А ещё дальше угадывалась в лиловатом мареве гладь теплого моря.
Парень указал пальцем в сторону города, а затем ткнул в мою грудь: "Polis! Polis!" - "Полиция". - Он хочет, чтобы я обратилась в полицию, поняла я и утвердительно кивнула головой - "Yes, yes".
Попробовала подняться на ноги и громко ойкнула - похоже, в стопу впилась заноза. Присев на большой плоский камень, я рассмотрела ногу и ужаснулась - даже сквозь слой серой пыли проступали кровавые ссадины, а стопа вспухла и пульсировала, словно обваренная кипятком.
Короткая фраза парня прозвучала вопросительно, я подняла глаза и увидела его побледневшее лицо с горящими глазами.
- Что? - спросила я и замотала головой, обозначив непонимание. Но тело хорошо поняло этот взгляд, в виски ударила горячая волна: ясно, спаситель молил о плате. Не требовал, а молил, хотя мощь его желания не оставляла никаких сомнений. Он дрожал, зрачки превратились в черные, помутненные страстью омуты.
Я отрицательно мотнула головой, парень приблизился и, взяв меня за руку, развернул к себе локоть. Кровь на длинной ссадине ещё сочилась, проступая алыми бисеринами сквозь корку подсохшей грязи. Я не успела и глазом моргнуть, а парень по-звериному зализывал мою рану. Его ладони оказались очень горячими и в каждом пальце, сжимавшем мое предплечье, пульсировала кровь. Эти ритмичные, убыстряющиеся удары передались мне, наши взгляды встретились и не расставались до того мгновения, пока я не осознала, что принадлежу ему, а охватившее меня блаженство и есть блаженство физического слияния.
Позхже я находила множество объяснений тому, что испытала нечто не похожее на все испытанное раньше по мощи и "букету" наслаждения. Уж слишком много эмоций было разбужено в эти странные дни, слишком обнажены нервы, спутаны и смятены мысли. Нечто первозданное, живописное, всепоглощающее высвободилось из пут "цивилизованного разума", скованного кодексом норм и правил. Торжествовало тело - бурно и ненасытно празднующее свое освобождение.
Под светлеющим лимонно шафрановым небом, среди истомленных жаром камней и трав, на ложе ноздреватого шершавого камня я испытала то, о чем и не подозревала ранее. Мой мальчик - мой неистовый, дикий мальчик так и остался незнакомцем, ни имени, ни лица которого мне не дано вспомнить...
Нас вывел из любовного транса отдаленный вой сирены. Выглянув вниз, мы увидели две желто-голубые машины с синими мигалками и зажженными, несмотря на утренний свет, фарами. Мы снова посмотрели в глаза друг другу и парень слегка оттолкнул меня, сказав что-то коротко и властно. Я сделала несколько шагов по тропинке вниз, навстречу своему спасению и резко остановилась Нет! Я не могу уйти так! Уйти от того, что произошло.
- Эй, как тебя зовут? - крикнула я. обернувшись.
На площадке никого не было. Да разве он мог бы понять русский?
В полдень в аэропорту Шереметьево меня встречал Сергей. Мы обнялись и я долго простояла так, промочив слезами его пуловер, а он - сжимая за моей спиной букет золотистых хризантем.
- Будет, будет тебе, дорогая... Ну, перестань, Бубка!
- Это было так... так...
- Не надо. Я все уже знаю. Ну? - Он с улыбкой посмотрел в мои испуганные глаза. - Будем считать это забавным приключением, перепавшим "везунчикам" сверх туристической программы.
Дома нас уже ждала Ася, накрывавшая праздничный стол. Вдвоем с Сережей, заставляя меня беспрестанно жевать, они наперебой рассказывали "страшный детектив" - то, что произошло в Стамбуле.
Хозяин ресторана "Тропакис" оказался в сговоре с бандитами, которые похитили нас с целью выкупа. Зная, что наши кавалеры - люди весьма состоятельные, они отпустили их, оставиви дам в качестве залога. Бандиты требовали сохранения тайны сделки. Аркадий рано утром снял необходимые деньги в стамбульском филиале банка и лично отвез выкуп, получив взамен Ирину и Асю.
- И что тебя дернуло устраивать этот побег! Самодеятельность, как в пионерлагере! - Возмущалась Ассоль. - Я же говорила ей, - она повернулась к Сергею, - сиди, не рыпайся. Мужчины справятся сами.
- Ох, и задала же ты нам всем жару! - Покачал головой Сергей и я увидела, как ввалились его глаза и посерело лицо.
- Не спал, да? - Повисла я на его шее, гладя виски, лоб.
- А ты как думаешь? Сообщают: ваша жена исчезла. Осталась в руках захватчиков. Мы подняли на ноги все наши тамошние службы, полиция вела широкий поиск в указанном районе... Но то ли они что-то спутали, то ли мы...
- Аркадий не мог перепутать - он не первый раз был в том доме в горах, а сарай, где нас прятали, находился где-то поблизости. - Вмешалась Ася.
- Теперь не важно! Вот тебе награда за непослушание, Бубка! - Сережа легонько щелкнул меня по носу. Изголодалась и нога распухла.
- Ерунда. Там очень колючий кустарник и какой-то ядовитый бурьян. Удивительно, что я вообще цела.
- Ну, относительно. - Аська покосилась на квадратики пластыря, украсившие мои конечности. - Да ещё губа разбита... Они били тебя?
- Да нет! Что за фантазии, Асса! Протянули в темноте кувшин с водой я и врезалась...
- Вот за это мы и выпьем. За гуманность террористов, оперативность моих друзей, помощь турецких коллег... А главное? - Серж вопросительно посмотрел на нас. - Главное, за то, что у меня совершенно необыкновенная жена. Слава отнюдь не голословно декларирует своим пациентам, что человек сам хозяин своей судьбы. Свою свободу она завоевла собственными руками.
"И своим собственным телом..." - чуть не добавила я, вовремя сдержавшись.
Подчиняясб скорее интуиции, чем доводам рассудка, я решила сохранить мое приключение в тайне. Не та ситуация, чтобы хвстаться. К тому же - Серж способен мстить за поруганную жену и мне самой будет не легко забыть то, что необходимо поскорее вычеркнуть из памяти. Но было ещё что-то в моем стремлении сохранить тайну - нечто, пока ещё не совсем осознанное.
В первую ночь после возвращения я легонько отстранила сопящего рядом с вполне определенными намерениями мужа:
- Извини, милый, мне надо прийти в себя.
А на следующее утро поспешила сделать анамнез - мало ли какую инфекцию вывезла из овечьего сарая. И никак не могла поверить, что все оказалось чисто. Как может быть чисто в такой грязи? - думала я о брызжущем слюной старике. Эпизод с пареньком я вспоминать себе запретила - спрятав в самый потаенный угол сознания. Не стала разбираться, что означала для меня вспышка внезапной чувственности - сувенир, неожиданно полученный от жизни, или беда?
Я бродила по своему нарядному, комфортабельному дому, выискивая хозяйственные огрехи, и яростно принялась за наведение идеального порядка, к которому никогда особо не стремилась. Серж застал меня, взмыленную, курсирующую от стиральной машины к пылесосу. В духовке подрумянивался пирог с абрикосами.
- Вот это запах! Вот это жизнь! - Подхватив меня, закружил по комнате Сергей. - Ну, кто оказался прав? Утомлденная роскошным прозябанием, Бубка едва дождалась момента, чтобы ухватиться за свой любимый пылесос!
- Ты прав и ты - самый лучший! - прижалась я к мужу.
...Лежа ночью под боком Сергея, я думала, что самое дорогое на этом свете - покой и уверенность в ближнем. Наша любовь была столь привычной, дружественной, даже родственной, что плакать хотелось от умиления. Мой Серж - замечательный мужчина, не устающий доказывать мне это уже четырнадцать лет. В прошлом году Софка, посмотрев старую кинокомедию "Невезучие", радостно сообщила, что папа - вылитый Депардье. И вправду - добродушный увалень с крупным носом и густыми русыми волосами, которые все еще, по своей "бандитской" привычке, Сергей никогда не стриг коротко. А глаза карие, очень внимательные, с той мужской искоркой, которая заставляет женщин волноваться. Правда, не быстро я все это тогда разглядела... Ведь был Аркадий, предназначенный мне судьбой...
- Детка, а ты давно знала, что Тайцев едет в этот круиз? - Спросил неожиданно Сергей.
- Ой, я думала, ты давно спишь. Дышал так тихо.
- Я всегда тихо думаю. А сплю шумно.
Я приподнялась на локте, заглядывая в его лицо. Сергей лежал на спине, закинув за голову руки и внимательно следя за светлыми бликами на потолке. Качающаяся у фонаря за окном ветка устроила настоящий театр теней: "светлые" и "темные" гоняли друг друга из угла в угол, не одерживая победы.
- А что ты думаешь? - Попыталась я увильнуть от прямого ответа. - Да все никак не пойму, кто же из нас в победители вышел - вот что...
Мне осталось только приэжаться к нему и горячо шептать, как я люблю его, только его. Что так было, есть и будет Мы скрепили это маленькое перемирие любовью, дарящей, как сегда, покой и уверенность в том, что мы замечательная пара.
Глава 12
- Владислава, так не поступают с друзьями. Не знаю, что там у вас произошло, но я его впустила. Он ждет в столовой. Между прочим, приходит уже в четвертый раз. - Сообщила мать официальным тоном и вышла из моей комнаты.
После неудачного свидания с Аркашей прошла неделя. Все это время я провалялась нечесанная, носом в стену, тайно ожидая его визит. И вот - он здесь! Пришел в четвертый раз. Рывок к шкафу, к зеркалу - натянут новый голубой свитер, взбиты щеткой отросшие до плеч волосы... Я чуть касаюсь помадой губ и прыскаю на шею духи, а затем, томная и несчастная, выползаю в столовую.
- Ты?! - Мои губы вздрогнули от негодования и злости - у окна стоял Сергей.
- Не надо шуметь, Зинаида Егоровна работает. Может, немного прогуляемся?
- Там дождь.
- А мы не долго.
мы вышли в дворовый сквер - осеннюю унылую серость посыпал мелкий дождик.
- У меня скоро дежурство в милиции. Поэтому разводить сантименты не буду. Скажу только то, что обязан. Иначе ты не поймешь.
Сергей поднял воротник куртки и подтолкнул меня к стволу ветвистого ясеня. Тусклый свет, пробивающийся сквозь канареечную листву, напоминал о солнце. И о том долгожданном, что так и не случилось в моей жизни этим летом.
- Я знаю точно, что люблю тебя. Как хочешь понимай, но для меня это важно. Важнее всего на свете. - Это первое. - Сергей смотрел в сторону, голос его звучал равнодушно, даже, пожалуй. слишком. - Второе - Аркадий был моим другом, но даже ради этого я не могу позволить ему совершить подлость... Третье... Важно, чтобы ты поняла - первое и второе - разные вещи. Я любил бы тебя и без соперничества Аркаши, а ему набил бы морду, даже если бы застал в постели накануне свадьбы с посторонней девчонкой.
- Поняла. Моральный кодекс бывшего бандита6 выбивать зубы лучшему другу за то. что он больше нравится женщинам.
- Ты все поняла, только притворяешься, потому что злишься... Иди быстрей домой, а то простудишься. и подумай, как бы поступила на моем месте - умненькая-благоразумненькая девочка Слава. - Он широко зашагал к арке, полной сквозняка, подставляя мокрому ветру свою упрямую лобастую голову.
...В октябре выпал первый снег. У нас в институте закрутились практические занятия. Толька Кравцун с параллельного курса пригласил меня в кафе "Крымское", где мы ели пельмени и даже танцевали, опьянев от кислого "Рислинга". Он проводил меня домой и что-о шептал, обнимая в затхлом мраке подъезда. Я не шарахалась, но целоваться с ним не стала, просто так, из принципа. А ещё потому, что видела на стене выцарапанный двушкой телефон Сергея.
Над словами Сережи я думала, но выводы меня не очень-то радовали. Признание в любви, прозвучавшее довольно кисло, не вдохновляло, а то обстоятельство, что я вовремя была вырвана из лап соблазнителя - Аркаши, все ещё вызхывало сожаление.
Сергей позвонил в конце ноября, чтобы попросить меня о помощи.
- А что, если ты взглянешь на одного моего подопечного паренька. Я не Корчак, да и ты пока не Зигмунд Фрейд, только кажется мне, с ним не все гладко. Просто полсушай треп и скажи, что думаешь.
Я согласилась и после занятий в институте прибыла на место работы Баташова. В детской комнате районного отделения милиции было вполне уютно эстампы на стенах, облицованных пластиком "под дерево", цветочки в напольных кашпо и зеленые шелковые шторы на окнах. Так что почти не заметно решеток.
Я ожидала почему-то увидеть баташова в милицейском мундире, но он выскочил ко мне какой-то взъерошенный, в джинсах и потрепанном свитере. А густые русые волосы до плеч вовсе не соответствовали представлению о наставнике малолетних преступников, как и царапина на лбу.
- Извини, я чуть задержался. Понимаешь - часы стащили. - Он с каким-то радостным удивлением потер запястье. - ну, просто виртуозы!
- Да ничего. Я свободна... А ты что - всегда в такой "форме"?
- Ай, сегодня такой день. По чердакам с ребятами лазали с целью выявления следов неформальных группировок. Ну, и размялись слегка... - Он коснулся ладонью лба и я только тут заметила, что кроме ссадины под длинным вихром багровеет хорошенький фингал.
- Может, тебе компресс сделать? Здесь есть аптечка?
- Смеешься, что ли... ты вот что - посиди за дверью, там никого сейчас уже нет и со стороны послушай. Понимаю - это совершенно непедагогично, но ,боюсь, Сашка при тебе такие кренделя начнет закручивать, хоть прямиком в Ганушкину отправляй.
- Боюсь, в подобных случаях я не смогу быть экспертом. У меня ведь специализация только началась. И кроме условных рефлексов по теории Павлова я мало в чем разбираюсь. Но кое-что почитывала самостоятельно. И в психушке, конечно, не раз была.
- Тогда ты человек закаленный. Давай за дверь, сейчас его приведут. Будем чай пить и обсуждать классическую литературу. - Сергей вытолкал меня в соседнюю комнату и не плотно прикрыл дверь.
В этой каморке все было поскромнее, зато у каждого из четырех письменных столов, стоящих впритык, замер обшарпанный несгораемый шкаф. На все это подозрительно взирал в плной тишине классический портрет Дзержинского. Интересно, почему они засунули его в это невеселое помещение?
- Сергей Алексеевич, вы что, сегодня дежурите? - Раздался за дверью нежный девичий голос.
- Что ты тут делаешь, Полунина?
- Отчим опять бухой приполз. Пристает. Прогуляться вышла. Вот, Достоевского читаю...
- Эльвира, очень тебя прошу, погуляй в скверике. У меня сейчас серьезный разговор. С Сашкой Чекмаревым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63