– Роб, мне было чудесно, но вы…
– Любимая, не волнуйтесь. Я уверен, что скоро у нас появится возможность вознестись до небес.
– Мне нужно было поговорить с вами, но почему-то не вышло.
Роб встал с постели и начал рассеянно натягивать на себя одежду.
– Я договорился с Ферди и Берти пойти пострелять. Постараюсь поскорее вернуться, и тогда мы поговорим. А днем сходим к вашему брату.
– Спасибо. – В освещенной солнцем комнате не было места страхам, но они существовали и только ждали момента, чтобы наброситься на Джемайму. Роб понятия не имел, что Джек подозревает Ферди в убийстве Нейлора. Когда она ему скажет… Она отогнала эту мысль, не желая портить солнечное утро.
После ухода Роба она осталась лежать. Одолевала дрема, и вставать не хотелось. Джемайма смотрела ца потолок в солнечных зайчиках. Неужели это счастливое томление и есть любовь? А вдруг она угодила как раз в ту ловушку, в которую попало уже столько людей, перепутавших физическое влечение с любовью?
Было слышно, как в соседней комнате Роб разговаривает с камердинером.
Джемайма улыбнулась – ей был приятен даже звук его голоса.
В дверь постучали, и вошла Элла с горячим шоколадом. Она осмотрела одежду Джемаймы, разбросанную по полу, затем ее взгляд остановился на голых плечах госпожи, которая лежала, свернувшись калачиком. Элла тихонько засмеялась.
– Я вижу, что вам стало лучше, миледи.
– Да, спасибо, Элла, – с улыбкой ответила Джемайма.
Горничная только начала прибираться в комнате, как раздался стук в дверь, и Джемайма поспешно набросила халат.
– Можно? – На пороге стояла Летти. В руке у нее была какая-то коробка, которую она положила на столик. – Извините меня, Джемайма, за то, что я вот так врываюсь, но мы собираемся сегодня вернуться в Суон-Парк, и я хотела убедиться, что вам лучше. После вчерашнего происшествия я подумала…
Джемайма жестом пригласила Летти войти.
– Элла, пожалуйста, займитесь уборкой позже. Я выпью шоколад в обществе мисс Экстон.
– Спасибо, что вы ее отослали, – напрямик сказала Летти, когда за горничной закрылась дверь. – Я хотела поговорить с вами, милая Джемайма, и боялась, что кто-нибудь услышит…
– О чем же вы хотели поговорить со мной? Летти покраснела.
– Ну… о том, что я вчера сказала констеблю. Я и не думала… А вы так на меня посмотрели, что я поняла – вы не хотите, чтобы я об этом упоминала… – Летти беспомощно развела руками. – Джемайма, что происходит? Я же знаю, что грабитель – ваш брат…
– Знаете?
– Да. Но ведь мистер Джуэлл, я уверена, не разбойник, вот я и подумала – а что, если он просто нарядился разбойником?
Летти, разумеется, болтунья, но ей можно доверять.
– Летти, вы не должны никому ничего рассказывать. И ничего не должны предпринимать.
– Обещаю!
– У Джека неприятности, но я уверена, что вскоре все образуется. Я рассказала Робу, и он поможет.
– Рассказали Робу? Разве стоило это делать? – разволновалась Летти. – Я заметила, что ему не нравится Джек…
мистер Джуэлл… очень не нравится…
– Когда вы успели это заметить? – удивилась Джемайма.
– В конторе мистера Черчуарда. Роб держался так натянуто, и мистер Джуэлл тоже – они друг другу не нравятся.
Интересно, что еще заметила Летти?
– Летти, вы не должны питать к Джеку нежные чувства, – предупредила Джемайма. – Я знаю, что он очень красив, но вы леди, моя дорогая, а Джек – как это ни грустно – не джентльмен. Наша семья – семья ремесленников, а это означает, что он ниже вас по положению.
– Но Роб на вас женился, – заявила Летти.
– Женился, – вздохнула Джемайма. – Летти, вы ведь сами знаете, что жена занимает в обществе такое же место, как и муж. К тому же Роб женился на мне по расчету.
– Ерунда! – захихикала Летти. – По расчету! Ха-ха! Да он по уши в вас влюблен, а вы в него. Джемайма, посмотрите на себя в зеркало, если мне не верите! Я не такая уж утонченная леди, раз не боюсь говорить про это!
– О господи! – Джемайма оглядела комнату. Половина ее вещей валялась на полу, постельное белье смято, а на подушке, там, где лежала голова Роба, вмятина. Она бросила взгляд в зеркало на трюмо: волосы разметались по плечам, выражение лица умиротворенное, счастливое и немного… порочное. Джемайма закусила губу.
Летти сочувственно похлопала ее по руке.
– Не бойтесь показать свою любовь к Робу. Огаста и другие злорадные особы скажут, что это удел простых людей, но Огасту-то никто не любит! Вот бабушка на седьмом небе от радости, что у вас брак по любви, а когда вы родите наследника…
– Летти не договорила. – Ой, я сказала лишнее, да?
– Я не беременна, – Джемайма поспешила разуверить Летти, – хотя знаю, что леди Маргрит считает иначе.
– Надеюсь, что скоро вы будете в интересном положении, – сказала Летти и зажала рукой рот. – Господи, какая я бестактная. Я всегда говорю то, что приходит в голову. Бабушка постоянно меня за это ругает.
Джемайме стало смешно.
– Признаюсь, что порой вы меня удивляете, Летти. Давайте поговорим о чем– нибудь еще.
– Хорошо. – Летти указала на коробку, лежащую на столе. – Я нашла ее вчера в библиотеке, но из-за всех этих волнений забыла вам отдать. Мне очень стыдно, но я не удержалась и посмотрела, что лежит внутри. Кажется, это дневник, но, клянусь, я ни строчки не прочитала. – Летти вскочила. – Я должна идти – надо успеть приготовиться к отъезду в Суон– Парк. Увидимся потом, Джемайма.
– Конечно.
Джемайма взяла жестяную коробку. Она совершенно о ней забыла. Крышка легко открылась, а внутри оказались листки бумаги, исписанные мелким почерком и перечеркнутые. Джемайма сосредоточенно сдвинула брови, легла и начала читать.
– Это надо прекратить. – Джек Джуэлл запрокинул голову на теплую от солнца стену лачуги угольщика. Солнечные лучи били ему в лицо, и он прикрыл глаза.
– Это прекратится.
Летти Экстон сдвинула набок соломенную шляпу, чтобы ее голова находилась поближе к Джеку. Полосатый зонтик затенял ей лицо, тень падала и на Джека, и ему казалось, что это Летти касается его. Он улыбнулся. Даже с закрытыми глазами он ощущал ее присутствие. От Летти пахло розами и жимолостью, и от этого запаха Джек терял самообладание. Он немного отодвинулся от нее.
– Сегодня мы возвращаемся в Суон-Парк, – тихо сказала Летти. – Через два дня у меня день рождения и будет бал.
– И я приглашен? Летти улыбнулась.
– Если вы изъявите желание прийти, мистер Джуэлл, то милости прошу.
Она произнесла это королевским тоном. Джеку хотелось ее поцеловать. Он повернул к ней голову: на него смотрели чудесные небесно-голубые глаза.
– Я видела вашу дочку, – сказала она. – Мне кажется, что я должна вам об этом сказать.
Они замолчали. Черные глаза Джека не отрываясь смотрели прямо в голубые глаза Летти. У него сильно забилось сердце и пересохло в горле.
– Для вас это имеет значение? – спросил он. Летти не сразу ответила. Вид у нее был очень серьезный.
– Нет, – наконец сказала она. – Но мне хотелось бы, чтобы она была моей.
Джек закрыл глаза. Это было почти признание в любви. За прошедшие шесть лет он такого ни разу не слышал. У него заболело сердце. Его маленькая принцесса! Он был потрясен ее уверенностью в том, что им следует быть вместе. Ему бы такой же сильный характер!
– Я вам не пара, – хрипло произнес он, не зная, какие слова надо подобрать, чтобы разубедить ее. – Я даже не умею читать и писать.
– Давайте заключим сделку, мистер Джуэлл, – предложила Летти. – Я научу вас читать…
– А я?
– А вы научите меня жаргону трубочистов. – Летти протянула руку. – Идет?
Джек улыбнулся и взял ее руку в свою.
– Идет.
– Это серьезно и крайне неприятно, – сказал Роб, когда позже вечером они с Джемаймой остались одни после того, как гости уехали в Суон-Парк. Он положил листы бумаги на письменный стол и повернулся к Джемайме, которая сидела на подоконнике, подогнув под себя ноги. – Почерк Ферди… и из записей можно заключить, что в смерти деда виноват он…
– Там так и написано, – прямо заявила Джемайма. – Ваш дед не сам себя случайно застрелил. Это сделал Ферди. – Джемайма спрыгнула с подоконника.
Роб постучал пальцем по дневнику.
– Нельзя не признать, что в своем роде это признание. Судя по написанному, он был страшно потрясен происшедшим.
Ужасный несчастный случай.
– Роберт, как вы думаете, почему он все записал?
– Возможно, не мог больше держать это в себе. Иногда становится легче, когда изложишь что-то на бумаге.
– Но зачем прятать коробку в печной трубе?
– На это может ответить только Ферди, а я не вполне уверен в том, стоит ли нам спрашивать его.
Джемайма с удивлением посмотрела на Роба.
– Но ведь в этом заключена причина убийства.
– Вы имеете в виду Нейлора?
– Конечно. Он же был рядом с Ферди, когда умер ваш дед, и они оба хранили секрет. Нейлор уехал, теперь он возвращается, а Джек видит, как он ругается с Ферди… И вот он мертв.
– Не могу этому поверить. – Роб был очень бледен. – Только не Ферди. Он легкомысленный шалопай, но… – Роб повернулся к Джемайме. – Я не думаю, что Джек врет, просто мне кажется, должно быть другое объяснение.
Джемайма потерла лоб. Она понимала Роба. Ферди в общем-то безобидный и слабый человек.
– Роб, но вы поговорите с ним? – попросила она.
– Хорошо, поговорю, – ответил он, – но после дня рождения Летти. Если я обвиню Ферди в убийстве накануне ее бала, то Летти нечего будет праздновать.
Джемайма вздохнула. Роб прав. Ей самой не хотелось обвинять Ферди, так как она тоже не могла поверить в его вину.
Роб опять взял в руки листы бумаги.
– Спасибо, что отдали это мне, – сказал он, – а не отнесли сразу констеблю. – Он пронзил ее взглядом. – Разве вам не захотелось так поступить, чтобы спасти Джека?
Джемайма не отвела глаз, но с ответом помедлила. Роб тоже молчал, ожидая, что она скажет. В комнате царила тишина, только в камине потрескивали дрова. Джемайма улыбнулась.
– Признаюсь, что я с радостью рассеяла бы сомнения относительно Джека. Ему может надоесть прятаться, если дело затянется.
– Уже не долго ждать, – сказал Роб.
– Понимаю. У меня очень трудное положение, но… – Джемайма пожала плечами, – вы – мой муж, и в первую очередь я должна быть предана вам.
Роб протянул руку и обнял ее.
– Простите меня, – сказал он.
– За что? – Джемайма приподняла голову и посмотрела на него.
– За мои слова прошлой ночью. Я приревновал. Чертовски сильно приревновал.
– Роб потер подбородок.
– Приревновали к Джеку?
– Я позавидовал тому, как вы с ним близки, – сказал Роб, искоса глядя в ее сторону. – Я с самого начала приревновал вас к нему, с того раза, когда он сопровождал вас в церковь. Я знал, что не нравлюсь ему. – Роб убрал волосы с ее лба. – Боюсь, что приревновал не только к Джеку. Когда Ферди начал осыпать вас любезностями, я едва его не поколотил.
– Роб! – воскликнула потрясенная Джемайма. Роб чмокнул ее в губы. Они молча сидели рядом, но наконец Джемайма мечтательно вымолвила: – Как приятно так сидеть, правда? Вы могли бы читать газету, а я – шить.
Ни дать ни взять пожилая супружеская пара. Или мы могли бы заняться еще чем-нибудь… – Роб хмыкнул, а Джемайма продолжала: – Вы говорили, что мы сможем восстановить равновесие после прошлой ночи… – Роб застыл. – Я подумала, вы могли бы показать мне, как это сделать. – Джемайма слегка покраснела, подняла на Роба глаза и вежливо добавила: – Если, конечно, вы не против.
Уголки рта Роба изогнулись в улыбке.
– Я восхищен вашим стремлением к честной игре, – сказал он.
Глава восемнадцатая
Джек Джуэлл задержался на широких ступенях, ведущих на террасу Суон-Парка.
Двери в бальную залу были раскрыты, серебристые портьеры покачивались от ветерка, и он видел, что происходит внутри. В подсвечниках сверкало множество серебряных свечей, сказочные серебряные цветы украшали залу. Джек стоял в тени, опершись на каменные перила, и смотрел, как мисс Экстон празднует свое совершеннолетие.
Он не собирался приходить сюда, так как знал, что вся эта затея нелепа.
Ему нужно уйти и никогда больше ее не видеть. У них нет будущего. Но он все-таки здесь, прячется в темноте, стараясь хотя бы мельком увидеть свою любовь.
Портьеры раздвинулись, и из бальной залы появилась фигурка – видение в серебряном газовом одеянии. Летти подошла к каменным перилам, облокотилась и положила подбородок на руку. Она выглядела печальной. А ведь это день ее рождения!
Джек стоял неподвижно. Было видно, как кружатся в зале пары, танцуя кадриль. Танец закончился, и раздались аплодисменты. Джек уловил обрывки разговоров, звуки музыки и звяканье посуды – это слуги накрывали буфетные столики.
А Летти замерла на террасе подобно поникшему цветку. Оркестранты заиграли полонез, и Джек приблизился к ней.
– Не желаете ли потанцевать, мисс Экстон?
Летти протянула ему руку. В лунном свете ее глаза казались яркими голубовато-серебристыми звездочками. Она широко улыбнулась.
– Вы пришли на мой бал! Джек поклонился.
– Вы же меня пригласили.
– Вас все еще ищут?
– Нет. Разве вы ничего не слышали? Я-то думал, что об этом говорят по всему графству. Мистер Боумарис, приходской священник, сказал констеблю, что видел Нейлора в ночь, когда произошло несчастье. Судя по всему, Нейлор был мертвецки пьян и разбил голову о церковную ограду. Так сказал священник. Нейлор, шатаясь, исчез в потемках, и священник не успел ему помочь.
– Почему же он раньше об этом не заявил? – возмутилась Летти.
Джек улыбнулся. Ну и защитница у него!
– Боумарис уезжал на несколько дней и лишь сегодня вернулся.
– Что ж, в таком случае я его прощаю, – сказала она. – А Джемайма знает?
– Пока нет. Я только что вернулся из Берфорда. Летти наморщила лоб.
– А ограбление на большой дороге? Как с этим, Джек?
Джек усмехнулся.
– Никто точно не описал грабителя. Меня могли выдать только вы, Джемайма или ваша бабушка.
– Мы с Джемаймой, разумеется, вас не выдадим, – с жаром произнесла Летти.
– Что касается бабушки, то я не могу быть уверена…
– Я ей не нравлюсь, и понятно почему, – резко ответил Джек.
– Джек, бабушка совсем не такая, как вы думаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25