– Мы сейчас в самом разгаре подготовки к опаснейшей операции, которая скоро подойдет к своей последней стадии. Все, кто имеет к ней отношение, ходят по лезвию бритвы. Нам пришлось отложить все дела, потому что мы решили, что они за тобой охотятся. Так оно и оказалось на самом деле. В последний раз я тебя видел в Марселе. Ты лежала на койке в таком ужасном состоянии, в каком я еще никогда никого не видел. Если бы наши люди приехали в аэропорт на пять минут позже, уже сейчас ты могла бы быть в том же состоянии, в котором мы тебя нашли. Кризи пришлось послать Фрэнка и Макси тебе на помощь, когда они готовились к одному очень деликатному делу. Он должен был отвлечь Рене от охраны Майкла именно в тот момент, когда такая охрана ему до крайности необходима. Мы с Совой вынуждены были прервать нашу работу на базе и помчаться на север, чтобы забрать тебя у них. Ни минуты не сомневаюсь, что люди, у которых ты была на Гоцо, сейчас волнуются из-за тебя до смерти и будут переживать, пока ты не окажешься в Неаполе, Кризи им не позвонит из пансиона и не скажет, что ты в безопасности. Я так полагаю, что Кризи просто взбешен твоим поведением.
* * *
Поздно вечером в маленькой комнатке в пансионе она горько плакала. Слезы ее текли не потому, что Кризи кричал на нее и злился – он не делал ни того, ни другого. Она плакала потому, что увидела в его глазах, смотревших на нее, разочарование. Девочка тут же сказала ему, что готова в любой момент вернуться на Гоцо, но он покачал головой и ответил:
– Теперь я никак не могу снова просить Лауру с Полом о том, чтобы ты оставалась с ними. У них и без того было в жизни немало трагедий.
Она ушла к себе в комнату, отказавшись от еды, заперла дверь и бросилась на кровать. Сердце ее, казалось, готово было разорваться на части. Ненадолго девочка забылась сном, но вскоре после полуночи проснулась и стала ходить из угла в угол по маленькой комнатке пансиона. Она приняла решение утром встать первой и, несмотря ни на что, доказать всем, что может быть им полезна.
Глава 78
Генерал Эмилио Гандольфо был заядлым охотником. Самой сильной его страстью было незаметно выслеживать птицу, оленя или кабана. Он охотился в Шотландии, Румынии, Ботсване и никогда не пропускал традиционной охоты на куропаток, на которую ездил в горы каждый год в последние две недели сентября со своим близким другом Хулио Баресте, адвокатом правого толка с такими же могучими связями, как и его собственные.
Каждый год пятнадцатого сентября они укладывали в «рэйнджровер» Гандольфо запасы питания и вин, ружья и самую модную одежду охотничьего сезона года. Потом целовали на прощанье своих жен и отправлялись в уединенный охотничий домик в горах, который они на это время регулярно снимали. Кроме случайно оказавшегося в тех местах другого охотника, они там ни с кем больше встретиться не могли. Охотники сами готовили там себе макароны, сами смешивали соусы к ним, наслаждаясь припасенной ветчиной, сыром и тонкими винами. Вставали они с рассветом, а возвращались на закате. Вечера коротали за едой и питьем, а также обсуждением того, что творится в мире. Редкие помехи их беседам создавали лишь звонки радиотелефона Баресте, с которым он никогда не расставался.
* * *
Полковник Сатта знал о ежегодном охотничьем ритуале Гандольфо. Он долго обсуждал его детали с Макси и Фрэнком.
Глава 79
Кризи все больше чувствовал свое сходство с генералом, сидевшим в бункере в то время, как его солдаты на поле брани готовятся к битве. Он получал ежедневные отчеты от Рене и Майкла, часто говорил по телефону с Лаурой и Томом Сойером на Гоцо и был в курсе того, что, какие бы планы ни вынашивали главари «Синей сети», пока на острове все спокойно.
Джульетта всех поражала усердием, с которым взялась за работы по пансиону. Каждое утро она вставала с зарей, сначала убирала на кухне, потом переходила в небольшую столовую, а оттуда, одну за другой, приводила в порядок все спальни. Она натирала полы, мыла окна, полировала деревянную мебель. Сначала мужчина смотрели на все это как на забаву, но, наблюдая изо дня в день за ее решительной борьбой с беспорядком, стали относиться к девочке с возраставшим уважением.
Мало-помалу она становилась членом команды. Они стали свободнее говорить в ее присутствии, обсуждать планы предстоявшей операции и ее детали. Она слушала, как Кризи говорил по телефону, получал и передавал информацию, отдавал приказы. Для постороннего уха беседы в пансионе могли показаться ничего не значившей болтовней, но она чувствовала, с каким напряжением все воспринимали каждое слово, особенно Пьетро и Гвидо. Как-то, когда они остались с Кризи наедине, она рассказала ему об этом своем наблюдении. Он кивнул и разъяснил ей, что с ними происходило:
– Пьетро никогда раньше не принимал участия в такого рода операциях. Даже близко к ним не приближался. Гвидо, наоборот, человек очень опытный, но уже несколько лет как он отошел от дел. Поэтому у него это скорее возбуждение, чем напряжение.
* * *
Звонок Сатты раздался незадолго до обеда. Кризи, снявший трубку, был в комнате один. Сатта сказал ему:
– С увольнением я решил повременить. – Последовала пауза, в течение которой он ждал реакции Кризи. Не дождавшись ее, он продолжил: – Я решил, перефразируя слова Линдона Джонсона, что больше пользы могу принести, стоя под навесом и мочась наружу, чем стоя снаружи и мочась внутрь. После того, как мы уберем с дороги Гандольфо, я займусь другими мерзавцами. Я уже составляю в уме список.
– Он будет бесконечным, – не без доли сарказма высказал свое мнение Кризи.
– Может быть, но, если мне удастся его хоть немного сократить, я почувствую себя гораздо лучше, чем если буду просто сидеть и плевать в потолок.
– Каким образом ты собираешься получить у Гандольфо необходимую информацию так, чтобы не скомпрометировать себя?
Итальянец рассказал о пристрастии генерала к охоте и о плане, который они разработали с Макси и Фрэнком. Кризи задумался, потом спросил:
– Ты уверен, что сможешь достать те средства, которые тебе понадобятся?
– Да, у меня есть известные тебе связи и человек, который сможет ими воспользоваться.
– Ты точно знаешь, что эти средства подействуют именно так, как ты рассчитываешь?
– Да, если учесть возраст Гандольфо и историю его болезни.
– Звучит убедительно, – сказал Кризи, – если только генерал не решит вернуться в Рим со своим другом.
– Это маловероятно. А если он все-таки решит, у нас на этот случай есть запасной план. Мы захватим их по дороге, а потом организуем несчастный случай со смертельным исходом. Дорога эта опасная, особенно если ехать по ней ночью.
Кризи хотел предусмотреть все возможные исходы предстоящей операции. Он высоко ценил ум Сатты, а Фрэнку и Макси доверял полностью. Он спросил:
– А кто будет бросать бомбу?
– Мы долго по этому поводу спорили, – ответил Сатта. – Я хотел нанять кого-нибудь на эту работу, но Макси и Фрэнк возражают, считают, что неразумно привлекать кого-то со стороны.
– В этом они правы.
– Да, они меня убедили. Тогда я предложил, чтобы это сделал Рене, но они снова не согласились. Сказали, что ты не захочешь лишить Майкла прикрытия.
– Здесь они тоже правы, – ответил Кризи. – Дело не в том, что он – мой сын, просто его нынешняя роль важнее всего для нашего дела. Так кто же на это пойдет?
– Я предложил свою кандидатуру, но твои дружки только посмеялись надо мной. Поэтому решили, что это сделает Фрэнк. Он хочет использовать осколочную гранату небольшой мощности. От нее будет гораздо больше шума, чем ущерба.
Кризи хмыкнул.
– Согласен. У Фрэнка в такого рода делах больше опыта, чем у тебя. А как это вяжется с нашим графиком?
– Здесь все в порядке. Мы с Макси поедем в горы в конце дня. Добираться туда часа два. Мы будем следить за охотничьим домиком. Фрэнк бросит гранату в восемь часов и приедет к нам. И у него, и у меня машины оборудованы радиотелефонами. Если Гандольфо решит вернуться в Рим вместе с Баресте, в условленном месте Макси устроит засаду. Он переоденется в форму капитана карабинеров. Мы отправимся следом за «рэйнджровером». Не беспокойся, Кризи. Макси и Фрэнк детально все продумали. Мне кажется, они очень собой гордятся.
– Еще бы, – сказал Кризи с некоторым разочарованием в голосе. – Ужасно противно сидеть здесь все время, уставившись на телефон… Ладно, Марио, держи меня в курсе. Ни пуха вам ни пера.
Глава 80
Джулио Баресте казалось, что в охотничьей войлочной шляпе его друг выглядит смешным, но он ничего ему об этом не говорил. Генерал Гандольфо считал безупречным свой вкус, в одежде – особенно. На мужчинах были твидовые охотничьи костюмы, брюки которых они заправляли в клетчатые гольфы.
Они считали, что занимаемое ими социальное положение ставит их неизмеримо выше сотен тысяч других итальянских охотников, о чем свидетельствовали их ружья. У Гандольфо была двустволка и двенадцатизарядная винтовка, которую ему подарил отец на двадцать первую его годовщину. В течение долгих лет он хвастался ее возраставшей редкостью и ценностью, пока десять лет назад во время визита в Лондон случайно не попал на небольшую выставку-продажу одной оружейной мастерской, где сразу заплатил весьма крупный задаток за лучшую модель ее ружья. Ему надо было ждать пять лет, пока будет исполнен заказ, и он с гордостью всем рассказывал, что за это время дважды ездил в Лондон на своего рода «примерки», пока собирали ружье.
В тот день охота не заладилась, и в сумерках они возвратились в охотничий домик. В кожаных заплечных сумках у них было всего четыре куропатки. Но дело, конечно, заключалось не в этом. Это был лишь первый день их охоты, и на завтра обещали хорошую погоду. Они бросили монетку, чтобы определить, кто будет готовить обед, и Гандольфо проиграл. Однако это его совсем не огорчило, поскольку он очень гордился своим кулинарным мастерством.
К домику они подошли, когда уже почти стемнело. Он был небольшим, но уютным: две спальни, хорошо оборудованная кухня и столовая, одновременно служившая гостиной, с большим каменным открытым камином. Просторный двор домика выходил на южную сторону.
Они сняли охотничью одежду, приняли горячий душ и облачились в теплые спортивные костюмы. Гандольфо разжег огонь, а Баресте приготовил аперитив. Электричества в домике не было. Освещение, отопление, плита и холодильник – все работало на сжиженном газе. Баресте устроился перед камином, в котором потрескивали дрова, а Гандольфо тем временем хлопотал на кухне.
Когда генерал внес в комнату и поставил на стол блюдо с пиццей, зазвонил стоявший на камине радиотелефон. Выругавшись, Баресте снял трубку, нажал кнопку и отрывисто бросил:
– Говорите!
Пока он слушал, раздражение на его лице сменилось тревогой. Гандольфо подошел к нему и спросил:
– В чем дело, Джулио?
Баресте поднял руку и спросил в трубку:
– С тобой все в порядке? Да… Хорошо… Просто представить себе не могу… Успокойся… Погоди минуточку.
Он обернулся к Гандольфо.
– Минут пятнадцать назад перед моим домом была взорвана бомба.
– Господи! Никто не ранен?
– Нет, дома оставалась только Карла. Была повреждена входная дверь и выбито окно. Карла тут же побежала домой к сыну, который, как ты знаешь, живет совсем рядом. Сейчас она там с его женой и внуками. Паоло, конечно, тут же позвонил в полицию и выехал домой.
Генерал принял командование. Он взял трубку и попросил Карлу перезвонить ему, как только вернется Паоло. Потом он связался с управлением карабинеров и дал подчиненным ряд указаний. После этого Гандольфо взял Баресте за руку и повел к столу.
– Нам, конечно, надо возвращаться, – сказал он, – но тем не менее перед этим не мешает подкрепиться. На расследование этого дела я уже направил своих лучших людей. Его лично возглавляет полковник, руководящий нашими минерами. Он нам сюда позвонит, как только приедет на место происшествия. К счастью, никто не пострадал.
Баресте позволил другу усадить себя на стул. Генерал положил ему на тарелку кусок пиццы и налил в стакан вина.
– У тебя есть какие-нибудь соображения о том, кто мог бы за этим стоять? – спросил он.
Баресте покачал головой.
– Ты же знаешь, как это бывает с людьми нашего круга – мы не можем не нажить себе врагов. Когда-то это становится неизбежным.
– Как бы то ни было, – твердо сказал Гандольфо, – те, кто в этом виновен, очень пожалеют о своем поступке. Они наверняка не знают о нашей дружбе и дорого заплатят за свою неосведомленность.
Оба мужчины ели в молчании, пока снова не раздался телефонный звонок. Из дома звонил сын Баресте. Он сказал отцу, что взорвана была небольшая бомба или граната. Ущерб оказался совсем незначительным. На месте происшествия было полно полиции и карабинеров. Рядом с ним стоял полковник карабинеров, который хотел переговорить с генералом Гандольфо.
Баресте передал трубку и вернулся к пицце, а генерал тем временем сначала слушал, потом задавал вопросы, а в заключение отдал дальнейшие приказания. Баресте немного жалел полковника. Ведь это было совсем небольшим происшествием в стране, где выстрелы и взрывы бомб стали обычным делом.
Он так и сказал своему сыну и добавил, что вернется в Рим через три часа. Гандольфо одобрительно кивнул.
– Конечно, этому происшествию будет уделено особое внимание. Для того друзья и существуют. – Он взглянул на часы. – Мы выедем через полчаса.
Баресте поднял руку.
– Послушай меня внимательно. Я поеду один. Тебе совершенно не обязательно прерывать твой отпуск… Господь свидетель, ты ведь совсем не отдыхаешь. Происшествие это незначительное, ты уже и так достаточно ему уделил внимания. Я, естественно, должен буду вернуться… Карла просто в бешенство придет, если я не приеду. Но мне совсем не нужно уезжать надолго, меня здесь не будет день, от силы два. – Он жестом указал на радиотелефон. – Я тебе его оставлю, чтобы ты мог держать связь, но портить себе отпуск я тебе не позволю.
Еще пару минут Гандольфо продолжал настаивать, но его друг был неумолим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50