Мы же...
- Я пойду.
Геннадий ещё что-то говорил, но потом нырнул за двери и вернулся с Гришиной одеждой и сумкой. Виновато вздохнул и сказал.
- Ты уж меня прости... Эта стерва даже и не думает повиниться... Разведусь я с ней... Такая вот жизнь. Ты позвонишь? На кладбище сходим...
- Где отец с матерью лежат?
- На Хованском. Участок сто сорок один. Там памятник стоит... Не увидимся, значит, мы с тобой больше?
- Я позвоню, ты не обижайся. - Гриша залез в карман куртки, достал деньги и сказал. - Я тебе немного дам денег. Ты свои часы выкупи, хорошо?
- Да ты что, Гришка! - Геннадий едва не заплакал. - Совсем уж меня в грязь топчешь?!
- Нет, что ты! Возьми, возьми...
Он сунул Геннадию в руки сто долларов, попытался улыбнуться, подхватил свои вещи и пошел по лестнице вниз, на ходу надевая шляпу и куртку.
Брат крикнул в след.
- Ты сообщи, как устроишся!
- Конечно. Я напишу.
Гриша вышел на улицу, понимая, что больше сюда никогда не вернется и в течение следующих десяти лет брата не увидит.
...Геннадий прикрыл за собой входные двери. Из комнаты напротив вылетела хрупкая девушка с громадной копной черных волос на голове и крикнула ему в лицо:
- Ку-ку!
Он проводил взглядом до кухни её тоненькую фигурку, толкнулся в свою комнату и Кира взглянула на него насмешливо.
- Спровадил брательника?
- Он сам ушел. - буркнул Геннадий. - От твоей физиономии такой ненавистью несло, что мне самому стало жутко.
- Я все-таки актриса. - польщено заметила Кира. - Ничего, не расстраивайся. Мужик здоровый, как-нибудь пристроится.
За стеной раздался очердной взрыв хохота под музыку и Геннадий поморщился.
- Пора гнать эту шоблу. У меня уж башка трещит от такого борделя.
- Как прикажешь. - легко ответила Кира и засмеялась.
глава 9. Еврейский пират как он есть.
Только оказавшись на улице, Гриша понял, что не ушел бы от брата, еслиб не вспомнил слова Мишки Фридмана с приглашением приходить к нему, когда окажется в Москве.
Сумерки сгущались, народ был оживлен не смотря на слякотную погоду, возле метро шла бойкая торговля цветами. Первый встречный разобьяснил Грише, как добраться до Главпочтамта. А там,по разумению Гриши, на улице Кирова жил Мишка Фридман. И в голову Грише не приходило, что в разрыве десяти лет могло много что переменится, друг пол психиатрическому отделению мог его и не помнить. В сознании Гриши этого разрыва по времени просто не было. Была черная временная яма между событиями, не более того. И эту яму он сейчас перепрыгивал с легкостью козленка - даже не глядя себе под ноги.
Улица Кирова стала Мясницкой. Главпочтамт стоял на месте. И все остальное с информацией десятилетней давности сошлось. Но не сразу.
На первом этаже оказалось три одинаковых черных двери, но рядом с одной висела доска под бронзу, на которой была четко выбита надпись "ОРИОН-АРТ"
КЛИП-АРТ-СТУДИЯ
ФРИДМАН М.М.
Что должно было обозначать "клип-арт-студия", Гриша не мог догадаться и не размышляя дого, нажал на клавишу звонка. Почти тут же хриплый голос спросил откуда-то с потолка.
- Кто нужен?
- Михаил. - ответил Гриша. - Фридман.
Дверь резко распахнулась и Гриша тут же ослеп - световой удар был такой силы, что он отшатнулся с порога, закрыл глаза, а когда открыл, то лишь увидел на фоне слепящего прожектора абрис мощной фигуры:
- Оружие, наркотики - есть?
- Чего? - не понял вопроса Гриша.
- Входи.
Прозвучало, как приказ. Гриша, все ещё ничего не видя, шагнул через порог, тут же почувствовав, как чьи-то шаловливые руки ощупали его по карманам.
Ослепительный свет погас, и оказалось, что дело происходит в просторной прихожей, а напротив Гриши стоит могучий парень в майке, с внушительной дубиной в руках.
- Садись, - кивнул сторож на кресло у круглого стола. - Шеф сейчас занят. Как доложить?
Гриша не успел ответить, как в глубине длинного коридора послышались быстрые шаги и появился мужчина невысокого роста, с крепким круглым брюшком изрядно нависавшим над джинсами. Редеющими волосы у него были собрана в косичку, а могучий нос украшали очки в модной оправе и с толстыми стеклами. Он все равно щурил светлокарие глаза с зеленым отливом. Без всякий приветствий наскочил на Гришу и выпалил.
- На секс-сеанс? Опыт есть? О, черт, у тебя фигура как у медведя, а мне сегодня нужны Апполоны!
Только когда он заговорил, Гриша определили, что все же что-то от Мишки Фридмана десятилетней давности в этом потрепанном мужчине осталось тот же лукавый блекс глаз, скороговорока, неряшливость и напор. Ответить на нелепые вопросы Гриша не успел, да Михаилу этого и не надо было:
- Ладно, медведь, негритянку трахать будешь, или ты расист?
Гриша посмотрел ему в лицо и произнес нерешительно.
- Мишка, ты меня не узнаешь, конечно, я...
- Подожди! - обидчиво закричал тот. - Как это не узнаю?! У меня профессиональный глаз!... Так... Встречаться-таки, мы встречались... Не в этом году и не в прошлом... В Майями?... Подожди! Во Владимирской тюрьме пайку делили, да?!
- Нет. - улыбнулся Гриша. - В Балтийске...
- В Балтийске?...Балтийск... ООС... Нестеров!! - завизжад Михаил. Нестеров Гришка! Зараза! Откуда ты свалился?! Ну да, выпустили из психушки! Ну, точно - Нестеров!
Он метнулся к нему, подпрыгнул, крепко обнял, ткнул носом в шею, тут же стряхнул с глаз неожиданную слезу.
- Нестеров, сэр, свинья копченая! Наш родной ООС! Я ж тебя все эти пятнадцать лет ждал! Ах, черт!
- Десять...
- Велика разница! Когда выпустили?
- Пару дней назад... Утром приехал сюда.
- И разом ко мне?! Молодец! Тебе чего сначала - стакан или барышню?
- Что? - не понял Гриша.
Но приступ сенитиментальности душу Михаила уже миновал и он сказал по деловому.
- Так, Гриша! Поначалу сейчас закончим работу, потом отметим твое появление и обсудим диспозиции на будущее! - он повернулся к гиганту-охраннику. - Вася, всем скажи, что репетиций сегодня больше не будет! Гришаня - иди за мной!
Следом за Михаилом Гриша прошел по коридору, хозяин распахнул двери, Гриша вступил в просторную комнату и замер.
Посреди пустой и большой залы стояла широченный диван, залитый мягким, красноватым светом. Вокруг дивана стояло два человека и откуда-то с потолка лилась заунывная мелодия.
А на диване, совершеннно голая пара - усердно пыхтя, занималась любовью, в позе "по собачьи". Партнерша была не то чтоб вовсе черной негритянкой, а предельно смуглой. Она стояла на четвереньках и раскачивалась в такт белокожего парня, качавшегося на её ягодицах. Кроме того, "негритянка" кусала длинный огурец, который партнер засовывал ей в рот.
- Раз-два! Раз-два! - закричал от дверей Михаил, давая ритм влюбленным. - Суй в рот, суй куда надо в одном ритме! Раз-два!
Чернокожая красотка на диване последовали совету, в едином ритме кусала огурец и давали черным задом отдачу в пах партнеру.
- Отлично! - вопил Михаил. - Но где аудио-ряд?! Почему никаких звуков?! Валера, мы пишем звук?
Последний вопрос относился к парню, на плече которого была теле-камера, и он стоял на коленях, чтоб одновременно поймать в обьектив и огурец во рту "негритянки" и паховую область её партнера.
- Пишем звук, Миша! Не дергайся. - ответила немолодая, полная женщина в углу комнаты, которая сидела при какой-то непонятной Грише аппаратуре.
- А если пишете, то где он этот звук?! Текст где?! - рассержено прокричал Михаил. - Актеры - дать текст! Артицизма, артицизма больше! Совокупляетесь, как скоты, как роботы! Элегантно работайте, с выдумкой!
- Мама мия! - тут же застонала "нагритянка". - Ой! Ай! Еще, еще! Как хорошо! О-о! Какой ты могучий!
Измазанная черной краской "негритянка" старалась изо всех сил, стонала и пыхтела, хотя огурец во рту мешал сказать что-либо вразумительное. Но этого и не требовалось, посколькеу партнер ограничился сладострастным рычаним, подхватил "негритянку" руками за живот, а сам встал на диване в полный рост, отчего его подруга тоже оказалась почти в вертикальном положение, но продолжала грызть огурец и стонать.
- Ай, хорошо! Бардзо сладко!
- Отлично! - запрыгал Мишка вокруг дивана. - Это нечто новенькое, если не считать Гонконга! Не кончай, Игорь, не кончай! Тяни еще, чтоб не повторять дубля.
- У-ух, засажу! - сквозь рычания проорал на диване Игорь, сделал неловкое дивжение и любовники, потеряв равновесие, свалились на пол. Они было собрались прекратить совокупление, но Михаил испуганно завопил.
- Отлично! Прекрасная импровизация! Продолжайте на полу! Это же целомудренная Большая Любовь без остановки! Валера, ты держишь кадр?
- Держу, держу! - оператор с камерой залез с ногами на диван и продолжал фиксировать Большую Любовь, которая с той же степенью страсти продолжалась на грязном ковре.
- Еще один огурец! - закричал уже вспотевший Михаил, обнаруживщий, что в порывах страстей "негритянка" сьела овощь почти до основания.
- Нет больше огурцов! - завизжала толстуха из угла.
- Как нет?! - возмутился Михаил. - Реквизита даже нет?!
- Все сожрали! И бананы тоже!
- Да что они сюда жрать, или трахаться приходят?!
- Засажу! - диким голосом закричал партнер "негритянки", охнул, отепился от девушки и обессиленный пал на диван.
- Невозможно работать! - простонал Михаил. - Перерыв. Это просто бардак, а не работа. Огруцов нет, бананов нет...
Ошеломленный до потери всякого соображения Гриша так и застрял на пороге комнаты. Ни оцениить, ни отреагировать на происходящее он не мог. Вся компания поражала своей сосредоточенной деловитостью, казалось они готовили какой-то номер к выступлению на эстраде, а не занимались любовью. Даже на веселый бордельчик это похоже не было, во всяком случае на такой, который мог себе Гриша представить. Деловито, скучно, обыденно.
- На сегодня конец! - сообщил Михаил. - Всем спасибо! Кончили сеанс, ко мне старый друг прехал! Лариса, выдай господам актерам гонорар! Вынужден сообщить дамы и господа, что работали сегодня плохо! Без фантазии и выдумки, без эмоций, словно уголь разгружали.
- Какая режиссура, такая и работа! - с вызовом ответила "негритянка". - Это же ломовой жеребец, а не лирический партнер. Кого ты мне подсунул, Миша?
Актер возмутился и в свою очередь облил "негритянку" грязью.
- А ты селедка вонючая! Грудь вообще у тебя, как уши у спаниэля! И краска эта черная скользкая! Она меня не возбуждает, Михаил Михайлович!
- Тихо! - прикрикнул Михаил. - Вы мне тут "черной" парнухи не устраивайте! Мы занимаемся высоким искусством, не забывайте про это!
Бывшие любовники принялись сварливо скандалить, Михаил схватил Гришу за руку и вытащил его на кухню, где рухнул на табурет и перевел дух.
- Вот так и живем!
Он вскинул глаза на Гришу и засмеялся.
- Черт возьми, Гришка! Какой же я дурак зоологический! Ты же, можно, сказать, из иного мира прибыл! Не врубаешся, что тут к чему! Ладно. Тебе, я по своему опыту знаю, сейчас надо крепко надраться! Только в пьяном виде можно вернуться в этот сумасшедший мир и понять его! Надеремся, и я тебе все рассскажу, чтоб ты понял что тут к чему! Я, Гриша, не забываю тех, с кем пережил лихие годины. Садись. Лариса сейчас стол накроет. Лариса! диким голосом закричал он.
Толстушка Лариса вошла на кухню и глянула подозрительно.
- Мишанька... Ты что, решил уйти в "штопор"?
- Да, дорогая. Ко мне из мглы страшных времен приехал друг. Всех выгони, в работе обьявляется тайм-аут.
- На сколько у тебя запой планируется? - озабоченно спросила она.
- Дня три... А ты, моя хорошая, будь с Гришей ласковой. Все три дня. И попрошу без всяких там презервативов! Он, моя дорогая, прибыл из мест весьма отдаленный и чистенький сейчас, как Христос! Всех выгони, охрану тоже.
Лариса глянула на Гришу, улыбнулась, но сказала с отстатками деловой озабоченности в голосе.
- Миша, нам надо сдать три новых кассеты этим ребятам из Петербурга. Мы обещали и гонцы приедут к обеду.
- Сдай что-нибудь из архивов.
Лариса лукаво подмигнула Грише, засмелась и прикрыла двери. Михаил внимательно посмотрел Грише в лицо и сказал негромко.
- Ты не представляешь себе, Гришка, как я рад и как мне страшно тебя видеть. Ты меня словно за ущи потащил назад, в умерщее время. Ты ведь все ещё там, в тех годах, в другом мире прошлого советского века.
- Не знаю. - стенительно улыбнулся Гриша. - Но я не такой дремучий... Телевизор смотрел, газеты иногда читал.... Миша, а у тебя здесь что бардак?
Мишка даже подскочил от обиды.
- Бардак?! У меня студия! Как бы тебе дикарю не показалось это дико, а я делаю высокое искусство!
- Да?
- Да! Я делаю "белое" порно, а не гоню "чернуху"! Высококачественные клипы, которые представлют из себя шедевры! И отношусь я к этому в высшей степени серьезно. Но честно сказать, в основном я сейчас зарабатываю пиратством. Я старый еврейский пират, понял?
- Нет. - сознался Гриша.
- И хорошо, что не понял! - одобрил Михаил. - Я и сам ещё не до конца понимаю свою творческую позицию. Но плюнем на это. Тебя когда выпустили?
- Два дня назад.
- И сразу пришел ко мне? - удивился Михаил. - Получается, у тебя здесь и зацепиться не за кого?
- Да... Получается так. - ответил Гриша и тут же заторопился. - Но ты не волнуйся, Миша. Я тебя только повидать хотел. Посидим, поболтаем и я уеду.
- Куда? - жестко спросил Михаил.
Гриша растерялся. Он все ещё не имел ни малейшего представления о своем даже самом ближайшем будущем.
- Куда? - повторил Михаил. - Я же помню, тебя из Риги в армию призвали. Отец, матушка, родня твоя ещё жива?
- Нет... Брат сводный, но он...
- Понятно. У тебя на твоей глупой роже написано, что деваться тебе некуда. Документы твои в порядке?
- Да... Военный билет, справки...
- Еще один паразит на мою шею! - захохотал Мишка. - Вот такое моё еврейское счастье! Ладно, Гришка, не жуй мочалку! Где хватает жратвы на двух, там и третью ложку найдем!
Гриша сказал смущенно.
- У меня есть немного денег. На первые дни....
- Немного - это не деньги! - Михаил неожиданно пропел ломким фальцетом.
- А мы рукой на прошлое - вранье! А мы с надеждой будущему в след!... Ладно, Гриша. Я тебя не брошу, хотя бы потому, что одной клятвой с тобой повязан. Пусть она и сумасшедшая, да скажи ты мне, что в этом мире нормально?... Сейчас надеремся, как поросята, а потом поговорим серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59