Каково ей теперь будет думать о том, что он находится рядом с ней, за этими мраморными стенами?
Глава 18
Ослабление внимания является самой частой причиной неудачи.
Из тайного дневника Дамиана Аристархуса
– Проси у меня все, что хочешь, и я с удовольствием исполню твою просьбу. – Публиус был вне себя от радости из-за успешного дебюта Валдис. – Чего ты желаешь?
Она хотела свободы, но знала, что его возможности не простираются так далеко. Публиус был рабом с тех пор, как его оскопили. Дамиан сказал, что он стал евнухом еще в детстве. Наверное, он даже не понял бы ее желание принадлежать самой себе.
– Ну же, моя милая, не скромничай. Хочешь что-нибудь вкусненькое? Может быть, фруктовое мороженое?
Валдис знала, что это особый знак отличия. Лед был исключительно дорогим, его доставляли быстроногие бегуны с заснеженных горных вершин в ящиках, устланных соломой. Но для дочери севера лед был только напоминанием о холодной зиме.
– Принеси мне то, что едят остальные женщины, – Валдис понимала, что особое отношение к ней могло вызвать недовольство обитательниц гарема, а ей могли понадобиться друзья за этими золотыми решетками.
Она была удивлена, что Хабиб ибн Мохаммед отослал ее обратно, не предложив ей даже и крошки со своего богатого стола. Публиус объяснил ей, что иногда хозяин ужинал вместе с женой или наложницей, но женщины никогда не ели в присутствии других мужчин.
– Женщина без вуали, вкушающая пищу, – это неприлично! – Публиус пришел в ужас, когда она спросила его об этом. – Это может возбудить в мужчине страсть, и никто не сможет винить его, если он попытается удовлетворить свое желание, рискуя даже оскорбить хозяина дома.
Вероятно, она что-то упустила из того, чему ее научила Хлоя. Но если один вид вкушающей пищу женщины был способен лишить мужчину контроля над собой, то, возможно, гости Мохаммеда были слишком легковозбудимыми.
Публиус покинул ее, пообещав лично проследить за ее ужином. Через несколько секунд после того, как он ушел, она услышала робкий стук в дверь.
Это была франкская девушка.
– Так это все-таки ты! – воскликнула она на ломаном греческом. – Я так и решила, но засомневалась. Думала, мой разум опять со мною шутит. Ты помнишь меня? Нас продали вместе на невольничьем рынке. Мавры не разрешали нам разговаривать по пути в этот ужасный город, но ты была так добра ко мне и моей сестре.
– Заходи, – предложила Валдис, прежде чем кто-то мог заметить, что они знают друг друга. – Меня зовут Валдис Иворсдоттир.
– Да, мы даже не знаем, как зовут друг друга. Я Ландина. Нет смысла приводить мой полный титул. Такие вещи более не имеют ценности в этом доме, – говоря, франкская девушка нервно всплескивала руками, как будто боялась, что ее слова могут улетучиться, и она не успеет их поймать. – Мы с сестрой думали, что ты северная принцесса, потому что не знали твоего имени.
Ее личико сморщилось в выражении такой грусти, что Валдис почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.
– Валдис, – Ландина с трудом произнесла необычное имя. – Как ты попала в это ужасное место?
Валдис не могла рассказать франкской девушке правду о себе, поэтому решила ответить вопросом на вопрос.
– А почему ты считаешь, что оно ужасное? Ландина осторожно оглянулась вокруг, сверкая своими изумрудными глазами.
– Видно, что ты здесь совсем недавно, иначе не задавала бы таких вопросов.
– До сих пор все ко мне относились с уважением. Мои комнаты очень богатые, у меня никогда не было бы таких в своей стране, – Дамиан научил ее никому не доверять. Если девушку послали разузнать, чем недовольна Валдис, то ей не о чем будет донести. – Ты хорошо одета и прибавила в весе с тех пор, как я видела тебя в последний раз, так что наверняка тебя хорошо здесь кормят, – Валдис взяла девушку за руку и провела в гостиную. – Из-за чего ты так несчастлива?
– Тебя еще не вызывали в спальные покои этого чудовища, что зовется нашим хозяином, – горько сказала Ландина. – Тебе нужно знать, что он имеет, как выражается этот неуклюжий толстяк Публиус, «особые предпочтения». Со всеми женщинами гарема Хабиб ибн Мохаммед – пусть он сгорит в самом жарком пламени ада – занимается разного рода извращениями.
Ландина приспустила тунику с хрупкого плеча и показала Валдис свою оголенную спину. Белая спина девушки была исполосована еще не зажившими узкими шрамами.
– Как видишь, он использует меня, чтобы удовлетворить свое извращенное желание причинять боль, – Лапдина закрыла спину, и Валдис в первый раз заметила тонкую сеточку морщин у глаз и рта девушки. Хабиб ибн Мохаммед, возможно, старался бить рабыню там, где не видно шрамов, но боль унижения оставляла свои знаки.
– Хотя, я думаю, мне даже повезло, – продолжала Ландина. – Бедной Фатиме выбили все зубы, чтобы она ненароком не задела зубами мужское достоинство хозяина. Ты не знаешь, зачем Публиус купил тебя?
Валдис рассказала ей вымышленную историю о ее предполагаемых способностях. Казалось, на Ландину рассказ произвел сильное впечатление. Валдис подумала, что теперь женщинам в гареме будет о чем посплетничать.
– Тогда тебе повезло больше всех, – сказала Ландина. – Я черпаю силы в своих воспоминаниях, и они стали для меня такими реальными, что иногда я боюсь за собственный рассудок. Знаешь, мне кажется, что сегодня во дворе я даже видела Бернарда.
– Кто это?
– Тот, с которым я была помолвлена в своей стране, – Ландина подошла к дивану. На ней была длинная туника поверх широких панталон, собранных на лодыжках. Тонкая с разрезом юбка покрывала ее панталоны, но они выглядывали из-под нее, когда девушка двигалась. Ландина прилегла на диван и расправила шелковые юбки, подобрав под них свои маленькие ножки. – Если бы мавры-цираты не похитили меня, то я была бы сейчас замужем и, возможно, даже счастливой матерью.
– Как выглядел твой жених?
– Он был высоким – ну не таким высоким, как северяне, но выделялся ростом среди франков. Янтарно-коричневые глаза отражали его добрую душу. А волосы были рыжеватого оттенка, как кленовый лист осенью.
Она описала бледного человека, сидевшего рядом с нубийцем.
– И ты думаешь, что видела его сегодня?
– Да, когда выглянула из окна общей комнаты сегодня днем, перед тем как приехала ты. Мужчина, напомнивший мне Бернарда, спешился и прошел по двору. Он двигался так же, как и он, уверенной и быстрой походкой, – рот Ландины сжался в тонкую линию. – Видишь, почему я пришла в твою комнату. Дважды за сегодняшний день меня посещали привидения, я должна была убедиться в том, что это ты. Мне казалось, я теряю рассудок.
– Ты не теряешь рассудок. Иногда мы видим то, что хотим увидеть. – Валдис решила не говорить ей, что она видела Бернарда до того, пока сама не выяснит это наверняка. Франк за столом Мохаммеда мог быть простым торговцем.
Однако если это на самом деле был Бернард, то Ландина находилась в большой опасности. Если хозяин бил ее из удовольствия, то что он сделает, обнаружив с любовником?
– Прилично это или нет, я должна выводить Локи на прогулку время от времени, – сказала Валдис. – Он прошел хорошую тренировку, но я уверена, что ты не захочешь чистить эту прекрасную комнату после собаки.
– Но…
– Ты можешь сопровождать меня, если захочешь. Хотя я думаю, что наблюдать за тем, как собака справляет свой туалет, вряд ли подходит по статусу такому человеку, как ты.
– Конечно, нет, – с отвращением произнес Публиус, выпятив свою пухлую грудь, как голубь. – Один из мальчиков-слуг может выводить животное.
– Но Локи привык ко мне. К тому же ты знаешь, что эта маленькая собачка и я связаны друг с другом особыми силами, которые пригодятся твоему хозяину, – Валдис наклонилась и прицепила тонкий ошейник на шею Локи.
Я должна выходить с ним во двор в любое время. Будь уверен, я останусь под вуалью и буду вести себя как положено. Публиус нахмурился.
– Будет ужасно жаль, если пострадает мой дар предвидения… К тому же уже темно, кто узнает, что я выходила с Локи в сад?
Публиус не ответил, очевидно, все еще колеблясь. Он вперевалку подошел к окну и выглянул в пустой двор.
– Ты сам сказал, что я могу попросить то, чего хочу, – настаивала она на своем.
– Ладно, я думаю, что ты не простая наложница хозяина. Хорошо, иди. Но надень вуаль и не шуми, – он схватил ее за руку с силой, удивительной для столь мягкотелого человека. – Но если ты причинишь мне неприятности, я накажу тебя, Валдис. Не думай, что я шучу.
– Я вернусь прежде, чем ты заметишь, что я ушла, – она накинула темный плащ поверх своей светлой паллы и прикрепила вуаль к нижней части лица.
Валдис тихо ступала по открытому коридору. Женщины гарема уже отправились спать, не считая той, что была выбрана сегодня хозяином. Из его покоев на втором этаже Валдис слышала, как кричит и стонет какая-то женщина, как показалось ей, в поддельной страсти. Если эта женщина прибегала к уловкам любовного искусства, Валдис не могла ее в этом винить. Женщины гарема пытались сделать все для того, чтобы выжить.
Валдис спускалась по лестнице на нижний этаж, неслышно ступая своими мягкими туфлями по начищенному мрамору, однако она заметила, что коготки Локи скребутся о пол. Надо будет их постричь, если она не хочет лишиться своей привилегии. Разрешение покидать свою комнату хотя бы ненадолго было небольшим глотком свободы, который она честно заслужила.
Она нашла закрытую нишу около глубокого бассейна и уселась на каменной скамейке, предоставив Локи изучать клумбу, освещенную лунным светом. В воздухе витал пьянящий аромат лотоса, и Валдис глубоко дышала, пытаясь получать радость от каждого мгновения, как ее учила Хлоя.
Мысль о радости неизбежно навела ее на размышления об Эрике. Хотела бы она знать, был он на ужине простым гостем или еще находился в этих стенах. Если да, то в какой из комнат величественного дома Мохаммеда он мог быть?
Неожиданно в кустах около нее послышалось чье-то ворчание. Локи в испуге отпрянул и подбежал к Валдис, прижавшись к ее ногам.
Эрик протиснулся через изгородь и встал перед ней.
– Проклятой собаке в конце концов удалось намочить мои сапоги.
Валдис закрыла рот рукой, чтобы подавить смешок.
– Не смешно.
– Нет, – согласилась она, давясь от смеха. – Совсем нет.
– Маленький негодник, – она услышала его низкий смех в темноте и присоединилась к нему. После испытания, которое она пережила сегодня в доме Мохаммеда, ей требовалась разрядка.
Эрик приложил палец к своим губам, после чего заключил ее в объятия. Он медленно отстегнул вуаль из-за ее уха. Потом провел кончиком пальца по ее нижней губе, от чего по всему ее телу пробежала сладкая дрожь. Он несколько раз страстно поцеловал ее в шею, затем овладел ртом. Она купалась в удовольствии от его прикосновений, а душа пела от радости. Даже если бы им пришлось умереть, она не прервала бы этот поцелуй ради всех девяти миров вместе взятых.
– Извини, Валдис, – Эрик наконец отпустил ее, – я не должен подвергать тебя опасности, но я ничего не могу с этим поделать.
– И я тоже, – прошептала она ему на ухо. – Но что ты здесь делаешь? Как ты умудрился проникнуть в этот дом?
– Так же, как и ты. С помощью обмана. Но даже если бы это не получилось, я бы нашел подземный ход из реки Лик в этот бассейн.
– Река далеко отсюда. Ты бы утонул.
– Я сильный пловец, Валдис. На севере я выдерживал под водой дольше, чем любой другой мужчина в Хордаланде, – широкая мальчишеская улыбка появилась на его лице. Потом он вдруг резко посерьезнел. – Я способен на все, лишь бы только быть рядом с тобой.
Локи тихонько заскулил, и Эрик отпустил ее. Обычно пес ворчал на Эрика, но после того, как случайно намочил его сапоги, ему не хотелось испытывать судьбу. Он беспрекословно позволил Эрику забраться в нишу с его хозяйкой. Неожиданно собака повернула свою голову в направлении главных ворот. Валдис застыла.
В темной нише их с Эриком не было видно, но весь двор раскрывался перед ними, как на ладони. Грек, которого Валдис видела на ужине Мохаммеда, пытался взобраться на ослика. Мужчина качался, очевидно, выпив что-то гораздо более сильное, чем гранатовый сок.
– Мой царственный др… друг… будет очень благодарен, – пробормотал он, еле выговаривая слова. Массивные ворота открылись перед ним. Мальчик-проводник с факелом стоял рядом, чтобы отвести его домой.
– Да, если ты будешь держать рот на замке, – произнес чей-то хриплый голос.
Валдис не узнала говорящего, но Эрик его узнал.
– Барак, глава службы охраны Мохаммеда, – тихо пояснил он. – До тех пор, пока не появился я.
Как только стихло цоканье копыт ослика, Барак сделал знак одному из своих помощников.
– Проследи за этим дуралеем и сделай так, чтобы он не доехал до дома сегодня ночью. Избавься также и от мальчика. Хотя вот что – лучше забеги вперед них и заляг в ожидании около дома. Будет казаться, будто он застал тебя за воровством. Мы не хотим, чтобы до Лео дошли правдивые слухи. Не возвращайся, пока не выполнишь задание.
– Но почему мальчика?
– Не смей задавать мне вопросов. Делай, как я сказал. Иди.
Валдис знала, что отправляется в опасное место, но жестокость в голосе Барака поразила ее до глубины души.
– Жди здесь, я их отвлеку, – Эрик прижал ее к себе и проговорил ей на ухо: – Где твоя комната?
Она показала на угол дома, где виноградные лозы извивались вверх по решетке. Он улыбнулся.
– Думаю, решетка меня выдержит.
– Нам нельзя здесь встречаться, – она все еще оставалась под впечатлением от приказа Барака.
– Тогда оставь руническую надпись на скамейке. Я должен знать, где ты и что с тобой происходит.
– Хорошо, – пообещала она. – Да, узнай, пожалуйста, что сможешь, о том франке, который ужинал с тобой сегодня.
– Зачем?
– Есть кое-кто в гареме, кто хотел бы знать. Для начала подойдет его имя.
– Это я уже знаю. Бернард из Кёльна. Он торговец стеклом, который хочет завязать деловые связи с Мохаммедом.
– Нет, он не этого хочет. Он жених одалиски из гарема Мохаммеда.
– Тогда у нас с ним есть много общего, – ухмыльнулся Эрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35