Любовь к лошадям и общая судьба отвергнутых семьями сблизили их.Четыре раза в неделю школьный микроавтобус привозил их на тренировки в школу верховой езды Дана Кормака. Для Иден это был единственный способ выбраться за пределы усиленно охраняемой территории интерната. Но воспитатели считали, что и у Дана она могла нахвататься каких-нибудь вредных привычек.Они ошибались.Не в школе Кормака, а здесь, в каньоне, она и Соня регулярно встречались с Педро Гонсалесом, маленьким мексиканским садовником, снабжавшим их наркотиками, которые они привозили в интернат. Их встречи происходили в узком ущелье, куда они после напряженных тренировок приводили коней на отдых.– А вот и Педро, – сказала подруге Иден, затем, после минутной паузы, озадаченно проговорила: – Ой. Кажется, это не он.Встревоженная Соня осадила коня. Прищурившись, она настороженно всматривалась в стоящую на тропе фигуру высокого мужчины, совершенно не похожего на плюгавого мексиканца.– Кто это?– Понятия не имею.Что-то во внешности поджидавшего их человека испугало Соню.– Может, он легавый? – пропищала она.– Не болтай ерунду.– Ну его, давай сматываться! – Соня развернула коня и рысью поскакала прочь. – Поехали! – через плечо крикнула она Иден.Но та продолжала стоять на месте, разглядывая незнакомца. Страх боролся в ней с любопытством. Затем, со свойственным ей безрассудством, она не спеша поехала навстречу таинственному мужчине.Он был молод, лет двадцать с небольшим. Одет в джинсы и черную футболку. Высокий. Сложенные на груди руки сильные, со взбухшими венами.У него было тонкое лицо с усами, орлиным носом и острыми скулами. Поразительно красивое лицо. Но в нем чувствовалось внутреннее напряжение, граничившее с жестокостью. Черные волосы коротко подстрижены.Однако больше всего Иден потрясли его темные, почти черные глаза. Они в упор сверлили ее тяжелым, сверкающим, колючим взглядом. Роковые глаза, пугающие. На какое-то время ей стало не по себе от этого сурового взора. Соня ошиблась: этот человек не был полицейским. Но он мог быть кем-то более страшным.Она натянула повод и сверху вниз посмотрела на незнакомца.– Где Педро?– Кто такой Педро? – хриплым голосом спросил тот.Иден заметила, как дернулся уголок его рта.Она огляделась вокруг. Впереди небольшой каньон оканчивался отвесной стеной. Чтобы попасть сюда, этому человеку, очевидно, пришлось спуститься по одному из крутых каменистых склонов. Здесь, внизу, не было ни души, и все кругом покрыто буйной растительностью. Однако Иден решила, что при малейшей опасности ее могучий и стремительный конь вынесет ее.– Ты не работаешь у Дана, – проговорила она. – Что ты здесь делаешь?– Ты Иден ван Бюрен, верно? – отрывисто сказал мужчина.– Ну, предположим.– Никаких «предположим». Это ты. – Он показал ей какую-то карточку. Иден наклонилась и увидела собственную фотографию, снятую год назад на соревнованиях.– Где ты ее взял? – возмущенно спросила она, протягивая руку, чтобы забрать фотоснимок, однако незнакомец спрятал его в карман. – Кто ты? Что тебе от меня надо?– От тебя мне ничего не надо. – Злые черные глаза напряженно вглядывались в нее. – Просто хотел с тобой встретиться. Посмотреть на тебя. Услышать, как ты говоришь.– Откуда тебе известно мое имя? Кто дал тебе эту фотографию?– А ты красивая, – сказал он, пожирая ее глазами. – Похожа на свою мать.– Ты знаешь мою мать?Он взял коня под уздцы, и ее бегство сразу стало весьма проблематичным.– Отпусти! – крикнула Иден. Она дернула поводья, но он держал их железной хваткой. – Послушай, мне это не нравится. Или скажи, чего ты хочешь, или проваливай. Иначе я позову полицию.Он как-то странно улыбнулся.– Как, интересно, ты ее позовешь?– Моя подруга сделает это. Между прочим, она наверняка уже звонит им. – Иден продолжала тянуть поводья, но он был явно гораздо сильнее нее. Конь под ней нервно переступал ногами. – Да отпусти же ты, черт тебя побери!– Не ори на меня, – спокойно произнес молодой человек.– Да кто ты такой?! – еще громче закричала она. – Отцепись от коня!– Я же сказал, чтобы ты не орала на меня. – Тик в уголке его рта стал еще заметнее. – Сиди спокойно.– А я сказала, чтобы ты отпустил коня! – Иден изо всех сил дернула поводья.Конь попытался встать на дыбы, но незнакомец рывком заставил животное опустить голову.– Стоять!Жаль, что она забыла на ранчо хлыст, а то бы наверняка оттянула его по роже.– Помогите! – отчаянно завизжала Иден. – Кто-нибудь, помогите!Двигаясь с быстротой зверя, он свободной рукой схватил девушку за запястье и стащил с коня. Она с криком упала на четвереньки. Одним движением он поставил ее на ноги и крепко схватил за предплечье; его другая рука удерживала коня. В черных глазах мужчины сверкали злые искры.– Стоять! – прорычал он. – Все, что я хочу – это поговорить.Конь дрожал всем телом, вращая обезумевшими от страха глазами.– Ну, малыш, не волнуйся, – стараясь успокоить животное, пересохшими губами проговорила Иден. – Все хорошо. Все в порядке.Но, пожалуй, эти слова скорее были обращены к незнакомцу. Его сила, его дикая ярость. Приводили ее в ужас. Он держал ее, словно стальными клещами.От страха у нее засосало под ложечкой. На память пришли леденящие кровь убийства, совершенные в прошлом году маньяком Мэнсоном всего в нескольких милях от этого каньона.Она молила Бога, чтобы у Сони действительно хватило ума обратиться за помощью на ранчо.– Ну ладно, не будем нервничать, – дрожащим голосом сказала Иден. – Только не бей меня. Денег у меня нет. Ни цента. Если хочешь, можешь взять часы. Правда, они не очень дорогие…Казалось, он ее совсем не слушал, впиваясь в нее своими холодными глазами.– Тебе шестнадцать лет, – произнес он, как бы разговаривая сам с собой. – Ты уже выглядишь почти как взрослая женщина.– Ты делаешь мне больно. Отпусти. Пожалуйста. Никакой реакции.– Как ты живешь? – спросил он, не сводя с нее своих черных глаз.– А? Что?– Расскажи мне о своей жизни.Должно быть, он псих. Какие безумные слова могли бы найти отклик в его безумном сознании?– У меня самая обыкновенная жизнь, – забормотала Иден. – Я никогда никого не обижаю…– Откуда тебе это известно? – оборвал он, едва сдерживая вспышку внезапного гнева. Его пальцы сильнее сдавили ей руку. – Все только и носились вокруг тебя с самого рождения. Баловали. Потакали. Пылинки с тебя сдували. Ты даже не знаешь, что такое настоящая жизнь.– Я знаю, что это такое.– Знаешь жизнь за пределами частных школ, яхт и конюшен с чистокровными лошадьми? Не смеши меня!В нем была какая-то властность. Она чувствовалась во взгляде его окруженных ранними морщинами глаз, в манере говорить, даже несмотря на то что произносимые им слова звучали, мягко говоря, странно.– Что бы ты там ни думал обо мне, – осторожно возразила Иден, – ты не можешь знать всего. Я, например, ненавижу несправедливость.– Несправедливость?! Но твои родители – миллионеры. Всю свою жизнь ты купалась в роскоши.– Да что тебе от меня надо? – не выдержала она. – Чтобы я извинилась за то, что у меня богатые родители?– Нет, – тихо сказал он. – Извиняться уже слишком поздно.Он наконец отпустил ее и, не оглядываясь, направился к эвкалиптовой роще.Совершенно обессиленная, Иден опустилась на корточки и еще долго смотрела на выжженные солнцем кусты, за которыми скрылась его высокая фигура. Она слышала, как затрещали под его ногами сухие ветки, а чуть позже до нее донесся отдаленный стук камней, катившихся по крутому склону каньона.– С тобой все в порядке?Она подняла глаза. В нескольких футах от нее стоял садовник Педро.– Да, – проговорила Иден, утирая на щеках слезы. – Со мной все в порядке.
– Я, как всегда, ждал вас под тем деревом, – рассказывал Педро. – И вдруг увидел, как он, будто волк, крадется по склону каньона. Ну, я и спрятался.– Великолепно, – ядовито буркнула Соня. – Спасибо, что предупредил нас.– Я думал, он легавый, – попытался оправдаться мексиканец. – Меня бы повязали, не вас. Гашиш-то был при мне, а вы чистенькие.– А если бы он оказался садистом-маньяком? Ты что, сидел бы и смотрел, как он перерезает нам глотки?– Да он в два раза больше меня!– Это был не садист, – тихо проговорила Иден, гладя по шее своего коня.– Ага, этот малый явно бывший солдат, – заявил Педро.Иден удивленно посмотрела на мексиканца.– А ты откуда знаешь?– Я видел, как он подкрадывался. Он делал это очень умело, словно прошел специальную подготовку.– Ему откуда-то известно, кто я, – так же спокойно проговорила Иден. – Он для того и явился сюда, чтобы встретиться со мной и задать кучу идиотских вопросов.– Во жуть! Может, стоит рассказать обо всем полиции?– А о чем рассказывать-то?– Ну… подозрительно это как-то…– Вот если я еще хоть раз увижу его, тогда уж точно позвоню в полицию.– В следующий раз может быть уже поздно, – назидательно заметила Соня.От этих разговоров о полиции Педро стало не по себе.– Так вы берете товар или нет? – нетерпеливо спросил он. – Мне пора возвращаться на работу.– Нет, если это такое же дерьмо, как в прошлый раз, – деловым тоном сказала Соня. – Меня от него чуть не вырвало. Что ты нам подсунул – конский навоз?– Та была неудачная партия, – заюлил мексиканец. – Но сегодня у меня первоклассный товар. «Золото Акапулько!»– И вовсе не навоз? – с нескрываемой иронией проговорила Соня. – Ну что ж, давай свое «Золото Акапулько», Педро. А к следующему разу достань нам «колеса», Таблетки, содержащие наркотические вещества.

хорошо?– Угу, сделаем. – Маленький садовник повернулся к девушкам спиной и запустил руку себе в трусы.Соня взглянула на Иден и закатила глаза.– Тебе не кажется, что, отлежавшись у Педро под яйцами, гашиш приобретает дополнительные свойства? – шепнула она подруге.Педро вручил им маленький пакетик, и Иден дала ему шесть долларов.– Э-э… насчет «колес»… теперь они будут стоить немножко дороже, – проговорил он, пряча деньги в карман. – Десять долларов.– Черт! – возмутилась Соня. – Десять долларов за какие-то там детские пилюли?Его глаза хитро прищурились.– О, если не нравится, могу предложить кое-что покруче.– Например?– Например, героинчик.– Героин? – уставившись на него, переспросила Иден. – Нет-нет, нас вполне устраивают «колеса».– Да не обязательно ширяться, нюхнуть можно. Плеснете чуть-чуть на фольгу, подогреете снизу – и вдыхайте себе.– Я даже не знаю, Педро…– Вы в жизни не пробовали ничего подобного, – зашептал мексиканец. – Кайф фантастический, ни с чем на свете не сравнится. Обещаю. Так взлетите, что не захотите возвращаться. Прямо к Нилу Армстронгу на Луну.– И почем?Он развел руками.– Чтобы вы не считали меня скрягой, первая доза – за мой счет.– О'кей, – кивнула Соня. – И ты покажешь, как его применять.Педро расплылся в улыбке.– Весь этот балдеж начинает нам дорого обходиться, – посетовала Соня, когда они не спеша ехали к ранчо, потом, хихикнув, спросила: – Эй, а где твой папаша хранит наркотики?– В сейфе. Но комбинацию цифр я не знаю.– А моя мачеха нюхает кокаин, – с легкой завистью задумчиво проговорила Соня. – Никогда не пробовала.– Дерьмо. Кокаин – для людей, которые не знают, куда выбросить деньги, и хотят чувствовать себя на взводе, а не получать кайф. Забудь об этом.– Настоящий возбудитель, да?– Ну и что в этом хорошего? – буркнула Иден. Ее мысли были заняты незнакомцем, который стащил ее с коня. – Кокаин не изменяет реальности. Ты все равно остаешься самой собой.– Но я принимаю наркотики не для того, чтобы перестать быть самой собой, – возразила Соня.– А я именно для этого, – угрюмо сказала Иден.Она снова вернулась к своим мыслям. Произошедший в каньоне случай был самым значительным приключением прошедшего года. Когда она расскажет о нем школьным подругам, у них глаза на лоб повылезут.Признаться, у этого странного человека весьма привлекательная внешность, даже пугающе привлекательная. А как он на нее смотрел! Словно живьем хотел съесть.Жаль, она не знала, что он солдат. Она бы могла рассказать ему о грандиозных акциях протеста в Вашингтоне. И, может быть, тогда он бы поверил, что ей совсем не все безразлично. А если бы он не стал слушать, она бы получила удовольствие, глядя, как он выходит из себя.Когда они приехали на ранчо, Иден уже приняла решение никому ничего не говорить. В том числе и полиции.И случай в каньоне вовсе не был никаким приключением. Но после него у нее осталось какое-то необъяснимое тревожное чувство.Она не смогла поделиться своими впечатлениями с подругами. Между ней и этим страдающим молодым человеком было что-то. Что-то особенное. Некая эмоциональная общность.Связь. Глава седьмаяМАТИЛЬДА Июль, 1936 Сан-Люк
Близится начало гражданской войны в Испании. Уже несколько недель страна живет в обстановке напряженного ожидания, что армия совершит государственный переворот и свергнет раздираемую бесконечными политическими распрями, едва стоящую на ногах Республику. Начинается летняя засуха. Побелели выжженные солнцем поля, камни трескаются от жары. Страсти накаляются. Нервы людей натянуты до предела. 12 июля убит Хосе Кальво Сотело, экс-министр финансов и один из наиболее уважаемых представителей консервативной партии в парламенте. Это преступление становится той искрой, от которой вспыхивает пламя гражданской войны. Армия начинает действовать. Севилья сдается через два дня. За ней следуют Кадис, Гранада, Кордова. Через четыре дня мятежные генералы захватывают треть Испании. Они рвутся к Мадриду и Барселоне. Франко уже направил срочные депеши с просьбой безотлагательно оказать помощь техникой, оружием и боеприпасами в Италию и Германию. Гитлер представляет военно-транспортные самолеты, чтобы Франко мог перебросить свои марокканские войска в Гибралтар. Муссолини присылает бомбардировщики. Итак, гражданская война пришла на землю Испании. В Бургосе генералы формируют хунту. В ряды фашистов вступают тысячи мужчин. Анархисты требуют оружие, но правительство не желает давать винтовки в руки этих людей с обезумевшими глазами. И не важно, наступают войска Франко или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50