И вступил с ближними,как водится,в дружескую беседу.
- Ты почему,Паша,без очков нынче? - спросил я заботливо. - И в одной рубашке.
- Торопился, - пояснил Павел. - Пиджак забыл одеть,а в нём очки. - И продолжил вдохновенно: - Мы здесь,Филипп Лукьянович,обсуждаем такие явления - голова кругом идёт!
Я коротко взглянул на Харчева.Тот,сжав губы,задумчиво косился на Павла.
- Какие явления?
- Чёрные дыры.Слыхали о таких?
Ага,во-время я прибыл.
- Слыхал,конечно.Хе-хе,вот что значит интеллигенция... Хлебом не корми,только дай поговорить о чём-нибудь,чего никто не понимает.Хорошо,если хоть предмет разговора путный,а то иногда уши вянут слушать... Как считаешь? - обратился я к Ясиницкому,переходя нахально на ты.
- Так же и считаю, - отвечал он,усмехаясь и подливая в стаканы. - Мы таковы,что делать.
Время после этого полетело незаметно.
Мы увлечённо обсуждали разные волнующие вопросы,как то: роль интеллигенции в бедственной судьбе страны,кто будет по осени чемпионом РФ по футболу,почему нынче так редко выдают зарплату и какого губернатора следует выбирать,чтобы народ благоденствовал.Красного или белого? Или голубого? И поскольку все мы были гениальными мыслителями и философами,то часто не понимали друг друга,но это нисколько не мешало нам в итоге приходить к согласию.Ну в самом деле,разве не ясно, почему не выдают зарплату? Ну,Боже мой... Да потому не выдают,что сначала деньги со всех концов страны в одно место собирают,а потом уж назад,естественно,не отдают.А как вы хотите? Абсолютно логично. Что они там,в министерствах,дураки,что ли? Если урвал - обратно не отдавай.Твоё... Ферштеен?
Впрочем,не все с таким объяснением были согласны.Но суть нашего общего мнения по этому вопросу состояла в том,что никакая причина не оправдывает вышеприведённого мерзкого факта.
Однако Харчев при этих словах неодобрительно помотал головой.
- Сверхприбыль оправдывает всё, - молвил он,глядя на тарелку с холодцом прищуренным глазом,будто видел именно в ней истину. - И мерзкие факты в том числе.
Журналист и кандидат наук в ответ на это подумал и сказал:
- Гм...
И уронил голову на грудь.А добрый Паша хохотнул и принялся разливать по стаканам остатки содержимого бутылки с обезьянами.
- Ну ничего, - промолвил он,окончив работу. - Мы на подходе к чёрным дырам.Когда люди запрягут их,как рабочих лошадей...
- Паша, - заметил я, - ты сильно рискуешь.И не чем-нибудь,а драгоценным здоровьем.Это недопустимо.
- Почему рискую?! - поразился Павел.
Остальные отреагировали так: кандидат от изумления склонил голову набок и вытаращил на меня глаза,а Харчев оторвал взгляд от холодца и уставился с интересом на мой лоб.
- Ну чего вы пялитесь? - засмущался я. - Он же приехал в одной рубашке,а погода портится...
- Угум... Тогда выпьем за здоровье всех присутствующих, - предложил журналист.
Мы допили остатки из бутылки с пальмами и девицами.Или,может, обезьянами.Поковыряли немного салат.Спели "Хаз-Булат удалой" и решили,что пора расходиться.Тем более,что наш добрый хозяин вдруг поднялся,опершись руками о стол,и сказал:
- Вы,сэры,тут немного по... сидите.А я по... ка отдохну.
И,слегка пошатнувшись,повернулся и скрылся в дверях дома.
Мы задумчиво посмотрели друг на друга.При этом Харчев скроил осуждающую физиономию и сказал:
- Сэры,нам,кажется,указали на дверь.Но вполне культурно.Не пора ли закругляться? Голосовать будем?
- Нет, - отвечал я твёрдо. - Зачем?
И указал на пустую бутыль.
- Филипп Луки... яныч зрит в корень, - промолвил Павел,оборачиваясь к Тарасу.
- У него привычка такая, - объяснил тот. - Значит,пойдём.Ты в город? Провожу тебя до электрички.Потом сам поеду.В другую сторону. Меня до утра отпустили...
Допытываться,почему он поедет в другую сторону,никто не стал.
Мы дружно поднялись и вышли на улицу,обнаружив на ходу,что пошёл дождь.Тут я совершил героический поступок: снял с себя красносинюю куртку и натянул её на плечи Павла.Чтобы не простыл.Впрочем,он этого,кажется,не заметил.
И ещё мы обнаружили,выйдя на улицу,что наступил вечер.Близлежащие горы накрыла сумрачная тень.Гавкали собаки.За жидким штакетником дачных участков там и сям торчали фигуры усердных дачниц в длиннополых плащах.У забора,приткнувшись к кустам сирени,стояла толстозадая,как откормленная девка,тойота,из-за тёмных окон её бил барабан и ревел чей-то голос.
Впрочем,всё это нам было по-фигу.Мы были веселы и довольны жизнью и потому с трудом удержались от соблазна пнуть тойоту по толстому заду.Чтобы не орала хриплым голосом.На повороте к платформе я сердечно распрощался с этими милыми людьми,но вначале спросил:
- А чего он сегодня вас приглашал-то? Без меня.
- А вы где были-то? - суровым голосом поинтересовался Тарас.
- Об этом - потом, - заявил я. - На днях непременно отчитаюсь.Но без меня больше ни в какие гости не ходите.
И,горячо пожав всем руки,направился к своей даче,припоминая на всякий случай,зачем,собственно,ходил на шестую улицу.Ах да,за стеклорезом...
Жена не очень удивилась тому,что я пришёл без этого ценного инструмента.Она сказала,что моё долгое отсутствие подсказало ей правильную догадку.И только спросила:
- А почему мокрый? Где куртка?
- А чёрт её знает, - ответил я,зевнул и немедля завалился спать.
Ночью мне приснился жуткий сон: будто к даче подъехала тойота с затенёнными стёклами,затормозила у моей хилой калитки и стала колотить в барабан и орать почему-то голосом Харчева:
- Филипп Лукьяныч! Вы дома? Проснитесь на минутку!
Что ей надо? - думал я с возмущением. - Я,конечно,дома.Но как она узнала,где я живу?
Тут жена сильно тряхнула меня и прошептала:
- Да проснись ты! В окно стучат,не слышишь?
Я вскочил с кровати; в окно кто-то настойчиво барабанил пальцем.Открыв дверь,я увидел темноту и силуэт мужчины рядом с крыльцом.
- Прошу прощения, - сказал силуэт. - Поговорить надо,Филипп Лукьянович.Паша умер.
У меня отвисла челюсть.
* * *
Минуту спустя мы сидели на веранде и слушали рассказ Тараса Харчева о странных,ужасных и непонятных событиях,коим он оказался свидетелем.
Происходило всё так.
Вдвоём с Павлом они благополучно добрались до остановки.Здесь всё было,как всегда: на бетонной платформе у чугунных перил скучало под дождём множество дачников в обнимку с рюкзаками,детьми и собаками.Поскучали и они с Павлом,пока не подошла электричка.Смеркалось.Харчев стоял и глазел на суматоху у открывшихся дверей и вдруг увидел,что Паша,уже добравшийся до ступенек,внезапно вздрогнул,уронил на грудь голову и стал оседать вниз.Люди,толпившиеся за спиной, в испуге отпрянули и Павел свалился на бетон.Послышался истошный женский вопль: "Мужчине плохо!" и у дверей возникла суета.Харчев без промедления ринулся на помощь.Вдвоём с кем-то ему удалось оттащить Пашку от вагона и уложить на скамью; прочие,как зайцы,запрыгнули в вагон и глазели из окон.Умчался в последний момент и помогавший ему мужчина,и электричка,хлопнув дверьми,с грохотом укатила в сумрачную даль.
Тут начались страдания.Описывать их вряд ли интересно.Достаточно сказать,что через час с четвертью Тарасу удалось вызвать из соседнего посёлка с поэтическим названием Большой Луг скорую помощь; врач констатировал смерть.
И мёртвого Павла и чуть живого Тараса скорая с платформы увезла с собой и привезла в местное отделение милиции.Там Павла унесли в какой-то подвал,а Харчева оставили при дежурном дожидаться чего-то.Скоро из подвала вышли и объявили,что Павел не сам собою умер,а убит ударом в сердце острым предметом типа шила.Удар нанесён сзади точно под лопатку.
Тут возник уже настоящий кошмар.Трое милиционеров с дотошностью стали выспрашивать у Тараса,нет ли у него в обиходе длинного шила.Потом - не приходилось ли ему резать свиней.Поняв,куда клонят недоспавшие в эту ночь милиционеры,Тарас принялся орать на них и ругаться последними словами.Ругань,как ни странно,милиционеров успокоила.Они пристыдили его,заявив,что культурному человеку так ругаться по штату не положено,потом подержали при дежурном ещё немного и отпустили с миром.
- Что мне теперь делать? - горестно спрашивал Харчев,закончив рассказ.
- Как что делать? - удивился я его недогадливости. - Спать ложиться.Ты намаялся сегодня на пять лет вперёд.Сейчас устроим тебе лежбище.
- Не надо,я найду,где устроить лежбище.Тут вот какое дело...
И Тарас,какое-то время поглядев молча в пол,пояснил,что будучи отпущен на свободу,он тут же занялся воспоминаниями и,как оказалось,не напрасно: припомнил,что при посадке в электричку за спиной Павла оказались двое молодых людей,он хорошо запомнил их затылки; они его вроде бы подталкивали; влезай,мужик,не телись... А он вдруг взял и упал.Интересная подробность?
- Интересная, - согласился я. - Расскажи про это следователю обязательно.Слушай,а за что его... Как ты думаешь?
- Да никак не думаю.Без понятия.
Тут Тарас отвернулся почему-то в сторону,помолчал немного и сообщил:
- Вообще-то есть ещё интересная подробность.
- Чем их больше,тем лучше, - ляпнул я. - Какая?
- Куртка.
- Чья?
- Ваша.
- Э-э... - промычал я и оглянулся на жену.Она хлопотала у старого шкафа,готовя чаепитие. - Ты думаешь?
- Вам лучше знать.
- М-да...
Куртка - это серьёзно.Это некая версия,утверждающая,что убийцы просто ошиблись и что кто-то из титанов,борющихся за рефлектор Кассегрена,решил на данном этапе борьбы меня замочить.Но зачем?
- Тарас, - предложил я. - Давай встретимся завтра вечером - утром ты всё равно будешь занят - и обсудим,гм... эту версию.Что-то в ней не сходится.Я тебе заодно расскажу кое-что интересное...
- Тогда... - он глянул на меня вопросительно. - Пока о ней не упоминать?
- Да.Во всяком случае,следователю мне сказать будет совершенно нечего.
На том и договорились.
* * *
О,эти договоры,контракты и соглашения! Ни черта мы,оказывается,не договорились.И выяснилось это к обеду следующего дня,когда хмурый и подозрительный,я сидел в помещении с зарешеченным окном и поминал недобрыми словами хорошего малого - Тараса Харчева.
Помещение с решёткой на окне принадлежало опорному пункту милиции и попал я в него,когда поздним утром вышел из дома; шёл в сторону небезызвестного Дворца культуры и чуть не налетел на мужика в пятнистом комбинезоне,шнурованных ботинках и с рыжими усами. Несколько легкомысленными.
Мужчина коротко бросил руку к виску и сказал:
- Старший сержант Мадьяров.Извините.Вы - Конусов?
- М-м... - отвечал я,ошеломлённо уставясь на его усы. - Да.Я Конусов.Чему обязан?
- Прошу в машину, - он галантно указал на потрёпанный синий жигулёнок,стоявший у обочины.
- Хм... На предмет?
- Законный вопрос, - он улыбнулся,показав из-под усов большие белые зубы. - На предмет разговора со следователем Пендерецким об обстоятельствах убийства гражданина Юшкова Павла Александровича.Вы заинтересоаны? Проверяются версии.Приказано вас срочно доставить.
Проверяются версии...
- Это недолго? - спрашивал я льстивым голосом,идя следом за ним. - У меня на сегодня большие планы.
- Как разговор пойдёт, - отвечал он,чуть заметно усмехаясь.
Мы сели в машину и поехали.Ну Харчев,вот мерзавец - думал я,с тоской глядя в боковое стекло.Не утерпел,значит.Доложил.Ладно же,я тебе выскажу... Впрочем,это потом... А сейчас надо сообразить,о чём говорить со следователем Пендерецким.
Но сообразить я не успел; мы затормозили недалеко от плотины ГЭС,у деревянного дома барачного типа,на торце которого зияла отверстием открытая дверь,а сбоку висела вывеска,извещающая,что здесь расположен опорный пункт милиции.Ничего интересного,как можно было ожидать,далее не произошло: один милиционер передал меня двум другим,а те просили обождать.Сколько? Недолго.Следователь уже едет.
После этого битый час я безрезультатно прождал в комнате с зарешеченным окном,приходя всё более и более в задумчивое состояние. Ибо других развлечений решительно не находилось.Странные мысли и подозрения стали посещать мою голову.Нет,конечно,наша милиция - это вам не Саган-Жалгаевская.Собак она на меня не напустит.Но если я понадобился так срочно,что меня,как карася на крючке,выдернули из привычной стихии и поместили сюда,как в судок с пойманной рыбой... м-да,аналогия какая-то пессимистическая... короче,выдернули для разговора со следователем об обстоятельствах убийства,то где он,в конце концов,этот следователь?
Впочем,кажется,не это главное в моих сомнениях.А в чём? Чёрт его знает.Улыбка сержанта в камуфляже почему-то не понравилась. Что-то в ней тигриное...
Время шло.Я,наконец,возмутился и своё возмущение высказал двум весьма занятым людям в милицейской форме,писавшим за письменными столами какие-то рапорта и повестки.И в ответ получил строгое разъяснение своих прав и обязанностей,из которого понял лишь,что должен ждать и помалкивать.И не нарушать порядок.
Прозорливыми оказались эти ребята.Потому что не прошло и десяти минут,как я принялся нарушать порядок изо всех сил.
Но перед этим произошло вот что.
У барака мягко зашуршали колёса,хлопнули дверцы и в опорный пункт вошли во всём штатском посланцы,приехавшие по мою душу.Было их двое и оба имели солидные габариты.Я встал и тотчас изъявил желание ехать с ними по дальнейшему маршруту как можно скорее.
- Мы вас не задержим, - заверил один из них,широкоплечий малый с весёлыми глазами и острым лицом.Он полез в карман,вынул оттуда почему-то наручники и сказал строго:
- Руки!
- Зачем? - изумился я.
- Так положено! - отвечал он ещё более строго.
- Вот новости! Кем?
В этот момент до меня дошло,что второй посланец стоит у меня за спиной.И дошло потому,что он шагнул,обхватил меня сзади и руки мои мигом оказались в его клешнях.
- Для твоей безопасности, - промолвил он сипловато.
В моей голове тут сверкнула отчётливая мысль: меня же взяли прямо на улице! Это подозрительно...Да меня просто украли! Вот простофиля...
- Какой ещё безопасности! - зашипел я придушенным голосом и,повинуясь инстинкту самосохранения,слегка присел,прогнулся,как учили когда-то,и задом ударил изо всех сил по бёдрам прилипшего сзади малого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30