– Могу я сейчас посмотреть на него?– Минутку.Быстрые пальцы миссис Пелл уложили косу Синтии и тщательно закололи ее высоко на голове. Удивительно, но потом миссис Пелл освободила несколько локонов у нее на висках.– Что вы делаете?– Хочу, чтобы ты была симпатичной, – пробормотала экономка, отступая назад, чтобы посмотреть на свою работу.– Зачем?– Ну, у тебя же новое платье, так?Синтии нечего было возразить, поэтому она только осторожно прикоснулась к волосам, размышляя, действительно ли она симпатично смотрится.Когда экономка подошла к шкафу и достала платье, Синтия и думать забыла о прическе. Платье оказалось великолепным, хотя еще год назад она бы не решилась назвать его таким. На нем не было кружев и оборок, декоративной тесьмы. Но у него был поразительный изумрудный цвет. И вырез обещал открыть по крайней мере ее ключицы, если уж не ложбинку между грудей.– Оно восхитительно! – выдохнула Синтия.– Да ну… Такое платье обыкновенная женщина надевает в церковь, только, и всего.– Оно такое… зеленое.– Но ты так долго носила серое. Снимай теперь это тряпье. Хотя вполне возможно, что тебе придется надеть его завтра снова. Новое платье не подходит для ползания по песку.Синтия уставилась на шерстяное покрывало на кровати, а миссис Пелл принялась расстегивать крючки старого платья.– Что произошло сегодня утром между тобой и лордом Ланкастером?– Что вы имеете в виду?– В потайном коридоре.– А, это, – У Синтии замерло сердце. – Мы прятались там. Вместе. Больше ничего. Просто прятались.– И больше ничего? В таком случае ты ужасно провела время там, в темноте. У тебя были распухшие красные губы. Пару-тройку раз, как мне показалось, тебя ударили о стену. Бедняжка.Синтия молчала, пока миссис Пелл стягивала рукава платья. Она стала глубоко дышать, приказывая себе не волноваться.– Ты знаешь, – миссис Пелл прочистила горло, – если лорд лишит тебя девственности, он, вероятно, женится на тебе.– Что, простите? – Этот вопрос сорвался с губ Синтии быстрее, чем она успела подумать что-либо.– Он честный человек. И всегда был таким.– Что вы предлагаете?– Чтобы ты следовала естественному ходу событий и легла с ним в постель.– Миссис Пелл!Экономка, фыркнув, встряхнула серое платье.– Ты думаешь, я не знаю, чем вы там вдвоем в темноте занимались?– Мы целовались!– И вам обоим это понравилось.– Я… – Она наблюдала, как миссис Пелл взяла новое платье и поднесла к ней. Даже находясь в замешательстве, Синтия не удержалась и скользнула взглядом по мягким волнам зеленой ткани. – Мне неудобно выводить вас из таких чудовищных заблуждений, но, возможно, вы не видели, как он бежал оттуда – будто его преследовал разъяренный кабан.Миссис Пелл надела платье на девушку и стала застегивать крючки.– Если он боится своих чувств к тебе, это лишь показывает, насколько они сильны.– Вы с ума сошли. Он не сможет жениться на мне, невзирая ни на что, – от собственных слов у Синтии все сжалось внутри.– Мужчины совершали и более странные поступки.– Но я не хочу разрушать его семью, обманом заставив жениться на себе.– Тогда ладно, – вздохнула экономка. – Это была только идея.– Я бы сказала, ужасная.От возмущения миссис Пелл застыла на месте.– Я тоже когда-то была молодой женщиной. И меня соблазняли иногда поваляться на сене. Это случалось и тогда, когда я была уже не так молода.– С кем? – смутилась Синтия.– Однажды это был довольно симпатичный старший конюх, работавший в Кантри-Мэноре.– Вы катались верхом, да? – захихикала Синтия, прежде чем до нее дошло, кто был старшим конюхом. – Старый мистер Тергуд? – воскликнула Синтия, пытаясь представить внешность сердитого мужчины с седой бородой.– Его звали Джон. И он не был таким уж старым. Так, все хорошо. Давай проскользнем в спальню к его сиятельству, чтобы ты сама все смогла увидеть и оценить.Мистер Тергуд совершенно не волновал Синтию, но она позволила затащить себя в комнату Ника.Ник.За эти несколько часов они оба, он и миссис Пелл, говорили о ее целомудрии, связывая это с браком. Неужели это единственное препятствие к этому соблазну? Ее несуществующая девственность?Если она скажет ему правду, возможно, он удовлетворит ее любопытство. Или отшатнется в ужасе и потребует, чтобы она перестала позорить его приличный дом своим присутствием.Маловероятно, но в ее жизни происходили и более странные вещи. Как она теперь знала, не стоит ожидать слишком много от джентльменов.– Ну во, – миссис Пелл суетливо погладила плечо Синтии. – Прямо как по тебе сшито.Синтия оторвалась от собственных мыслей, подняла глаза и увидела себя в зеркале.– Прекрасно! – задохнулась она от радости.За ее плечом улыбалась миссис Пелл. Темно-зеленый цвет оттенял бледную кожу Синтии, придавая ей мягкий жемчужный оттенок. Темные волосы казались еще темнее. Губы ярче. А вырез открывал плечи и ключицы.Звуки шагов предупредили ее о появлении Ника еще до того, как в комнате прозвучал его голос:– Прошу прощения, я не знал, что вы здесь.И хоть на ней было вовсе не бальное платье с серебристым кружевом, плывущим за ней следом по ступенькам лестницы, Синтия улыбнулась, сделала глубокий вдох и повернулась к Николасу Кантри.Ник споткнулся у порога, хотя здесь практически не было разницы в высоте полов. Синтия или какая-то удивительно повзрослевшая копия Синтии спрятала улыбку и нахмурилась.– Привет, – пролепетал он. – Новое платье?– Да.Они во все глаза смотрели друг на друга. И дело было не только в платье. Ее волосы были уложены по-другому. Мягче и женственнее. Ее шея казалась длиннее, а плечи… более обнаженными.– Мне надо проверить пудинг, – нарушила молчание миссис Пелл и заторопилась из комнаты.Ник кивнул. Спустя несколько мгновений он понял, что все еще продолжает стоять и неотрывно смотреть на Синтию. Чтобы скрыть свое смущение, он улыбнулся:– Новое платье должно поднять настроение.– О да, – Синтия сцепила руки перед собой. – Прости, что мы заняли твою комнату. Просто здесь зеркало.– Я понимаю.Удивительно, но у Синтии появились бедра. Или просто в том огромном платье терялась талия? Об этом стоит подумать.– Ну ладно, – пробормотала она, – я пойду.– Нет! Подожди!Синтия даже подпрыгнула от его неожиданно резкого тона, поэтому Ланкастеру пришлось улыбнуться.– Я хотел поговорить с тобой. О поиске клада. О нашем поиске клада.Синтия удивленно подняла брови, и Ник заторопился, чтобы она не перебивала его.– Мне кажется, я должен взглянуть на дневник. Так сказать, свежим взглядом.– В этом нет необходимости.– Я не сказал, что это необходимо, просто я думаю, что это может помочь.Синтия сложила руки на груди и упрямо вздернула подбородок.– Синтия, позволь мне помочь. Ты сказала, что мы заодно, разве не так?Ланкастер нахмурился. Синтия топнула ногой. Она была босиком, и Ник увидел крошечные розовые пальцы.– Ты должен обещать, что, взяв журнал, не станешь проводить собственные поиски. Это я ищу клад, милорд.Ланкастер, кивнув, продолжал смотреть на ее босую ногу.– Ладно, – раздраженно согласилась Синтия. – Просто прочти его.Николас наблюдал, как она пошла к себе в комнату, шлепая босыми ногами и покачивая появившимися бедрами.– Иди сюда, – пригласила его Синтия, и он пошел следом за ней.Синтия села на стул и открыла ящик стола.– Вот он.– Спасибо.Николас взял дневник и почувствовал ладонью его шершавую обложку. Он не знал, что говорить. Разговор был закончен, но ему не хотелось уходить.В тот момент, когда Синтия стала задвигать ящик стола, он заметил, что там лежит что-то еще.– А что это там? Еще один рисунок? – Ланкастер протянул руку, и Синтия едва не прищемила ему пальцы.– Ничего, – резко бросила она.Это был еще один черновой набросок, выполненный мальчишкой.– Похоже, что привычка шпионить за обнаженными купающимися жива в вашей семье.– Что ты имеешь в виду?– Твой двоюродный дедушка. Это похоже на рисунок обнаженной женщины в море. Или мужчины. Не могу сказать точно, потому что волны доходят ей или ему до пояса. А все остальное… определить невозможно.Соски присутствуют и у мужчин, и у женщин. Он заметил, что волосы у изображенной фигуры были похожи на морские водоросли. Русалка, что ли.– Мне кажется, это мужчина, – огрызнулась Син.– Не уверен. Плечи достаточно широкие, но это может быть всего лишь нарушение пропорций. Я помню, о чем сам думал в одиннадцатилетнем возрасте, и очень много мыслей было связано с голыми женщинами.– Ты можешь идти.Наверное, это была не очень подходящая тема для разговора. Ник очень медленно и неохотно повернулся и побрел из комнаты. Но на всякий случай не стал закрывать за собой дверь, если Синтия вдруг захочет пойти следом.Во всяком случае, дневник теперь был у него. Ведь он за ним приходил в ее комнату. Но удивительно, у него было такое чувство, что руки пусты, когда он сел рядом с камином и мрачно уставился на обложку. В верхнем углу угадывалось написанное имя «Эдвард», хотя чем пристальнее он присматривался, тем оно казалось незаметнее.Ланкастер провел пальцем по надписи и осторожно перевернул страницу. «Эдвард Мерриуэзер, – гласила первая страница. – Весна 1797 года». Странно думать, что члены семьи Синтии десятилетиями лазили по этим скалам в поисках обнаженных фигур. А может, веками.Первые несколько страниц, похоже, целиком были посвящены окоту овец, потом шло восторженное описание сезона стрижки. Эдвард Мерриуэзер, как сын добросовестного землевладельца, должен был знать все, что касается выращивания и разведения овец, и ему нравилось обучение, к которому он подходил весьма основательно. Мальчик был рассказчиком от Бога, описав все так, что Ланкастер узнал картинку из собственного детства. Несмотря на то что о скалах не упоминалось еще страниц тридцать дневника, Николас был очарован описанием жизни Эдварда.– Ник?Голос Синтии прозвучал настолько неожиданно, что он выронил дневник. Она стояла всего в пяти футах от него, сцепив руки перед собой.– Похоже, я еще ничего не нашел. Хотя твой дядюшка оказался гораздо лучшим писателем, чем художником. Прирожденный рассказчик.Синтия немного сдвинулась с места, и Ланкастер с досадой заметил, что теперь она надела толстые чулки.– Не составишь мне компанию до ужина?Ланкастер показал на кресло напротив себя.Синтия кивнула и села, подобрав под себя ноги. Ник взял дневник и постарался вернуться к повествованию, но поймал себя на том, что постоянно украдкой бросает взгляды на Синтию, чтобы понять, куда она смотрит: на него или на пламя камина. Но она смотрела только на пламя камина.Ланкастер скрестил ноги и попытался изобразить серьезность, хотя уже третий раз читал одну и ту же строчку.«Дождь залил северное поле. Одна овца утонула, и теперь ее ягненок погиб. Я нашел предлог, чтобы избежать разделки туши, хотя отец не заметил. Он был…»– Я хочу кое-что рассказать тебе, – произнесла Синтия, освободив его от необходимости притворяться, что читает.Он быстро захлопнул дневник и положил его на узкий столик слева.– Что такое?– Наш недавний разговор… – Синтия замолчала, теребя нитку, вылезшую из юбки ее нового платья. – Я хочу кое-что прояснить.У нее покраснели щеки. А может быть, это у камина слишком жарко. Ланкастер перевел взгляд ниже, на грудь Синтии, чтобы увидеть, далеко ли распространился этот жар.– Что касается сада, – торопливо начала Синтия, – то моя драгоценность уже сорвана.У нее покраснела шея, краска стала спускаться ниже.– Прости? Сад? Мне кажется, ты смешиваешь метафоры.– Я думала, ты предпочитаешь их основательно перемешанными, – с раздражением в голосе фыркнула Синтия.– Прости. – Ланкастер повел плечами и постарался оторвать взгляд от ее покрасневшей кожи. – Так что ты говоришь?– Ник, мой цветок уже сорван. Поэтому тебе не о чем беспокоиться.– Твой цветок?..Господи, о чем она говорит? Он прекрасно понимал метафору, но Синтия не может иметь в виду то, о чем он подумал.Синтия сделала глубокий вдох.– Я не девушка, Ник.– Ты…Несколько мгновений смысл ее слов не доходил до Ланкастера, а потом его словно ударила молния. Синтия не девственница. Теперь покраснела не только кожа девушки. Нику казалось, что вся комната окрасилась в пунцовый цвет.– Я убью его, – вскочил Ланкастер.– Кого? – округлила глаза Синтия.– Ричмонда. Я выстрелю ему прямо в брюхо, как должен был сделать еще несколько лет назад.– Это был не Ричмонд.– Этот подонок не заслуживает пули в голову.– Ник, это не он!Он замер, собираясь стукнуть кулаком в стену, потом повернулся к Синтии.– Ну конечно, это был он.– Нет, говорю тебе, не он.– Тогда Брэм. Да, Син, это он? – Николас опустился на колени, чтобы посмотреть ей в глаза. – Брэм… Он сделал тебе больно?– Я же сказала тебе, он никогда не прикасался ко мне, – махнула рукой Синтия. – Это был один человек, которого ты не знаешь. Да это и не имеет значения.– Ты права, это не имеет значения. Кто бы он ни был, я его убью. Ни один мужчина, взявший женщину без ее согласия, не заслуживает права жить. Просто…– О, Ник, ради Бога! Я не сказала, что меня взяли силой. Все было вполне добровольно, если хочешь знать.– Но…Возможно, это событие настолько шокировало ее, что она не может вспомнить подробности. Потому что ее слова были абсолютной бессмыслицей. Синтия Мерриторп была хорошей девочкой, которая жила на свежем, чистом деревенском воздухе. Она не ездила на балы и не флиртовала с лондонскими повесами, которые могли соблазнить ее. Она не была похожа на женщин легкого поведения, которые готовы были принять чье угодно предложение. Тиканье часов гулко отдавалось в его ушах. У него начали болеть колени.– Прости, но… Что ты имеешь в виду?– Говоря твоими словами, – вздохнула Синтия, – я положила бесценный камень в руку проходящего мимо друга. Теперь самое важное…– Кто он?Синтия опустила голову и замолчала.– Прости, но не могла бы ты назвать его имя?– Зачем?Зачем? Да это был единственный и самый важный вопрос для него. Синтия Мерриторп занималась любовью с каким-то посторонним мужчиной. С другим мужчиной. Разве она не понимает, насколько это ужасно?– Пожалуйста, – взмолился Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32