Мистера Милнера усадили на довольно низкий стул в центре комнаты. Сэр Чарлз и я сели по обе стороны большого камина, наши кресла были поставлены таким образом, что наши взгляды сходились на мистере Милнере. Адам устроился на высоком стуле спиной к окну, и мистер Милнер мог лишь краем глаза видеть мрачную фигуру в очках с темно-синими стеклами и металлической узкой оправой. Очки совершенно преобразили лицо Адама и сделали его каким-то неестественным, похожим на маску.Несколько минут мистер Милнер произносил весьма туманную речь, сообщив, что правительство Его Величества ознакомилось с неким письмом, якобы написанным человеком, который, как считается, был преступником, бывшим старшим полковым сержантом по имени Джордж Берр. Время от времени он останавливался, словно ожидая каких-либо комментариев с нашей стороны, но мы просто смотрели на него и ничем не собирались ему помогать. Когда он подытожил то, что было им названо "точкой зрения правительства по данному вопросу", мы продолжали смотреть на него, ничего не говоря.После долгой паузы мистер Милнер любезно мне улыбнулся и сказал:– Я уполномочен рассмотреть любое замечание, которое вы можете в данной связи сделать, мисс Сэксон.Как мне и было велено, я, словно окаменев, смотрела поверх головы мистера Милнера. Сэр Чарлз заявил:– Какое замечание, сэр? Вы потратили десять минут, рассказывая, что правительство может отрицать право Ее Высочества называть себя отпрыском полковника Сэксона и его супруги, махарани Джаханпура, а, соответственно, и отрицать то, что она является законной махарани. Если такова точка зрения правительства, давайте подвергнем ее испытанию в суде, что и собирались мы сделать. – Он поднялся с кресла и отвесил мне поклон. – Я не вижу смысла в продолжении аудиенции, Ваше Высочество.Я наклонила голову.– О, пожалуйста, одну минуту, сэр Чарлз, – произнес мистер Милнер. – Я как раз собирался сообщить мисс Сэксон, что первейшей заботой правительства является предотвращение смуты и раскола в Джаханпуре и в соседних княжествах. Соответственно, мы обсудили претензии мисс Сэксон на трон с нынешним правителем Джаханпура…– С нынешним незаконным правителем… – уточнил сэр Чарлз, – но, прошу вас, продолжайте.– С князем Моханом Судракой, – сказал мистер Милнер. – Он очень хороший правитель, всегда готов к сотрудничеству и вообще благородный человек. В сущности, он готов весьма значительно отблагодарить мисс Сэксон, если с ее помощью будут предотвращены проблемы, которые, несомненно, возникнут в Джаханпуре, когда зайдет спор о троне. Разумеется, это предложение имеет силу при условии сохранения за ним трона.Сэр Чарлз чопорно спросил:– Вы, кажется, намерены нанести нам оскорбление, сэр?– Ни в коей мере, – мистер Милнер начал все чаще и с все возрастающим беспокойством оглядываться на мрачную, молчаливую фигуру Адама. – Я не склонен считать, что благодарность в размере пятидесяти тысяч фунтов может быть воспринята как оскорбление.Я старалась подавить волнение. До настоящего момента моя задача состояла в том, чтобы держаться надменно и не проявлять на лице никаких эмоций. Однако сейчас мне внезапно сделалось страшно. Лицо сэра Чарлза начало медленно багроветь. Впоследствии я узнала, что он достигал этого эффекта, удерживая дыхание и напрягая мышцы живота.– Пятьдесят тысяч фунтов? – недоверчиво повторил он. – Дорогой сэр, как оба мы прекрасно знаем, ежегодный доход правителя Джаханпура составляет порядка миллиона с четвертью фунтов. Он в самом деле рассчитывает – простите меня, Ваше Высочество – подкупить ее с помощью двухнедельного жалованья?На какое-то время я потеряла нить разговора. Я слышала произносимые слова, но ничего не понимала, находясь в том странном, похожем на сон состоянии, которое мне случалось испытывать в разреженном воздухе высоких перевалов. Когда разум вернулся ко мне, сэр Чарлз говорил:– Очень хорошо, сэр. Вполне возможно, что ради своего народа в Джаханпуре и во избежание смуты. Ее Высочество не послушает моего совета. Но позвольте мне совершенно недвусмысленно заявить, что я буду настаивать на том, чтобы она не совершала самопожертвования, которое вы рассчитываете, что она совершит, и не отказывалась от своих прав на трон на условиях, о которых мы договорились.– Не договорились, сэр, а обсудили, – мистер Милнер торопливо уточнил. – Мне необходимо заручиться согласием министра.– Будьте любезны, – холодно сказал сэр Чарлз. – И, пожалуйста, не торопите его. Чем больше времени у меня будет, чтобы убедить Ее Высочество не отказываться от собственных интересов, тем большую услугу вы мне окажете.– Э… да. Когда мне следует ждать ее решения, сэр Чарлз?– Когда ваш министр примет свое, сэр. Позвольте мне еще раз перечислить требования. Во-первых, в пользу Ее Высочества должна быть выплачена в течение тридцати дней начиная с сегодняшнего сумма в двести тысяч фунтов стерлингов, причем выплата должна быть гарантирована британским правительством на случай ее неуплаты настоящим, незаконным правителем Джаханпура. Во-вторых, правительство признает законность требований Ее Высочества. В-третьих, правительство должно гарантировать, что о невиновности полкового старшего сержанта Джорджа Берра будет официально объявлено в "Лондон Газетт", что за преданность долгу ему посмертно будет присуждена соответствующая награда и что его останки будут перенесены на избранное командиром его полка кладбище и захоронены там с военными почестями. В-четвертых, при отказе от прав и требований на престол княжества Джаханпур за Ее Высочеством будет сохранен ее титул, и она, если того пожелает, должна будет иметь официальное право именоваться Княгиней Джейни Джаханпурской с подобающим обращением "Ваше Высочество".Подавив вздох, мистер Милнер поднялся:– Вы весьма сжато это изложили, сэр Чарлз. Я практически не сомневаюсь, что проект соглашения будет подготовлен в ближайшую пару дней.Сэр Чарлз позволил себе плотоядно улыбнуться в ответ:– Я тоже практически не сомневаюсь в этом, сэр.Когда мистер Милнер официально с нами попрощался, я вскочила и в панике бросилась к сэру Чарлзу.– О, я не могу, не могу! Все эти деньги – да я же не знаю, что с ними делать! Я понятия не имела, что вы собираетесь все это говорить, – и внезапно я разрыдалась.Сэр Чарлз обнял меня и погладил по плечу.– Ну, успокойтесь, детка, не надо ничего бояться. Вы не изменитесь оттого, что у вас будет куча денег и титул. Вы, Джейни, не изменитесь. И послушайте, моя дорогая, я добился для вас только малой части того, что полагается вам по закону. У вас будут деньги, а уж воля ваша – пользоваться ими или выбросить. Титул по праву принадлежит вам, захотите вы, чтобы вас соответственно величали, или нет. Полагаю, могут возникнуть ситуации, когда он вам очень пригодится, поскольку вы наполовину индианка, а мы – нация снобов. Мальчик мой, Адам, сними Бога ради эти чудовищные очки. Не знаю, какой эффект они возымели на Милнера, но меня, клянусь, приводят в совершенный ужас.С другой стороны комнаты Адам изумленно спросил:– Ты правда думаешь, что Министерство иностранных дел все это проглотит?– Вне всякого сомнения, – сказал сэр Чарлз, продолжая меня обнимать. – Я мог бы добиться вдвое большей суммы, если бы не боялся, что Джейни вот-вот расплачется. Но так даже лучше, потому что этот малый будет думать, что с финансовой стороной он обделал все очень ловко, и они не будут слишком капризничать по поводу дополнительных требований.– А, тогда в самом деле все хорошо, – кивнул Адам. – Для Джейни самым важным является требование, касающееся Сембура. Отец, таких, как ты, больше нет на свете, – и он разразился смехом, который я любила. – Ох, Джейни, перестань хныкать. Ты льешь слезы только из-за ущемленной гордости, поскольку утратила первенство по части умения торговаться. * * * На Рождество мое настроение то было безоблачным, то вдруг омрачалось. Я не получила поздравления от Элинор и думала о ней с болью в сердце, но была несказанно счастлива сидеть с Гэскуинами за столом и слышать, как легко и с любовью друг к другу они болтают. Последнее время Адам начал чаще выезжать с отцом, иногда в клуб на Пэлл-Мэлл, иногда по делам в Сити. Случалось также, что он уезжал на своей красивой коляске один и отсутствовал по нескольку часов. Сгорая от ревности, я решила, что он завел любовницу, и пожалела, что сама не оказалась в этой роли. Конечно, подобные мысли были совершенно неприличны, но я обнаружила, что когда дело касалось Адама, я, по-видимому, полностью утрачивала скромность и бесстыдно жаждала его.Несмотря на это, я очень радовалась, что Адам много времени проводит с отцом, отчасти потому, что из этого следовало – прошлое забыто, и отчасти потому, что это давало мне возможность больше времени проводить с леди Гэскуин, которая очень нуждалась в обществе. Я часто испытывала чувство вины из-за того, что сэр Чарлз и Адам держались со мной так, будто я – член семьи, однако вели себя куда сдержанней с леди Гэскуин.Однажды перед Рождеством я заговорила с ней на эту тему, наскоро приметывая подол ее платья, оторвавшийся на несколько дюймов. К моему облегчению, она ничуть не рассердилась и с улыбкой сказала:– Не беспокойтесь, Джейни. Я так рада, что вы помирили Адама и Чарлза.– Когда вы приезжали ко мне в коттедж, то сказали, что сэр Чарлз очень болен. Я знаю, что мы никогда об этом не говорим, но… он в самом деле настолько болен, как вы думали? Я хочу сказать, он иногда выглядит немного усталым, но никогда – тяжело больным.– Я знаю, – вздохнула она и коснулась рукой моей щеки. Голос ее был тихим, но твердым. – Болезнь неизлечима, Джейни. Доктора говорят, что диабет у Чарлза начался очень давно. Мы… – голос дрогнул, но она снова овладела собой, – мы рассчитывали, что у нас есть года два, но, похоже, речь идет о месяцах.Мои глаза затуманились слезами, в горле образовался комок, и я не сразу смогла возобновить шитье. Наконец я прошептала:– Мне захотелось плакать, но стало стыдно перед вами. Вы очень мужественная.– Нет, не мужественная, – проговорила она немного устало. – Я просто смирилась, Джейни. Всю жизнь я училась мириться с неизбежным. Это была довольно спокойная жизнь, но не слишком счастливая, что, убеждена, является в той же степени моей собственной виной, как и чьей-либо еще. Как ни странно, но в последние месяцы я была более счастлива с Чарлзом, чем прежде. На что ушли годы, Джейни… Ты любишь Адама, дорогая?Хотя вопрос был задан неожиданно, я не слишком ему удивилась, ибо леди Гэскуин была женщиной и должна была часто замечать взгляды, которые я бросала на Адама.– Да. Да, я его люблю. Думаю, что полюбила его очень давно, но поняла это лишь тогда, когда нашла его в таверне в Уэппинге.Я откусила нить и поднялась.Она обняла меня и отступила со слезами на глазах.– О, как я рада, дорогая моя! А Адам тебя любит? Он попросит тебя выйти за него замуж?Я выдавила улыбку.– Я думаю, он очень хорошо ко мне относится, но не более. В любом случае, ничего не выйдет, леди Гэскуин. Я не вполне свободна.– Не свободна? – она недоверчиво посмотрела на меня.– Дело в Элинор. Я знаю, вам это трудно понять, но она всегда будет для меня на первом месте. Ей я обязана буквально всем. Но только, пожалуйста, умоляю вас, не говорите ничего этого Адаму.Она покачала головой, но на лице ее была написана тревога.– Конечно нет. Но, Джейни, не погуби себе понапрасну жизнь, дитя мое. Будь немножко эгоисткой.Я почти что злилась на нее в эту минуту, потому что и так была готова проявить себя эгоисткой, уговаривать меня не было никакой необходимости.– Вы, возможно, думаете, что когда-нибудь Адам обратит на меня внимание, но этого не случится, леди Гэскуин. Для него я навсегда останусь довольно уродливой маленькой девочкой с остриженными волосами и выпирающими после болезни ребрами.Немного помолчав, леди Гэскуин сказала:– Обещаю, что не скажу Адаму ни слова. Но я знаю одно. Я хочу, чтобы ты стала моей дочерью, Джейни, пожалуйста, не лишай меня надежды. * * * Рождество пришлось на пятницу. В следующее воскресенье мы с Адамом, как и было договорено, поехали в Уэппинг. Там мы встретились с Молли и ее недавним женихом, веселым, но не слишком сообразительным гигантом по имени Сид, и вместе с ними отправились в расположенный неподалеку кабачок, где подавали на ужин пирог с лососем. В качестве свадебного подарка Адам вручил им пятьдесят соверенов, аккуратно вложенные в ложбинку на подкове из позолоченного дерева.Веселья, однако, не получилось. Мы оделись как можно проще, но все равно очень выделялись. Молли подозвала несколько человек, чтобы они поздоровались со своим старым приятелем Баффом, но те явно чувствовали себя неловко и подолгу не задерживались. Когда мы расставались, Молли сказала:– Ну, спасибо за все, и да благословит вас всех Бог, но ты, Бафф, больше сюда не приходи. – Дружески подмигнув мне, она добавила: – Ты, конечно, такой же отличный парень, как и раньше, да я тебе больше ни к чему.Двумя днями позже в большой гостиной дома на Честер-Гарденс, в присутствии сэра Чарлза, мистера Милнера, правительственного юриста, адвоката сэра Чарлза, представителя Его Высочества князя Мохана Судраки, леди Гэскуин и Адама я подписала впечатляющий юридический документ об отказе от притязаний на трон Джаханпура. В тот же момент я стала обладательницей огромного состояния.На следующий день я вместе с сэром Чарлзом съездила в Коутсбанк, чтобы уполномочить попечительский совет вкладывать деньги от моего имени. На следующий день, последний день года, все семейство отправилось вместе со мной на другой берег реки, в дом Аделаиды Крокер для девочек-сирот. Там мы увидели мисс Кэллендер, которая сразу меня узнала, что было довольно неожиданно для меня, и восторг которой по поводу прибытия титулованных особ полностью победил ее обычную сдержанность.Она провела нас по всему дому, и хотя Адам не мог ничего видеть, он, похоже, почувствовал царящую в нем ужасную бедность по напряженному молчанию и периодическому перешептыванию отца и матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49