Асорбесе нет архитектора лучше меня, за исключением вас, конечно. За это я вам благодарен. И мое умение тоже не прошло незамеченным... даже в пирамиде.
— В пирамиде? — удивленно приподнял седые брови Харсин Бен.
— Да. Вчера вечером мне объявили, чтобы я появился перед фараоном во время следующего парада.
— Хм! — хмыкнул старик. — Это очень странно!
Очень...
* * *
Когда ученик ушел, Харсин Бен пригласил к себе Адхана, сидевшего в соседней комнатке и слышавшего разговор. Взяв сына за локоть, отец нахмурился, увидев выражение лица Адхана, и спросил:
— Ты все слышал? Что ты теперь скажешь? Разве ты не понимаешь, Адхан, что все закончилось? Все останется так, как есть: наша семья и дальше будет жить вместе. И все благодаря Имтоду. Кто бы мог подумать?
— Кто, в самом деле? — пробормотал Адхан себе под нос.
Однако отец услышал его.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Харсин Бен Дрожащим голосом. — Что-нибудь не так?
Нет, все в порядке, — быстро ответил Адхан. — Только все произошло так внезапно.
Выйдя из кабинета Харсина Бена, он обрадовался, что не сказал отцу всей правды. Потому что на самом деле все могло оказаться совсем не так...
Адхан потратил много времени, проверяя Имтода, и то, что он услышал, показалась ему не только странным, но даже зловещим. Никаких конкретных улик, никаких доказательств не имелось, но все равно ходили слухи, которые нельзя было не принимать во внимание. Говорили, что когда Имтод не учился у Харсина Бена, то он не только коротал время со слугами фараона, а сам стал одним из них. Он проводил вечера в компании весьма сомнительных типов. То, что Адхану удалось узнать о них, он не желал никому повторять.
Если семья красивой девушки не хотела, чтобы ее имя попадало в список невест фараона, то это можно было устроить через слуг фараона, конечно, за деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42