– И шел бы ты, куда подальше вместе со своей компанией. Я не уеду из Рейнбоу, пока Адам Фримонт лично не предложит мне уехать.
– И возможно, – послышался мрачный голос Адама, появившегося неизвестно откуда, – даже и после этого.
Адам не видел Айрис, но грозная толпа у входа в тоннель заставила его поспешить. Он подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Томми Киллиан грубо схватил Айрис за руку, и последующую вспышку ярости девушки.
– Слава Богу, Адам, ты здесь, – вздохнула Айрис с облегчением.
Томми Киллиан сначала побагровел, потом побледнел.
– Ты так тихо подошел, мы и не слышали, – растерянно пробормотал он. – Отзови свою проклятую собаку, а?
Адам щелкнул пальцами, и Киманчи, готовая растерзать всех и вся, покорно уселась у его ног.
– Айрис, с тобой все в порядке? – спросил он.
Айрис подняла с земли яркие лоскутки.
– Смотри, что я нашла в тоннеле, – вместо ответа сказала она. – Это кусок вуали Женщины-Радуги, Адам, я уверена. В нем был завернут пучок лекарственных трав, точно как в рассказах отца.
Адам нахмурился, разглядывая бирюзовый шелк.
– Но он порван. Что случилось?
– Неважно, – отмахнулась она. – Главное, что я нашла его у одного из разветвлений тоннеля, а значит, Айрис Мерлин спускалась туда. Я найду ожерелье, Адам. Теперь уже осталось совсем немного, я точно знаю, где его искать.
– Проклятье, Адам! – не выдержал Томми. – Скажи же ей, что мы не можем…
– Ничего я не стану объяснять, – сказал он. – А вот ты, ты мне объяснишь. Вы все объясните мне, что здесь произошло.
Мужчины сникли под его пристальным взглядом.
– Прости нас, Айрис. – Джордж Эрли набрался смелости заговорить. – Мы не должны были так себя вести.
– Да, извините, – поддержал его кто-то. – Вы не можете приносить нам несчастье, это ерунда.
– Да ладно уж, давайте просто забудем об этом, – предложила Айрис.
Мужчины начали расходиться, виновато оглядываясь на Айрис, словно прося прощения. Остался лишь Томми Киллиан.
– Не знаю, что на меня нашло, – угрюмо пробурчал он. – Я не хотел рвать эту шелковую тряпку. И за руку мисс Мерлин схватил сгоряча. Честно, не знаю, с чего это я вдруг…
И, резко развернувшись, зашагал прочь. Посмотрев ему вслед и недоуменно пожав плечами, Айрис повернулась к Адаму.
– Я шла поговорить с тобой. Показать старые карты и ответвление, где отыскала сверток с травами. Я хотела просить тебя выяснить, куда идет этот отрезок тоннеля.
– Пошли к «Эсмеральде», – как будто не слыша вопроса, предложил Адам. – Я тоже хочу кое-что показать тебе.
Пройдя по главной улице, вернее, перебегая от одной спасительной тени к другой, отбрасываемой тремя или четырьмя ветхими сараями, они достигли грузовика, источавшего невыносимый жар железа, нагретого яростным солнцем Невады. Открыв дверцу, Адам подсадил девушку в высокую кабину. И немедленно раздался негодующий пронзительный писк.
Осмотревшись вокруг, но ничего не обнаружив, Айрис повернулась к улыбающемуся Адаму.
– Что это? Кто плачет? Господи, неужели котенок?
– А ты посмотри сама, – лукаво предложил Адам. – Вон в той коробке.
В картонной коробке с прорезанными отверстиями кто-то действительно шевелился. Айрис схватила коробку, отбросив свои вещи на сиденье, и сорвала крышку, надежно закрепленную пластырем.
– Адам! – воскликнула она. – Котенок! Боже, какая прелесть!
Вытащив котенка из заточения, она начала что-то нашептывать ему. Прелесть – не совсем точное определение для подобного создания, решил Адам. Огромные черно-белые уши, более подходящие по размерам летучей мыши, нежели крошечному котенку, стояли торчком, непонятно как удерживаясь на маленькой головке. Тощие лапы разъезжались во все стороны при каждой попытке встать. Хвост был явно позаимствован у кошки более крупного размера и гордо поднят вверх. Длинная свалявшаяся шерстка на хребте стояла торчком, показывая, что ее обладатель готов постоять за себя.
Прижав котенка к груди, Айрис что-то тихо шептала ему. Котенок блаженно жмурился и мурлыкал.
– Это правда, мне? Где ты взял его? Но что скажет Лена?..
– Отвечаю на твои вопросы по порядку, – улыбнулся Адам. – Да, котенка я привез тебе. Взял у женщины, которая живет по соседству. Лена против не будет, ее он тоже очаровал. Я специально заехал к ней по пути сюда и убедился, что она не выгонит тебя вместе с ним на улицу.
– Он такой милый. И забавный! Но эти уши!.. Нелепые, но такие симпатичные. А хвост… Где он такой взял?
– Трудно сказать.
– Ты посмотри, как он вцепился в меня. Он меня уже признал.
– Похоже на то.
Наконец она повернулась к Адаму.
– Спасибо.
– Я рад, что котенок тебе понравился. Я долго сомневался, правильно ли поступаю.
– Но почему? – удивилась Айрис, гладя доверчиво прильнувшего к ней котенка.
– Боялся, что ты не захочешь иметь другого кота. Я же видел твое лицо, когда ты рассказывала о своей сиамской кошке. Ты тяжело перенесла ее смерть, эта рана еще не затянулась, ведь так? Я бы понял, если бы ты отказалась.
Айрис вспыхнула, но протестовать не стала.
– Мне было двенадцать, когда я завела кошку, – тихо проговорила она. – И семнадцать лет мы с ней не расставались. Она была совершенно не похожа на других кошек. Она была моим единственным другом. Я, в самом деле, тяжело перенесла ее смерть. Была гак озлоблена… На жизнь. И на смерть, уносящую всегда самых дорогих тебе существ.
Адам молчал, не сводя глаз с Айрис.
– Хотя и на нее тоже рассердилась, – немного помолчав, внезапно сказала она. – Обиделась, что и она оставила меня. Будто она умерла по собственной инициативе… Но это было так несправедливо!
Взволнованная воспоминаниями, Айрис, видимо, слишком сильно прижала к себе котенка. Он протестующе взвизгнул и вырвался из ее рук, спрыгнув на сиденье. Видно, ему надоело сидеть в тесной коробке, а затем – на руках у Айрис, и он принялся радостно скакать по кабине, выделывая поистине акробатические прыжки, путаясь в собственных лапах и ловя хвост. Огромные уши реяли как паруса, рассмешив Адама до слез.
– Поймай его! – попросила Айрис. – Адам, ведь окна же открыты, а ты сидишь и смеешься.
– Я и так делаю все, что в моих силах, – сквозь смех ответил он. – Но котенок прыгает не хуже кузнечика.
Наконец Адаму повезло, и он ухватил кончик пушистого хвоста, получив в награду четыре глубокие царапины на тыльной стороне ладони. Чертыхнувшись, он на миг отпустил бешено сопротивлявшегося котенка, чтобы взглянуть на боевые раны, но этого хватило, чтобы чертенок с пушистым хвостом бесследно исчез.
– Успокойся, Кима не растерзает твое чудо, – заверил он побледневшую Айрис. – Но я могу, дай только поймать чертенка. Это не кузнечик, а гибрид угря с тигром.
Айрис подняла стекло со своей стороны и, не зная, плакать ей или смеяться над проделками котенка, перегнулась через сиденье Адама, закрывая и другое окно. Но едва она случайно коснулась Адама, как весь мир снова замер для них. Ласково взяв Айрис за руку, Адам тихо сказал:
– Если мы прекратим суетиться и искать котенка, то и он успокоится. Так что сиди и не шевелись.
– Но он может…
– Тихо, – повторил он. Она уселась на своем сиденье, но Адам не выпустил ее руки. Близость Айрис, ее тепло, ее запах возбуждали его, напрягая каждый мускул так, что казалось, будто они вот-вот разорвутся. Но, взглянув на бесстрастное лицо девушки, Адам нехотя разжал пальцы, сомкнувшиеся на ее тонком запястье.
– Адам, – прошептала Айрис, – это игра с огнем.
– Знаю. Но, кажется, мне все равно.
Оба неловко замолчали, словно чего-то ожидая. Каждый нерв Айрис горел в ожидании, но она заставила себя принять безучастный вид.
– А мне – нет. – Ее голос окреп. – Я должна уйти, Адам. Пусти меня.
Отвернувшись, Адам попытался совладать с собой, но, когда он снова повернулся к Айрис, его голос немного дрожал:
– Прости.
К ее щекам прилила краска, а он побледнел под глубоким загаром. Некоторое время они сидели, не глядя друг на друга, пока черно-белые уши-локаторы не появились из-под сиденья, а затем не выполз и их владелец, терзаемый жгучим любопытством. Уверившись, что никто ловить его не собирается, и, осмелев, он принялся принюхиваться к педалям. Вот тут-то Айрис его и схватила, крепко прижав к груди.
– Ты оказался прав, – нарушила она тишину. – Как только мы прекратили его искать, он угомонился. Теперь можно открыть окна, а то становится душно.
– Айрис… – начал, было, Адам, но она будто и не слышала его.
– Пожалуй, стоит назвать его Кузнечиком, – как ни в чем не бывало, продолжала она. – Это имя ему больше всего подходит. В жизни не видела котенка, который столько бы прыгал и совершал такие головокружительные виражи. А какие у него зеленые глаза!..
– Айрис… – снова начал, было, Адам.
– Не надо, – сказала она тихо и твердо. – Не надо ничего говорить. И объяснять тоже. Подай мне, пожалуйста, мой блокнот. Он вон там, на полу. Я хочу тебе начертить этот тоннель.
Адам молча наклонился, поднял блокнот и закатившийся под сиденье карандаш. Айрис так же молча и сосредоточенно набросала план тоннеля с необычайной аккуратностью и прилежностью.
– Сверток с травами я нашла вот здесь, – объясняла она. – Главный тоннель идет почти прямо на север от входа и на отрезке примерно в пятьдесят ярдов разветвляется на пять ветвей. Они отходят попеременно то направо, то налево, на восток и запад соответственно. Куда они идут дальше и их длину я не знаю. Сегодня утром я…
– Неважно, куда и на сколько миль они идут, – поморщился Адам. – Айрис, я уже взял пробы с поверхности восточной стороны и обязан взять и глубинные пробы тоже. Завтра у меня встреча в Карсон-Сити с нашими инвесторами из «Золотой Долины», где я должен представить результаты.
Айрис взглянула на котенка, мурлыкавшего от счастья так громко, что его наверняка было слышно и на противоположном конце Рейнбоу.
– Ну, и какие они будут?
– Результаты в четвертой зоне просто отличные, – бесцветным голосом ответил Адам.
– Значит, инвесторы останутся довольны.
– Еще бы!
– И через, сколько дней начнется разработка? – еле слышно спросила Айрис.
– Через пару дней. Они не станут ждать.
Айрис прижалась щекой к пушистой шкурке котенка. Плакала она или нет – Адам не видел, да и какая разница?
– Я рада, – глухо произнесла она через какое-то время. – Честно, рада, что результаты оказались хорошими.
– Знаю, – у Адама внезапно сел голос.
– Просто я хочу… – Ее голос прервался. Всхлипнув, она смахнула непрошеные слезы и снова наклонилась к Кузнечику.
– Чего?
– Я хочу поговорить с ними, – тихо ответила Айрис. – Хочу рассказать инвесторам все: про Айрис, эпидемию холеры, лживую книгу Дональда Фонтенота, ожерелье и что лишь они смогут восстановить правду. Мне надо лишь немного времени, совсем немного. Я попытаюсь убедить их сделать это. Я смогу, знаю, что смогу!
– Они бизнесмены до мозга костей, Айрис, – попытался образумить ее Адам. – Их не заботит прошлое, и трагическая история не растопит их сердец, ведь она не принесет им дохода. Но Айрис лишь еще ниже склонила голову. – Кто знает…
Сердце Адама разрывалось на части при виде глубоко несчастной девушки. То, что я чувствую, не любовь, убеждал себя он, поскольку любовь – эгоистичное, собственническое чувство. Именно любовь сделала из отца и матери жестоких, озлобившихся людей. Любовь требовательна и подавляет разум. Нет. То, что я чувствую к Айрис Мерлин, – не любовь, твердил себе Адам.
Симпатия, очарование и, разумеется, страсть – вот что переполняет его. Да, страсть и вожделение, с той самой первой минуты, как он увидел ее. Они не дают ему покоя.
Завтра надо будет взять ее в Карсон-Сити, продолжал размышлять Адам. Хоть ее душещипательная история наверняка не сработает, шанс ей надо дать. Но это чревато весьма неприятными последствиями. Видеть, как она стоит посреди стерильно чистого конференц-зала, где все кричит о неимоверном богатстве, да если ей еще и откажут – а так наверняка и будет, – нет, этого он не вынесет.
Но, с другой стороны, дать ей шанс просто необходимо. И я дам его Айрис.
– Ты по натуре игрок? – внезапно спросил он.
Посмотрев на него растерянными глазами, Айрис переспросила:
– Игрок ли я?
– Поездка в Карсон-Сити, переговоры – может, и неудачные, – потом еще дорога обратно – ты потеряешь весь день. Может, тебе лучше остаться в Рейнбоу и посвятить этот день поискам ожерелья? Томми Киллиан и его шайка больше не побеспокоят тебя, клянусь. Вот я и спрашиваю тебя, поставишь ли ты на карту день?
Ее глаза загорелись странным огнем.
– Да, – улыбнулась она. – Я готова потерять день ради переговоров с инвесторами.
– Подумай хорошенько. Если они скажут «нет», то я уже ничего не смогу поделать. Ничего.
– Знаю, но я согласна рискнуть.
– Итак, решено. Заеду за тобой завтра в семь.
– Ладно, попрошу Лену приглядеть за Кузнечиком. Адам, как мне тебя благодарить? Ты был прав. Я не думала, что смогу завести другую кошку.
– Рад, что подарок понравился, – сказал он.
– Ужасно понравился. – Айрис погладила огромные уши. Котенок открыл глаза, и она поцеловала его в розовый носик. – Я люблю тебя с первой минуты, как только увидела.
Хотелось бы знать, моя любимая Айрис, кому-нибудь, кроме кошки, ты говорила такое? – подумал Адам.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Айрис оказалась здесь единственной одетой не в джинсы.
– Я не могу поверить, – изумленно шептала она Адаму, пока вся компания, здороваясь, рассаживалась вокруг огромного стола. – Нет, увидев тебя в джинсах, я не удивилась, но бизнесмены… Я думала… ну, ты понимаешь, да?
– Мы же в Неваде, – прошептал он в ответ. – И к этим людям неприменимы обычные правила, тем более что они имеют дело со мной.
– Ну, Адам? – послышался хорошо поставленный голос женщины, представившейся как Кэролайн Уэлком. Это была высокая, стройная блондинка. Судя по тому, как Кэролайн начала разговор, она была в ярости.
Адам кинул на стол потрепанную папку. – Здесь результаты проб. – Расскажи вкратце.
– Многообещающе, – последовал краткий ответ. Придвинув к себе папку, Кэролайн все же соизволила просмотреть отчеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18