И сам собой напрашивается ответ: те, кто больше всех кричат о том, что преступность в нашем городе пошла на спад, что не нужно впадать в панику и что термин "криминальная столица" не соответствует статусу нашего города, именно те и хотят сохранить статус-кво...
На экране возникли кадры милицейской хроники - аресты, задержания, парни в спортивных костюмах, выстроенные лицом к стене, парни в кожаных куртках, лежащие ничком на асфальте, парни в хороших костюмах, протягивающие руки, чтобы их сковали наручниками...
- Их устраивает беспредел, который творится в нашем городе. В мутной воде легче ловить крупную рыбу.
Теперь вместо бритых затылков, конфискованного оружия и разбитых машин, судя по всему принадлежащих бандитам, зрители имели возможность насладиться городскими пейзажами - отремонтированные, аккуратные дома, подъезды с будочками охраны, дворики с ухоженными газонами, балконы, лепнина, колонны. Это были лучшие районы из так называемого "старого фонда" - центральной части города, которая сейчас усиленно реставрировалась и приводилась в достойное состояние.
- Вы видите прекрасные здания, архитектура которых по праву делает наш Город одним из прекраснейших городов мира. Неужели люди, погрузившие город в трясину криминала и сделавшие его, по сути, своей вотчиной, своим удельным княжеством, где им принадлежит всё и вся, пройдут мимо такой красоты? Да никогда в жизни!
Зотов уже резвился. По своему обыкновению, к концу репортажа он перебарщивал с актерством и, на взгляд профессионалов, это шло во вред информационной составляющей программы. Но для зрителей, особенно для тех, на которых он делал ставку, - нищих, озлобленных, не нашедших своего места в этой новой, непривычной и оттого страшной жизни, - его рулады были, как бальзам на израненные души.
Они не знали, что сам Зотов относился к ним с нескрываемым презрением, называя их "лузерами" - неудачниками, безнадежно отставшими от течения жизни и в этом хроническом отставании совершенно бесперспективными и уже окончательно никчемными.
Целесообразность стояла для него на первом месте. Он обладал счастливым качеством отменять сегодня те принципы, которым следовал вчера, причем совершенно для себя безболезненно.
Зотов очень легко менял своих хозяев, хотя хозяевам казалось, что это они нанимают популярного журналиста на работу для проведения всякого рода "информационных войн" - больших или малых, крупномасштабных или локальных, ограничивающихся порой стенами одного предприятия.
Юрий Зотов и на самом деле был талантливым человеком. Однако вся его сила, вся глубина его таланта, работоспособность, умение анализировать и делать выводы были нацелены только на одно - стать выше всех остальных людей, хотя бы на ступеньку, но выше.
В своей работе он сделал ставку не на точность информации, а на форму ее подачи, и не ошибся в выборе. Шокирующие репортажи завораживали зрителя, и почти никто не обращал внимания, что Зотов, год назад клеймивший коммунистов, теперь столь же истово проклинает демократов, что неделю назад он кричал о своей ненависти к одному политическому блоку, а сегодня расписывается в своей ему преданности и призывает к борьбе до последнего издыхания с соперниками этого блока, - форма гипнотизировала, и народ, в большинстве своем, проглатывал репортажи "нашего Юры", не давясь и не морщась.
- Да никогда в жизни! - повторил Зотов за кадром. - И в свете того, что мы только что видели, становится понятной связь между нашим уважаемым мэром и, например, госпожой Ратниковой, против которой возбуждено уголовное дело. В данный момент эта госпожа находится в Москве, где и проживает в известном курортном местечке Лефортово, куда рано или поздно попадают любители хапнуть под шумок... Павел же Романович Греч проходит по ее делу свидетелем... Пока свидетелем.
Зотов закончил, как всегда, с театральным, утрированным нажимом на слове "пока", давая понять зрителям, что он-то, Зотов, владеет всей информацией, но до поры до времени, в силу обстоятельств, не может выложить ее с экрана телевизора.
- Что вы скажете на это? - спросил Старков с плохо скрываемым торжеством в голосе.
Греч пожал плечами. Он уже пришел в себя, пробирка с валидолом мирно покоилась в кармане пиджака, руки лежали на столе и почти не дрожали.
- А что я должен говорить в ответ на эти домыслы? Господин Зотов всем известен своей добросовестностью в добывании информации и ее подаче. А особенно своим отношением к ее достоверности.
- Но вы же видели, что Андрей Ильич Суханов встречался с Генделем?
- Видел, - кивнул Греч.
- И что вы скажете?
- Скажу, что я господину Суханову не нянька. И еще скажу, что господин Гендель, которого я не имею чести знать... Он, кстати, что, бежал из тюрьмы? Или обвиняется в убийстве? А?
Греч резко повернулся к Старкову всем корпусом и пристально посмотрел ему в глаза.
- Не-ет, - растерянно пробормотал Старков.
- Значит, господин Гендель - свободный гражданин нашей страны?
- Да, - кивнул Старков. - Но...
- Никаких "но"!
Греч понял, что приступ миновал. Пот на лбу высох, дыхание стало ровным.
- Никаких "но"! - повторил он. - Он такой же гражданин нашего Города, как вы, как я, как вот господин Горин. И имеет право встречаться с кем хочет, когда хочет и где хочет! А лезть в частную жизнь и выставлять ее на всеобщее обозрение, тем более делать из этого какие-то выводы, пытаться опорочить третьих лиц - это по меньшей мере непорядочно и недостойно журналиста. Если не сказать большего.. Однако господин Зотов большего, на мой взгляд, и недостоин.
- Но...
Старков смешался.
- Но все-таки Гендель...
- Это все, что вы хотели мне показать, или у вас еще что-то есть? спросил Греч.
- Все...
- Тогда, может быть, продолжим разговор по существу? Мне кажется, мы теряем время?
Глава 6
Саид был выше Петли почти на голову, но, странное дело, создавалось впечатление, что именно Саиду приходится задирать подбородок, чтобы заглянуть в глаза собеседнику, который стоял перед ним, засунув руки в карманы брюк, и покачивался, перенося вес тела с пятки на носок.
- Ты будешь говорить, гнида? - спросил Петля сонным голосом. - Ты не понял, что ли, меня?
- Слушай, Петляков, в натуре, не въезжаю, чего ты меня душишь? Сказал же ничего не знаю. Чего ты прицепился?
- Тебе объяснить?
Петля перестал покачиваться и застыл, словно в стоп-кадре. Теперь он казался монолитом, тело его было словно отлито из чугуна - недвижимое, тяжелое, хоть и маленькое, но, очевидно, очень мощное.
Саид шмыгнул носом.
- Это как же ты будешь объяснять? - спросил он, стараясь не терять лица.
Петля только шевельнул плечами.
- Не провоцируй меня, Петля. Не надо, - тихо сказал Саид. - Могут быть большие неприятности.
- Они уже начались, - ответил Петля. - По крайней мере для тебя.
Не меняя позы, не качнув корпусом, все с тем же сонным выражением лица, Петля ткнул Саида кулаком в солнечное сплетение. Гигант с бритой, маленькой, теряющейся между покатых плеч головой согнулся пополам и тихо охнул.
- Зря ты это, Петля... - прошипел он, с трудом выпрямляясь. - Зря ты на силу пошел. Ой, зря.
- Это мне судить. Я здесь банкую, - сказал Петля. - Тебя спрашивают - ты не отвечаешь. Сам виноват. Что базарить? На чужую территорию полез. Насрал там. Ответ держать не хочешь. Все нормально. Что мне прикажешь делать?
- Зря ты это, - повторил Саид, переводя дыхание. - Ты большую сейчас ошибку сделал, Петля.
- Я не делаю ошибок. Ошибки в наше время слишком дорого стоят. Я не такой богатый.
- Это точно. Дорого. Очень дорого.
- Угрожаешь мне, что ли?
Саид молчал и смотрел в сторону.
Петля хмыкнул, сплюнул на пол и обернулся.
- Лось?
- Да!
С лавки, стоящей возле бревенчатой стены, поднялся высокий, стройный парень.
- Будем кончать.
- Ты что? - Саид попытался улыбнулся. - Шутишь, да? Смешно...
Петля отвернулся, не обращая внимания на пленника, который хоть и не был связан, но чувствовал себя совершенно беспомощным под дулами двух автоматов, которые держали в руках поднявшийся с лавки Лось и еще один, такой же молодой, крепкий парень.
- Шутишь, - снова сказал Саид.
- Разве такими вещами шутят, Саид? А?
Петля, не дойдя до стеллажа, на котором валялись мотки веревки, какие-то железки и плотницкий инструмент - топоры, молотки, пилы, стояли консервные банки, наполненные гвоздями разных размеров, снова повернулся к пленнику.
- Скажи, я такими вещами шутил когда-нибудь?
- Смотрю я, ты совсем разум потерял, Петля. Я так и подумал, когда ты с этими барыгами связался. Сразу сказал себе - пропал человек. А какой ты был человек, Петля!.. Уважали тебя... Ну что? Стрелять будешь или как?
- Зачем стрелять? - Петля взял молоток, взвесил его в руке. - Я тебя так кончу.
Он подошел вплотную к Саиду. Лось оказался за спиной пленника, второй парень с автоматом тоже сделал шаг вперед и направил ствол АКМ в грудь жертвы.
- Последний шанс тебе даю, Саид. Жить хочешь - рассказывай все. Нет - на нет, как говорится, и суда нет. Значит, пойдем дальше.
- Куда это - дальше? - спросил пленник, хмурясь.
- Дальше? Следующего возьмем. Кто там с тобой? Конрад? Армен? Их потрясем. Пока правду не узнаем, не остановимся. Ты же понимаешь. Для нас это работа.
- Ладно, хер с тобой, - подумав несколько секунд, Саид кивнул. - Хер с вами. Расскажу. Только обещай мне, Петля, что я отсюда выйду.
- Обещаю, - просто ответил Петля.
Саид ухмыльнулся.
- Присесть можно? Устал я топтаться...
- Присядь, отчего же.
Петля шагнул в сторону, пропуская пленника. Молоток по-прежнему был в его руке.
- Спасибо. Спасибо...
Саид устроился на лавке, закинул ногу на ногу.
- Закурить дайте.
Петля протянул ему пачку "Мальборо". Саид вытащил сигарету, быстро провел ею под носом, втянул воздух, принюхался.
- Паленка. Где покупаете? В ларьке, что ли?
- Ты о деле хотел говорить, - напомнил Саиду Петля.
- Я о деле и говорю. Вирджинский табак совсем по-другому пахнет. Ты и не нюхал, поди, настоящего вирджинского-то, Петля... Ладно, ладно.
Увидев, что Петля шагнул к нему, крепче перехватив молоток, Саид предостерегающе поднял руку.
- Ты, Петля, знаешь, есть такое животное... Птица, то есть. Альбатрос.
- Ну?
- Вот тебе и "ну". У него размах крыльев - пять метров.
- Складно ты поешь, - заметил Петля и сделал еще шаг. - Как пишешь...
- Подожди, подожди. - Саид смотрел в упор на своего похитителя. - Размах крыльев, говорю, пять метров. Океан может перелететь, планируя.
- И что же? - спросил Петля с деланным интересом.
- А то, что даже он перед полетом разбегается. А ты мне предлагаешь дружков заложить, и вот так сразу. Дай хоть с мыслями собраться.
- Не могу, Саид. Времени нет.
Одной рукой пленник опирался о скамью. Саид Кабуров никогда не жаловался на реакцию, всегда был внимателен и осторожен, особенно в критических ситуациях. Однако он все-таки не успел среагировать на движение Петли. Молоток опустился на мгновение раньше, чем Саид отдернул кисть.
- Что же ты... Что же ты делаешь, падла? - спросил он шепотом, обхватив правой ладонью кисть левой руки с раздробленным мизинцем. - Что же ты творишь, собака ты бешеная...
- Я жду, Саид, - спокойно ответил Петля. - Ты хороших людей обидел. Наших людей. Я жду. Три секунды.
- Все, все, - морщась от боли сказал Саид. - Я все скажу. Слушай.
- Я слушаю, - кивнул Петля.
Саид огляделся. Вот и все. Этот сарай - не то склад, не то мастерская возле одной из дач, принадлежащих Суханову, и будет последним, что он видел в своей жизни. Петля его не выпустит, вытянет из него все, что можно, а потом кончит. Это точно. Саид много слышал про этого отморозка еще на зоне, а вот теперь впервые столкнулся с ним лицом к лицу. Конечно, не выпустит. Уж кто-кто, а Петля знает, что такие номера не прощают. Зачем ему смертельный враг на всю жизнь? Тем более что братва сейчас быстра на разборки, ответа долго ждать не придется. А от пули ни охрана, ни бронированные джипы не спасут. Только жалко пулю на такую падлу, как этот Петля. Наказывать его полагалось бы по-настоящему, так, чтобы смерти ждал, как манны небесной. Как спасения. А она чтобы долго не приходила, очень долго. Китайцы, говорят, мастаки на такие штучки. Да ладно китайцы, и в России есть умельцы, сто очков дадут вперед любому узкоглазому... А помирать-то все-таки не хочется...
Дверь сарая распахнулась, и с улицы вошли двое мужчин в длинных пальто. Впрочем, Саида больше интересовал молоток в руке у Петли, чем новые гости. Молоток опустился, пальцы, сжимающие его рукоятку, ослабли.
- Что здесь происходит? - Суханов быстро подошел к Петле, покосился на молоток, перевел взгляд на пленника, на его искалеченную кисть. - Вересов!
Евгений Иванович приблизился к шефу.
- Что это такое? И это? - Суханов махнул рукой в сторону автоматчиков. Что вы тут устроили? А? - Он наклонился к сидящему на лавке Саиду и кивнул на раздробленный палец: - Как это понимать?
Вересов кашлянул.
- Ты что, Женя? - развернулся к нему Суханов. - Какого черта? Это все с твоего ведома? Пыточный, понимаешь, дом.
- Андрей Ильич, это Саид.
Вересов смотрел Суханову прямо в глаза и словно пытался взглядом передать какую-то невысказанную мысль.
- Саид. Тот, который организовал нападение на квартиру Греча в новогоднюю ночь.
Саид вдруг понял, что опасность миновала. Что этот вшивый интеллигент, этот Суханов, про которого столько было говорено разного, на самом деле слабак, дешевка, он никаких разборок устраивать не будет. Профессор, одно слово. Что там про него рассказывали - доктор наук, что ли? Вот и сидел бы у себя дома, чертил бы свои формулы. А то лезет в дела, которые по плечу только настоящим мужчинам. Таким, как Саид, например... Или Петля. Хоть он и сволочь, но все равно мужчина... И ответит за все как мужчина.
- И что? Ты понимаешь, какая сейчас обстановка?! - Андрей Ильич покосился на Саида. - Понимаешь или нет?
Суханов метнулся к Вересову и перешел на шепот:
- Немедленно прекратить! Что ты тут развел бандитские штучки? Ты за кого меня принимаешь, Женя? Мы с тобой не первый год работаем, я тебе, кажется, говорил, что... А, черт!
Он махнул рукой, не закончив фразы, и повернулся к Саиду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49