Он вперился в Эйрис,
и та закусила губу. Карим уставился на солдата и сверлил его взглядом до
тех пор, пока тот не опустил глаза.
- Я провожу тебя на занятия.
- Не надо, - отказалась Эйрис.
- Пусть пойдет, - вмешалась Ондар. - Еще один делизиец подхватил эту
чесотку.
- Кто?
- Аркам, солдат из соседнего дома, вчера вечером.
- Откуда ты знаешь? - спросила Эйрис. Впрочем, Ондар всегда была в
курсе подобных происшествий. Поговаривали, будто даже сам Калид приходил к
ней, чтобы узнать про обстановку в делизийском лагере. Эйрис никогда ее об
этом не спрашивала, а подруга никогда не интересовалась, чем занимаются
шесть человек в пустующем Доме Обучения. Эйрис понимала - чрезмерное
любопытство может разрушить добрые отношения.
- Какие у него симптомы? - поинтересовалась она.
- Ты говоришь словно лекарь, - без улыбки заметил Карим, и Эйрис
вспыхнула. Кариму она тоже никогда не задавала вопросов.
- Те же, что у двух других, - ответила Ондар. - Красные пятна на
коже. Они быстро распространяются и жутко чешутся. Аркам все время
скребется. Его любовница опасается, что он выцарапает себе глаза. Пусть
Карим проводит тебя до Дома Обучения.
- Но как Карим сможет уберечь меня от заразы? Только не считай меня
неблагодарной, Карим, но...
- О, не спорь, Эйрис! Мы не знаем, откуда она взялась. Она появилась
как раз, когда джелийские мерзавцы напали на тебя и когда их первый
лейтенант, который и раньше был знатоком в разных снадобьях, теперь,
благодаря гедам, узнал еще больше. Он там днюет и ночует. Болезнь - всего
лишь результат действия яда, разве не так говорят геды? И эта чесотка
может быть вызвана джелийским ядом!
- Но...
- Как геды называют это. Карим? Бактер...? Что-то не слышно ни об
одном джелийце, подхватившем чесотку.
Карим пристально посмотрел на Ондар, которая вдруг покраснела и
опустила глаза, но Эйрис все же успела перехватить ее смущенный взгляд.
Ондар сболтнула лишнего. Она не должна была говорить этого. Эйрис стало
неуютно и одиноко. Конечно, Карима нельзя винить за то, что он относится к
ней подозрительно. Каждый день она, не обращая внимания на косые взгляды
бывших соучеников, отправляется на занятия под руководством одного из
гедов, шпионивших за делизийцами, и в компании двух джелийцев, исконных
врагов Делизии. Она передвигается по Эр-Фроу в каком-то странном кресле. А
гедийскую медицину, даже после того, как о ней многое стало известно,
некоторые считали черной магией. Да еще эта СуСу.
Не все относились к джелийской проститутке так же сочувственно, как
Ондар. С тех пор, как снадобье, которое влили в бедную девочку, прекратило
действовать, она не произнесла ни слова. Она ела, спала, умывалась, ходила
за Эйрис по пятам, куда бы та не пошла, но ее темные глаза оставались
пустыми. В них чудилось отражение города, дотла сожженного врагом. СуСу
никому, даже Эйрис, не позволяла прикасаться к себе, и после двух
неудачных попыток - сначала Карим решил помочь ей спуститься по
ступенькам, а потом Ондар в порыве жалости попробовала приласкать ее -
никто больше не отваживался на это. Оба раза СуСу принималась лягаться,
кусаться и царапаться. И все - без единого звука, в полной тишине.
Молчание девочки казалось страшнее, чем бешенство, вселившееся в ее
хрупкое тело. Это молчание, странное, неестественное, вызывало недоверие и
косые взгляды. Кое-кто ворчал, что она шпионка Джелы.
Иногда Эйрис задавалась вопросом, а что же думают о ней самой?
Особенно те трое, что каждый день отправлялись в Дом Обучения - Илабор,
Тей, Криджин?
- Ондар, - мягко возразила Эйрис, - бактерии вызывают болезни, это
правда. Но это не яд - их нельзя изготовить и подсыпать в пищу или подлить
в питье.
Карим с явным подозрением поглядел на Эйрис. А ведь он еще не знал о
той ночи с Дахаром...
Мысль о Дахаре причинила ей боль. Нажав на ручку кресла, она
заставила его приподняться и отодвинуться от стола.
- Ладно, мне пора.
- Иди с ней, Карим, - сказала Ондар, не глядя на Эйрис.
Карим последовал за Эйрис. Они молчали. Серебристая дорожка вилась
среди деревьев и кустарников, которые с каждым днем сбрасывали все больше
и больше листьев. СуСу молча плелась сзади. Уже почти дойдя до места,
Карим вдруг сказал:
- Келовару не нравится, что джелийская проститутка ночует у тебя в
комнате.
- Это не его забота!
- Ему это не нравится.
Эйрис развернула кресло и уставилась прямо в лицо Кариму:
- И где же он предлагает ей ночевать? А может быть, ты что-нибудь
предложишь? Только что с ней будет, если ее не спрятать в моей комнате?
Карим раздраженно отмахнулся, бросил взгляд на СуСу и отвел глаза.
Эйрис заметила, что он смутился: жалея СуСу, он в то же время разделял
мнение Келовара. Солдатская прямолинейность мешала правильному решению.
Карим презирал себя за колебания, и Эйрис знала, в чем причина. Только
Ондар сдерживала своего друга.
- Келовар ведь еще не командир, правда, Карим? Разве Калид запретил
мне оставить СуСу у себя комнате?
Карим сосредоточенно разглядывал кусты вдоль дорожки.
- Запретил или не запретил?
- Нет еще.
- Но Келовар настаивает?
Карим снова смолчал. Упрямо выставленный подбородок выражал явное
неодобрение. Эйрис так и не поняла, как собирался поступить Калид. Она
скрыла от командира увеличитель, который вовсе не был увеличителем. Она не
сказала ему о секрете гедийских шлемов и не рассказала, кто заново вправил
ей кость.
Неожиданно в ней проснулась ненависть ко всем этим тайнам,
подозрениям и недомолвкам. Когда же все это кончится?
- Дальше я доберусь сама, - довольно резко бросила она своему
провожатому.
Но солдат ни на шаг не отставал от летящего по воздуху гедийского
кресла.
- Ради всего святого! Дом Обучения прямо перед нами! Или ты и впрямь
боишься полчищ бактерий, подкарауливающих делизийцев?
Она думала, что он надуется, как это сделал бы Келовар, или
разозлится, как Джехан. Но Карим не сделал ни того, ни другого, а
наклонился так, что их лица оказались на одном уровне, ни на секунду,
однако, не выпуская из виду заросли кустарника. Он как будто вдруг решился
высказаться откровенно.
- Вот что я тебе скажу. Берегись. Многие делизийцы... Я думаю, Ондар
права, когда говорит, что ты ходишь сюда потому, что была стеклодувом и
изобретения гедов напоминают тебе о твоем ремесле. В таких вещах Ондар
разбирается. Но другие... Будь осторожна. - Он выпрямился и зашагал к
делизийскому лагерю.
Будь осторожна.
Растроганная и встревоженная одновременно, Эйрис повернулась в
кресле, чтобы посмотреть ему вслед. Потом двинулась в Дом Обучения,
направила свое кресло прямо по коридору и неожиданно замерла под аркой
входа.
В комнате царил страшный разгром. Это было очень странно - никто не
знал, как повредить вроф. На полу валялись обломки приборов, с которыми
работали шестеро оставшихся учеников, изодранные образцы тканей,
скрученная проволока, пролитые растворы, масло, разбитые линзы, которые
учился шлифовать бывший ремесленник из Джелы Лахаб (стекло варила Эйрис).
В луже крови устрашающе скалилась голова кридога.
Посреди разгрома стояли Лахаб и Дахар. Левая щека ремесленника
покраснела от удара, с левой руки капала кровь. Он не шевелился, а Дахар,
стоявший спиной к Эйрис, осторожно приподнимал ему веко и осматривал глаз.
Гракс, который тоже был здесь, заметил Эйрис и сказал:
- Ничего серьезного. Все опасные бактерии, предназначенные для
опытов, на ночь были заключены во врофовый контейнер. - Он показал на
прозрачный куб, стоявший на грязном полу у самых ног Эйрис. В нем в
подставке стояли четыре пробирки. Жидкость пролилась, оставив потеки на
внутренних стенках куба. Теперь смертоносная жидкость напоминала чернила,
налитые в квадратную бутыль.
- Кто это сделал? - взволнованно спросила Эйрис.
Услышав ее голос, Дахар прервал осмотр и повернулся. Чувствам,
искажавшим его лицо, она и названия подобрать не могла. Ей показалось, что
он ее не видит.
- Двое мужчин и одна женщина, - ответил Гракс.
- Как они сюда попали? - спросила Эйрис. - Открыть эту дверь могут
только шестеро.
- Они ворвались, пока Лахаб был один, и принялись все громить, -
ответил Гракс. - Лахаб пришел пораньше, чтобы поработать с линзами, и
оставил дверь открытой. Затем подоспел я и выгнал людей прочь.
Эйрис затаила дыхание, встревоженная не столько тем, что Гракс
сказал, сколько тем, о чем он умолчал.
- Кто они - делизийцы или джелийцы? - наконец выдавила она из себя.
- Джелийцы, - спокойно ответил Гракс. - Им не нравится, что Лахаб
ходит сюда. Мне известно, что Белазир пела в гармонии с ними.
Эйрис заметила, как при имени главнокомандующей под рубахой Дахара
расслабились напружиненные мышцы.
- И ты просто прогнал их... - повторила Эйрис.
- Да.
Глупо было спрашивать, как он это сделал. Если гед хотел кого-то
выпроводить, он его выпроваживал. Эйрис вспомнила, как выросшая вдруг
стена отгородила ее и СуСу от умирающего варвара. Просто мягко вытолкнула
их наружу.
От двери послышались удивленные восклицания. Делизийцы появились все
вместе. Илабор, бывший солдат, выхватил оружие и встал спиной стене. Тей,
маленький торговец с мелодичным голосом и глазками-бусинками, окинул
взглядом комнату и замер, как столб. Криджин, недавно ставшая возлюбленной
Тея, даже не пыталась скрыть испуг.
Гракс слово в слово повторил свой бесстрастный отчет о происшедшем.
Тей подошел к Лахабу и Дахару.
- Как сильно пострадал твой горожанин, лекарь?
Эйрис скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся Дахар.
Тей единственный из делизийцев обращался к нему прямо, и всегда в его
словах звучала скрытая насмешка, словно ему доставляло удовольствие
унижать разжалованного жреца-легионера, обращаясь к нему, как к
простолюдину. Тей частенько ухмылялся, поглядывая на Дахара, и, казалось,
его ничуть не смущали ответные мрачные взгляды жреца. Илабор джелийца
старательно не замечал, а Криджин, самая увлеченная после Дахара
исследовательница человеческих болезней, могла часами ассистировать жрецу,
даже не глядя на него. Был еще Лахаб, джелиец. Молчаливый и
неповоротливый, слишком угрюмый, чтобы над кем-то насмехаться, этот
горожанин продолжал оказывать Дахару уважение, положенное первому
лейтенанту, и Эйрис подозревала, что Дахара от такой вежливости коробило.
Но только подозревала. Они с Дахаром общались исключительно на языке
терминов гедийской науки, и за долгие часы, проведенные в Доме Обучения,
он ни разу не позволил себе встретиться с ней глазами.
Лахаб ответил Тею в своей медлительной манере:
- Я не пострадал. Гракс пришел вслед за воинами.
- Надо же, какая удача. - Тей улыбнулся одной из своих
многозначительных улыбок.
- Да, - серьезно согласился Гракс. - Мы поем в гармонии. Я
позабочусь, чтобы из Стены доставили новое оборудование. Это займет
немного времени.
- Но эксперименты... - начала Криджин.
- Мы приступим к новым экспериментам. У нас запланирован новый
эксперимент.
- Интересно, какой? - резко спросил Илабор.
- Мы должны обнаружить бактерию - возбудитель чесотки.
Дахар медленно оторвался от ран ремесленника, которые он промывал.
- Болезнь появилась в пяти жилищах людей из девяти, - продолжал
Гракс. - Вам теперь известно, как бактерии вызывают болезнь. Мы найдем
бактерию и создадим антибиотик.
Чужое, незнакомое слово на мгновение будто повисло в воздухе.
- Раньше в Эр-Фроу не было болезней, - сказал Илабор.
- Да, - согласился Гракс. - Но только потому, что, оказавшись в
Стене, каждый человек сразу получил дозу сильного антибиотика, который
убил все бактерии. Тогда вы бы не поняли, а теперь понимаете, что это
значит. Но эта бактерия - новая. У нас нет для нее антибиотика. Мы
испробуем все, что уже имеем, а потом синтезируем новый. Так вы научитесь
применять знания на практике.
- И люди смогут этому научиться? - спросил Илабор почти сердито.
- Да.
Эйрис наблюдала за Дахаром. Он стоял неподвижно, только глаза
лихорадочно блестели.
- А сможем мы самостоятельно готовить эти антибиотики, после того как
уйдем из Эр-Фроу? - осведомился Тей.
- На продажу? - вызывающе спросил Илабор, но тут же рассмеялся. Его
гнев прошел.
- Да, люди смогут готовить антибиотики и после того, как геды уйдут,
- ответил Гракс. - Но лишь в том случае, если наши занятия больше не будут
прерываться насилием. Напавшие на Лахаба так и рассчитывали, что он
забудет запереть комнату, и тогда они его убьют. Они не ожидали, что
кто-нибудь другой успеет им помешать. Больше этого не повторится. Я дам
каждому из вас отдельную комнату, где вы сможете спать и есть, если
захотите. Еду вам будут доставлять прямо туда, как в общие залы. Вы
сможете работать в безопасности, когда захотите.
- И будем сидеть здесь, словно в клетке, как наш лекарь, - скривился
Тей.
Его перебил Илабор:
- Почему геды хотят, чтобы мы жили здесь, а не вместе со своим
народом?
- Мы не настаиваем, - ответил Гракс, - мы просто предлагаем. Выбор за
вами.
Внезапно в комнате разлилось напряжение. Гракс посмотрел на Лахаба.
Коренастый, с грубым лицом, ремесленник, столь самозабвенно колдовавший
над пучками света и линзами, проводивший здесь по шестнадцать часов в
сутки, не выказал радости. Левая сторона его лица распухла, глаз
наполовину заплыл под огромным синяком.
- Я останусь в доме горожан, - произнес Лахаб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52