Сделать вид, что притомился, замедлить шаг, чтобы тот потерял терпение и подошел ближе?
Дасти, пожалуйста, молился он, тащась по тропе, не вмешивайся. Иначе добьешься, что нас обоих ухлопают или пленят.
Дасти подождала, пока оба мужчины скрылись из глаз, спустилась с дерева и выволокла свой рюкзак из кустов. У нее дрожали руки, когда она выуживала из него револьвер Уэйна. Почему она не послушалась Мигеля и не повернула назад, как только они увидели объявление? Да просто посчитала, что он чересчур уж старается в качестве ее защитника, и захотела показать ему, какая она ловкачка. И не поверила, что он видел что-то, не поверила, что за ними может кто-то броситься в погоню. Теперь его жизнь в опасности, и все по ее вине. Она негромко выругалась, распаляя себя, чтобы не поддаться панике. Где эта чертова пушка? Ее пальцы нащупали коробку с патронами, потом холодную, но вселяющую надежду сталь. Могу ли я подстрелить человеческое существо? Она задавала себе этот вопрос, заряжая револьвер дрожащими руками. Да, решила она, – если это потребуется, чтобы спасти Мигеля. Времени у нее оставалось мало – бандит уверен, что скоро нагонит ее. Оставив рюкзак в кустах и сунув несколько патронов в карман, она поспешила за ними.
– Пошевеливайся! – прорычал мужик, когда Дасти подкралась к нему достаточно близко, чтобы слышать его.
– Рюкзак уж очень тяжелый, не мешало бы передохнуть, – пожаловался Мигель. – Вы не хотите понести его?
Резко повернувшись, он метнул уже отстегнутый рюкзак в мужика. Дасти бросилась бежать, когда тот увернулся от рюкзака и врезал прикладом ружья по голове Мигеля.
Прыгнув на спину бандита, она обвила левой рукой его горло и приставила дуло револьвера к виску так, что он не мог не видеть оружия.
– Брось ружье или ты покойник! – выкрикнула она. Он подчинился и бросил ружье на землю. Мигель подполз и поднял его, потом с трудом сел. Кровь заливала правую сторону его лица.
Бандит поднял свою руку к локтю Дасти, давившему на его горло, и она оторвала взгляд от раненого Мигеля.
– Даже не думай пошевелиться, – бросила она, с еще большей силой вдавливая ствол в кость у его глаза. Руки бандита дергались на уровне груди, и ее сердце бешено забилось.
– Леди, вы же не хотите вышибить мне мозго? – запротестовал мужик, все еще стараясь поднять свои руки.
– Еще как!
Руки бандита упали к его бедрам, а Дасти захотелось расслабиться. Но нет. Рано!
– Возьми веревки с тента в твоем рюкзаке, – сказала она Мигелю, – и свяжи этого паразита. – Наблюдая за ним краем глаза, женщина молила Бога, чтобы Мигель оказался в состоянии двигаться – сама она не могла держать незнакомца под дулом револьвера и одновременно связывать его.
Мигель покачиваясь встал, уронив ружье и подняв руки к голове. Глаза его закрылись, и она испугалась, что он упадет в обморок. Но глаза снова открылись, он приблизился, пошатываясь, к рюкзаку и упал на колени рядом с ним.
Мужик переминался с ноги на ногу, проверяя ее бдительность. Она оттянула его голову назад.
– Ты сломаешь мне позвонок, сучка! – вскрикнул он.
– Это не будет уже иметь значения, если я отстрелю тебе башку, – огрызнулась она, и мужик затих.
Кровь капала с лица Мигеля, когда он приблизился к ним с нейлоновыми шнурами в руках и приказал бандиту:
– Подними руки над головой, но медленно.
Когда пленник подчинился, Дасти обошла его спереди, держа револьвер обеими руками и продолжая целиться в голову. Зайдя за его спину, Мигель обыскал мужика и нашел нож и «пушку» на его поясе.
– На живот! – приказал он, связал руки бандита за спиной и притянул их к ногам. Потом тяжело опустился на землю, обхватав голову руками.
Дасти кинулась к рюкзаку, достала аптечку и встала на колени рядом с Мигелем. Положив его голову на свои колени, она осторожно обмыла рану антисептиком.
– Нужно допросить его, – напомнил он.
– Только после того, как остановлю кровотечение, – твердо сказала Дасти, прикладывая марлевую салфетку к ране. Ссадины оказались неглубокими, отметила она про себя, но Мигель поморщился от ее прикосновения и признался, что сильно болит голова. Уж не сотрясение ли у него? Она встревожилась, но он напомнил ей, что не терял сознания. – Необходимо выбраться отсюда и доставить тебя к врачу.
– Нет времени. Дай мне таблетку аспирина, и все придет в норму.
– Нельзя ничего принимать, не проконсультировавшись с врачом.
– Дай мне чертов аспирин! – Он попытался сесть, но боль уложила его снова. – Если он не вернется в лагерь, его кореша бросятся искать его. При моем состоянии и с ним на буксире, мы от них не уйдем.
– Что же делать? Придется рискнуть!
– Дай аспирин, и я скажу тебе, что делать.
Дасти покорилась. Если бы она послушалась его с самого начала и повернула назад, ему бы не досталось.
Проглотив таблетку, Мигель настоял на допросе пленника, прежде чем объяснить свой план. Мужик попытался послать их подальше, но Мигель не стал разводить антимоний. После пары четких ударов ногой пленник назвался Сэмом Миллером, сообщил, что его два дружка, Джейк Джонсон и Мелвин Ньюмэн, находятся в лагере в полумиле за установленным ими знаком.
– Хорошо, – проворчал Мигель и сам сел. – Развяжи его руки по очереди, – велел он Дасти. – Сними его куртку и надень на него мою шляпу и очки.
– Зачем?
– Делай, что тебе говорят! – резко бросил он, и Дасти поспешила выполнить его указания. Он держал Сэма под прицелом, пока она переодевала его.
– Я надену его куртку, очки и бейсболку и приведу вас в лагерь, – объяснил Мигель. – Спрячь его пистолет в свой карман, а свой револьвер держи за спиной, как если бы твои руки были связаны. Я возьму ружье. Мы застанем их врасплох.
– Это опасно, – возразила она.
– Придумай что-нибудь получше.
Дасти покачала головой, чувствуя себя совершенно несчастной.
– Извини, – прошептала она, – это все из-за меня. Если бы я послушалась тебя, мы могли бы вызвать помощь.
– Сейчас нет времени на разговоры, – хрипло проговорил он и напялил на себя куртку, бейсболку и очки Сэма. Дасти наблюдала за ним, больше всего желая сейчас ободрения с его стороны, любого свидетельства его любви.
– Вставь ему кляп, – приказал Мигель. – Не то он криком предупредит своих дружков.
Скованными движениями Дасти исполнила его приказ, но прежде, чем пуститься в путь, она все же намочила в ручье шейный платок и, сложив его в квадратик, сунула под кепи Мигеля над кровоподтеком на правой стороне его лица.
– Холод уменьшит опухоль, – пояснила она и добавила шепотом: – Я люблю тебя.
Если он и слышал ее, то не подал вида. Он попросил надеть свой рюкзак на спину Сэма и расслабить веревки так, чтобы тот мог идти. Когда они зашагали по тропе, Дасти поглядывала на Мигеля, опасаясь, что он потеряет сознание, но он, казалось, пришел в себя. Когда они дошли до кустов, где она оставила свой рюкзак, он велел ей надеть его, переложив самые тяжелые вещи в рюкзак на спине Сэма. Вес рюкзака не должен сковывать ее движений, когда они придут в лагерь.
– Иди рядом с Сэмом, – подсказал Мигель, когда они приблизились к знаку, извещавшему о ложном камнепаде.
Лагерь, как успел сказать Сэм, в полумиле за знаком. Мазурики, видно, считают, что знак и удаленность лагеря уберегут их от любопытных глаз. Три оранжевые походные палатки были поставлены вдоль тропы, и бандиты даже спилили деревья, которые скрывали скальное поселение. Веревочные лесенки вели к его обрушившимся входам. Дасти расслышала звон от ударов кирок по камню.
Их не ждали. Появившийся в одном лазе мужчина обругал Сэма за то, что он привел людей в лагерь. Пока он спускался по веревочной лестнице, в лазах появились еще двое мужчин, и Дасти едва успела подавить готовый сорваться с ее губ крик, узнав лохматую белую голову своего отца.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как Сэм попытался опередить ее, и подставила ему ножку. Отяжеленный рюкзаком, он грохнулся всем телом, но тут же начал тереть свой рот о плечо, стараясь освободиться от кляпа. Мигель сделал быстрое движение, поставил ногу на его грудь и приставил ствол ружья между его глаз. Сэм перестал дергаться.
– Держи руки за спиной, – напомнил Мигель Дасти, в волнении она опустила их.
Мигель наклонил голову при приближении других мужчин, но Дасти заметила, что отец увидел ее. Однако он не поздоровался с ней. Он шагал между двумя другими мужчинами, на поясах которых висели кобуры с револьверами. Один из них внезапно остановился, его рука устремилась к кобуре, пока его взгляд метался между Мигелем и мужиком, распростертым на земле, Мигель наставил на него ружье, но Сэм собрался с силами, выбросил ноги вверх и отбил ствол в сторону. Дасти пригнулась и, держа револьвер в обеих руках, прицелилась в незнакомца с воплем: «Брось пушку!»
14
Дасти переводила свой револьвер с одного бандита на другого, но никто не обратил на нее внимания. Ее отец схватился с мужиком, пытавшимся выхватить свое оружие, Сэм подкатился к Мигелю, пытаясь сбить его с ног. Третий мазурик кинулся в укрытие. С силой сжав револьвер, чтобы погасить его отдачу, Дасти прицелилась и выстрелила чуть выше его головы и, опустив ствол, еще раз нажала на спусковой крючок, заметив, как пыль у ног бандита взвилась с земли. – Следующая попадет в твой позвоночник! – крикнула она, заглушаемая отразившимся от стен каньона эхом выстрелов.
Бандит остановился как вкопанный, подняв руки над головой. Мигель отшатнулся в сторону от Сэма и снова наставил ружье на амбала, упавшего на рюкзак и лежавшего неподвижно. Джек выбил револьвер из руки своего противника и врезал ему кулаком в челюсть. Бандит пошатнулся, но тут же нырнул за револьвером. Однако Джек успел первым.
– Лежать! Лицом вниз! Руки за голову! – прорычал он. – Перекатись на живот, Сэм. – Обремененный рюкзаком, он никак не мог это сделать, и Мигель перевернул его ногой. Двое других неохотно подчинились, и Джек забрал у них еще один револьвер и ножи, засунутые за отвороты ботинок.
Мигель бросил ему тесьму, и Джек связал им руки, а затем, воспользовавшись их шнурками, и ноги.
Все было кончено. Дасти поставила револьвер на предохранитель и тут же уронила эту внезапно отяжелевшую железяку. Она стряхнула с себя рюкзак и с облегчением расслабила плечи.
– Что вас так задержало? – спросил Джек, поворачиваясь к ней с улыбкой и приглашающе раскрывая руки.
Издав не то рыдание, не то смешок, она благодарно бросилась в знакомые объятия, но ноги подвели ее, она пошатнулась, споткнулась и стала падать вперед. Джек подхватил ее, приняв в поистине медвежьи объятия. Она приникла к нему, дрожа всем телом. Он с силой прижал ее к себе, похлопывая по спине и шепча слова любви и ободрения.
Дасти почти не слышала отца. С ее губ слетали бессвязные слова, которыми она пыталась поведать ему о неделях, потраченных на бесплодные поиски, о своей неудержимой гордости, из-за которой Мигель был пленен, об ужасе, который она испытала, приставив ствол револьвера к голове человеческого существа и зная, что может быть вынуждена нажать на спусковой крючок, но у нее так и не получилось ни одного связного предложения.
– Не все сразу, – мягко прервал ее Джек. – Твой друг выглядит так, словно вот-вот свалится. Надо им срочно заняться.
– Сэм двинул его прикладом по голове!
Дасти поспешила к Мигелю. Его смуглая кожа посерела, просочившаяся кровь окрасила платок, приложенный к его ране.
– Как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросила она.
– Надо бы прилечь, – пробормотал он и опустился на землю, придерживая голову руками. Сняв с помощью отца рюкзак со спины Сэма, Дасти торопливо достала аптечку.
– Я приготовлю для него постель и разожгу костер, – предложил Джек. – Нужно держать его в тепле, чтобы он не впал в кому. – Он действовал быстро, и вскоре они уложили Мигеля в спальном мешке. Его голова покоилась на коленях Дасти. Она промыла рану еще раз, а Джек осмотрел ее.
– Череп, похоже, не проломлен, а раз он смог идти, я бы сказал, что сотрясения мозга нет, но…
Джек не был уверен, и взволнованная Дасти залепетала:
– Его надо отвезти к врачу.
Джек кивнул. Раненый страдал от головной боли, и при первых же признаках тошноты, слабости, онемения или повышенной сонливости ему следовало оказать медицинскую помощь. Но им предстоял двухдневный переход до «виллиса» и полдня пути в нем до больницы в Моабе.
– Я зажгу сигнальные костры. – Джек поднялся и стал собирать хворост.
В конце концов три костра образовали огромный треугольник – символический призыв о помощи, который должны узнать пилоты пролетающих над ними самолетов.
– Вы, парни, можете впервые в жизни сделать кое-что полезное, – обратился Джек к пленникам. Проверив, хорошо ли связаны их руки, он приказал им встать и лечь снова там, где будет указано. Он разложил их на приличном расстоянии друг от друга и, добавив рюкзаки Дасти и Мигеля, другие вещи из лагеря, образовал из всего этого крест. Каждая его линия была футов тридцать, и таким образом летчики могли знать, что люди на земле нуждаются в медицинской помощи.
Взяв шесты от тента, он пересек ручей и вышел на плоскую открытую площадку. Привязав к ним яркие и легкие предметы одежды, он воткнул их в землю, отмечая место для посадки вертолета.
– Я в состоянии идти, – запротестовал Мигель, когда Джек снова подошел к нему, но голос его был еле слышен, а лицо исказилось от боли, когда он попытался сесть.
– Лежите спокойно, – скомандовал Джек. – Ни к чему рисковать. – Он взглянул на руку Дасти, гладившую голову Мигеля, потом на ее лицо. – Да еще когда моя дочь так встревожена.
– Он пострадал по моей вине, – сказала Дасти.
– Теперь у нас есть время. Почему бы тебе не рассказать все с самого начала.
Всячески подчеркивая помощь Мигеля, Дасти поведала ему историю поисков. Джек обрадовался, что Коди выжил, и рассвирепел, узнав, что бандиты отравили или одурманили наркотиками Хэнка.
– Это мне урок не раскрывать свою большую пасть в барах. Ведь Сэм присоединился к прощальной вечеринке в Моабе перед отъездом в Пайнкрик. Он слышал, как Уэйн поддразнивал меня, утверждая, что я мог бы сэкономить время и хлопоты, продай я все найденные мною изделия, вместо того чтобы отправляться в Аризону мыть золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20