Тилли погрозила пальчиком:– Последствия последствий есть последствие.
– Вы встречаете вашего парня?– Вероятно.Еще одно кольцо дыма.– Надеюсь, он хороший, – сказал водитель. – Надеюсь, он будет обращаться с вами как следует. Вокруг нас столько подонков!– Я знаю.Они въехали в Блумсбери, миновав изящные, заваленные листьями площади.– Так куда же вы собрались?Может быть, Нэнси с мамой были правы? Может быть, она боится найти свое счастье? Она облачилась во власяницу и за последние годы привыкла к ней. Она даже почувствовала облегчение, когда разладились отношения с О'Коннеллом! Да и как еще могли закончиться отношения с таким человеком, как он? Это было еще одно доказательство того, что ей не суждено найти счастье самым обычным способом – любить и быть любимой.– Похоже, мы очень медленно едем! Что-то произошло, как вы думаете?– В Уэст-Энде кто-то марширует. Эти выпендрежные дуболомы. Вы знаете о них? Все эти лагеря и смешные зеленые рубашки, а еще немного национализма. Знаете о них?– Вы имеете в виду «Киббо Кифт» «Киббо Кифт Киндред» – своеобразная скаутская организация ставившая перед собой цель воспитать поколение, способное привести к здоровью и богатству неуправляемое, испорченное общество, но не лишенная налета национализма. Идейный организатор этого движения Джон Харгрейв.

?– Ага, их, мерзавцев! Джона Харгрейва или как там его. Занятные типы. Берут себе причудливые имена и все такое, так ведь? Белый Голубь, Золотой Орел и прочий вздор.Такси остановилось. Грейс посмотрела на высокий серый дом с красной дверью. Три или четыре месяца назад она была на джазовой вечеринке в верхних залах этого дома. Она танцевала с двоими художниками-вортуистами Вортуизм – движение в искусстве Англии в 1912-1915 годах, близкое к футуризму.

, один из которых был в берете, другой с бессмысленно острой бородкой. У нее кружилась голова от джина, и она понимала, из другого угла зала за ней наблюдает Дики. Она, должно быть, выглядела так, словно переживала самый важный момент в своей жизни. Фактически в эту ночь она была ужасно одинока.– Кучка подростков-бойскаутов с отвратительной изнанкой, если хотите знать мое мнение, – продолжал возмущаться таксист. – Не слышал, чтобы Харгрейв сказал что-нибудь достойное того, чтобы из-за этого заполонять все улицы!Они ждали почти две минуты. Грейс, подавшись вперед, смотрела на неподвижные машины, стоящие перед ними.– А когда должен закончиться марш? Думаете, мы скоро двинемся дальше?– Понятия не имею, моя хорошая! Когда отходит ваш поезд?Вокруг них водители, крутя рулями, выбирались из пробки и поворачивали на восток.– А нельзя подъехать к вокзалу другим путем?– Нет, вы же не хотите ехать через Клеркенуэлл? Не волнуйтесь, я уверен, мы с минуты на минуту тронемся.– Но вы только что сказали, что понятия не имеете, как долго продлится марш!Водитель автобуса впереди них высунул руку из машины, сигнализируя, что поворачивает. Маршрутный автобус, едущий к Ватерлоо, поворачивал на восток, чтобы ехать через Клеркенуэлл.– Если хотите знать мое мнение, это совершенно безответственно. – Таксист недовольно фыркнул. – У него в машине наверняка есть пассажиры, которым надо в Уэст-Энд!– Пожалуйста, поезжайте обходным путем, – сквозь зубы проскрежетала Грейс.Она представила, как Джон медленно поднимается по сходням на пароход. Не современный океанский лайнер, а испанский галеон с парусами, пушкой и флагом с черепом и костями, развевающимся на мачте.– Когда отправляется ваш поезд?Реклама на боку автобуса гласила: «Едем в Лион». Маленький мальчик, сидящий в нем, водил пальчиком по грязному окну. Он плакал, личико его было красным, рот широко раскрыт. Рядом сидели несколько стариков в шляпах.– Я умру, пока мы торчим здесь! Мне нужно скорее попасть в Ватерлоо!В этом же автобусе сидел темноволосый, темноглазый человек. Он смотрел на улицу с совершенно отсутствующим выражением лица. Выражением утраченной надежды.Джон!Нет, не может быть! Или может? Он уехал несколько часов назад и сейчас уже, конечно, в Саутгемптоне. Хотя, возможно, сначала он поехал в какое-нибудь другое место... Выполнить какие-то поручения, с кем-то попрощаться...Она заморгала. Вытянулась, чтобы получше разглядеть его, когда автобус развернулся и влился в движение по направлению на восток.Это был он. Он.– Стойте!Впрочем, они, конечно, и так уже стояли. Бросив сигарету в пепельницу, она стала ощупью искать ручку дверцы.– Эй, что это вы делаете? – Водитель повернулся к ней.– Я должна выйти! – Она пошарила в кошельке и наобум вытащила горсть монет.– Ты уверена, красавица? Спасибо.Она открыла дверцу, вышла, вытянула руку, пытаясь остановить движущиеся машины и пробиваясь к автобусу.– Ваша сумочка, мисс! Вы забыли вашу сумочку!Автобус, покачиваясь, двинулся вперед, влившись в общий поток.– Джон! – орала она, махая руками. – Подождите! Джон!Она побежала. Побежала по пятам за автобусом, размахивая руками. Бежала глупо, по-девчоночьи, а ее шифоновое платье развевалось на ветру. Она казалась воплощением отчаяния, сердце ее бешено колотилось. Мальчишки смеялись и показывали на нее пальцами. Женщина с измученным лицом укоризненно покачала головой. Рабочий присвистнул. Но Грейс знала только одно: ей дан еще один шанс, и будь она проклята, если этот шанс сейчас уйдет от нее вместе с этим автобусом!Автобус набирал скорость. Она молилась... не Богу, в которого не верила... самой себе. Она должна догнать этот автобус! Грейс подоткнула платье и побежала быстрее.Затор в движении... моментальный, но достаточный для того, чтобы сократить расстояние. Черная дверь автобуса была почти в пределах ее досягаемости. Она могла до нее допрыгнуть на летящем листке веры и ухватиться за поручни.Боится получить то, чего хочет, да? Она им покажет! О да, она им покажет!– Да остановись же ты, подонок!В двери появился розовощекий кондуктор, посмотрел на нее и позвонил в колокольчик.– Ну-ну, мисс, я не потерплю подобных выражений в моем автобусе!Автобус замедлил ход. Он протянул ей руку.– Не надо так. Леди так не должна, правда? Вы бежите так, словно вся ваша жизнь зависит от этого!Она крепко ухватилась за его руку и полувскочила, полузаползла на подножку.– Но она действительно зависит! – Грейс задыхалась так сильно, что едва могла говорить. – Моя жизнь зависит от этого!Кондуктор сдвинул фуражку назад и почесал голову, когда безумная девушка улыбнулась ему и промчалась мимо, вдоль салона, покачиваясь на каблуках и изо всех сил стараясь удержаться на ногах, когда автобус попал в рытвину. На лице довольно дерзкая улыбка. Конечно, она не в его вкусе. Самоуверенная, это видно невооруженным глазом. Симпатичная, но слишком хорошо это знает. Одно из тех лиц, которое трудно забыть. Он предпочитает просто хорошеньких девушек таким красоткам. Мучительно каждое утро просыпаться и видеть перед собой это лицо. И не такая уж молоденькая. Вероятно, из тех современных девиц, которые за самую малость дадут в ухо. Нахальная дамочка. И все же в ней что-то есть, в этом нет сомнения. Не робкого десятка. Какую пробежку совершила! И все, судя по всему, для того, чтобы догнать своего мужчину. Он услышал, как она крикнула: «Джон!», а тот ответил: «Это я». Он увидел, как мужчина повернул голову; испуганный взгляд, а затем широкая улыбка.Автобус, дребезжа, катился вперед.
«Нью-Йорк экспресс», 1 октября 1927 года. В нашем следующем выпуске:Наш новый еженедельный обозреватель, только что из лондонской «Геральд».Вчера вечером мне предложили тайком глотнуть бурбона из детской бутылочки с резиновой соской, спрятанной в просторном пальто моего друга. Как ни скучен сухой закон, а творческие силы он пробуждает!Я не понимаю смысла бубликов. Дырка в них – это что: метафора тайны центра жизни или просто пекари слишком прижимисты, чтобы наполнить ее хлебом? Дайамонд Шарп
Познавайте свой город глазами иностранки».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35