Как мы станем?
В чем?.." Вот как опустошили князья свою родную землю.
Подлинная трагедия звучит в словах летописца: "Не 10 мужей было убито и не 100, но тысячи тысяч.
В городе Юрьеве был слышен крик и вопли раненых.
И некому было погребать мертвых".
Игорь Александрович захлопнул книгу, положил ее на стол.
- А каков итог Липецкого сражения? Великим князем владимирским стал Константин Всеволодович. Года через три он умер, и во Владимире снова воцарился князь Юрий.
- Тот самый, что в одной рубашке ускакал? - спросил с места Димка Красиков.
- Он. "Тысячи тысяч" воинов полегло в этой распре попусту, а через семь лет, в 1223 году, приднепровские степи зачернели от несметной силы вражеской. Вот это были настоящие враги!.. Поняли русские князья, что придется крепко биться за свои владения. Храбрости им было не занимать, умели русские сражаться. И собрались, и встали всей ратью у Днепра... Сила еще была, и могли бы отогнать орду, но вот согласованности действий не было. Сказывались взаимные обиды и неурядицы.
Мстислав Удалой вместе с ближними князьями - Даниилом Романовичем, Мстиславом Луцким, Олегом Курским - перешел Днепр и гнал врага восемь дней до реки Калки. Остальных князей он не предупредил, очевидно не желая делиться победой; те сидели в стане и ничего не знали. У Калки войско Мстислава столкнулось с основными силами орды. Началось кровопролитное сражение, та самая знаменитая "битва при Калке", когда русские войска были в прах разбиты. Другой князь, тоже его Мстиславом звали - Мстислав Киевский, - стоял со своим войском на горе, видел избиение русских и не пожелал помочь отступающим. Видите, как выгодно все складывалось для орды! Войско русское было уничтожено, разбито, обращено в бегство. Летописец сообщает, что "из простых воинов только десятый дошел".
А князей многих забрали в плен и убили. Победители положили на раненых князей доски и сели на доски обедать. В этой битве смертью храбрых погиб и былинный богатырь Алеша Попович со своей дружиной. Так рассказывает летописец.
Игорь Александрович нагнулся над столом, раскрыл книгу и прочел: "И Алексей Попович тут был убит, а с ним семьдесят храбров".
Учитель выпрямился, оглядел класс. Ребята напряженно молчали.
- Войска русские были разбиты, уцелевшие князья разбежались по своим городам. А монголо-татары, одержав победу, вернулись в свои степи и не появлялись на Руси целых двенадцать лет. Но через двенадцать лет...
Тут задребезжал звонок. Конец урока. И так неожиданно зазвенело, что Мишка Анкудинов даже вздрогнул.
А уж вокруг все ученики шумели, просили Игоря Александровича, чтобы продолжал рассказывать. Всем хотелось узнать про родной Городец. Как здесь встретили врага? Сражались или просто сдались? Не может быть, чтобы не сражались...
- Разговор это долгий, ребята. Лучше будет, если продолжим его в другой раз, - решил учитель.
- Что дальше-то было? Интересно. Расскажите хоть коротко! - просили вокруг.
- В общем, покорили завоеватели Русь, разграбили, насадили свою власть, началось монголо-татарское иго.
И эти черепа, и. обломки оружия - все это, без сомнения, следы тех времен. . Значит, неяваные и недобрые гости были здесь у нашего города. Здесь бились и погибали наши предки.
Тут Игорь Александрович заторопился, начал собирать тетради и книги со стола.
- К сожалению, я опаздываю на педсовет. А обо всем этом мы поговорим в следующий раз...
Домой Михаил возвращался один. День был теплый, хотя с реки тянуло свежим ветерком. Тонкие молодые деревца у края дороги были как бы овеяны нежной зеленой дымкой.
"Интересно, - подумал Мишка, - листьев настоящих нет, а все-таки зелено. Будто вокруг каждого деревца сияние зеленоватое, круглое. Что это такое?"
Он даже подошел к дереву, потрогал набухшую почками ветку. Оказывается, каждая почка готова раскрыться, и кончики уже позеленели. Кора на ветках тоже как будто зеленью светится. Весна!
Раньше Мишка ничего такого не замечал. Просто не интересовался. Ну весна и весна. Известно: тает снег, потекли ручьи, ну и как там еще в хрестоматии написано - что-нибудь такое про птиц. Прилетели, мол. А оказывается, вон как здорово! Длинный ряд окутанных сияющей зеленою дымкой деревьев уходит вдоль набережной. А вода - синяя, с рябью и высоко стоит, чуть ли не полберега покрыла. Воздух и сладкий, и тревожный, талым снегом припахивает. Подумалось вдруг Мишке, что ведь и всегда так было, во все времена. И река синяя, и деревья, и небо. Вот на этом самом месте стоял какойнибудь предок и смотрел. Так же, как он сейчас смотрит.
На том берегу дома, церковь белая. Домов этих, конечно, не было, просто берег травяной. А церковь? Была церковь или нет? Интересно... Надо будет сходить спросить, когда эту церковь построили. Может, очень давно... Да нет, не очень, иначе ее разрушила бы орда... И представилось Мишке, как ни с того ни с сего, в такой вот солнечный день, и вдруг - клубы пыли, топот, визг... Из-за леса вылетает черная тьма всадников. Страшновато. Что бы стал делать он, Мишка? Конечно, удрал бы. Нырнул бы прямо в ворота, в кремль. Говорят, в старинном Городце деревянный кремль был. А там уже вооружаются, бегут отовсюду. Набат, крики, тащат котлы со смолой кипящей.
Только откуда взять столько смолы? Может, целый год копили?.. И вот Мишка уже на городской стене, натягивает свой тугой лук. Да разве достанешь врагов? Вон ветер-то как относит стрелы вбок. Эх, сюда пулеметик бы...
Не заметил Мишка, как по привычке в переулок свернул. Хотел дорогу перейти и едва в яму не ввалился.
- Стой, куда! - заорал кто-то. - Шею сломать захотел! Смотри под ноги-то!
Мишка присел на корточки, заглянул в яму. Там двое рабочих сидели на толстом бревнище и закусывали.
А в стороне вертелся Димка Красиков, ощупывал стенки ямы, шарил руками в песке.
- Димк! Чего ты там? - крикнул вниз Мишка.
- Интересно! Здесь ни черта нет, ни одной кости нет!
Почему это, а? Там есть, а здесь - ни черта!
- В том-то и дело, - сказала Лена Кузнецова.
Обернулся Мишка, а Лена, оказывается, рядом стоит.
- В том-то и дело. Там есть, а здесь - нет ничего.
Все это мне кажется очень странным.
Димка вылез из ямы, и ребята пошли рядом.
- Может, на этом месте и города-то не было, - сказал Мишка. - Может, на этом месте было поле.
- Нет, город здесь был, - упрямо тряхнула головой Лена. - Я как раз иду из библиотеки, смотрела план...
Кстати, там и книг про те времена много.
- Ух, ребята, - перебил Димка, - и здорово! Сейчас я видел Игоря Александровича: на станцию побежал, с портфелем. Вот приедут ученые, настоящие раскопки начнут. Напрошусь в рабочие, авось возьмут. Вот здорово будет!
Но Лена не обратила внимания на Димкины слова.
- Ты, Анкудинов, совсем неправильно понимаешь суть дела, - продолжала спорить она. - Ты все представляешь какие-то битвы, сражения. Все это романтика.
А дело происходило просто.
- Как же оно происходило? - насмешливо спросил Мишка.
И удивился сам себе: еще вчера он застеснялся бы перед Леной - куда уж там спорить! Лена - не только лучшая ученица, она лучшая девочка в классе и не со всяким-то захочет дружить. А сегодня вот они рядом идут. И вдруг Мишка вспомнил про свои синяки.
Провалиться бы куда, что ли...
- Очень просто, - сказала Лена. - Монголы подъезжали к городу, выставляли свои требования. Дань, покорность. Князь высылал подарки, открывал ворота.
Монголы въезжали, грабили, непокорных убивали.
- А случалось, и покорных, - вставил Мишка.
- Били всех подряд, - Димка махнул рукой.
- Во всяком случае, пограбив все, что можно, отряд двигался дальше, продолжала настаивать Лена. - И такой незначительный городишко, вроде нашего, не мог оказать сопротивления. Это же ясно. Tax что происхождение оружия...
- Эх! Чего спорить-то! - вмешался Димка. - Сказано- приедут ученые, все тогда узнаем... Ура! Вон там еще ямина! Аида смотреть!
Димка подскочил так, что рыжие вихры взметнулись.
И помчался вперед. Когда Лена и Михаил подошли, он уже обыскивал дно траншеи.
Там работал всего лишь один землекоп.
- Вы чего? - спросил рабочий.
- Мы насчет древностей, - заявила сверху Лена. - Мы из археологического кружка. Скажите, пожалуйста, находки были какие-нибудь? Вам ничего не попадалось?
- Не, здесь грунт чистый. Песок да камешки, больше ничего.
Димка выбрался из ямы. Школьники поспорили немного еще и разошлись по домам.
"Ничего нет, - размышлял Михаил, направляясь к дому. - А почему? За школой полно черепов, меч вон нашли. А в центре города - пусто. А около нашего дома у реки снова находки: тот череп и еще много других.
Почему же так?.. Что-то больно мудрили наши предки.
Не разберешь, что к чему".
Прежде чем войти в дом, забежал в сарай взглянуть еще раз на тот самый череп. Вынул из ящика, повертел в руках. Большой, ничего не скажешь! Шестьдесят четвертый размер, не меньше. У Мишки тоже большая голова. Шапка шестидесятого размера, а ведь головато еще вырастет... Осторожно запрятал череп обратно в ящик, вышел из сарая.
Во дворе у изгороди стоял брат, с соседкой Настей разговаривал.
- Не могу, Насть, честное слово, некогда! Давай завтра, а? А то сегодня у меня тренировка.
- Ну-у... Опять тренировка. А обещал помочь огород вскопать. Тренировками-то жив не будешь...
- Завтра, Настюша, завтра. Я и свой ведь еще не вскопал.
- У тебя вон Мишка помощник. Вдвоем-то вы разом.
Вон идет.
Олег обернулся:
- А-а! Отличник пришел. Ну, как дела?
- Нормально.
Мишка заторопился, хотелось поскорее пронырнуть мимо этой Настасьи. Только у Насти глаз зоркий, ее не проведешь.
- Синяк-то откуда?! Гляди-ка, Олег, синячището! Дрался, поди.
- Небольшая травма, только и всего, - сказал, проходя, Мишка.
Олег вошел в дом следом за ним.
- Болит? - спросил он. - Ты уж извини, что ли.
Я, правда, не хотел... Разозлил ты меня... И всетаки не могу понять, синяки-то откуда? Я ведь вроде их не ставил...
- "Не ставил"! А помнишь, я когда крикнул: "Самто дурак неграмотный, а других учишь!", а ты тогда дал крюка левой. Да промазал. Так, немного задел только.
Я отскочил, да прямо на дверь...
- Неграмотным обозвал. Да еще дураком. Эх, ты.
Старшего-то брата.
- А не лезь.
- Я и не лезу. Только учиться-то надо?
- Сам учись. Учиться - тебе это не кулаками махать.
Олег хлопнул его по плечу.
- Все, Мишка. С осени поступаю в техникум. Без отрыва. Завод дает рекомендацию.
- Ну да-а, - недоверчиво протянул Мишка. - Как же, Настя тебе так и позволит. Ей клубнику выращивать надо, чтобы на базаре продавать. А рабочих рук на огороде не хватает.
Брат нахмурился.
- А Настя при чем?
Мишка отступил на всякий случай подальше от брата, с безопасного расстояния выпалил:
- А при том! Сиди уж, раз жених. С невестой своей целуйся!
И выскочил в кухню, к бабушке. Там уже щи в тарелке дымились и хлеб толстыми ломтями нарезан, как Мишка любил. Щи были такие наваристые, что Мишка сразу же начал есть, а бабушка смотрела на него и не могла нарадоваться. Любит бабушка, когда внуки едят хорошо.
Мишка ел, а сам все думал о той яме, что за огородами. Значит, сражение было совсем рядом с их домом... А может, это Мишкины предки так здорово дрались? Вдруг это они отстаивали дом свой... Или засаду здесь устроили... Вот это да!
- Бабушка, а бабушка! Наш дом всегда здесь стоял или нет?
- Всегда, Мишенька.
- Значит, наша семья всегда в этом городе жила?
И дед? Может, дед был не здешний? Может, он приехал откуда?
- Что ты, что ты, Мишенька! Мы спокон веку городецкие. И дед, и прадед. И дом наш всегда тут стоял, на этом самом месте. Это дедушка твой дом-то перестроил, подновил, а старый-то был поприсадистей. Я еще махонькая была, так и улицу-то называли, конец этот, - "Анкудинов двор". Так и говорили, бывало: "Куда приходить-то?" - "Да к Анкудинову двору".
- Значит, первый самый предок наш звался Анкудин?
- А вот уж и не знаю, батюшка. Анкудиковы мы, и двор наш Анкудинов это уж спокон веку. А про предка не слыхала ничего.
И бабушка принялась убирать посуду.
- А почему, бабушка, я черный такой да головастый?
Что, мы все такие, Анкудиновы?
Бабушка рассмеялась.
- А чем же ты плох-то? Вон и брат у тебя черный, и голова на плечах есть. И отец был башковитый, и дед. Я когда за деда замуж выходила, дак он вылитый Олег был! Ну прямо вылитый... Кудри-то черные расчешет да на гулянье-то, бывало, и придет. Ох и видный был парень, ох и видный!..
Бабушка опустилась на табуретку, вытерла концом головного платка глаза, призадумалась.
- Бабушка, а драться он умел?
- Да, почитай, не хуже внука. Тогда по праздникам парни-то стенка на стенку ходили. Болотная улица против Анкудинова двора, против наших, значит. Крепко бились, без увечий никто из боя не выходил. Дед-то твой всегда середку держал. Самый был воевода.
- Это, бабушка, свалка. Это не по правилам. Сейчас бы их всех живо свели в милицию. За мелкое хулиганство.
- Ну, милок, - обиделась бабушка, - милиционеров тогда не было. А городовой, правда, был, только городовой-то сам боец кулачный, так что не препятствовал.
Опять же и посмотреть охота, кто кого...
После обеда Мишка снова заглянул в сарай. Вытащил из ящика череп, поставил его на оконце, доской снаружи забитое, стал разглядывать. Ну и башка! Упрямый человек был, наверное. А что, если это и есть тот самый предок, Анкудинов?.. Один боковой зуб косой. У Мишки тоже есть такой косой зуб...
Для верности Мишка даже сбегал домой, посмотрел в зеркало. Так и есть. Даже не один зуб косой, а целых два. Здорово! Вполне возможно, это предок, Анкудинов. Кому же еще и быть тут, рядом с анкудиновским домом да огородом? А боевой-то! Так дрался с врагами, что даже рабочие удивлялись. "Герой", - говорят.
Мишка вернулся в сарай, долго с уважением рассматривал череп. Потом задвинул Анкудина подальше в угол оконца, прикрыл старой газетой. Отыскал подходящую дощечку и загородил оконце вместе с черепом.
Дощечку слегка гвоздиком пришил, чтобы можно было открывать и закрывать. Так надежнее. А то полезет брат в ящик с инструментами, найдет Анкудина и, чего доброго, выбросит. А пока решил Мишка перерыть весь песок, вынутый рабочими из ямы, собрать все предметы, какие попадутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21