Один светлый, другой темный. Дьявол и Ярко-голубое Море. Студенты колледжа. Соседи по комнате. Лучшие друзья, теснее тесного, но к их дружбе примешивается соперничество. Они находятся на той тонкой грани, которая отделяет любовь от ненависти.Эти мальчики понимают настроение друг друга; оба любят подшутить над собой, оба поверяют друг другу душевные тайны. Каждому кажется, что друг – это половина его собственного «я». Но каждый также отчаянно хочет освободиться от своей второй половины и втайне мечтает о том дне, когда его соперник пойдет ко дну.Соперничество проходит через все их ученические годы. Они соревнуются в спорте и учебе. Но больше всего они соперничают из-за девушки, в которую оба влюблены. Разумеется, они могут любить только одну и ту же девушку: ведь каждый давно впитал в себя ценности и художественные, личные, эстетические вкусы другого. И конечно, девушка из тех, кого все знают. Она красива и умна, одновременно горячая и холодная, танцует как богиня, а целует так, как не умеет целовать ни одна девушка. Они оба целовали ее, так что оба знают.Зачастую они куда-нибудь отправляются вместе с этой девушкой. Иногда идут в кино, сидят в последнем ряду, а девушка между ними. Ходят на танцы, и так заняты друг другом, что никто не осмеливается приблизиться ни к ней, ни к ним. Большую часть времени они упиваются своей исключительностью, дружным трио, в которое никто не может проникнуть. Иногда они вместе гуляют по улице, все трое, держась за руки и получая удовольствие от направленных на них взглядов. Если они есть друг у друга, больше никто им не нужен!Девушка наслаждается вниманием обоих молодых людей, но не хочет, чтобы их трио было слишком уютным и комфортным. Ей нравится некоторая острота жизни. Нравится сама мысль о том, что мужчины борются за нее. Нравится, даже если это причиняет некоторую боль, как ей, так и другим. Однажды на летнем пикнике с обоими юношами она хватает Дьявола за руку, увлекает в густую тенистую рощу и разрешает ему зайти немного дальше, чем раньше, лишь слегка удерживая. Когда она встает и сбрасывает с себя одежду, он почти сгорает от желания. Когда они возвращаются, Ярко-голубое Море, сидя в одиночестве за остатками пикника, кипит от ревности и негодования. «Не тушуйся, – весело говорит девушка. – Сейчас твоя очередь». Когда она уводит Ярко-голубое Море в рощу, на лице Дьявола застывает выражение недоумения. Ей это нравится больше, чем что-либо. Вероятно, она понимает, что мальчики испытывают друг к другу столь же сильные чувства, как и к ней. Во всяком случае, ей хочется это повторить.Девушке нет дела до условностей. Ею движут силы, которых бы другие девушки стыдились и избегали. Может быть, она уже на полпути к безумию (путь, который ей предстоит завершить по прошествии нескольких лет). Вскоре молодые люди регулярно принимают ее в своей комнате. Пока один забавляется с ней в комнате, второй ждет снаружи. Но ей мало и этого; она хочет отодвинуть границу условностей еще дальше, рискуя больше и ища все более острых ощущений. Однажды они остаются в комнате все втроем. Один из молодых людей наблюдает, потом они меняются ролями.По колледжу поползли разные слухи, и бывшие друзья юношей стали их избегать. То же относится и к подругам девушки, однако ее это не очень волнует, а вот молодые люди недовольны. Они оба любят девушку, но начинают тихо ее ненавидеть. По иронии судьбы именно в тот момент, когда казалось, что их дружбе приходит конец, они начинают преодолевать свое соперничество и становятся ближе друг к другу. Они оба ее жертвы. Чтобы пережить все это, им нужно держаться вместе и поддерживать друг друга.У молодых людей наблюдаются литературные склонности. Они решают написать роман о девушке (какой бы грандиозный персонаж из нее получился!) и начинают делать наброски к книге. Это сотрудничество поглощает их целиком; они так много времени проводят за рукописями, что почти не видятся с девушкой. Теперь единственная женщина, которая занимает их, – вымышленная героиня.Девушка не знает, чем они занимаются, но чувствует, что они ее избегают. Это бесит ее. Она отдавалась им не затем, чтобы они использовали ее, а потом выбросили за ненадобностью! Она этого не допустит! Она снова должна верховодить, а для этого ей нужно стравить их!Однажды она приглашает обоих юношей и заявляет, что они больше не могут оставаться втроем. В реальной жизни мужчины и женщины живут парами, и они трое должны взглянуть в лицо реальности. Она сообщает, что выберет одного из них и что ее решение будет окончательным и бесповоротным. На раздумье она берет примерно неделю, а затем снова позовет их и огласит свое решение. Молодых людей это совсем не радует. Если она сейчас сделает выбор между ними, их дружбе наверняка придет конец и роман никогда не будет написан!Ожидая решения, молодые люди вместе разгоняют тоску за бутылкой бурбона в своей комнате. Разве можно позволять этой ведьме решать их судьбу? Если она думает, что верховодит, то глубоко ошибается! Правда, первым порывом обоих стало желание поддаться ей, но вскоре они сумели подавить его: оба по-прежнему влюблены, и обоим невыносимо видеть ее с каким-нибудь недостойным внимания тупицей. Шагом вперед было бы принять решение самим и навязать его ей! Только один из них имеет право обладать девушкой! Другому придется в одиночестве писать роман, терзаясь ревностью. Но как принять решение?В конце концов молодые люди договариваются бросить монетку. Ведь это самый легкий способ. Дьявол должен подбросить, а Ярко-голубое Море выкрикнуть. Если он угадает, то получит девушку.Никелевая монетка щелкает, разворачивается в воздухе и глухо ударяется о ладонь Дьявола. Ярко-голубое Море выкрикивает: «Орел»! Монетка лежит вверх решкой.– Кидаем еще раз? – спрашивает Ярко-голубое Море.– Что ж, ладно.На этот раз Ярко-голубое Море выкрикивает: «Решка!» Монетка приземляется орлом вверх. Девушка достается Дьяволу.В неловком, тяжелом молчании юноши возвращаются к бурбону. Каждый уговаривает себя, что должен быть счастлив. Все решено. Все кончено. Они просто должны принять свои новые роли: Дьявол – любовник, Ярко-голубое Море – писатель. Почему бы по этому поводу немного не повеселиться? Некоторое время они продолжают пить бурбон, почти не разговаривая и не глядя друг на друга. Когда они в конце концов все же поднимают взгляд, оба понимают, что происходит в душе другого. И начинают улыбаться.
Шел восьмой час. Феликс начал просыпаться. Он ерзал в кроватке и тихонько мурлыкал. За дверью послышался шум шагов по скрипучей лестнице. Нэнси или мама?
О'Коннелл уступил Еву Крамеру, а сам продолжил писать «Видение». Он продал любимую девушку, как корову на рынке. И ему достались и слава, и деньги за роман, которые частично принадлежали и Крамеру.– Грейс? – Это Нэнси позвала с лестничной площадки. Интересно, насколько Нэнси оказалась проницательной в отношении книги. Грейс хотелось бы обо всем поговорить с сестрой, но разве она может злоупотребить так важным для нее доверием О'Коннелла?– Грейс?
А как же Крамер? Можно поспорить, что в этой истории он выглядит более привлекательно. В конце концов, он выбрал любовь! Но в основном он проиграл, что делает его фигурой, заслуживающей сочувствия. За свою роль в этой постыдной сделке он был награжден тем, что ему пришлось наблюдать, как его друг становится богатым и знаменитым, тогда как он тратит время на уход за душевнобольной женой, которая впоследствии кончает с собой, оставив его вдовцом с дочерью. Достаточное наказание, не так ли? Но если посмотреть с другой точки зрения, ему просто меньше повезло в жизни. Если бы судьба распорядилась иначе, О'Коннелл, возможно, начал бы пить от тоски по утерянной любви, а его неопубликованная книга навеки осталась бы лежать в дальнем ящике стола.Какая неприятная история. Еще более неприятная, чем история сестер Резерфорд и братьев Уилкинс.На память Грейс пришел случай из давнего прошлого. Два валета – бубновый и пиковый. Лучше ли она и Нэнси, чем О'Коннелл и Крамер? Если честно, кто она такая, чтобы кого-то судить?Нет, это была безумная мысль. Тут совсем другое. Они были лишь парой школьниц, которые играли. Они никогда не устраивали свою жизнь подобным способом.
Дверь открылась. Нэнси в голубом халате стояла на пороге, держась за дверную ручку.– Мне следовало бы догадаться, что ты здесь!У Феликса затрепетали веки. Сначала он испуганно смотрел то на тетю, то на маму, а затем на его лице появилась широкая улыбка. Глава 9 – Мальчики! Высуньте язык!Топпинг и Хэмфри, два самонадеянных ничтожества из «Геральд», высунули язык.Грейс, выпуская кольца дыма, наблюдала, как Додо Лоренс, главный автор «Геральд», пишущая на темы, которые Дики называл «дамским рукоделием», осматривает языки. У Топпинга язык был ярко-розовый и длинный, как у собаки, а у Хэмфри серый, обложенный нездоровым налетом.– Решительная победа Дума. – Додо называла молодых людей Твидлди и Твидлдум Твидлди и Твидлдум – комические персонажи сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес», олицетворяющие споры по ничтожным поводам между людьми, политическими партиями и т. п.

, или, сокращенно, Ди и Дум. Оба молодых человека были без ума от Додо или, вероятно, слишком боялись ее, чтобы противиться этому. – Какой счет, Грейс?– Три–два в пользу Дума. Что дальше?Додо на мгновение притворилась, что глубоко задумалась, а затем, очевидно устав от этого, повернулась на кресле, чтобы набраться вдохновения.В клубе «Саламандра» сегодня было весело. Коктейли подавали намного позже урочного времени. Полно хихикающих девушек в струящихся шелковых шарфах (это неукоснительно соблюдающееся требование: и шарфы, и хихиканье). Достаточно привлекательных мужчин, спокойных, задумчивых типов, которые с милой улыбкой встречают чужой взгляд сквозь сигаретный дым, но дальнейшего внимания не требуют. И еще меньше мужчин, умеющих хорошо танцевать чарльстон! Она правильно поступила, придя сюда с Додо. Додо принадлежала к той категории женщин, которых Грейс называла «профессиональными блондинками». В лондонских газетах и журналах их было много, немало и в художественных галереях. Ладная девочка-подросток с платинового цвета волосами, тихим голосом, самоуверенная, в довольно откровенных нарядах. Как и многие ей подобные, Додо была забавна и безразлична, а в глубине души, возможно, серьезна, слишком уж она была умна, чтобы это было не так. Но она не очень любила показывать свою внутреннюю серьезность. А это полностью устраивало Грейс в ее теперешнем настроении.Прошло почти сорок восемь часов после того, как О'Коннелл рассказал ей о сделке с Крамером. С тех пор Грейс держалась от него подальше, перемалывая услышанное. Она знала, что не имеет права осуждать его. В конце концов, он же не осуждает ее! Но, убедив его раскрыть свою тайну, она не могла знать, что ей в нем откроется. Последнюю пару дней он продолжал молчать. Ни умоляющих телефонных звонков, ни цветов, ни страстных писем. Это не в его стиле. Он не из тех, кто умоляет. Может быть, конечно, он понял, что она пока не хочет и слышать о нем. Впрочем, возможно, ему и в голову не пришло бегать за ней... Она поймала себя на том, что думает обо всех этих газетных историях об О'Коннелле-грубияне, О'Коннелле-плейбое, а также о предупреждении Нэнси. В общем, он не тот, кем она его считала! И она не могла с уверенностью сказать, как собирается поступить дальше. Поэтому Грейс отвлекала себя коктейлями.– Туфли! – воскликнула Додо.Они с Грейс наклонились, чтобы посмотреть под столик. На Хэмфри были черные, блестящие, новые туфли. На Топпинге – коричневые, слегка потертые. Более того...– Дум, да ты, кажется, без носков! Неужели это правда? – Грейс выпрямилась и взглянула на покрасневшее лицо Топпинга.– В прачечной случилась некоторая задержка, – смущенно пробормотал Топпинг.– Победа за Ди, – заявила Додо, – по всем трем позициям. Я люблю подводить итоги конкурсов.Грейс наклонилась и еще раз посмотрела на голые лодыжки Топпинга. Такое милое и странно уязвимое место между туфлей и брючиной! Когда она снова выпрямилась, возле их столика стоял не кто иной, как Ярко-голубое Море.– Откуда вы появились?– Рад видеть вас, Грейс! – Он выглядел высоким. Или он всегда был высоким? Он тепло улыбался ей. Повернувшись к подруге Грейс, он воскликнул: – Додо! Как прекрасно! Сколько же мы не виделись?– Джон, дорогой! Как чудесно! – Додо встала, и они обнялись. Объятие их выглядело несколько двусмысленно. – Слишком давно!Сев, они продолжили воспоминания.– Ты помнишь тот чудесный вечер в «Ритце»?– Ну конечно! Там было великолепно!На Грейс сразу же нахлынули воспоминания о том вечере в «Тутанхамоне», когда выяснилось, что Крамер – давний знакомый Шеридана. Неужели у каждого человека есть прошлое, которое его характеризует? Она взглянула на раздраженных Ди и Дума.– Хотите потанцевать со мной, мальчики?На танцевальной площадке оркестр играл быструю мелодию. Она пыталась танцевать с ними обоими одновременно, а они двигались медленно, натыкаясь друг на друга. Каждого из них в отдельности нельзя было назвать плохим танцором, но твердая решимость превзойти другого заводила их в тупик. К концу танца у Грейс были истоптаны ноги.В другом конце комнаты Додо с Крамером над чем-то смеялись. Додо постоянно дотрагивалась до его плеча или руки. Ее руки неугомонно двигались, словно они обязательно должны были касаться его тела.– Кто победил? – спросил Хэмфри.– Никто. Каждый из вас проиграл по очку. А теперь идите и поищите себе ровесниц для танцев! Я очень устала.Когда Грейс вернулась за столик, Додо с Крамером замолчали.– Сплетничали обо мне? – легкомысленно спросила Грейс. – Полагаю, я здесь единственный достойный объект для сплетен?– Ну-ну, Грейс! – Додо была хрупка, как и ее тщательно уложенные локоны. – Не будь столь тщеславной! Джон рассказывал о молодом человеке, который собирается перелететь через Атлантику. Он убежден, что этот парень успешно справится с задачей, и собирается поехать на место приземления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35