– А другие не пытались прийти на помощь Келлеру? – спросила Маккензи.
– Нет, мэм, – Булл заухмылялся. – В этом я чертовски уверен. Никто не захотел с ним связываться, когда все увидели, что Смит сумел отобрать оружие и отделал Келлера так, будто это какой-то молокосос.
– Калифорния Смит мог бы один справиться со всеми! – воодушевленно воскликнула Кармелита.
Маккензи раздраженно взглянула на нее.
Внезапно послышавшийся топот копыт не дал продолжить обсуждение рассказа Булла. Сэм Кроуфорд спрыгнул с лошади, перескочил через низкую ограду и поспешил к кухне. Единственной рукой он достал на ходу носовой платок и вытер пот, стекавший с лица и шеи.
– Люди Кроссби собираются пустить скот через ворота к Дрэгон Спрингс, – объявил он. – Это самое малое из того, что может произойти.
– Господи! – воскликнула Маккензи. – Немедленно собери людей и…
– Смит уже собрал их, и они отправились. Он послал меня известить Вас о происходящем. Мне пора! Я не могу пропустить такую драку!
Не успела Маккензи и рта раскрыть, как он уже оказался возле лошади.
– Сэм! Поговорите с ними! – крикнула она вслед. – Говорите! Только не стреляйте!
Маккензи выскочила из кухни и помчалась в дом, чтобы надеть брюки для верховой езды и сапоги. Проклятый Натан Кроссби! Чтоб его черти съели! Что он задумал? Неужели начать открытую войну?
ГЛАВА IV
Когда мужчины ранчо «Лейзи Би» мчались галопом к ключам Дрэгон Спрингс, Кэл почти радовался тому, что наконец-то Натан Кроссби решился на открытый шаг. После недели, проведенной на ранчо, ему было необходимо дать выход накопившимся эмоциям. Несколько раз за эти дни он был готов сесть на коня и убраться отсюда, предоставив Маккензи возможность самостоятельно разобраться в своих проблемах. Фрэнк Батлер был мертв, и что бы Кэл ни сделал для его ранчо, он все равно бы не смыл позорное пятно, которое легло на него, когда все решили, что это он повинен в гибели Фрэнка. Даже ради того, чтобы отдать должное памяти Батлера не стоило помогать женщине, которая была готова скорее плюнуть на него, чем посмотреть в глаза, вдобавок к этому, люди, нанятые для работы, набрасывались на Кэла, как койоты, как только он поворачивался к ним спиной.
Кэл не оставил эту затею только из гордости, потому что бросил вызов сам себе. Его отец-индеец Даклудж не раз предупреждал Кэла о том, что нужно смирять свою гордыню с помощью разума; настоящий воин скорее отступит, чем пойдет под пули только из тщеславия. Лишь белые люди настолько глупы, что жертвуют жизнями ради каких-то глупостей. Но Кэл не смог поступить мудро и уйти. Каждый раз, когда он чувствовал на себе взгляд Маккензи, он вспоминал ту храбрую и страстную зеленоглазую девушку, которая когда-то заставила его поверить в любовь и мечтать о счастье. Маккензи превратилась в уставшую, утратившую иллюзии и, наверное, более мудрую женщину, чем та девчушка, которую он полюбил шесть лет назад; но храбрость, природная грациозность и чувственность, сильный живой характер были прежними.
Эймос Гилберт намекал на то, что даже сейчас Кэл и Маккензи могли бы поладить друг с другом. И когда Кэл увидел Маккензи, он понял, что очень надеялся на то, что Эймос окажется прав. И остался он здесь только из-за Маккензи, и спасать ранчо он собирался из-за нее. Любовь Маккензи была единственным лучом света, озарившим его жизнь с тех пор, как Кэл покинул апачей. И из-за своей глупой гордости и уязвленного самолюбия он отказался от этой любви, как последний дурак. Несомненно, кровь белого человека, текущая в его жилах, помешала Кэлу принять верное решение, поступить так, как учили апачи, как подсказывало сердце.
За прошедшую неделю жизнь на «Лейзи Би» довела Кэла до такого состояния, что ему срочно требовалась разрядка, лучше всего – настоящая битва с врагом. Каждый апач воспринимал сражение со стоящим противником как высшее удовольствие. Мелкие стычки, которые происходили у Кэла с работниками ранчо почти ежедневно, в счет не шли. Пустые угрозы ковбоев «Лейзи Би» не испугали бы и мальчишку. Но Кэл надеялся, что, встретившись с людьми Кроссби, эти парни докажут, что способны постоять за себя.
Когда Кэл мчался со своей командой по возвышенности севернее ключей, трое ковбоев Кроссби гнали оставшуюся часть стада через южные ворота. Большая часть скота была уже возле пруда, а те животные, что шли сзади, ревели и кидались вперед, как только до них доходил запах близкой воды. По недавно отремонтированной каменной запруде, спотыкаясь и давясь, к воде неслось в клубах пыли огромное стадо, насчитывавшее более ста голов. Когда-то это был первосортный скот, но на иссушенных солнцем, скудных пастбищах Кроссби животные очень отощали.
– Пошли на них! – закричал Джордж Келлер приятелям.
Он выхватил винчестер и прицелился в ближайшего ковбоя Кроссби, но выстрелить не успел: Кэл своей винтовкой поднял ствол винчестера вверх.
– Стреляйте в воздух! – крикнул Кэл. – Поверните этот чертов скот! Первый, кто посмеет выстрелить в человека, ответит за это!
Конечно, парням было куда интереснее стрелять по живым мишеням, чем попусту тратить патроны. Их не волновали ни запруда, ни источники, но, боясь за свою шкуру, они все же выполнили приказ Кэла. И в эту минуту оказалось, что в опасную игру вступил еще один человек: к ним во весь опор неслась Маккензи, и ее огненные волосы сверкали на солнце, как золото.
– Какого черта ей здесь понадобилось? – спросил Кэл, ни к кому конкретно не обращаясь. – Проклятье!
Маккензи придержала лошадь возле Спита Маккалоха, который громко поздоровался с ней, не переставая стрелять в воздух. Кэл помчался к ним. Не успел он остановить коня рядом с Маккензи, как пуля взрыла пыльную землю позади них.
– Сволочи! – заорал Спит. – Эти ублюдки стреляют в нас!
Он поднял пистолет, но Маккензи схватила его руку и задрала вверх.
– В воздух, Маккалох! Или я поджарю твои уши на медленном огне!
От такой необыкновенной угрозы лицо Спита вытянулось от удивления. Кэлу даже захотелось рассмеяться. И вдруг, среди всей этой стрельбы лошадь Маккензи заржала, встала на дыбы и стала медленно падать. Кэл видел по губам Маккензи, что она что-то кричала, но из-за грохота выстрелов и рева испуганного скота ничего не мог расслышать. Это было похоже на кошмарный сон. Кэл увидел, что на шее лошади расползается кровавое пятно, а Маккензи побелевшими пальцами цепляется за луку седла. Он понял, что лошадь вот-вот перевернется, а Маккензи окажется под ней. Кэл наклонился к женщине, чувствуя себя так, будто все это происходит не с ним, обхватил рукой ее талию и втащил на свое седло. В это время раненая лошадь исполнила жуткий предсмертный танец и грохнулась на землю.
Маккензи лежала на животе перед седлом Кэла и чувствовала что задыхается. Она попыталась сползти на землю, но Кэл крепко держал ее одной рукой.
– Полежи пока так, – велел он.
Перед глазами Маккензи маячило его мускулистое бедро и доходивший до икры мокасин. Кэл повернул коня и поскакал галопом на каменистую возвышенность, с которой спускалась вода Дрэгон Спрингс. Лука седла ритмично била по ребрам Маккензи, к тому же, женщина постепенно съезжала головой вниз. Когда скакун замедлил движение, Кэл подтащил ее за ягодицы, чтобы она совсем не свалилась.
– Спусти меня на землю! – прошипела Маккензи. – Не прикасайся ко мне!
Кэл позволил ей сползти на землю.
– Я не мог дать тебе упасть, – объяснил он с неуместной улыбкой.
Маккензи торопливо расправила одежду, стараясь не обращать внимания на его пристальный взгляд. Она понимала, что Кэл только что спас ей жизнь, и следовало бы поблагодарить его за это, но за унижение, которому он ее подверг, Маккензи больше хотелось хорошенько накричать на него.
– Думаю, я должна поблагодарить тебя, – невнятно пробормотала она. – Я… действительно…
Казалось, что Кэл молча смеется, хотя лицо его было непроницаемо, как всегда.
– Я действительно благодарна тебе. Ты спас меня от неминуемого падения.
– Маккензи, я не знаю, зачем ты приехала, но ты должна остаться здесь, среди скал. Жди, пока я вернусь и скажу, что ты можешь спуститься.
От его приказного тона у Маккензи исчезли все мысли о благодарности.
– Не хватало еще, чтобы ты мной командовал! Люди Кроссби портят то, что придется восстанавливать не меньше месяца, и я…
– О людях Кроссби я позабочусь сам, как только ты позволишь вернуться к тому делу, ради которого я и был нанят. Будь здесь. Пуля, попавшая в твою лошадь, могла предназначаться тебе.
Это несколько отрезвило Маккензи.
– Между прочим, – добавил Кэл и слегка улыбнулся, – ты здорово наорала на Спита. Разве этому тебя учили в школе для юных леди, когда ты жила на востоке?
– Нет, – буркнула она, – этому я научилась на пастбищах Аризоны.
– Из тебя получился бы хороший индеец, – бросил Кэл через плечо и помчался вниз – туда, где произошло столкновение.
Маккензи потерла болевший бок.
– «Не мог дать тебе упасть»! Как же! – мрачно передразнила она.
Столкновение у Дрэгон Спрингс вскоре превратилось во всеобщую свалку. Скот ревел и крушил все вокруг; ковбои чертыхались, кричали, ругались и стреляли в воздух, сами не зная зачем. Почуявших воду животных было невозможно отогнать назад, они были готовы преодолеть все преграды, лишь бы пробиться к воде. Запруда была сломана уже в двух местах.
Маккензи сидела на скале, сверху наблюдая за происходящими событиями, и злилась на свою беспомощность. Троим ковбоям Кроссби противостояло восемь ее работников, но количество людей не имело значения, ведь бороться надо было с обезумевшим скотом. Правда, возбужденные звуками выстрелов и запахом пороха парни были готовы вступить в бой друг с другом, и Маккензи опасалась, что вот-вот начнется кровавая война за пастбище. Люди Кроссби, понимая, что они в меньшинстве, не очень-то торопились начинать сражение, но отряд «Лейзи Би» жаждал крови. Даже с высоты Маккензи чувствовала это по их виду: ковбои постоянно оглядывались на Кэла. Билл Дарнелл – бродяга, подписавший контракт три недели назад – вскинул винтовку и прицелился в работника Кроссби, но, услышав окрик Кэла, выстрелил в воздух. Маккензи понимала, что ее люди боялись Кэла потому, что он доказал свою силу.
В конце концов стрельба прекратилась. Скот заполнил весь пруд. Животные пили с жадностью, лишь изредка отрываясь от воды и безразлично поглядывая на ковбоев. А обе группы людей следили друг за другом с тревожной враждебностью. Маккензи знала ковбоев Кроссби: Хэнка Миллера, Спиди Боверса и Келли Овермайера – самого серьезного противника, который, без сомнения, был вожаком группы.
Маккензи закричала с высоты скалы:
– Убери свой скот с моей территории, Овермайер! И пошли за своими людьми, чтобы они немедленно починили мою изгородь и привели в порядок пруд.
Овермайер улыбнулся, когда нашел Маккензи глазами, и направил лошадь в сторону ее убежища. Глядя на нее, Овермайер дотронулся до края своей шляпы таким небрежным жестом, что его можно было принять скорее за оскорбление, чем за приветствие.
– Добрый день, мисс Батлер! Мы очень сожалеем, что наш скот сломал Вашу изгородь. Мы пытались повернуть этих коров, но Вы сами знаете, как они бывают упрямы, если их мучает жажда.
– Вы хотите сказать, что поворачивали их не от воды, а наоборот, к моим источникам!
Ведя эту беседу, Маккензи чуть не съехала со скалы вниз. Как плохо быть без лошади, когда все вокруг ездят верхом! Краем глаза она заметила, что Кэл направил к ней своего коня, все остальные последовали за ним.
– Не прикидывайтесь овечкой, мистер Овермайер, – продолжила Маккензи. – Мы оба прекрасно понимаем, что здесь произошло. Забирайте своих коров и передайте хозяину, что если он не прекратит свои выходки, я призову на помощь закон!
Овермайер притворился дрожащим от испуга.
– Ребята, как я боюсь! – сказал он стоящим рядом ковбоям. – Она говорит, как старая учительница, которая при первой возможности стукнет меня указкой по лбу.
Глаза Маккензи сузились.
– Я не шучу, Овермайер, действительно не шучу! Овермайер ухмыльнулся.
– Конечно, мисс Батлер! Но дело в том, что мистер Кроссби находится в весьма дружеских отношениях с законом. Очень дружеских!
– Убирайся с моей земли, самодовольный болван!
– Как Вы сказали? А, кажется, Вы рассердились? Но, может быть, Вам лучше успокоиться и вести себя, как подобает доброй соседке? – он хохотнул. – Между прочим, мисс Батлер, я очень сожалею о том, что пуля попала в вашу лошадь. Очень плохо, что мои ребята так неосторожно стреляют. Было бы ужасно, если бы они попали в Вас.
У Маккензи все похолодело внутри. Кэл был прав – пуля предназначалась ей. Ее хотели либо убить, либо перепугать до смерти. А если ее уберут со сцены, Натану Кроссби останется справиться с одной Лу, и тогда он получит и «Лейзи Би», и воду.
– Забирайте своих людей и скот и убирайтесь с глаз моих, – с отвращением сказала Маккензи.
Овермайер только улыбнулся.
– Делай, что тебе велели, – голос Кэла был спокоен, но трое парней Кроссби повернули к нему головы.
– И кто бы это мог быть? – спросил Овермайер.
– Управляющий мисс Батлер. Меня зовут Калифорния Смит.
Дурацкая улыбка сошла с лица Овермайера.
– Я слышал это имя.
– Не сомневаюсь в этом.
– Мы здесь не любим апачей, Смит, даже если у них светлые волосы и белая кожа.
Лицо Кэла оставалось бесстрастным.
– Ты слышал, что сказала мисс Батлер? Уберите скот. Если мы найдем хотя бы одну корову с «Бар Кросс» на нашей стороне забора, она станет собственностью «Лейзи Би».
– Вряд ли я буду выполнять твои приказы.
– Если хочешь, мы можем помериться силой, но не думаю, что ты останешься этим доволен.
Овермайер сжал правую руку в кулак и взглянул на винтовку, висевшую у бедра Кэла.
– Я бы уложил тебя.
– Возможно, – согласился Кэл, – но я не дам тебе такой возможности.
На минуту воцарилась напряженная тишина. Потом Овермайер разжал кулак и опустил руку. Маккензи только сейчас поняла, что давно уже следит за ними обоими, затаив дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44