Но, может быть, капитан видел Элизу и узнал ее. Даже если нет, то не составит труда выяснить, какие корабли отплыли в тот день и куда.
«Я догоняю тебя, Элиза, девочка моя, – думал он. – Ничего, ты только подожди! О, да, ты подожди только, когда я тебя поймаю!»
Он спрыгнул в шлюпку и сам сел на весла. Подплыв к яхте, он приказал капитану готовиться к отплытию. Однако никто из команды не видел ни Элизу, ни ее служанку. Да и насчет кораблей, которые покинула Гринвич неделю назад, точно никто не мог ничего сказать.
Сойдя снова на берег, Даррин обратился к начальнику порта и нашел у него полную информацию.
Несколько кораблей отплыли в тот день. Небольшие рыбацкие шхуны Даррин решил не брать во внимание, потому что был уверен, что Элиза не станет путешествовать на корабле, пропахшем рыбой и явно неудобном для нее. Кроме того, рыбаков еще надо было самих уговорить, чтобы они взяли ее на борт. Два пассажирских корабля ушли в Данию и Швецию, а еще три в разные порты на Средиземном море. Еще один большой корабль отправился на Ямайку. Даррин даже похолодел. Не может быть, чтобы Элиза уплыла на Ямайку! Неужели она решила сбежать от него так далеко?
Его мысли прервал начальник порта. Он посмотрел следующую страницу и сказал, что один маленький парусник ушел на север, в Шотландию.
– Порт назначения Эдинбург, сэр, – важно произнес он.
– На борту были пассажиры? – спросил Даррин.
– О, да, действительно были! Хотя это необычно для сухогрузного корабля. Но в тот день он взял на борт двух женщин. Я сам видел, как они садились на корабль, поэтому хорошо помню.
Даррин поблагодарил его и пешком вернулся в гостиницу. Он быстро поел, собрал вещи и приказал груму ехать обратно в Лондон и забрать его коня.
* * *
Через три часа, в полный прилив, граф стоял на палубе своей яхты, направляющейся вниз по Темзе в открытое море.
Он признавался себе, что был сконфужен и не совсем уверен в том, что делает все правильно. Хотя хозяин гостиницы подтвердил рассказ начальника порта. Он заверил Даррина, что действительно две женщины, прибывшие из Лондона, сели на корабль «Мэри Мак'Кой». Он хорошо их запомнил. Красивая молодая леди и ее служанка. И он даже слышал, как леди назвала служанку – Пелхэм.
Но зачем Элиза плывет на север, удивлялся теперь Даррин. Это было совершенно непостижимо. Она могла сойти в любом порту между Гринвичем и Эдинбургом. Он надеялся, что ему не придется обыскивать их все. Но ему ничего не оставалось делать, и он приказал плыть прямо в Скарборо. Даррин решил, что оттуда ему будет легче продолжить поиски.
За время плавания у него много раз менялось настроение. То он почти убедил себя, что Элиза его так ненавидит, что ему лучше оставить ее в покое.
Конечно, был их ребенок. И Даррин будет продолжать заботиться о нем, все равно, кто родится, сын или дочь. Дрейк и Элиза могли жить раздельно. Вполне обычное дело в наше время, когда браки заключаются по контракту. Многие пары сейчас обнаружили, что несколько месяцев совместной жизни для них слишком много. Это было теперь в порядке вещей.
Но, с другой стороны, он решительно не хотел ее отпускать. Он так сильно любил ее! И она была его женой!
Конечно, он сможет ее уговорить. Конечно, к ним снова вернется счастье, которое они знали совсем недолго.
Они подошли к Скарборо рано утром. Граф снова стоял на палубе и смотрел на берег. По какой-то странной причине Даррин был очень оптимистично настроен, он был почти весел. Конечно, он скоро найдет Элизу! Конечно, она не потеряна для него навсегда. И, может быть, именно сейчас она ближе к нему, чем он думает.
Сойдя на берег, он тут же навел справки о «Мэри Мак'Кой». К его огромному огорчению, корабль с таким названием не заходил в Скарборо-Харбор.
Даррин сказал себе, что еще рано отчаиваться. Он только начал поиски.
Неужели Элиза такая наивная, что приплывет именно в Скарборо? Нет, она сошла на берег в другом месте. Но все равно в каком, Даррин обязательно найдет ее, если даже ему для этого понадобятся годы.
Наняв лошадь, он выехал из города и поскакал по дороге, ведущей в Даррин-Кастл. Надо было составить план, дать приказ своим людям организовать поиски, взять себе лучшего коня. Тот, который был под ним сейчас, явно слабоват. Редко, когда верховая езда доставляла Даррину так мало удовольствия.
Оглянувшись вокруг, он забыл про лошадь.
Сюда пришла настоящая весна, все цвело, и пейзаж перед его глазами был просто прекрасен.
Когда Дрейк сражался на войне в Испании и Португалии, он мечтал увидеть этот родной пейзаж, вересковые пустоши и густые леса, мягкие зеленые холмы. Эта чудесная картина снилась ему постоянно. И в любом бою, среди стонов и криков, под холодным дождем или в пыли, под жарким солнцем, везде, всегда Йоркшир был спасительным маяком. Временами Дрейку казалось, что это видение помогло ему выжить и добраться благополучно домой, потому что видение было таким сильным, оно не отпускало его, нет, даже тогда, когда он был тяжело ранен. Он вспомнил, как он лежал в лихорадке и ему снился пруд рядом с замком, маленький водопад, и он успокаивался.
Он вдохнул чистый воздух, который так отличался от городского. Дрейк был рад, что вернулся домой, что он снова здесь.
Но больше всего, пока он ехал, он вспоминал женщину, которая являлась ему в тех видениях. Женщина в лучах света, таких ярких, что было больно смотреть. Он помнил, как она шла к нему навстречу, закинув за спину свою соломенную шляпу.
Он страдал от того, что женщина никогда не подходила к нему достаточно близко и он не мог рассмотреть ее лицо.
Странно, как он сразу решил, когда встретил Элизу Чалмерс, что она и есть та леди в лучах света, которую он искал всю жизнь. Странно, что он сразу почувствовал непреодолимое влечение к ней, несмотря на ее характер. И на самом деле, это было очень странно, что он влюбился в нее сразу и бесповоротно.
Все это было совершенно не понятно. Он знал себя как человека рассудительного и осторожного, всегда тщательно взвешивающего свои решения. Конечно, он никогда не поддавался эмоциям! Только сейчас. С ней.
Даррин остановился на отдых только один раз. В небольшой таверне он выпил кружку эля и закусил хлебом с сыром. Его хорошо знали в этих краях. И хозяин, увидев лошадь графа, тут же позвал своего сына, чтобы он подобрал что-нибудь более подходящее для столь знатной особы.
Был полдень, когда Даррин ехал уже по собственным владениям. Он радовался, глядя на здоровых овец, пасущихся по склонам. В этом году, похоже, будет много ягнят. Он вспомнил про тех двух, которые умерли в старом доме, и нахмурился.
Проезжая мимо крестьян, он помахал рукой, но не остановился. Он хотел побыстрее очутиться в замке.
За поворотом дороги показался Даррин-Кастл, в котором он и Элиза провели вместе три дня во время пурги. Дрейк удивился, заметив струйку дыма над центральной трубой.
Он поехал медленней, размышляя, что бы это могло значить. Действительно, это было странно. Никто из его людей не жил в этом доме. Даже Том и Саки не посмели бы в нем поселиться без его разрешения.
Может быть, в дом забрался какой-нибудь бродяга и расположился там с комфортом? Том, конечно, мог и не заметить, потому что дел по хозяйству сейчас хватает. А за холмом дом почти не виден.
Даррин развернулся. Он миновал ворота и объехал дом, направляясь к задней двери.
В это время он услышал тонкий голосок, который сказал:
– Стой спокойно, глупая ты птица? Я говорю тебе, что я не сделаю тебе ничего плохого!
22
Лорд Даррин замер в седле, натянув поводья. Затем он соскочил на землю, привязал лошадь к столбу и подошел к дому.
Сцена, которая открылась за углом, любого заставила бы улыбнуться, потому что Элиза, леди Даррин, охотилась за курицей. Элиза была босиком, и свою юбку она подоткнула под фартук, обнажив достаточно высоко свои стройные ноги. На ее голове красовалась большая соломенная шляпа, видавшая лучшие дни.
Граф стоял как громом пораженный и смотрел на нее.
– Идиотка! – сказала Элиза, обращаясь к курице и осторожно подкрадываясь к ней. – Ты знаешь, что случится с тобой, если ты не вернешься в загон? Тебя схватит лица или пес, и где ты тогда будешь? Тебя съедят, вот что будет, ты дура, бестолочь, безмозглая птица!
Устав от долгих уговоров, Элиза неожиданно прыгнула вперед. Курица закудахтала, улепетывая от нее подальше.
– Ты не думаешь, что гораздо эффективней будет заманить ее обратно, насыпав немного зерна? – спросил Даррин нарочито холодно и спокойно.
– О Господи! Я так напугалась! – воскликнула Элиза, прижав руки к груди.
Ее глаза широко раскрылись, когда она заметила, как он серьезен. И на всякий случай она попятилась от него.
– Итак, графиня, значит, вы решили высадиться здесь? Должен сказать, что я удивлен, – произнес Даррин, похлопывая рукояткой хлыста по своей ладони.
Элиза с опаской смотрела на этот хлыст.
– Хотя, конечно, – продолжал граф, – это лучшее место, чтобы спрятаться от меня. Никогда бы не подумал искать тебя тут.
Он подошел ближе, и она отступила еще на шаг назад. Это было похоже на какой-то странный танец. А курица, будто поразившись, что ее никто больше не ловит, уставилась на них и закудахтала.
– Может, вы будете так добры, графиня, и скажете мне, почему вы здесь? – спросил граф.
Но Элиза не дала себя обмануть. Она сразу почувствовала сталь в его голосе.
– Это очень трудно объяснить, – начала она, теребя фартук.
– Тогда, может, мы начнем с более простых вопросов? Скажите мне, леди Даррин, почему это на вас фартук? И почему на вас простое домашнее платье? Зачем вы задрали юбку выше колен? Вам не стыдно, мадам, так обнажаться?
– О, перестань, Дрейк! – сказала она, забыв на минуту о своей игре. – Кто меня тут видит, кроме этой глупой курицы? – Элиза махнула небрежно рукой и продолжала: – Я обнаружила, что куры самые бестолковые создания. Они совершенно не понимают, что для них же лучше, у них нет ни капли ума. Вы согласны со мной, сэр?
Он сделал шаг вперед. Она сделала шаг назад. Курица потеряла к ним интерес и медленно пошла в загон. Они этого даже не заметили.
– Я не намерен обсуждать сейчас интеллектуальные способности курицы, мадам, – сказал Даррин. – Есть другие, более важные вещи, о которых мне бы хотелось с вами поговорить.
– А мне бы хотелось, чтобы ты перестал называть меня «мадам», – тихо пробормотала она, глядя ему в лицо.
– Это потому, что ты не знаешь, как мне действительно хочется тебя назвать, – рявкнул он свирепо, и она поспешно отступила на два шага, когда он сделал еще один.
Неожиданно Дрейку надоело это топтание на месте, он быстро шагнул вперед и схватил Элизу в свои объятия.
Элиза что-то закудахтала, почти как та курица, подумал он, мысленно усмехаясь. К его удивлению. Элиза встала на цыпочки, прижалась к нему и поцеловала его в губы, долго и страстно.
Ему все еще хотелось проучить ее, лорд знал, что она этого заслуживает. Но поцелуй и то, как она дрожала от страсти, сразу смягчили его. Потому сказал он себе, не сейчас.
Потом, когда он поднял голову, увидел, что ее ресницы по-прежнему опущены, а губы слегка приоткрыты. На ее щеках играл яркий румянец, и, будто зная, что Дрейк на нее смотрит, она улыбалась.
Он наклонился и поцеловал ее ямочку, прежде чем вспомнил, как он сердит.
– А теперь, Элиза, – проговорил он самым жестким голосом, – не пытайся отвлечь меня. Ты должна ответить на очень важные вопросы.
Она открыла глаза, по-прежнему улыбаясь.
– Конечно, милорд, – сказала она кокетливо. – Почему бы нам не присесть на траву и не поговорить? А может, вы хотите зайти в дом? Моя спальня там же, где и раньше. Мы можем подняться туда.
– Мы останемся здесь, – заявил он.
Ему показалось, что она усмехнулась. Он решил, что лучше не обращать на это внимания.
Элиза грациозно села на траву. Соломенная шляпа упала, когда они обнимались. Даррин взял шляпу и подал ее Элизе.
– Надень. В Лондоне загар не в моде.
Он думал, что Элиза будет протестовать, но она взяла шляпу и надела ее снова на голову.
– Дрейк, ты помнишь, как просил меня выслушать себя и не перебивать? – начала Элиза. – Так вот, ты можешь теперь сделать то же самое для меня? Понимаешь, я уверена, что мне будет очень тяжело. Признаться, я имею в виду.
– Да, это будет справедливо, – согласился он.
Элиза глубоко вздохнула и, не отрывая глаз от его лица, начала свой рассказ.
– Пока ты был на скачках, ко мне заходил мой кузен Майлс. От него я узнала все о тебе. Что ты учился в Итоне и в Оксфорде, служил в армии у Веллингтона, и как ты был ранен, и не раз. – Она прислонилась к нему, положила руку ему на бедро и продолжила: – Ты говорил мне, что оцарапался вилами на ферме, и я не стала больше расспрашивать. Мне так стыдно за себя, Дрейк! Стыдно, что я никогда не интересовалась твоей жизнью. Стыдно, что я была самонадеянной эгоисткой, как меня назвал Майлс. – Тут ее глаза вспыхнули, и она добавила: – Хотя и он далеко не образец! Но не будем сейчас о Майлсе. Я была очень сердита на тебя за то, что ты так обманул меня. Я поверила, что ты действительно бедный крестьянин. И я чувствовала себя как в ловушке, когда узнала, что вынуждена выйти за тебя замуж. Но моя любовь к тебе сильнее всего на свете. Уверена, что я бы обязательно призналась тебе, но ты отвез меня сначала в настоящий замок, а потом в Лондон. Твой замок такой красивый и величественный! А Хэлстон-Хаус так великолепен! Если бы я сказала тебе тогда, что я люблю тебя, ты мог подумать, что это из-за твоего богатства. Кроме того, ты был такой строгий и неприступный, все взял в свои руки, даже бал решил устроить сам! Ты относился ко мне, будто я была полная дура!
– Но я никогда не имел в виду… – попытался возразить граф. – Я только хотел, чтобы ты ни о чем не волновалась…
Она взяла его за руку.
– Теперь я это поняла. Майлс сказал мне, что ты ведешь себя так потому, что в армии отдавал приказы и привык, чтобы тебе повиновались.
– Строгий дядя Даррин, – пробормотал он. Она посмотрела вопросительно. – Да ерунда! Некоторые называли меня так в армии. Я не хотел тебя прерывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24