.. Вариант прикрытия... Рыбу, этого Оскара Борисовича придется...
- Пригласить в долю?! - догадался Заваров.
- Да.
- К черту! - выкрикнул Заваров. - С ним не только деньгами поделишся, а этот старый вор опять же под свою власть все подомнет! К чертям собачим! Нам самим, Гена, надо в авторитет входить! Хватит платить в эти их "общаки", делить с ними зоны контроля! Хватит с нас этих Законов! Работаем первый вариант! Моментально! Сегодня же! Шаратаров в "двух семерках"?
Геннадий заметил одобрительно.
- Наконец-то ты включил мозги. Шаратаров в "семерках". Тебе придется изобразить покушение на Шаратарова.
- "Мочить" его надо!
- Надо бы. - вздохнув, согласился Геннадий. - Но только такой номер просто так с рук не соскользнет. Пока братва не установит, кто и за что его уделал, пока его дело в новые руки не уйдет - нам не сдобровать. А вот изобразить покушение, панику навести, будет разумно. И чтобы я при этом был рядом с ним. Еще лучше, чтобы я его спас. Но желательно, сам понимаешь, чтоб я остался жив.
- Я снайпер. - просто сказал Заваров. - Профессиональный.
- Давно стрелял?
- Регулярно.
- И винтовка есть?
- Карабин. С оптическим прицелом.
- За сколько сделаешь три прицельных выстрела?
- Уложусь полторы секунды.
- Стоп. А то захлебнемся... Слишком быстро пошло. Это опасно.
- Нас жмет время, Гена, как я понимаю.
- Ничего, успеем. Раньше двух ночи Шаратаров из "семерок" не вылезет. Значит так... Я обычно провожаю его до машины и открываю заднюю правую дверь. Два охранника метрах в пяти от него и по разные стороны осматривают окрестность. Водитель уже сидит в машине, греет мотор. В момент, когда я протяну руку к дверце - начинай стрелять. Первая пуля ради страху, вторая вроде бы в меня...
- Не учи меня тому, что я знаю. - без грубости приостановил Заваров. - Тебе попасть в руку?
Геннадий колебался лишь мгновение.
- Да. Между кистью и локтем. Если сможешь.
- О кей.
- Но только руку мне прострели, а не череп!
- Постараюсь.
- Черт! - огорчился Геннадий. - Все-таки у нас очень мало времени. И рубеж огня тебе придется выбирать на месте, на ходу. Там, правда, много подворотен, на бульваре рядом кусты и...
- Повторяю тебе, оставь мои задачи мне. Гони основное дальше. настойчиво сказал Заваров.
- Ты прав. Общая диспозиция... Если я не выйду совсем - значит меня раскололи, блокировали или уже "замочили". Если я выйду с плащом через левую руку - стреляй. Если плащ будет на мне - кино отменяется, отбой. Тогда созваниваемся под утро.
- Понял. Нам надо ещё сьездит за винтовкой.
- Поедешь без меня. Я погоню назад, в "семерки". Уточним ритм и темп. Первая пуля после моего сигнала куда?
- В автомобиль. Ты начинаешь прикрывать своей благородной грудью грязную тушу Шаратарова.
Геннадий одобрительно хмыкнул:
- Тебе такие ситуации полезны, остроумие прорезалось. Так. Вторая пуля?
- В тебя, голубок. Куда уж попадет. Будем надеяться в руку.
- Надеюсь. Я сваливаю Шаратарова на землю и третья пуля куда угодно. Будем думать, все остануться живы, а своей цели мы достигнем.
- Ты теоретик, - усмехнулся Заваров. - А на практике...
- Я и практик тоже, но это не тема для разговора. Ты хочешь сказать, что любой план в исполнении всегда подвергается коррекции случайности, капризам судьбы и прочим неучтенным элементам?
- Правильно.
- Ну, так вот одну возможную случайность судьбы я, Витя, сейчас ликвидирую.
Геннадий достал из кармана мобильник, быстро включил его и через десяток секунд произнес громко.
- Кира, это я! Слушай меня внимательно. Если со мной сегодня что-нибудь случится, если я не позвоню или не вернусь до утра, то ты продашь все, что у нас есть, наберешь тысяч сто баксов и найдешь знакомого тебе человека из города Торжка. Слышишь меня?
Он отодвинул от уха трубку и Заваров услышал голос Киры.
- Слышу и все понимаю.
- Так вот. - продолжал Геннадий. - И на все эти деньги закажешь нашему другу из Торжка ликвидировать Виктора Заварова. Ликвидировать неторопливо и наверняка. Повторяю - Виктора Заварова.
Ответ прозвучал спокойно и деловито.
- Друг из Торжка возмет за такую работу десять штук. Максимально пятнадцать. Нечего оставлять свою семью нищей, мой дорогой муж.
- Тем лучше.
- Во сколько ждать контрольного звонка?
- Не раньше пяти утра.
- Хорошо. Сплю с мобильником под ухом.
Геннадий убрал аппарат и спросил.
- Золотая у меня жена, Витя, как считаешь?
- Да. Но это ты напрасно страховался. Мы с тобой и без того повязаны. И главного дела в одиночку не прокрутим.
Геннадий не стал обьяснять напарнику, что показанный номер - давно и тщательно отрепетирован, используется в подобных ситуациях уже не в первый раз. Только имена меняются.
- Я просто хотел тебе показать, что стараюсь предусмотреть все случайности. И промахи.
- Не бойся. Я хороший снайпер.
- Верю. Но жаль, что у нас нет времени на пару репетиций. Ты сумеешь себе обеспечить отход и алиби?
- Мои заботы, сумею, не дергайся.
- Тогда по машинам. Удачи друг другу не желаем, шансов на неё и так уж не слишком много.
- Пошел к черту.
Они разошлись по своим машинам и друг за другом выкатились на трассу. Геннадий дошел до разворота и покатился к Москве. Заваров забрал вправо и через пятнадцать минут перекатился через железнодорожный переезд, а затем основился возле дома сестры.
В гостиной горел свет и на стеклах окна мерцал отблеск телеэкрана. Карабин Заваров прятал в сарае, под настилом собачьих вольеров, которые теперь были пусты - ни одной собаки, даже строжевой. Сначала Заваров решил пробраться в сарай незаметно и таким же манером уйти с карабином. Потом понял, что Алла, как все одинокие хозяйки загородных домов, бессознательно, но чутко держит под контролем все своей хозяйство - мозг прислушивается к каждому звуку совершенно непроизвольно от воли, даже во сне.
Он быстро прошел к крыльцу, отомкнул своим ключом дверь и уже из сеней крикнул.
- Алла, это я! Всего на минутку. Обещал приятелю строгий ошейник и намордник для его собаки. Возьму в сарае.
- Подожди.
Она вышла из гостиной и слегка хмурясь произнесла.
- Хорошо, что заехал. Мне надо с тобой поговорить. Я тут мучусь одним вопросом...
- Аллочка! - заторопился Заваров. - Я вернусь утром. И обо всем поговорим спокойно.
- Хорошо. Спокойно поговорим утром. Сейчас ответь только на один вопрос. Ты знаешь, где Гриша Нестеров?
Заваров ожидал любого вопроса, кроме того, что услышал.
- Но почему ты вдруг о нем спрашиваешь?
- Много странностей, Витя. Его брат, Геннадий Нестеров, живет так, что позавидует любой. А Григорий - скитается, голову преклонить негде, и вообще неизвестно где! Тут его друг презжал и сказал...
- Но почему ты спрашиваешь об этом меня, Алла?! - Заваров изобразил предельную степень удивления.
Она помолчала, будто подыскивала слова.
- Потому... Что по моему глубокому убеждению, вы с Геннадием теперь очень и очень большие друзья.
- Вот Геннадия и спроси, где его брат! Достаточно на сегодня? Все остальное завтра утром.
Он прихлопнул за собой дверь и быстро прошел в сарай. В клетке вольера, где раньше обитал ленивый людоед Зомби, Заваров акуратно приподнял с пола две доски, после чего извлек из ямы длинный пакет, умотанный в мешковину. Быстро развернул его, чтоб убедиться, что карабин тщательно смазан, оптический прицел на месте, три обоймы патронов лежат в специальной коробке. Заваров пожалел, что нет глушителя, но на решение этой проблемы не было времени.
Он выключил в вольерах освещение, пересек темный двор и спрятал оружие под задними сиденьями автомобиля. Опять пожалел, что не сделал в свое время, как ему советовали, специальных зажимов под днищем машины все-таки получше, чем прятать в салоне. Онь уже запустил двигатель, когда даже вздрогнул, обнаружив, что перед капотом стоит черная, укутанная в поблескивающее покрывало фигура.
- Алла! Что еще, родная?!
- Я была в милиции. У твоего одноклассника Валеры Самсонова. Теперь он капитан...
- Зачем он тебе нужен?
- За тем. Григорий Нестеров был действительно обьявлен в розыск Ярославской милицией. Но две недели назад розыск отменили. Где Григорий, Витя? Где, если о том не знают ты, его брат и его друг Михаил в Москве?
Заварову спокойный ответ стоил большого напряжения.
- Алла, мы договорились на завтра обо всем этом потолковать.
- Отлично. Итак, если завтра я не получу вразумительного ответа, то послезавтра - сама пойду в милицию и обьявлю в розыск Григория Викторовича Нестерова.
Заваров, наконец, не выдержал и закричал в темноту в полный голос.
- Да ты что, сестра, переспать с ним успела что ли?!
- Да.
- Черт тебя дери! Я не хотел тебя ни огорчать, ни пугать! Гришка опять сидит в психиатрии! В дурдоме! И ты его увидишь! Получила?! А теперь будь здорова, у меня мало времени.
Алла чуть отдвинулась в сторону и кивнула.
- У всех мало времени... Если карабин под задницей.
Заваров резко дал газ, сорвался с места и только когда машину затрясло на железнодорожном переезде, смысл последней фразы дошел до его сознания. Точнее, даже двойной смысл. Первый: владение карабином укорачивает время собственной жизни. Второе: ты, братец, - задница, прячешь свое оружие в чужом доме, чем подставляешь близких людей под топор.
Он вылетел из Степановска все ещё продолжая с раздражением думать, что сестра выходит из под контроля. Нет, из-под опеки. Отеческой опеки брата. Уже много лет он ощущал себя даже скорее отцом по отношщению к Алле, нежели старшим братом. Она была для него единственным человком, кого он оберегал, опекал совершенно безкорыстно. Теперь и она полезла из оглобель. И ей, родной сестре, приходилось врать. И с ней нужно было вести какую-то фальшивую игру. Раньше этого не было.
С мучительной силой он заставил свой мозг оторваться от размышлений о сестре - следовало вернуться к проблемам текущей минуты, от них, как стало понятно, зависела его собственная жизнь. Он тут же резко нажал на тормоз, нырнул между домов и дворами вылетел точно на кафе "Свирель".
Машину оставил в темноте, подальше от сияющей витрины. Вызвал швейцара и спросил его, здесь ли гуляет клоун Левка Огнев. Можно было и не спрашивать - тот в "Свирели" только что не ночевал.
- Позови. - приказал Заваров швейцару. - Но не ори на весь зал, кто его зовет.
Швейцар отвесил полупоклон.
- Слушаюс-сь.
То, что Огнев появился через минуту, - было хорошо. То, что он был изрядно пьян - плохо. Но для хотя бы относительного протрезвления время было.
Заваров подтолкнул Огнева к машине и прикрикнул грубо.
- Вперед, клоун! Пора на арену!
- Пардон, в каком смысле?
- В прямом! Исполнишь смертельный номер. Сальто-мортале с приземлением на брюхо.
Теперь, уже нигде не останавливаясь, Заваров погнал машину к Москве. Была уже полночь, времени на подготовку огневого рубежа у Заварова почти не оставалось. Территорию вокруг клуба "77" он помнил хорошо, но все равно требовалось её осмотреть и оценить с точки зрения снайпера. Модели атаки ещё не было составлено. Схема отхода - крайне приблизительная. И все это требовалось уложить в два часа, включая дорогу.
Огнев забормотал было:
- Я, понятно, крупный специалист по сальто-мортале, но если в цирке...
- Заткнись! - заорал Заваров. - Заткнись, пока не разрешу говорить. Мне думать надо.
Даже в пьяном виде сообразительности Огнев не терял, к тому же понял, что если и его везут в цирк, то он окажется там отнюдь не зрителем, а исполнителем сложного и опасного номера.
... Геннадию Нестерову отвесили по лицу две пощечины, что, в общем можно было уже считать знаком прощения. После этих ударов Шаратаров облил руки минеральной водой, вытер их чистой льняной салфеткой, презрительно глянул на Геннадия и спросил:
- И куда же это ты смылся из клуба без моего разрешения? В какой канаве, свинья, валялся полтора часа?
- Вы меня обидели шеф. - раскачивался Геннадий пьяно. - Плевать в лицо - оскорбление. Вот своей рукой наказать - положено. Это не обидно. По отечески...
Внешний вид у Геннадия, следут согласится с Шаратаровым, был омерзителен. Волосы растрепаны, шикарный смокинг в грязи, "бабочка" свои крылышки перекосила вертикально.
- Ты прав. - недовольно сказал Шаратаров. - Настолько прав, что я извиняюсь. Не сдержался и плюнул в твою поганую рожу. Но это не значит, что пока ты при мне, то можно напиваться до такого состояния пингвина!
За круглым столом в кабинете - засмеялись. Геннадий, в смокинге, растрепанный, с белой манишкой, действительно чем-то сейчас смахивал на пингвина.
- Обиделся я на вас, Касьян Кириллович, - пьяно промычал Геннадий. Хотел... Хотел сбежать, или в Яузе утопиться. А потом выпил и подумал, как же вы без меня будете? Когда вокруг вас столько врагов?
Речь была настолько глупой и на столько не в манере Геннадия, что Шаратаров искренне поразился.
- Ты что это там захрюкал? Утопиться! Враги!
- Враги, враги, а я - единственная защита ваша. Уж лучше сами уничтожьте, а оставить вас не могу.
Расчет Геннадия в этой примитивной игре был прост до идиотизма. На святой Руси существует глубочайшее убеждение - "что у трезвого в уме, то у пьяного на языке!" И более того: "он душу свою по пьяни до конца раскрыл!" Трезвый, следовательно, - душу не раскрывает. А потому Геннадий, изображая свой лепет, играл почти наверняка: Шаратаров обалдеет. Может и не до конца поверит в такую собачью преданность, но засомневается.
- Ладно. - проворчал Шаратаров. - Чушь-то брось пороть. Сходи в сортир, почистись, пусть тебе дадут чего-нибудь опохмеляющего, часок поспи и чтоб был, как стекло.
Геннадий понял, что первый гейм - выиграл. Протрезвляться ему нужды не было, он до того лишь рот водкой прополоскал и слегка побрызгал "смирновской" на волосы, словно одеколоном. Святотатство, сами понимаете.
...Заваров был уже возле клуба "77". Стоял метрах в шестидесяти от тускло освещенного входа, вжался в дверной проем древнего дома и внимательно обследовал плацдарм боевых действий через снятый с карабина оптический прицел. Условия стрельбы оказались крайне неблагоприятными. Освещение - скверное. По переулку систематически проскакивали машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59