В реальной битве пиратская доу спасалась бегством от греческого корабля. Сначала Эрик следовал плану, уводя корабль от противника. Византийский корабль, украшенный стандартными императорскими орлами, неутомимо преследовал маленькое суденышко. Движения весел становились все более быстрыми, а ритмичный бой барабанов все более громким.
В настоящем сражении пиратская команда пыталась обогнать большой корабль, изматывая себя. Эрик не совершил подобной ошибки.
– К мачте! – скомандовал он. – Быстро! Отдав салют, один из матросов забрался на главную мачту и опустил большой плотно связанный парус, который Эрик заранее подготовил.
Возможно, доу было далеко до грациозно скользящего скандинавского дракара, но Эрик решил хотя бы оснастить ее подобающим образом. Парус поймал ветер, и доу с легкостью оторвалась от дромона.
С греческого корабля донеслись испуганные крики. Теперь команде дромона потребуется больше энергии, чтобы догнать его лодку, чем ему с его тактикой отступления.
– Стрелки, приготовьтесь к бою, – услышал он голос командира дромона. Его голос был хриплым от страха.
Эрик поднял глаза вверх. Черная арка стрел поднялась в голубое небо. Они исчезли в солнечном свете, и он не смог более следить за их полетом.
– Под щиты, – скомандовал он. Вся его команда спряталась за круглыми дисками из выбитой кожи. Град стрел посыпался на них, как рой жалящих пчел. Со всех сторон зазубренные предвестники смерти вонзились в бока деревянного корабля, который стал похож на ощетинившегося злого пса. Переждав время, Эрик и его команда высунули головы из-под щитов и издали громкий победный клич.
Он быстро оглядел корабль и увидел, что стрелы ранили только пару человек, но никто серьезно не пострадал. Все его воины задорно улыбались, ожидая следующей команды.
– Развернуть судно! – закричал он. – Давайте подстрижем наших овечек.
Стратегией капитана доу было отступление, но Эрик решил сменить эту тактику на неожиданное нападение.
– К веслам! – велел он и занял свое место у главного руля. Его команда дружно гребла, не нуждаясь в бое барабанов. Их сердца бились в унисон.
– Приготовить топоры! – воскликнул Эрик. Доу на полной скорости шла по направлению к резной фигуре орла на носу дромона, представляя собой неудобную мишень для стрел. Адмиралу должно было показаться, что доу собирается врезаться в дромон.
– Левый борт, на весла! – члены команды подшит весла в воздух и повернули доу одним плавным движением. Их лодка повернулась от носа греческого корабля и забарабанила по боку дромона. Эрик специально прикрепил к носу лодки кусок острого металла. Он расколол все весла дромона по левому боку.
– Топоры в руки! – Эрик вытащил свой топор с двойным лезвием и перерезал все веревки и снасти, которые ему попались под руку. Паруса дромона опали, беспомощно свисая с перекладин.
Некоторые греческие моряки пытались оказать сопротивление, но другие в ужасе наблюдали, как маленькое судно взяло на абордаж их величественный корабль. Как Эрик и ожидал, адмирал специально набрал команду из придворных и высокопоставленных лиц, чтобы им достались лавры славы в запланированном сражении.
Вид варяжских варваров с обнаженными наголо топорами застал их врасплох.
Но прежде чем доу успела совершить следующий маневр, Эрику пришлось уклониться от удара чьего-то гладия. Он почувствовал, как воздух просвистел у него над головой. Он вовремя обернулся и увидел мужчину со стальным цветом волос и грозным морщинистым лицом, который склонился над кормой побежденного дромона, размахивая мечом и выкрикивая проклятия в адрес доу. Он был одет в белую льняную одежду с пурпурной каймой. Его туника была украшена драгоценностями.
Сам Болгаробойца.
У Эрика сердце ушло в пятки. Он только что пытался произвести вооруженное нападение на императора Византийской империи. Почему никто не сказал ему, что правитель всего мира будет на борту дромона? Теперь ему не жить.
– Кажется, они присмирели, – заметил его лейтенант. – Хочешь, мы дадим залп стрелами, прежде чем взойдем на борт, капитан?
Эрик упал на колени. Из-за собственного тщеславия Он также погубил и свою команду. Они этого еще не поняли, но их всех до одного повесят на городских стенах, прежде чем зайдет солнце.
Его мечты о славе, жизни с Валдис и обретении чести канули в воду, как тяжелый якорь. Женщина, которую он любил больше жизни, теперь вынуждена будет провести все оставшиеся дни за стенами гарема, будучи игрушкой в руках злобного тирана.
– Что случилось, капитан? – спросил лейтенант. – Ты ранен?
Прежде чем Эрик смог встать и ответить ему, один из матросов закричал:
– Смотрите! Еще один дромон!
Второй греческий корабль покинул место швартовки и шел к центру гавани. Он также был украшен имперскими орлами, как и первый, но на верхушке мачты развевалось знамя со львом на ветру.
Корабль, принадлежавший Лео Порфирогенито, шел на помощь своему осажденному дяде. Греки опять поставили Эрика впросак. Оказывается, весь сценарий был придуман для того, чтобы Лео выглядел сильным, а его дядя слабым и беспомощным.
Увидев корабль, Эрик выпрямил спину. Если они хотят битвы, тем лучше. По крайней мере, его воины смогут заработать себе почетное место в Вальхалле.
Но, к его удивлению, корабль шел не по направлению к доу. Дромон, на котором красовался знак льва, напал на дромон с орлом. Черное облако зажженных стрел полетело в сторону дромона.
Это была не простая политическая интрига. Это был самый настоящий государственный переворот. Если император погибнет, Лео назовут новым правителем. Эрик вскочил на ноги.
– Занять места у весел! На первом корабле сам Болгаробойца. Мы поклялись защищать императора, и, клянусь богами, мы это сделаем.
Эрик схватил руль и резко развернул лодку, направляясь к орлу. Возможно, у него еще был шанс заслужить прощение императора.
Адмирал распределил гребцов по обеим сторонам корабля, но дромон все равно отступал очень медленно. В ответ они также выпустили рой стрел в сторону льва, но это нисколько не повлияло на скорость.
Эрик поставил свое доу на пути дромона со львом и закричал в сторону императорского судна: «Гребите что есть силы! Мы будем у вас в тылу!»
Император, который еще недавно пытался отделить голову Эрика от плеч, важно кивнул ему, затем принял на себя командование отступлением дромона. Настроение Эрика поднялось, несмотря на безвыходность создавшейся ситуации.
Затем Эрик отдал приказ своей команде:
– Натяните луки, ребята!
Варяги послали град стрел по направлению к кораблю со львом, и до них донеслись крики, когда некоторые из них достигли своей цели.
С дромона Лео поднялся небольшой дымок, а его команда суетилась, как муравьи, забирающиеся на холм.
– Смотри, капитан, на корабле огонь.
– Нет, – проговорил Эрик, и его последняя надежда умерла, – они готовят огонь.
Валдис сверху наблюдала за тем, как пламя изверглось из пасти льва. Греческий огонь плясал на волнах, подбираясь все ближе к маленькому судну. Доу вертелась на воде, отклоняясь влево и вправо, чтобы избежать смертельного пламени. Благодаря прикрывающему его доу, корабль императора постепенно стал уходить от погони, еще один огненный залп со стороны льва заставил доу загореться, как свеча. Дым покрыл гавань, и Валдис перестала видеть судно Эрика.
Но серный дым доносил до нее крики умирающих.
Валдис закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Нет, не может быть. Эрик не мог умереть. Несомненно, солнце бы перестало сиять в том мире, где не существовало Эрика. Железные обручи стиснули ей грудь, и ей стало трудно дышать.
Это был ее ночной кошмар, сбывшийся наяву. Лев и орел дрались друг с другом. Когда появился дракон, чтобы разделить их, лев дунул на него огнем, и дракон упал в горящее море.
Темнота опустилась ей на глаза, но прежде чем она потеряла сознание, в ее мозгу вертелась одна навязчивая мысль.
Все-таки у нее был дар предвидения.
Глава 27
Сердце человека непредсказуемо. Никому не дано познать его.
Из тайного дневника Дамиана Аристархуса
Новости о морской битве в гавани распространились по городу подобно огню. Рассказ передавался из уст в уста и становился все более кровопролитным с каждым новым пересказом. Те, кто не смог прийти на представление, будут жалеть об этом многие и многие годы.
Все согласились, что это самая реалистичная битва-представление в истории Византийской империи, и хотя были жертвы – очень жаль варягов, но ведь они сами отошли от заданного первоначального плана, не так ли? По крайней мере, император и его храбрый племянник оказались целы и невредимы.
В некоторых кварталах началось брожение. Гак, лидер гильдии поставщиков хлопка настаивал, будто бы Лео Порфирогенито напал на императорский флагман вместо варварского доу. Но Хабиб ибн Мохаммед, влиятельный шелковый магнат, опроверг эту ложь.
– Глаза могут подводить человека. Император жив, а гребцы на доу мертвы, – сказал он, разводя руками и пожимая плечами. – Если бы император был целью Лео– упаси милостивый Аллах! – тогда он присоединился бы к команде варягов на дне гавани. Когда это мощный флот Византии сжигал корабли по ошибке?
В то же время император осторожно пытался выяснить намерения своего племянника. Даже Василий II должен был ступать мягко, так как его племянник завоевывал всю большую популярность, раздавая хлеб беднякам на ипподроме. Ему донесли, что на самом деле Лео не командовал кораблем, как предполагали горожане. Согласно достоверным источникам, он смотрел на морской бой с крыши дворца с группой придворных, с ужасом наблюдая, как его дядя борется за жизнь в заливе Феодосия. Придворные все до одного поклялись, что Лео вскинул свои руки в отчаянии от того, что не мог лично прийти на помощь Болгаробойце.
Конечно, если бы только Лео мог отыскать капитана своего флагмана, он бы с удовольствием отдал его в руки чиновников императорского министерства правды для допросов и тюрьме Студиона. Но капитана никто не мог найти.
Некоторые поговаривали, что видели его спускающимся в корзине со стены во Влахернах около церкви Богоматери. Но никто не решался говорить об этом слишком громко, Валдис хотелось, чтобы эти перешептывающиеся голоса замолчали раз и навсегда. Она и так слишком часто проигрывала сцену катастрофы у себя в голове, чтобы еще слушать о ней от окружающих. Она мучили себя своими собственными тяжкими воспоминаниями.
И виной.
Если бы она не напророчила Мохаммеду, что в представлении ожидается сюрприз, возможно, злой умысел никогда бы не был осуществлен. Эрик был бы для неё недостижим, но, по крайней мере, жив.
Она не помнила, как вернулась в дом араба после представления. Как только темнота опустилась на нее, никто не смог вырвать Валдис из ее цепких объятий. Она узнала, что из-за создавшейся паники невозможно было найти носилки, и Хаукон, друг Эрика, отнес ее домой на руках.
Обеспокоенный судьбой своего оракула, Мохаммед позвал Дамиана, чтобы тот принес ей травы и вылечил ее. Главный евнух находился около ее постели, пока она пребывала в забытьи. Когда Валдис наконец пришла в себя, ей было трудно говорите, и Дамиан посоветовал ей молчать, пока ей не станет лучше.
Если бы это было возможно.
Дни шли своей чередой один за другим. Хлоя учила ее находить радость в каждом дне, но Валдис видела кругом только беспросветный туман. Ни свет, ни цвет, ни звуки не могли принести радости ее душе. Пища и напитки казались пресными и безвкусными, и она не чувствовала ароматов.
Да и как она могла чувствовать что-то, если Эрика больше не было?
Мохаммед не только разрешил ей вернуться в собор Святой Софии, но даже поощрял ее поездки. В конце концов, именно там ее посетило последнее видение. Он надеялся, что их будет больше.
Каждый день в сопровождении толпы евнухов Валдис совершала паломничество в свою святыню. Она входила в огромную базилику и поднималась вверх по коричнево-желтой лестнице в галерею. Там она прижимала лоб к рунам Эрика и рыдала, пока слезы не иссякали. Потом она возвращалась в дом Мохаммеда, благодарная когда-то ненавистной бурке за то, что она скрывает ее заплаканное лицо.
Прошло еще несколько недель, и каждый новый день псе так же был похож на предыдущий. Мохаммед постоянно спрашивал ее, получила ли она новое послание, но, несмотря на предупреждения Дамиана, что она должна что-то придумать, чтобы удовлетворить хозяина, она отвечала, что духи молчат. Дамиан соблазнял ее обещаниями свободы, но свеча ее надежды погасла, сжавшись до мерцающего отблеска в далеком недостижимом будущем.
Что теперь ей делать со своей свободой?
В один из таких скучных дней, за час до заката солнца, она вошла в главные ворота дома своего хозяина, возвращаясь из церкви.
– Главный евнух дожидается твоего возвращения, – сказал ей привратник. – Он на крыше и очень хочет увидеть тебя. Кажется, он принес какие-то новые травы.
Валдис слишком устала, чтобы протестовать, поэтому послушно взошла по круглой лестнице, которая вела в пышный сад на крыше. Ей не очень хотелось видеть своего старого хозяина. Но рабы, даже такие ухоженные и избалованные, как она, не имели выбора.
«Но у них есть возможность выбирать радость», – про мелькнули слова Хлои в ее голове.
«В мире нет радости», – мысленно ответила eй Валдис.
Она вдруг явственно увидела блестящие глаза Хлои: и услышала ее свистящий голос. «Тогда ты не такая сильная, какой кажешься». Это звучало настолько правдоподобно, что казалось, ее учительница находится рядом с ней.
Валдис тряхнула головой. Теперь она слышала голоса. Кажется, она сходила с ума, хотя ей было совершенно все равно. Даже зов свободы казался ей теперь примешенным.
Прекрасный сад раскинулся по всей крыше огромного дома Мохаммеда. Молчаливые садовники ухаживали за орхидеями и гибискусом, которые цвели круглый год.
Маки кивали своими головками, а деревья в огромных горшках обеспечивали необходимую тень и служили домом для сидящих на их ветвях ярких канареек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35