Врать Мишка не стал. Пришлось распрощаться с товарищем и идти домой учить уроки.
Он уселся в тишине на веранде. В окно было видно, как Лина вытряхивала во дворе из сапог землю, как щеткой чистила брюки, а потом сняла с головы платок и крепко выбила его о перила крыльца. Бабушка позвала ее ужинать, и на кухне - слышно было - говорили о чемто, спорили.
У Мишки не получался пример, он решал его и так и этак, а пример все равно не получался. Когда уроки по алгебре были наконец выучены, оказалось, что прошло уже много времени и надо поскорей приниматься за английский. Было уже совсем темно, когда Мишка наконец разделался с уроками и уложил на завтра портфель. В горнице вкусно пахло теплым печеньем, и бабушка собирала на стол.
- Чай пить, внучек! - позвала она.
Лина сидела на полу около своего мешка, протирала тряпкой какой-то нож.
- А что, разве ножиком землю роют? - спросил Мишка.
- Завтра придется и ножиком, и щетками работать, - усмехнулась Лина.
- Может, подточить? - спросил Олег.
Он стоял у входа, прислонившись к дверному косяку.
- Нет, спасибо... Ну, так решение принято? Или все еще нет? - она посмотрела на Олега.
- Да, голубушка, не сманивай ты его! - замахала руками бабушка. - Сама посуди: отпуск раз в году бывает, в кои-то веки на море парень съездить хотел, в Крым. Незачем ему в земле ковыряться, пускай уж отдохнет.
- Мое дело предложить. - Лина, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, рассматривала какой-то инструмент. - А нам разнорабочий вот как нужен! С вашей-то силушкой, Олег... Решайтесь! Приобщайтесь к науке, а загар будет не хуже крымского. Обещаю!.. - Она расхохоталась: - Мы тоже вроде курортников бумажку на нос наклеиваем, чтобы кожа не слезла!
- Да бросьте шутки шутить! - сердилась бабушка. - Садитесь вон чай пить.
- Возьмите меня! - вырвалось у Мишки. - Я ужасно сильный, просто ужасно! Целый день могу землю копать - не устану.
- Вот как! - удивилась Лина. - Тебе сколько? Тринадцать всего? Маленьких не берем. Не имеем права.
Мишка принялся пить чай. "Маленький"! Ну ладно же! Вот отыщем с Красиковым подземный ход, узнаете, кто из нас маленький", - мстительно подумал он. И стал прикидывать, на сколько же лет эта Лина старше его самого. Выходило, что совсем не намного... ну, года на четыре, на пять. Почти ровесница. А зазнается как!
- Ну что же. Пожалуй, я не прочь, - проговорил наконец Олег. - К кому там у вас надо обратиться?
- Спятил! - всплеснула руками бабушка. - Точно дитя малое! Кому говорю - отдохнуть надо, дуралей!
В сенях хлопнула дверь: это пришла с работы мать.
Бабушка поспешила ей навстречу; слышно было, как она рассказывает матери обо всем, как ругает Олега.
- Может, передумаете, Олег? - тихо спросила Лина. - А то мне неловко, право...
Олег шагнул к столу, налил себе чаю.
- Отчего же? Решение принято, - спокойно сказал он. - Помогу вам чем смогу. Мне, честно говоря, и самому интересно.
- О'кэй! - серьезным голосом сказала Лина. - Работа с нами принесет вам массу удовольствия. Целый день под весенним жарким солнышком вынимать грунт.
Тонну за тонной. И все это под музыкальное сопровождение - голос нашего очаровательного шефа Леонида Сергеича: "Осторожней! Еще раз осторожней, черт побери!.. Кто вас просил?.. Куда? Не туда!.. Дьявольщина!..
Внимание! Начинается культурный слой!.. Вон! Вон из раскопа! Чтобы духу вашего не было!.. За что держитесь?
За что, говорю, держитесь? За мостовую! Мостовую, черт побери, пятнадцатого столетия!.. Куда! На что наступаете!.. Вон, вон, и еще раз вон!"
Она передохнула.
Олег слушал с большим интересом.
- А если вы, Олег, заслужите репутацию отличного работника, то удостоитесь особого доверия: вам позволят метелочкой обметать вековую грязь с глиняного черепка из-под простокваши. То есть бывшего горшка, я оговорилась...
- Что же вы не убежали?
- Куда? - не поняла Лина.
- Куда угодно. От этакой мороки, как вы расписываете, куда угодно убежишь.
Лика звонко расхохоталась.
- Понимаете, боюсь, что прибегу обратно. На другой же день. А уж Леонид Сергеич не пустит. Дудки! Ни за что обратно не возьмет. Выставит, да еще с музыкой!
- То-то и оно-то, - назидательно сказал Олег.
- Непонятное звукословие, - отозвалась Лина. - Непереводимая игра слов.
- Возможно, - согдасился Олег. - Так, значит, к этому Леониду Сергеичу мне и явиться?
- К нему.
- А у соседки Насти двое ученых поселились, - ни с того ни с сего сказал Мишка. - Целых двое.
- Сейчас понаедет, - отозвалась Лина. - Работы всем хватит.
Вошла мать, озабоченно глянула на Олега, на Мишку.
- Ну как, сынки? Все у вас в порядке?
- Все, - ответил за обоих Мишка.
- Что-то вы сливок не берете? - она подвинула поближе к Лине молочник.
- Люблю чистый чай. Вы садитесь, Евдокия Семеновна. Давайте я вам налью.
- Налейте уж. Устала я, прямо сил нет. Сегодня как спину-то разломило. К погоде, что ли.
- Вам пора отдыхать, Евдокия Семеновна. Ведь скоро на пенсию, да?
- Четыре месяца до стажу осталось. Потружусь еще немного...
Мать стала жадно пить чай. Потом поглядела на Олега.
- Как хочешь, сынок, так и поступай. Смотри, не надорваться бы только.
Олег весело расхохотался, глядя на него, расхохоталась и Лина. Мишка тоже не выдержал, залился смехом.
Так всегда получалось: Олег смеялся редко, зато, когда уж смеялся, весело становилось сразу всем. Стоило только Мишке взглянуть на брата, на его белые, крепкие зубы, на густые кольца волос - а они подпрыгивали, будто тоже хохотали вовсю, - сразу весело делалось и хорошо на душе.
А почему бы и не повеселиться? Школьные дела у Мишки постепенно налаживались, контрольные удалось написать на среднюю отметку; похоже, что Михаил благополучно переползет в следующий класс. А скоро начнутся каникулы. Вот когда можно будет повеселиться вволю!
Хочешь - купайся в реке; хочешь - на раскопки смотри; хочешь - читай. Красота! До каникул осталось всего две недели. Скорее бы уж!..
На другой день с утра было пасмурно. И все-таки сразу после школы, не заходя домой, друзья отправились к реке. Хотелось поскорее отыскать подземный ход.
- Знаешь, почему его надо сейчас искать? - рассуждал Мишка. - Потому что когда кусты покроются листьями, весь берег зарастет, черта с два тогда увидишь!
В прошлое лето я футбольный мяч куда-то сюда забросил, так и не отыскал. Так и пропал мяч.
- Эх, ты! Позвал бы меня, я глазастый, - похвастал Димка. - Я бы сразу нашел!
- Тебя тогда не было, ты к тетке в Кашин укатил.
Да я тоже глазастый, а что толку? Весь берег густым кустарником зарос стена. Найдешь тут! Говорю, торопиться надо, пока кусты еще голые.
Берег проглядывался до того места, где река сворачивала вправо. И до самого поворота крутой склон в серых прутьях кустарника, а по серому, г як будто мелко накропили зеленой краской, листочки мелкие, еще не распустившиеся как следует. Весь берег - в молочном дождевом тумане, весь берег - в ожидании. Вот-вот выйдет солнце, пригреет, и тогда развернутся листья, сплошной кровлей затянут берега.
Мишке сейчас очень хотелось задержать весну. Вот отыщется подземный ход, тогда, так и быть, пускай наступает. Только не сейчас!
- А за поворотом берег еще круче, - заговорил Димка. - Может, где-нибудь там подземный ход.
Они лазали по склону вверх и вниз, вязли в грязи по колено, окончательно промочили ноги. Подземного хода не было.
- Выходит, он вовсе не в нашем поселке, - разочарованно протянул Димка.
- А как же песня?
- Просто песня такая. Народная фантазия. Думы и чаяния народа.
- "Чаяния"! Никакие не чаяния, а самая настоящая правда, - упорствовал Мишка. - Если бы чаяния, то пели бы про другое. Скажем, про богатыря, который всех врагов посек, или еще про что-нибудь такое. Сверхъестественное, что ли...
- Ну да-а, скажешь!
- Точно говорю! Вот, например, взять хоть нашего Рябкина. Прихожу в школу, Колька - навстречу. Кричит: "Мишка! Беги скорей, тебя к завучу вызывают!"
Уж сразу вижу - разыгрывает. И не иду, не дурак. А вот если Рябкин сидит, зубрит что-нибудь, а как увидел меня, вспомнил: "Да... чуть не забыл. Анкудинов, тебе завуч явиться велел, чтоб с дневником..." Вот этому верить надо. Иначе зачем бы он про дневник добавил?
- Ха, не вижу никакого сходства? При чем же тут подземный ход?
- Ну как ты не понимаешь! - Мишка даже рассердился. - Если бы в песне было сказано: побили, мол, всех врагов, такие у нас удальцы-резвецы сильные, богатыри, мол, - можно этому верить, а можно и не верить.
Просто песня такая - думы и чаяния. А тут ведь рассказывают, как все это произошло. Благодаря подкопу.
Понимаешь, не бог помог, не богатырь, не чудо. А подкоп! Этому можно верить, так и знай.
- А если подкоп был в другом селе?
- Это, конечно, могло быть. Но навряд ли.
- Почему же навряд ли?
- Да так... Сам не знаю, только уверен, что наш поселок орда одолеть не смогла.
- На своего Анкудина надеешься?
- И на Анкудина тоже. И на подкоп. Вот бы его найти! Уж я бы доказал тогда!..
Домой пошли озябшие, с мокрыми ногами.
Учить уроки договорились вместе: была одна задача по геометрии, которую Мишка никак не мог понять, а Димка понимал запросто и брался объяснить.
- Мы быстренько уроки сделаем, а потом снова на реку. Обследуем участок за поворотом, там, где берег покруче. Вдруг повезет! - размечтался Мишка.
Пока обедали, пока уроки готовили, ботинки хорошо просохли у печки. Обулись друзья и совсем уж собрались на реку Тесьму, как вдруг в дверь постучались и вошел Игорь Александрович. С ним была Лена Кузнецова.
- Ну, показывайте ваши находки, - сказал учитель.
Все вместе отправились в сарай. Михаил включил свет, выволок кошелку из угла.
Игорь Александрович стал вынимать ия кошелки находки и раскладывать их на разостланной газете... Лена опустилась на колени, склонилась над кошелкой - Повезло тебе, Анкудинов, - только и сказала она.
И сказала она это таким голосом, что у Мишки что-то дрогнуло внутри и весь он преисполнился гордостью.
Но промолчал. Зато Димка встрепенулся, нос кверху задрал.
- Надо знать, где искать! - запальчиво воскликнул Димка. - Мы с ним еще и не то знаем!
- А что вы такое знаете? - заинтересовалась Лена.
- Вот, гляди! - Мишка подал ей металлическую чашку с надписью.
- Ой, Игорь Александрович! Она, наверное, серебряная! Я читала, что такие чаши делали из серебра, они часто попадали в качестве добычи к кочевникам.
Лена протянула чашку учителю. Тот бережно ее взял, осмотрел со всех сторон.
- Очень возможно, - сказал он. - Между прочим, Анкудинов, тут ты недодумал маленько. Надо было сразу эти предметы завернуть в бумагу. Каждый - отдельно.
И хранить в сухом помещении, а не в сарае. Ну ничего.
Мы их сегодня же доставим по назначению...
Он стал рассматривать какой-то железный обломок, потом занялся кинжалом.
Глаза Лены неотрывно следили за каждым его движением, останавливались всегда на той же вещи, что и глаза учителя, медленно, словно изучая, переходили с предмета на предмет... Задумавшись, Лена закусила кончик своей светло-русой толстой косы. Этой привычки Мишка за ней не знал, хоть и заметил давно, что коса у Лены на редкость толстая и блестит, будто шелковая.
Только вот немного коротковата.
- Очень интересный кинжал, - тихо сказал учитель.
- Анкудинов кинжал! - выпалил Димка.
- Как? Анкудинов? Почему?
Мишка толкнул приятеля в бок, но было уже поздно.
- Ну так расскажи, в чем дело, Анкудинов!
- Здесь виднеется буква "А", - осторожно начал объяснять Мишка.
- Да, чуть не забыла, - встрепенулась Лена, - очень интересная история про череп, найденный там же, где оружие и все прочее. Понимаете, Анкудинов придумал тут целую историю: будто бы предок, некий Анкудин, защищая свой дом, напал на вражеский отряд. Конечно, Анкудинов уверен, что и кинжал принадлежал этому предку, раз на рукоятке стоит заглавная буква его имени.
Игорь Александрович покачал головой.
- Ну и фантазер! - подивился он. - Наука, знаешь ли, признает только точно доказанный факт. А чем ты докажешь все эти домыслы? - учитель улыбнулся. - Я не отрицаю, конечно, что иметь такого доблестного предка очень приятно. Тут я тебя вполне понимаю. - И он похлопал по плечу смутившегося Мишку.
Лена не удержалась и фыркнула. Она всегда смеется, стоит только Игорю Александровичу сказать что-нибудь веселое. Вот Димка - тот настоящий друг, даже не улыбнулся, а сразу пришел на выручку:
- А мы вчера собирали фольклор вместе с Анкудиновым. Стариков расспрашивали, делали записи.
- Нашли что-нибудь? - спросил учитель.
- Еще бы! Главное, про монголо-татар. Я даже наизусть запомнил, можно прочесть?
- Давай.
Димка поднялся, отряхнул брюки на коленях, потом выпрямился и, отставив ногу, звонко продекламировал:
Я знаю, чем утешенный
По звонкой мостовой
Вчера скакал как бешеный
Татарин молодой...
Тут уж не только Лена, но и учитель покатился со смеху.
- Ох! Вот до чего может довести невежество! - вскричал Игорь Александрович. - Ну, ребята, вы меня просто убили.
- Это ведь известное стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова! хохотала Лена. - Называется "Свиданье". Как же вы так?! Ха-ха-ха!
- Ребята, Лермонтова вы ведь проходили.
- Это стихотворение мы не изучали. Честное слово, - буркнул Мишка.
Он готов был провалиться, убежать куда-нибудь подальше, только бы не стоять здесь опозоренным перед Леной. Рассказать, что ли, про другой стих? Но тогда придется и тайну подземного хода открыть. Нет, не стоит... Тут Димка снова пришел на выручку:
- Мы больше насчет отдельных слов старались. Помните, вы говорили о тех словах, которые из поколения в поколение... В общем, о восточных словах. Наследие монголо-татарского ига.
- Ну и что же? Успехи есть?
- Нет успехов, - признался Мишка. - Спрашивал бабушку, а у нее слова всё одни и те же: вот, говорит, пошла на базар, да казанок из починки забрала.
И так далее. Ее о деле спрашиваешь, а она знай ругается: калымщик Митька плохо казанок починил...
- Варвар ты, Анкудинов, - покачал головой учитель. - Лермонтова ты не читаешь и слова тюркского происхождения от русских не можешь отличить. А ведь вот они, "восточные" слова. Твоя бабушка в одном только предложении их три штуки употребила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21