– Пожалуйста, – повторила женщина у его ног, – я знаю, кого поддерживает Мохаммед.
Он взглянул вниз на ее страдальческое лицо. Ее глаза были наполнены слезами, а полные губы дрожали. Валдис боялась его. Возможно, такой поворот событий был не так уж плох. Это может уберечь ее от будущей ошибки.
– А кого поддерживаешь ты? – спросил он.
– Тебя, Дамиан, – быстро ответила она. – Только тебя. Он знала, что она обманывает его, и не очень искусно.
Если бы варяг поманил ее хоть пальцем, она бы прибежала к нему, несмотря ни на что. Что же, он найдет путь избавиться от варяга. Валдис не нужно этого знать.
– Хорошо, – произнес он, пряча кинжал в складках своей одежды. – Я сохраню твой грязный маленький секрет, но если твой хозяин узнает о твоем поведении каким-то другим путем, я не смогу тебе помочь. И ты должна пообещать мне, что этого больше не повторится.
– Я обещаю.
– Теперь расскажи мне, что ты узнала вчера?
Пока Валдис пересказывала ему события предыдущего вечера, у Дамиана уже созрел план, как убрать варяга из дома Мохаммеда.
Навсегда.
Глава 23
Левая рука никогда не должна знать, что делает правая.
Из тайного дневника Дамиана Аристархуса
Спустя два дня Эрик лежал на тонком, набитом соломой матрасе, скрестив руки за головой. Слушая приглушенное бормотание мальчика, убирающего навоз рядом с его клетушкой, он поздравлял себя с тем, что удержался от повторного визита к Валдис.
Когда он впервые прибыл в Миклогард, один греческий тагмата-сослуживец рассказал ему истории о греческих героях. Больше всего Эрику нравился человек по имени Одиссей, великий путешественник, который при вязал себя к мачте, чтобы услышать чарующие песни соблазнительных сирен. Одиссей знал, что многие корабли сели на мель из-за этих песен, но он все равно принял вызов и пошел на безрассудный, но в то же время расчетливый риск.
Эрик считал себя еще более безрассудным, чем греческий герой. У него не было мачты. Все, что удерживали его от сирены Валдис, была его собственная воля. Хотя он всегда гордился своей железной силой воли, каждый раз, когда ее тень мелькала за занавеской, он чувствовал, что может не выдержать.
Их украденная ночь любви была настоящим безумием. Он думал, что она может утолить его жажду, однако встреча только обострила его желание. Теперь вместо воображаемых образов у него были свежие воспоминания: множество маленьких деталей, звуки и запахи, которые мучили его. Нежность ее кожи, слабый стон, который она пыталась сдержать, когда он ласкал ее, аромат ее возбуждения.
Он был обречен и знал это.
Она послала ему еще одно руническое послание: «Кинжал найден». Он гадал, пыталась ли Валдис предупредить его, что их обнаружили и что он должен бежать, спасая себя. Если это ее цель, она будет разочарована. Он не покинет ее по собственному желанию, даже если они решат снять с него кожу заживо.
Следующие день и ночь прошли без особых происшествий. Эрик решил, что Валдис нашла нож и держала его в надежном месте. Единственное, что мучило его, так это то, что он видел ее всего один раз, да и то мельком.
Его раздражало, что главный евнух может спокойно приходить к ней. Дамиан Аристархус приносил свои травы, как будто он был великим целителем, а не хитроумным кукольником. Нахмурив брови, Эрик был вынужден наблюдать, как евнух поднимался по круглой лестнице на последний этаж дома.
Он так хотел поменяться с ним местами хоть на несколько минут.
Нет, чего бы это ему ни стоило, он не будет подвергать Валдис опасности. Пока они оба находятся в огромном доме шелкового магната, он не нарушит ее покой. Эрик решил направить свою энергию на то, чтобы разузнать, что замышляет Мохаммед, и помочь Валдис справиться с заданием Аристархуса.
Эрик стал размышлять, как же Аристархус может предоставить Валдис свободу, если теперь фактически ее хозяин другой человек, но в одном он был уверен: евнух– человек слова.
Осторожный стук в дверь прервал мысли Эрика и заставил его вскочить постели. За время проживания у Хабиба ибн Мохаммеда его рефлексы обострились. Даже стены в этом доме давили на него. Казалось, они не защищали, а делали человека уязвимым.
Снаружи снова послышался легкий шум, на этот раз сопровождающийся кашлем. Эрик рассудил, что если стоящий снаружи человек замышлял зло, то он давно бы уже выбил дверь, вместо того чтобы скрестись в нее.
Все же Эрику захотелось, чтобы в руках у него сейчас была привычная рукоятка кинжала.
На пороге стоял одетый в белые одежды евнух.
– Хозяин требует твоего присутствия, – кратко сообщил он.
Эрик тщательно оделся, удостоверившись, что его борода подстрижена, а нагрудные латы блестят. Он не мог предстать перед Хабибом ибн Мохаммедом в неподобающем виде.
Его охватила тревога, в которой он узнал ту раздражающую его христианскую черту, которая звалась виной. Ведь он наставил рога человеку, которого формально должен был охранять. Эрику придется соблюдать высочайшую осторожность и не выказывать Мохаммеду своего беспокойства, иначе он может подвергнуть Валдис опасности.
– Возможно, ничего особенного, – сказал он сам себе. Должно быть, Мохаммед хочет получить отчет о моих изменениях в охране дома.
Если дело обстояло так, то Эрику не о чем было волноваться. Он усилил количество охранников у главных ворот и установил строгое расписание дежурства в саду.
Он даже вычислил угольную трубу на кухне как возможный способ проникновения в дом и заказал замок. Если кто-то и заметил, как он воспользовался ею той ночью, когда он наказал убийцу, Эрик всегда мог сказать, что изучал попытки забраться в дом с разных сторон.
Он был очень удивлен, увидев своего друга Хаукрна, который стоял около Хабиба ибн Мохаммеда и разговаривал с ним на своем ломаном греческом.
– Ну вот и бездельник Эрик, – громогласно приветствовал его Хаук на более привычном для него родном языке. – Так вот по какой причине ты не присоединился к нам в Антиохии? Ты многое пропустил. Мы наполнили окопы свежим мясом для воронья и заставили все поле сочиться красным. Теперь сарацины подумают дважды, прежде чем делать набеги на заставу императора.
Эрик пожал локоть Хаука.
– Мы поднимем рог с вином, и ты расскажешь мне об этом. Но что ты здесь делаешь? – слова уже сорвались с его губ, как вдруг он заметил, что Мохаммед пристально на него смотрит. Он перешел на греческий. – Хаукон мой друг и соотечественник.
– Видно, что вы хорошо друг друга знаете. Тогда, возможно, тебя не удивит, что твой достойный друг прибыл сюда тебе на замену. Это мне представляется странным, потому что у меня нет жалоб относительно твоей службы, центурион.
– Как это? – Эрик был уверен, что это правда. У шелкового магната имелись более изобретательные методы избавляться от людей, которые ему не нравились. Если бы араб знал о его свидании с Валдис, то ему бы грозила мучительная смерть.
Мир Эрика перевернулся, как будто он кувырком полетел с лошади на землю. Он знал, что должен был испытывать облегчение. По крайней мере, он не поставит Валдис в опасность. Это было даже лучше, чем мачта Одиссея. Но он знал, что не сможет находиться вдали от Валдис.
– Почему меня заменяют?
– Я только подчиняюсь приказам, – Хаук слегка приподнял бровь. Ему было известно больше, чем он говорил. – Тебе приказано отправиться к генералу, чтобы получить другое задание.
– Введи нового начальника охраны в курс дела и расскажи ему о переменах, которые ты внес. После этого можешь быть свободен, – сказал Эрику Мохаммед. – Пожалуйста, передай мою благодарность уважаемому генералу Квинтилиану за его интерес в сохранении безопасности моего скромного жилища.
Мохаммед приложил свои пальцы к губам, а затем ко лбу в грациозном арабском жесте прощания.
Ведя Хаукона из приемной Мохаммеда, Эрик некоторое время молчал, не решаясь заговорить о том, что мучило его. Он шагал по двору, рассказывая Хауку о здешних порядках, но не мог не думать о причине своей замены. Только когда он проводил друга в его новую комнату около конюшен, где пахло сеном и лошадиным потом, он наконец задал вопрос, который жег ему язык.
– Что заставило генерала произвести замену?
– Не что. Кто. Когда меня позвали, главный евнух выходил из его кабинета, – Хаук сел на провисшую кровать и сделал гримасу. Затем вытащил из-под туники маленький пакет. – Дамиан Аристархус попросил меня передать это тебе лично, только в твои руки.
Эрик размотал кожаный сверток. Внутри лежал его заточенный кинжал с рукояткой из рога.
– Кажется, это твой, где ты его потерял? – Эрик бросился на единственный в комнате стул и закрыл руками лицо. – В чужой спальне, мой друг.
Хаук щелкнул языком о зубы и издал смешок.
– Тогда евнух оказал тебе большую услугу, вернув его тебе тайком.
– Нет, – Эрик покачал головой. – Это предупреждение.
– Но ты ведь был у него на службе. И ты знаешь, как вести себя с этими придворными, хотя при разговоре с ними и нужно зажимать нос, – Хаук всегда жаловался, что придворные в Византии душились сильнее, чем самые дорогие девицы легкого поведения. – Что произошло?
Им многое нужно было друг другу рассказать. Эрик поведал ему, как пытался держаться подальше от Валдис, но не смог.
– Я люблю ее, Хаук, – признался он, удивляясь простоте этих слов и злясь на себя за то, что не сказал их ей.
– Тогда хорошо, что ты покидаешь этот дом, – глубокомысленно заметил Хаук. – Пока что тебе везло. Но когда это суд Асгарда позволял, чтобы радость у простых смертных длилась слишком долго? Нет нужды испытывать богов.
Плечи Эрика поникли. Он знал, что его друг прав, но когда речь зашла о том, чтобы оставить Валдис в этом доме, где она могла стать очередной игрушкой в руках чужого человека, в его глазах загорелся мрачный огонь.
– Я даже не могу сказать ей до свидания, – угрюмо произнес он.
– Вырежи руническое послание, – предложил Хаук, качая головой. – Видно, ты потерял голову, а не только сердце. Никогда бы не подумал, что ты начнешь практиковать сейдр.
– Это не самое страшное, – Эрик взял нож, чтобы написать руническое послание женщине, которую любил. – Ради Валдис я не побоялся бы даже проклятия Духов.
– Разрешают ли женщинам гарема выходить– за его стены? – поинтересовался Хаук, задумчиво почесывая подбородок.
– Нет. Но Валдис, возможно, сможет посещать большой храм Христа, рядом с Палатинским холмом.
Его лицо загорелось надеждой. Он знал, что напишет.
– Я попрошу ее прийти туда через два дня. Это даст ей время умаслить Мохаммеда.
Его лицо приняло ожесточенное выражение при мысли, что Валдис придется проводить время с хозяином. И просить его.
– Не печалься, – утешил его Хаук. – По крайней мере, тебе дадут интересное задание.
– Ты уже знаешь? – Эрик замер от ужаса. Византийская империя простиралась с одного края внутреннего моря до другого. Его могли послать куда угодно.
– Ты будешь командовать кораблем.
Самые опасные страхи Эрика подтвердились. Морское путешествие могло занять месяцы, даже годы. Как он мог оставить Валдис?
– Каким кораблем?
– Не беспокойся. Это не то, что ты думаешь, – Хаук усмехнулся. – Месяц назад флот захватил арабское судно с пиратами. Император хочет новой забавы. Греческий главнокомандующий собирается рассмотреть в суде битву в гавани Феодосии. Все это будет простым притворством, конечно же, каждый взмах весел, представляющий византийские дромоны самыми непобедимыми в мире.
Эрик усмехнулся. Он знал, что северный дракар был гораздо проворнее по сравнению с неуклюжими греческими судами. Только адское оружие, известное как греческий огонь, удержало флотилию кораблей-драконов от завоевания Византийской империи несколько лет назад.
– Теперь я должен командовать одной из этих громоздких морских коров?
– Нет. Тебе придется играть роль пирата. Ты будешь капитаном арабского судна. Конечно же, тебе не дадут выиграть. Из того, что я слышал, они рассчитали каждый поворот судна и каждый полет стрелы с точностью евнухов, взимающих налоги. Это будет постановка, они не хотят жертв. Но они решили, что лодкой должен командовать знающий человек, чтобы битва была похожа на настоящую.
Эрик мрачно кивнул. Он вдруг осознал, что Дамиан Аристархус переделал греческую легенду на свой лад. Он будет Одиссеем, привязанным к мачте. На корабле, которому суждено пойти ко дну.
Глава 24
В Священном Писании сказано: «Раны, нанесенные другом, лучше поцелуев врага». Я придерживаюсь другого мнения. Иногда эти раны могут быть смертельны.
Из тайного дневника Дамиана Аристархуса
– Это никуда не годится, – повторял Публиус в двадцатый раз, карабкаясь на носилки. Бедные носильщики еле удержались на ногах, чтобы не упасть под его тяжелым весом. – Женщинам гарема негоже оставаться без защиты хозяина.
– Но мы под защитой хозяина, ведь ты с нами, – Валдис пыталась его успокоить. Они с Ландиной сидели рядом с Публиусом в раскачивающихся носилках, закутанные в скромные бурки, которые скрывали их с ног до головы от любопытных глаз. – Ведь и раньше были такие случаи. Разве не ты сопровождал Ранию, главную жену, в ее поездке с хозяином на ипподром? Благодаря твоей заботе она вернулась домой в целости и сохранности, и все приличия были соблюдены.
Мохаммед и его свита были гостями племянника императора Лео в его тщательно охраняемой ложе во время гонок колесниц. Валдис смогла выудить эту информацию у евнуха и теперь использовала ее в собственных целях. Она всячески пыталась показать Дамиану, что занята сбором информации и что устранение Эрика от службы ее нисколько не беспокоит. Чем меньше Дамиан знал о ее настоящих чувствах, тем лучше.
Доставив удовольствие Мохаммеду с помощью благоприятного предсказания, Валдис решила воспользоваться удачным выходом из гарема главной жены, чтобы попросить о том же для себя и Ландины. Ландина была последовательницей Христа, объяснила Валдис, и хотела помолиться в соборе Святой Софии о зачатии сына. Мохаммед не мог не внять подобной просьбе. Какому мужчине не хотелось иметь как можно больше сыновей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35