– Ты его не знаешь, – выдохнула Синтия.– Как? Я знаю всех джентльменов в этой деревне. О Боже, это Гарри Бейлор, да?– Да нет же! Господи, Ник, ты упускаешь самое главное.– Не думаю. Ты рассталась со своей девственностью, и я хотел бы знать почему. А еще – кто он?Синтия с удивлением смотрела на него. Если он ждет, что ей станет стыдно, то этому, не бывать. Вид у нее был скорее раздраженный, чем кающийся.– Почему? – переспросила Синтия. – Я думаю, здесь было две причины. Во-первых, я подумала, что отсутствие девственности может отпугнуть любого нежелательного поклонника, которого мои отчим мне навязывал. Во-вторых, если он все-таки умудрится найти мужчину, который возьмет меня в жены такой, по крайней мере, хоть в чем-то я поступила по-своему. Я выбрала, кто будет моим первым любовником. Я, и никто другой. Немного, конечно, но, возможно, это был мой последний свободный выбор.Ее объяснение звучало вполне логично, но было каким-то равнодушным.– Так ты любила этого человека?– Джеймса? Нет.Она сказала – Джеймс. Ланкастер почувствовал, как ногти впиваются в ладони. Колени ныли, поэтому он, наконец, встал и рухнул в кресло.– Это было несколько лет назад и…– Было?Ланкастер услышал в своем голосе нотки надежды. Ему было не важно, когда это случилось. Но он был очень рад, что это произошло не в прошлом году. И не в прошлом месяце.– О, черт, мне не надо было говорить тебе об этом вообще. Ты такой же невыносимый, как все остальные.Синтия встала, очевидно, собираясь покинуть его комнату, но Ланкастер схватил ее за руку.– Не уходи. Извини. Просто это так… ужасно.– Знаешь, мне тоже нелегко об этом говорить.– Конечно. Я думаю… Для меня большая честь, что ты выбрала меня, чтобы рассказать. Все эти годы это было для тебя тяжелой ношей.– Ношей? – хмыкнула девушка, глядя на него сверху вниз как на последнего глупца. – Ты не священник, Ник, и я пришла не для того, чтобы исповедоваться. Я просто хотела сказать, что я не девственница, поэтому у нас нет преград, чтобы стать любовниками. Вот и все.– Что?Ланкастер уронил ее руку. Так просто? Она что, с ума сошла?– Да, Ник. Я не являюсь ни деликатным цветком, ни драгоценным камнем, который можно предложить будущему мужу. Твоя совесть чиста.– Но… Этот Джеймс просто воспользовался твоей прихотью. И ты предложила ему себя? Несколько лет назад ты была ребенком, Синтия.– Но почему это так важно для тебя? – всплеснула руками Синтия. – Ты понимаешь, что я говорю?– Сколько лет этому Джеймсу? – требовательно спросил Ланкастер, удивившись, что его голос звучит так громко.Синтия резко повернулась, и юбка раздулась колоколом от этого движения. Ник снова потянулся к ее руке, но девушка уже исчезла. Дверь хлопнула раньше, чем он успел встать на ноги.Что с ней такое? Разве он не должен быть расстроен?Разозлившись, Ник бросился к двери, резко толкнул ее и шагнул в комнату Синтии. И успел заметить, как ее ботинок летит прямо ему в грудь.Ник вскрикнул и выставил руку вперед. К счастью, у нее было два ботинка. Она бросила в его сторону второй, но он ударился о стену позади Ника.– Да что, черт возьми, с тобой происходит? – заорал Ник.– Уходи! – выкрикнула Синтия, но он лишь продвинулся ближе.– Не уйду, пока не скажешь, почему швыряешься ботинками.Синтия повернулась спиной, чтобы поискать, что можно бросить еще. В кровати лежал камень для обогрева, но это было уж слишком.– Ты не ожидала, что меня расстроят твои… смелые проделки в юности?– Ты что, совсем ничего не понял? Я просто сказала тебе, что мы можем стать любовниками, а ты все твердишь мне про другого мужчину!Ник остановился в центре комнаты. Руки, которые он поднял, чтобы защититься, упали вниз.– О, теперь я, кажется, понимаю.– Я не говорила, что ты можешь кричать на меня.Синтия решила, что не станет плакать. Ей было больно и обидно, но она не заплачет.– Я кричал? Прости. – Синтия увидела, как покраснело его лицо. – Прости, мы не можем стать любовниками.У нее перехватило горло, сердце едва не остановилось в груди.– Думаю, ты прав. Я ведь теперь испорченный товар.Синтия увидела в его глазах неподдельный ужас.– Я не это имел в виду, Совсем не это, Синтия.– Тогда что?– Я… – Он покраснел еще больше, почти так, как если бы смущался. – Ты мой друг, Синтия. Я не могу заниматься с тобой этим. Ты мой друг.Синтия кивнула. Это правильно. Она чувствовала, что правильно. Но ей хотелось большего.– Я знаю, Ник. Мне просто хотелось попросить немного больше для нас. Хоть немножко больше. Пока нам обоим не придется уехать.По его лицу, словно взмах темных крыльев, промелькнула боль.– Я бы тоже хотел большего, – прошептал Ник. – Но я не могу. Не с тобой.На этот раз больно было ей. Словно тысячи крошечных птиц сидели у нее на груди и били крыльями все быстрее и быстрее.– Не со мной, – пробормотала Синтия, кивая.Она не была одной из тех женщин. Тех лондонских женщин, которые знали, как танцевать, флиртовать и соблазнять симпатичных мужчин. Она была женщиной, с которой мужчина может дружить. И всегда была такой?«Они не такие, как ты», – сказал ей Ник. Синтия посмотрела на свое простое деревенское платье и подумала о кружевах и парфюме, пудре и изящных туфельках, которые окажутся бесполезным оружием, если бросить их в голову мужчине. И хотя его слова практически убили ее, девушка нашла в себе силы улыбнуться:– Я все понимаю, Ник.– Нет, ты не можешь понять, Син, – покачал головой Ник, оторвав взгляд от пола. – И я бы не хотел, чтобы ты поняла.И, словно прощаясь, Ник поднял руку и оставил ее одну. Девушка заставила себя подойти к двери в коридор.Миссис Пелл понадобится помощь в приготовлении ужина, и Синтия, по крайней мере, для этого могла пригодиться. Глава 12 – Я нашел это, – вклинился в ее сон глубокий голос.Обнаженный Николас стоял в плещущихся волнах и улыбался красивой женщине в платье из серебристого кружева. Блондинка хихикала и обмахивалась изящным веером. Когда солнечный свет попал на сверкающий камень на ручке веера, радужное отражение заиграло на груди Ланкастера.Леди провела отполированным ноготком по его коже, повторяя путь отраженных солнечных лучей.Разве она не знает, что в соленой воде ее платье испортится?– Синтия, – сказал Ник, поворачиваясь к ней спиной. Он взял руку той леди и поднес к губам, чтобы поцеловать ее пальцы. – Просыпайся.Он, очевидно, хочет, чтобы Синтия оставила их одних. Но пусть она будет проклята, если позволит этой женщине завладеть Ником.– Вставай, женщина!Ее схватила чья-то рука и потащила от берега.Синтия приподнялась, открыла глаза и поняла, что над ней склонился Ник.– Я нашел это.Он помахал дневником у нее перед лицом.– Я знаю, – проворчала она. – Я сама отдала его тебе.Синтия оттолкнула его руку и рухнула в постель. Ночью она долго вертелась, переворачивалась с боку на бок и была не готова встретиться лицом к лицу с мужчиной, который был причиной ее беспокойства.– Ты искала не в том месте, Син.Синтия зарылась головой под подушку.– Ты слушаешь меня? – Ник вырвал из ее рук подушку и бросил на пол. – Ты ищешь не в том месте.– Который час?– Скоро рассвет. Смотри сюда.Синтия услышала шелест бумаги и уловила запах плесени, исходивший от старого дневника. Когда она открыла глаза, то прямо перед носом обнаружила неясные очертания чернил на белом листе.– Отлично, – прорычала она. – Позволь мне хотя бы сесть.Она оперлась руками о кровать, а Ник заботливо сунул ей подушку под спину и положил на колени дневник, чтобы самому можно было держать лампу.– Ты видишь вот это?Он указал на строчку внизу страницы.– «Вниз по дорожке для верховой езды», – прочитала Синтия. – Я знаю. Я читала это сотни раз.– Правильно. Но этот дневник был написан в тысяча семьсот девяносто седьмом году, Син.– И что?– Он, должно быть, имел в виду старую дорожку для верховой езды, а не ту, которой мы пользуемся теперь.– Какую такую старую дорожку?– Ту, которая проходит по другой стороне деревни. По ней можно добраться до старого водопада, помнишь? Я забыл, ты никогда не ездила верхом в детстве, а мы с Тимоти хотя бы раз в неделю выезжали.– Старая дорожка, – пробормотала Синтия. Ее захлестнула волна предчувствия. – Ник… Ник! Похоже, ты прав!– Я знаю. – Он улыбался ей, как маленький мальчик, гордящийся способностями шифровальщика.Несмотря на усталость, невзирая на боль, которую она чувствовала, находясь рядом с ним, Синтия улыбнулась. Он был очаровательным, как маленький щенок. И таким же растрепанным. Ник по-прежнему был в той же одежде, в которую переоделся к ужину. То ли он спал в ней, то ли расположился в кресле и читал всю ночь. У Синтии на этот счет были свои подозрения. От него пахло вином.– Начнем поиски сегодня, – восхищенно хлопнула в ладоши Синтия.– Мне бы не хотелось, чтобы ты шла.– Но…– Это небезопасно. Этот Брэм может бродить где-нибудь поблизости.– Но ты даже не знаешь, он ли это был!– Правильно. Поэтому сегодня я собираюсь в деревню. Но прежде чем ты меня перебила, я хотел сказать следующее: если ты настаиваешь пойти на скалы со мной, то надо идти сейчас, до рассвета. Мы возьмем экипаж, чтобы доехать до этой дорожки, и постараемся уложиться за пару часов. Разумно?– Разумно. – Синтия подпрыгнула и обняла Ника за шею. – Спасибо.– Не за что. – Его руки на секунду обхватили ее талию. – Одевайся. Я пришлю на помощь миссис Пелл, как только разбужу своего кучера.– Хорошо.Она почувствовала небывалую бодрость. Вся вялость исчезла, уступив место возрастающему волнению. И тепло его рук, которое она все еще ощущала на своей спине, не причиняло ей боль.Солнце исчезло за дождевыми тучами в первый же час их поисков. Им следовало вернуться, но Синтия настаивала на продолжении. Ланкастер не мог винить ее. Вдоль старой дорожки им открылся совершенно новый пейзаж, со множеством пещер и впадин.Синтия пребывала в эйфории. Она пребывала в эйфории даже теперь, промокнув насквозь под дождем, который лил уже целый час. В экипаже с нее натекла целая лужа, пока они медленно ехали назад в Кантри-Мэнор.Ланкастер видел, как она дрожит, натянув на себя одеяло, оказавшееся в экипаже, но при этом улыбается ему.– Это должно быть там, Ник.Ник улыбнулся в ответ на беспечную надежду, прозвучавшую в ее голосе.– Это там. Все эти пещеры… Ты такой умный, Ник!– Правда? Ты единственный человек, который когда-либо признавал это.– Значит, я очень проницательная.– Очевидно, да.Синтия засмеялась, и это напомнило ему, какой милой и женственной она выглядела накануне вечером. Потом Николас вспомнил ее пораженный вид, когда он отказал ей, и отвернулся к окну, наблюдая за потоками дождя.– Что ты сделаешь со своей половиной? – спросила Синтия.Ник вопросительно посмотрел на нее.– Со своей половиной золота.– Давай сначала посмотрим, сколько его.– Ты сегодня пессимистично настроен, – пожала мокрыми плечами девушка.– Да, весьма необычно быть серьезным человеком. Не уверен, что мне это нравится.– А я знаю, что достаточно скоро у меня опять будет мерзкое настроение. Наслаждайся новизной.Ее глаза светились радостью, и Ланкастеру захотелось придвинуться ближе. Стать частью ее радости. К счастью, экипаж остановился раньше, чем он успел совершить какую-нибудь глупость.– Твой плащ, – пробормотал он, открывая дверцу. Синтия накинула капюшон на голову и натянула его пониже, чтобы скрыть лицо.– Одеяло тоже возьми.Ланкастер помог ей спуститься и смотрел, как она стремглав побежала к кухонной двери. Узнать в этой закутанной фигуре Синтию было практически невозможно. Его кучеру казалось, что он возил миссис Пелл, и хозяин помог ему поверить в это, вознаградив щедрой порцией виски.Кучер тяжело спрыгнул на землю и закрыл дверцу.– Спасибо, что так терпеливо ждал под дождем, Джеймссон. Я поеду в деревню после обеда, а до этого времени ты свободен.– Спасибо, милорд. – Джеймссон коснулся шляпы и оглянулся на дверь. – Миссис Пелл, да?– Что?Кучер пошатнулся немного влево, потом прислонился к экипажу, чтобы сохранить равновесие, и пояснил:– Она уже не первой молодости. Но мужчинам иногда нравится, а? Все правильно, ничего необычного в этом нет.– Э-э… – Ланкастер не хотел ставить под сомнение репутацию миссис Пелл, но как еще он мог объяснить несколько часов уединения на берегу с экономкой?– Ничего странного в этом нет, – шумел Джеймссон, похлопывая своего хозяина по спине.Но Ланкастер не мог обвинить его в несоблюдении субординации, поскольку сам напоил его до такого состояния.– Присмотри за лошадьми, Джеймссон. Попроси Адама помочь, ему надо учиться.– С-слушаюсь, милорд. Будет сделано.Ланкастер округлил глаза и поспешил под крышу. Ему надо было обсохнуть, согреться и немного поесть, прежде чем ехать в деревню.Если за последнее десятилетие ее жители не сильно изменились, то они будут рады поговорить о новом человеке, его привычках и в обмен могут ждать дружескую пинту эля.– Миссис Пелл, – начал Ланкастер, зайдя в теплую кухню. – Могу я…– Ее нет.Ланкастер увидел Синтию, которая наполняла кипящей водой чайник. У печки рядом с ней появилась новая лужа.– А где она?Синтия кивнула в сторону длинного кухонного стола, где лежал крошечный листок бумаги.– Пошла купить говядины. Сомневаюсь, что она вернется в такой дождь. Если я правильно догадываюсь, они с миссис Пейнтер сидят у нее дома и сплетничают о друзьях за рюмкой хереса. Но я приготовила чай. Спасибо, что она оставила кипящий чайник.– Замечательно.Удивительно, но как-то странно было чувствовать, что они здесь вместе одни. Мысль, абсолютно лишенная логики. Они весь день были вместе на берегу. Этим утром они тоже были одни в ее комнате.И все же интимность этой новой ситуации давила на него с силой надвигающегося шторма.Синтия вела себя абсолютно естественно. Она спокойно готовила чай, а мокрое платье облепило ее бедра.– Мне надо переодеться, – объявил Ник и вышел в коридор.Она не остановила его, и он с облегчением выдохнул, добравшись до последней ступеньки наверх. У него были благие намерения. Честные. Не важно, как сильно ему хотелось заняться любовью с Синтией Мерриторп, он не может этого сделать.Но Синтия нанесла удар по его решительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32