Рубаха белая, ботинки начищены, брюки... Брюки так себе. Ничего, сойдут. Наскоро пригладил вихры - и за дверь.
Димку увидел еще издали - тоже в белой рубашке.
Стоит возле загородки на Сенной площади, а прямо над ним красуется надпись: "Посторонним вход воспрещается".
- Ты что опаздываешь! - закипятился Димка. - Профессор уже заканчивает свой доклад. Разойдутся по домам - и все!
- Разве у них собрание?
- Не знаю. Что-то вроде.
Мишка заглянул в щель между досками, но так ничего и не увидел. Зато все было отлично слышно. Голос Леонида Сергеевича медленно и отчетливо выговаривал:
- Основные итоги таковы. Мы вскрыли в разных местах около тысячи квадратных метров. После недолгих и, в общем-то, довольно поверхностных изучений... Я повторяю: поверхностных! - резко повторил профессор.
Кто-то возразил вполголоса. Слов Мишка не разобрал, голоса зашумели; впрочем, сейчас же все стихло.
- Итак, после ознакомления с материалами, полученными из раскопов, продолжал Леонид Сергеевич, - мы можем предположить, что Городец возник где-то между 1240 и 1260 годами. Возник на совершенно чистом месте, на девственном берегу реки Тесьмы. Следов каких-нибудь более ранних поселений на территории Городца не обнаружено... Детинец и весь комплекс оборонительных укреплений построены одновременно. То же самое можно сказать и об укреплениях вокруг посада. Ров, местами доходящий до десяти метров ширины, глубиной не более пяти метров, опоясывает посад с трех сторон. Детинец и северная часть посада примыкают к труднодоступному берегу Тесьмы...
Профессор говорил еще что-то, но Мишка не успел дослушать: узенькая дощатая дверца приоткрылась, выглянула Лина и поманила мальчишек пальцем...
Под брезентовым тентом собралось человек сорок. Кто стоял, прислонившись к загородке, кто сидел на бревне.
Некоторые расположились прямо на земле. Профессор Мельников восседал на своем раскладном стуле и листал толстый растрепанный блокнот.
- Что же касается взятия и разгрома города монголотатарами, - продолжал он, - тут, как ни странно, мы к определенному выводу не пришли. Повторяю: как ни странно... прямых указаний на уничтожение и сожжение города нами не обнаружено. И в то же время налицо все доказательства осады. И жестокой, понимаете ли, осады.
Встает вопрос...
Тут он заметил Мишку с Димкой.
- Это что еще такое? - недовольно пробурчал профессор.
В тишине зазвенел голосок Лины:
- Это местные археологи-энтузиасты: Анкудинов Михаил и Вадим Красиков. Как вы, наверное, помните, Леонид Сергеевич, вами было предложено Михаилу Анкудинову представить реферат на тему "Осада Городца в 1262 году". Реферат Анкудиновым написан, и автор явился, чтобы зачитать его в перерыве. Я думаю, у нас найдет - ся несколько минут, чтобы выслушать и, насколько это возможно, оценить...
Кругом засмеялись, зашумели.
- Давай, Анкудинов, жми! - крикнул знакомый голос.
Мишка обернулся, увидел Игоря Александровича.
Узнал его не сразу, потому что учитель загорел до черноты, одет был в какие-то потрепанные штаны и куртку, а на голове красовалась кепка с изломанным козырьком.
Стоял, опираясь на лопату, и смеялся, показывая все до единого белые зубы.
- Вот! Начинается театр! - воскликнул профессор.
Он взмахнул своими тяжелыми кистями рук, хлопнул себя по коленям. - Я ведь, кажется, еще не закончил!
- Продолжайте, продолжайте, Леонид Сергеевич, мы слушаем, - заговорили вокруг.
- Итак, вопрос о сожжении города с пригородом... - начал было профессор. Он остановился, взглянул вдруг на Мишку. - Впрочем, я уже все ведь сказал. Незачем кашу по тарелке размазывать. Пускай уж лучше он, профессор указал на Мишку, - почитает, послушаем.
Так сказать, наша смена!.. Молодые, да ранние. Вон за неделю реферат накатал. Орел! А я-то, грешный, годы целые трачу. Выходи-ка, голубчик, на середину! - крикнул он Мишке. - А это кто? Соавтор? Соавтора тоже давай сюда!
Друзья, оба красные от смущения, оба в белых рубашках, выступили на середину.
- А-а! Явились, голубчики, - протянул профессор. - Хороши! Соавторы, значит. Очень интересно! Послушаем, послушаем...
Мишка развернул тетрадь, выпрямился, отставил для удобства правую ногу и громко начал:
- "Анкудинова Михаила, ученика седьмого класса.
Реферат".
- Хм-хм... - откашлялся профессор.
- "Было это в одна тысяча двести шестьдесят втором году, - читал Мишка. - Хороша была земля русская, где стоял город Городец. Рекой Тесьмой украшенная, полями и лесами сосновыми и ручьями многими..."
Под брезентовой крышей настала тишина. Все внимательно слушали Мишку.
- "Еще в 1257 году грозный Берке-хан решил закрепить монголо-татарское иго на Руси. Он прислал на Русь своих "численников"...
Тут Димка незаметно толкнул товарища в бок.
- С выражением читай, - шепнул он. - Зачастил!
- "Численники, - с выражением продолжал Мишка, - эти ханские чиновники, бросились переписывать всех людей, потому что по спискам было удобнее собирать дань, а людям труднее скрыться от грабежа".
- Ты нас баснями-то не корми! - нетерпеливо воскликнул профессор. - Это всё мы и без тебя разумеем.
Давай переходи прямо к делу! Что ты хочешь нам сообщить новенького? Сразу уж и выкладывай!
- Леонид Сергеевич! - обратилась к профессору Лина. - Это же просто не по правилам!
- Что не по правилам? - сердито спросил профессор.
- Ваш подход, - не оробела Лина. - Во-первых, вы обозвали соавторов "голубчиками", также имели место выражения: "молодые да ранние", "орел" и тому подобное.
- Ну и что же?
Слушатели заулыбались, раздалось несколько смешков, кто-то сдержанно похлопал в ладоши. Лину явно поддерживали.
- Вы оказываете моральное давление на автора, а сейчас попросту прервали доклад, - не сдавалась Лина. - Это не по правилам!.. Если кому-нибудь не терпится узнать, что за открытие преподнесет автор в своем докладе, пусть потрудится внимательно следить за ходом мысли докладчика. По крайней мере вы нас всегда так учили!
- Вот! - воскликнул профессор. - Сама наговорила тут больше меня.
- Я за то, чтобы не мешать докладчику! - заспорила Лина.
- Да нам он и не мешает, - примирительно сказал Димка. - Давай читай, Миш.
Все так и покатились от хохота.
Наконец наступила тишина, и Мишка продолжал:
- "Но русский народ восставал против угнетателей.
Численников гнали, и приходилось им бежать, спасая свою шкуру. Изо всех городов гнали, а уж из нашего Городца их выгнали в первую очередь".
- Доказательства! - потребовал было профессор, но оглянулся на Лину, махнул рукой и умолк.
- "А наш город Городец был совсем новый, - продолжал Михаил, - только что отстроенный. В те годы многие села и города были сожжены захватчиками. Вот люди, которые спаслись, и выстроили наш Городец. Над рекой возвели могучую крепость".
- Ну, не такую уж могучую, - проворчал профессор.
Мишка очень боялся, что его снова начнут перебивать, и поэтому продолжал чтение.
- "Крепость огородили валом и рвом, все как полагалось по тем временам, а во рву кольев понатыкали. Все было устроено по последнему слову техники. А в самом дальнем конце посада, под бревенчатой крепостной стеной, помещался двор мастера-оружейника Анкудина. Так и называли его жилище "Анкудинов двор". А позже и всю улицу так называть стали, когда отважный Анкудин пал смертью храбрых в битве с монголо-татарскими завоевателями".
- Так это же ненаучно! - не выдержал профессор и снова хлопнул себя по коленям. - Доказательства, доказательства, молодой человек!
- Профессор Мельников! - произнесла Лина. - В любом научном собрании за подобные реплики вас уже давно бы удалили из зала.
Кругом сдержанно зафыркали, профессор сердито махнул рукой.
- Продолжайте, - приказал он Мишке.
- "После того как численников и баскаков вытурили из Городца, жизнь простого народа сразу сделалась легче, - читал Мишка. - На улицах пели, смеялись, на площади перед детинцем водили хороводы. Кузнецы весело стучали молотками, кожевники выделывали кожи. "Надо готовиться к нападению врага", - хмурился оружейник Анкудин. И он целыми" днями ковал мечи и кинжалы, и даже ночью, при свете кузнечного горна, прохожие видели в окошке его курчавую черную голову, его мужественный нахмуренный лоб. Однажды Анкудин вышел на городской вал осмотреть укрепления. "Надо бы заборола подновить, - подумал он. - Вон те бревна плотно пригнаны, а вот эти - явный брак. Эх, лодыри, бракоделы, о своей же безопасности не думают!" Он уперся широкой ладонью в бревно, попробовал пошатать его. Бревно сидело плотно.
И все-таки Анкудин вытащил из-за пояса топор, постучал по соседним бревнам, проверил, все ли в порядке..."
Тут профессор беспокойно задвигался на своем стуле, запыхтел, но ничего не сказал, только насупился. Лина взглянула на него, едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, поспешно закрыла ладонью рот.
- "Случайно взглянул Анкудин в чистое поле, а там травы зеленели, стадо паслось, вдали темнели сосновые леса. И вдруг он заметил всадника, несшегося во весь опор... "Беда: баскаки!" - подумал Анкудин. Он вгляделся попристальнее и узнал русского. Всадник с грохотом пронесся по мосту, который находился как раз напротив Анкудинова двора..."
Профессор вновь громко всплеснул руками, даже привстал, но, видно, передумал спорить и опустился на место.
- "Вот всадник проскакал через мост и остановился прямо перед Анкудином "Грамота от великого княяя Александра Невского! - заорал гонец. - Князь велит всем баскаков бити!" - "Эва, братец! Опоздал! - засмеялся Анкудин. Мы своих еще когда вытурили. Поминай как звали! У нас, братец, самоуправление!"
- Ну, это ты загнул! - не выдержал профессор.
Лина громко фыркнула, профессор неодобрительно взглянул на нее.
- "Молодцы, вам можно позавидовать, - вздохнул гонец. - А что опоздал я, ничего в том нет удивительного.
Сам знаешь, какие у нас средства сообщения..." В это время в поле показался второй всадник. Едва перемахнув через мост, он свалился с коня. Из плеча его торчала оперенная стрела. Анкудин и гонец бросились к нему.
"Татарове!" - простонал раненый.
Поскорее перенесли раненого в дом Анкудина, где женщины оказали ему помощь. Сам Анкудин бросился в детинец. Там на башне висел огромный медный колокол.
Схватился за веревку, начал названивать. На гул набата со всех сторон стекался народ. Сам воевода прибежал на колокольню.
"В чем дело?" - закричал воевода.
"Татарове! Усмирять нас, за баскаков и численников мстить идут!"
Воевода поглядел в поле. С башни было видно, как огромное татаро-монгольское войско накатывалось на город.
"Да, численность", - воевода задумался.
"Ничего, наше дело правое, - ободрил его Анкудин. - Мы им такого зададим! Укрепления у нас что надо, сегодня я лично проверял. Оружия тоже достаточно".
Оба они сбежали вниз.
"Мосты ломать! Поджигай их!" - скомандовал воевода. Воины бросились разрушать мосты через Тесьму.
Потом заперли изнутри ворота детинца, для большей крепости завалили их бревнами, кирпичами и другими строительными материалами, оставшимися после постройки храма. Женщины и дети через запасные воротца эвакуировались в детинец, под защиту укрепленных стен. Туда же загоняли скот. В посаде остались мужчины начиная с четырнадцати лет. Все были до зубов вооружены. Сквозь бойницы, прорубленные в заборолах, было видно, как вражеское войско докатилось уже до самого рва. Передние кони визжали, видя перед собой глубокий ров, на них
нажимали задние, кошрые об этом рве и не подозревали.
Вот несколько всадников уже сорвалось вниз, прямо на колья... Туча ордынских стрел полетела через ров. Стрелы ломались о мощные сосновые бревна заборол.
"Во! Как будто градом бьет", - сказал Анкудин.
"Эй! Отойдите от бойниц!" - закричал воевода.
И правда, несколько стрел попало в бойницы. Двоих уже легко ранило... Скоро неприятель рассредоточился по всему полю, забелели кибитки, задымились костры. В одном месте начали засыпать хворостом и землей ров.
"Стреляй!" - скомандовал воевода... Десятки луков нацелились из бойниц. Завизжали стптьт Яемлекопы бросались на землю, отползали подальше от опасною места...
Так продолжалось целый день. Ночью слышен был стук: враги под прикрытием темноты устанавливали камнеметы, кое-где поспешно засыпали ров...
Первые лучи зари осветили зловещую картину: весь город был окружен забором из кольев. Поодаль красовалось несколько камнеметов. Ров был в двух местах наполовину засыпан.
"Беда, ребята, - сказал старый воин. - Вон что натворили татарове. Отынили нас. Теперь не войдешь, не выйдешь. Водицы и то не испьешь из Тесьмы родимой", "Да, вылазку сделать невозможно, - сказал другой. Придется отсиживаться..."
"Разговорчики! - крикнул воевода. - Панику сеете?
Мы им еще выдадим, помнить будут!"
"Правильно!" - поддержал Анкудин.
В городе в этот день не хватало воды. Колодцев было мало, их вычерпали в первый же день. Плакали дети, мычал непоеный скот. Всем хотелось пить.
"Ничего не поделаешь, придется открыть секрет", - сказал Анкудин.
"Какой секрет?" - удивился воевода.
Анкудин отозвал воеводу в сторону и начал рассказывать:
"Когда мы детинец строили, специально сделали широкий подкоп. Прямо из-под стены детинца вывели подземный ход к реке. Конечно, замаскировали его как следует.
Строители разъехались по другим городам, я один этот секрет знаю".
Профессор вдруг подскочил:
- Какой подкоп, какой подкоп? Да ты, братец, соображаешь, что говоришь?
На него все зашикали, а Лина снова не выдержала и расхохоталась. Профессор обернулся в ее сторону, Лина сейчас же спряталась за чьей-то спиной.
- Продолжай, Анкудинов, - ободрил Михаила Игорь Александрович, и тот продолжал:
- "Да самой ночи шла яростная перестрелка. Стрелы непрерывно трассировали в ту и другую сторону. Камнеметы целый день бомбили стену четырехпудовыми булыжниками.
"Ничего, - говорил воевода, - пускай измотаются как следует. Хлеба у нас достаточно, водицы ночью достанем.
Отсидимся!"
Ночью с несколькими воинами Анкудин через подкоп спустился к реке. Тесьма в этом месте обрывиста и вражеским всадникам недоступна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21