Я начну первый.
– А не пора ли нам уже вставать? – спросила Элиза, глядя в его глаза.
Он, облокотившись на руки, потянулся к ней губами. Элиза добавила:
– Наверное, уже очень поздно и пора позаботиться о ваших домашних животных…
Она вздохнула, заметив, с каким сладострастием его серые глаза ласкают ее груди.
– Сейчас не время, – сказал он хрипло и страстно, рассматривая ее груди. – Ведь они больше нуждаются в моей заботе.
* * *
– Тебе совсем не обязательно вставать, девочка, – сказал он позже, целуя ее в кончик носа. – Я схожу в хлев, но быстро вернусь, обещаю.
Элиза улыбнулась, глядя на него.
Он откинул одеяло, затем нахмурился.
– А это что такое? – спросил он, доставая из-под одеяла ее сорочку и теплые носки.
– Я кладу их сюда на ночь, чтобы они согрелись к утру, – объяснила Элиза. – Вы тут можете восхищаться вашим северным климатом, милорд, – добавила она, – но у меня нет ни малейшего желания надевать ледяную одежду на голое тело. Бр-р!
– Ты просто мягкая, – прорычал он, натягивая рубашку и брюки. – Да, очень мяконькая.
– Но, кажется, именно это тебе и нравится, – лукаво сказала Элиза. – Она села на кровати и откинула руками свои пышные волосы за спину. – И еще одна вещь. Во всей комнате нет ни одного зеркала. Так что без моей служанки я даже не могу сделать себе прическу. Представляю, что у меня за вид!
Даррик обулся, встал и подошел к двери.
Здесь он остановился, и Элиза увидела, как уголок его рта дернулся в легкой улыбке.
Элиза тоже улыбнулась в ответ.
– У тебя прекрасный вид, – произнес он. – Твои волосы похожи сейчас на водоворот.
Она не успела воскликнуть от такого неожиданного комплимента. Граф уже вышел.
Чуть позднее она спустилась на кухню и вдруг почувствовала, что страшно голодна, хотя и не надеялась найти тут что-нибудь съестное.
К огромной радости Элиза обнаружила, что, пока они с графом занимались наверху любовью, в дом приходила кухарка. На столе был свежий хлеб, а шкаф ломился от продуктов.
Тут было все – ветчина, сыр, масло, связка колбасы, лукошко больших коричневых яиц. Даже картошка и морковь.
Элиза приготовила себе отличный завтрак, довольная, что кухарка уже ушла. Потому что Элиза по-прежнему счастливо улыбалась и ничего не могла с этим поделать.
Граф сдержал свое слово и пришел рано, к чаю. Элиза думала, что она будет смущаться. Ситуация сильно отличалась от той, что была всего несколько часов назад.
Но граф сразу обнял Элизу и поцеловал. У нее не осталось времени, чтобы смущаться.
– О! – воскликнул он, принюхиваясь. – Ты всегда чудесно пахнешь! Элиза решила не обращать внимания на его грубоватую речь и акцент. В конце концов здесь это не имело никакого значения. Ведь они совершенно одни.
Она знала, что в Лондоне сделала бы ему замечание. А кто-нибудь, интересно, делает ему замечание, когда он выступает в Парламенте? Может быть, поэтому граф предпочитает не ездить в город?
Выпустив ее из своих объятий, Даррин сел за стол и налил себе чаю. Элиза села рядом, наблюдая с удовольствием за ним.
– Оказалось, что это совсем не сложно, – заметила она.
– Ах, иди же сюда, моя прелесть, – приказал он и протянул к ней руки.
Она с удовольствием села ему на колени.
Он взял ее лицо в свои ладони и посмотрел внимательно на нее.
Она удивилась. Почему он хмурится? К тому же он ничего не говорил, и Элиза замолчала тоже. Он выглядел очень решительным. И ее охватила волна беспокойства.
Затем он вздохнул и поцеловал ее. Это был очень нежный поцелуй.
Элиза обняла его и поцеловала страстно в ответ.
– Я люблю тебя, моя девочка, – прошептал он ей на ухо. – Даже и не думал, что у нас с тобой все так выйдет. Но я просто не устоял. Обнял тебя и захотел. Знаешь, терпеть уже больше не мог. Понял, что должен тобой обладать.
– Не волнуйся, – сказала она. – Я тоже очень рада, что мы вместе. Это было великолепно. Уверяю тебя, мне все очень понравилось. – Она помолчала, потом отодвинулась от него, посмотрела и удивленно добавила: – А ведь я до сих пор не знаю твоего имени. И кажется, что мы уже так далеко зашли в наших отношениях, что смешно мне называть тебя сэр или милорд, ты не считаешь?
– Меня зовут Дрейк. Это наше фамильное имя. Дрейк Даррин.
Элиза подумала, склонив голову набок.
– Хм-м… Дрейк? Да, это имя мне явно нравится. Оно необычное, но очень мужественное, и, безусловно, тебе подходит.
– Возможно, – кивнул он, и было ясно, что он думал о чем-то совершенно другом. – Нам надо поговорить с тобой, девочка моя, – произнес он, помолчав. – Об очень важном деле.
– Хорошо, – Элиза прижалась к нему, с удовольствием вдыхая запах его теплой кожи. – Но почему бы тебе не называть меня Элиза, дорогой?
– Я бы предпочел называть тебя моей женой, – пробормотал он.
Элиза невольно вздрогнула, и его рука сжала ее сильнее.
– Мы должны пожениться, – сказал он. – И чем быстрее, тем лучше.
– Ты волнуешься за мою репутацию? – спросила она изумленно. – Ты предлагаешь мне стать твоей женой, заботясь о моем добром имени? Или у тебя есть другие причины, которых я не могу понять? Но ты ведь заметил, что я не девственница. И меня это нисколько не задевает, поверь мне. Я вдова, а как ты знаешь, вдовы могут делать все, что им хочется.
– Нет, – ответил он твердо. – Ты заслуживаешь лучшего. И я люблю тебя. Уверен, что и ты меня тоже любишь, Элиза.
– Но ты ошибаешься. Я не люблю тебя! – поспешно заявила она. – Не люблю! – Она постаралась сесть прямо и оттолкнула его от себя. – И я сомневаюсь, что ты меня действительно любишь. Мы слишком мало друг друга знаем, чтобы уже можно было говорить о любви.
Он покачал головой, глядя в ее глаза.
– Элиза, девочка, разве тебе не известно, что любовь это такое чувство, которое приходит мгновенно? Неужели ты думаешь, что любовь надо ждать месяцы и годы? И ты любишь меня, да, я это знаю. Если бы ты не любила, то не легла бы со мной в постель.
Элиза встала и, облокотившись на стол руками, сказала Даррину прямо в лицо:
– Послушай теперь ты меня, мой дорогой. То, что случилось между нами, не имеет никакого отношения к тому, что называется счастливым браком. А мы занимались тем, что ублажали страсть. Желание обладать и отдаваться. Вот и все, очень просто. Не надо ничего придумывать. О, пожалуйста, не разрушай того, что у нас было! И то, что еще есть!
– Не разрушать? По-моему, это ты занимаешься разрушением, – он, не отрываясь, глядел на нее.
Она снова села на стул и потерла руки. В кухне было очень тепло. Элиза не понимала, почему она так дрожит от холода?
– Я… я не могу объяснить, – сказала она опустив голову…
«Не хватало только, чтобы я сейчас разрыдалась», – подумала Элиза.
Он потянулся через стол и взял ее руку в свою.
– Не расстраивайся, девочка, – произнес он мягко. – Возможно, я слишком рано об этом заговорил. Но ты и сама увидишь, что был прав. Держу пари.
Усилием воли Элиза заставила себя улыбнуться. Это пари она не могла принять. Потому что он все равно бы проиграл.
Но, по крайней мере, сейчас Элиза не волновалась. Опасная тема была отложена на неопределенное время.
Этим вечером они обильно поужинали. Было жареное мясо, вареная картошка, и граф даже достал откуда-то бутылку вина. Красивая бутылки, заметила Элиза и удивилась – где он ее прятал?
Ночь они провели великолепно.
На следующий день Элиза решила помыться. Большую ванну поставила перед камином. Надо было нагреть и налить воду. А также повесить у огня холодные полотенца и принести из спальни чистое белье. Элиза долго искала в чемоданах свое ароматное мыло.
Она вспомнила, как часто просто отдавала приказ служанке, и через несколько минут ванна и все, что полагается, было готово.
Элиза даже поморщилась… А Мэннерс, наверное, морщилась каждый раз.
Усевшись в ванну и вздохнув с наслаждением, Элиза подумала, что ей еще придется потом выливать воду.
Но оказалось, что это было совершенно не обязательно. Пришел граф, увидел Элизу голую и захотел помыть ее…
И к тому времени, когда они кончили, вся вода была на полу.
Элиза давно не была так счастлива. Она боялась лишь одного – что графиня слишком скоро вернется. Тогда, конечно, прощай благословенная идиллия. И пора будет собираться домой, в Лондон.
Ведь Элиза по-прежнему хотела уехать. Хотя сама мысль расстаться с Дрейком казалась невыносимой.
Он был такой милый, этот грубый невоспитанный мужчина! Милый, любящий, нежный – и он принадлежал ей одной. Но она боялась привязаться к нему слишком сильно. Она должна помнить о том, что всегда знала. Она должна помнить, что золотой туман страсти постепенно рассеивается, а всю оставшуюся жизнь ей придется провести среди бескрайних торфяников и почти в полной нищете.
Нет, Элиза была уверена, что этого она никогда не сделает! Какой бы мелочной она не выглядела даже в собственных глазах.
Она выбрала единственно приемлемое решение. Хотя подозревала, что будет жалеть об этом всю жизнь.
Какой бы сладкой и роскошной эта жизнь ни была.
10
Вечером, после ужина, граф снова сделал ей предложение.
Она искренне сожалела, что он не подождал немного дольше. Элиза качнула отрицательно головой – Я не могу выйти за тебя замуж, мой дорогой, – сказала Элиза. – Просто не могу!
– Тогда ты должна мне объяснить почему, разве не так? – потребовал он.
Элиза смотрела на его руки, сжатые крепко на столе, и старалась не думать о том, что эти руки нежно ласкали ее и любили.
– Хорошо, – вздохнула она.
У нее перехватило горло, и ей трудно было говорить. Как сделать так, чтобы он понял ее, и не оскорбить его чувства? Нет, это, наверное, невозможно.
– Йоркшир это твой дом, – качала она. – Тебе здесь нравится. Но я не могу жить на севере. Тут все по-другому и так отличается от того, к чему я привыкла за свою жизнь. Я буду тосковать и вряд ли себя переделаю. Получится в конце концов, что я стану причиной и твоего несчастья. И что хорошего нас тогда ждет? Жизнь ведь долгая, Дрейк.
– Все это я отлично знаю. Но говорю тебе, что ты можешь ничего не бояться. Обещаю тебе, что всегда буду заботиться о тебе. Ну, согласна?
Она снова покачала головой, молча, потому что была не в состоянии произнести ни слова.
Он встал, подошел к окну и посмотрел на черную ночь. Когда он снова повернулся, его лицо было бледным, и Элиза подумала, что он плакал.
– Понятно, – сказал он. – Ты все время хотела уехать домой. Видать, Лондон для тебя много значит. Могу даже поверить, что он для тебя важнее, чем наши с тобой отношения. Нам было так хорошо вместе. Я считал, что любовники не должны разлучиться, они должны быть вместе всегда. Думал, что мы будем любить друг друга вечно. Или тебе все что не нужно?
Он замолчал, но, поскольку она не отвечала и не смотрела в его сторону, он развел руки.
– Теперь-то мне, конечно, все понятно. Ты не веришь мне, ни капельки не веришь. И ты не любишь меня, а потому боишься рискнуть. О да, клянусь, я все понял!
Элиза упорно не поднимала глаз от своих рук, сложенных на коленях.
Через секунду она услышала, как за ним хлопнула дверь. Элиза закрыла лицо руками и расплакалась навзрыд.
Она не видела больше Дрейка этим вечером. И в постель легла одна.
Некоторое время Элиза лежала и ждала, когда он придет. Ну конечно, он не мог не прийти, думала Элиза, зная, как он хочет ее.
Мало ли что они наговорили друг другу. Конечно, он придет!
Но Дрейк не пришел, измученная ожиданием, уже на рассвете Элиза забылась тревожным сном.
Когда утром она спустилась вниз, графа не было на кухне. Хотя по оставленной посуде Элиза определила, что он все же позавтракал. Он, должно быть, в сарае, подумала Элиза, наливая чай. Она решила, что лучше сейчас не тревожить графа. А потом, когда он вернется, сделать вид, будто ничего не случилось.
Но граф не вернулся. И Элиза пошла его искать. День был серый и холодный. Она укуталась потеплее в свою меховую накидку и зашагала быстро к сараю.
Снова с большим трудом Элиза открыла дверь. В хлеву был такой же полумрак. Но она увидела в дальнем углу мужчину и подошла к нему. Он стоял спиной к ней, но Элизу уже охватило ужасное предчувствие. Мужчина повернулся.
Это был совершенно не знакомый ей человек!
– Меня зовут Элиза Чалмерс, – еле смогла она произнести от огорчения. – А где лорд Даррин?
– Его здесь нет, – ответил мужчина, продолжая рассыпать корм перед курами.
– Но где же он? Когда он вернется? Незнакомец пожал плечами.
– Мне ничего об этом неизвестно, миссис. Он мне не сказал.
Элиза хотела встряхнуть его как следует, потому что была уверена, что он знает больше, чем говорит.
Но, взглянув на его морщинистое, твердое как камень лицо, она поняла, что не дождется ответа. Она повернулась и вышла из сарая.
Остаток дня тянулся ужасно медленно и показался ей бесконечным. Она легла спать, уверенная теперь, что Дрейк не вернется этой ночью.
Элиза говорила себе, что могла бы догадаться, что Дрейк именно такой. Упрямый, своенравный и гордый мужчина привыкший все делать по-своему. Но ведь он любил ее! И любил слишком сильно. Он не мог быть долго без нее. Он обязательно вернется.
На следующее утро, когда она сидела на кухне, Элиза услышала голоса, раздававшиеся снаружи.
Улыбнувшись, довольная она вскочила и подбежала к двери. Сцена, которую увидела Элиза, повергла ее в шоковое состояние. Потому что во дворе стояла ее карета, а грум и Джон Кочман спрашивали что-то у странного незнакомого фермера, появившегося еще вчера невесть откуда.
Элиза молча прислонилась к косяку. Граф отправлял ее обратно! Он не пришел сам и ничего не сказал ей, но дал понять совершенно ясно. Он будто стоял рядом и приказывал ей немедленно убираться из его дома.
Если она не хочет подчиниться воле графа и выйти за него замуж, то он не желает иметь с ней ничего общего. Все было закончено, и она знала это. Она чувствовала во рту привкус горечи и думала, что, может быть, именно такой вкус имеет пепел…
Кучер заметил ее, оставил грума присмотреть за упряжкой и подошел к Элизе.
– Доброе утро, мэм, – он снял шляпу и поклонился. – Надеюсь, мы не опоздали? Граф сказал, что вы хотите уехать в Лондон.
Элиза гордо подняла подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24