Поблизости заплакал ребенок; мать ласково пыталась его успокоить. Даже я, не изведавшая доныне тяги к материнству, знала, что повторять плачущему ребенку «ш-ш-ш» можно с тем же успехом, что и читать ему «Божественную комедию».
Мне нужно было, невзирая на весь этот шум, позвонить Красавчику. Я не стала звонить ему из театра, потому что не хотела возбуждать подозрений Уиндгейта, и теперь умирала от желания поскорее поведать ему всю эту жуткую сагу. Я должна была выплакаться. Хотя схватка с Блисс стоила мне лишь поврежденной лодыжки, я чувствовала себя абсолютно разбитой. Когда Красавчик не взял мобильник, я позвонила ему на домашний.
К моему ужасу, ответила женщина. Номер Красавчика я внесла в список уже давно, так что никакой ошибки быть не могло.
– Можно Ригана? – несмело спросила я. Возможно, к телефону подошла уборщица – хотя для человека, который смахивает пыль метелочкой из перьев, голос у нее был слишком самоуверенный.
– Его еще нет, – сказала она. – Что-нибудь передать?
Она произнесла эти слова с удовольствием, как будто уловила мое замешательство и откровенно им наслаждалась.
21
Великолепно. Вечер начался кошмарно, а теперь уже дотягивал до уровня «Техасской резни бензопилой». Я сделала глубокий вдох и попыталась убедить себя в том, что должно быть разумное объяснение, почему к телефону в квартире Красавчика подошла какая-то баба. В течение сорока восьми часов у нас все шло прекрасно: едва ли он уже начал мне изменять!
Помучив себя таким образом в течение минуты, я позвонила Нэшу. Сообщила ему последние новости, которые нужно было разместить на сайте, и пообещала непременно с ним связаться, если будет известно что-нибудь еще.
– Где ты? – спросил он. – На автобусной остановке?
– Вроде тоге, – сказала я. Он и так все поймет, когда завтра увидит меня с костылями.
Едва я закрыла телефон, как он зазвонил у меня в руках.
– Бейли, ты в порядке? – спросил Крис, прежде чем я успела поздороваться. – Харпер мне позвонила, она так беспокоилась…
– Я в порядке. Но чуть было не попала в беду. Тома и Локет убила Блисс. Меня она тоже пыталась убить, сегодня вечером, в театре «Чепе». Сейчас я в больнице Святого Винсента, с растянутой лодыжкой.
– Я немедленно приеду.
– Крис, не надо.
– Слушай, я не врач, но по крайней мере играю доктора в кино. Я приеду через десять минут, максимум – через пятнадцать.
Я не стала спорить. Вскоре нам с ним предстоял неприятный разговор, но он имел право знать все, что связано с Блисс. И вдобавок я чувствовала себя такой несчастной… какая-то поддержка была мне необходима, прямо сейчас.
У меня не было времени на раздумья, поскольку через несколько минут занавески раздвинулись и вошел врач – в вельветовых брюках и полосатом шерстяном свитере, высокий, светловолосый, очень приятный. Ординатор, догадалась я.
– Есть хорошая новость: у вас всего лишь растяжение связок, – бодро сказал он. – Это не так уж страшно. А вот плохая новость: наступать на эту ногу вы не сможете недели три.
Он наложил на лодыжку повязку, прописал ибупрофен и объяснил, что мне следует полежать в кровати, делать холодные компрессы, а ногу надо укладывать на возвышение. Костыли предоставят за счет клиники.
Крис приехал как раз в тот момент, когда я осваивала костыли – и это было жалкое зрелище. Он коснулся рукой моего затылка, поцеловал в лоб и обеспокоенно спросил:
– Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я втянул тебя в это?
– Командировка у меня только в ноябре, моя волейбольная карьера закончилась в колледже – так что ничего страшного.
– Слава Богу.
– Крис, – сказала я, стараясь перекричать плач ребенка, – если честно, я ни о чем не жалею. Пусть я не знала Тома, но он был неплохим человеком, и я рада, что нашла его убийцу.
Пока я ждала у выхода, Крис искал такси. Когда мы приехали ко мне, он, даже не спрашивая, проводил меня наверх.
– Хочешь чаю? Или еще чего-нибудь? – спросил он, усадив меня на кушетку и приподняв ногу.
– Бренди, – сказала я. – Двойное.
– В сочетании с болеутоляющим?..
– Плевать. Я просто хочу обо всем забыть.
Крис, видимо, решил пропустить это требование мимо ушей, потому что я услышала, как он ставит чайник. Пока он возился на кухне, я позвонила по мобильнику в театр. Ответила женщина – видимо, та рыжая, которую накануне вечером я видела в фойе.
– Это Бейли Уэггинс, – сказала я. – Сегодня на меня напали в вашем театре. У вас есть минутка?
– Спектакль все равно отменили, так что времени полно.
– Мне нужно кое-что узнать. Я упала с лестничной площадки над сценой. Зачем, во имя всего святого, нужна дверь на такой высоте?
– О Господи. Я слышала. Ума не приложу, как это случилось, мы всегда держим ее на замке.
– Зачем там нужна дверь? – повторила я. – Это как-то связано с вашими постановками?
– Нет-нет. Много лет назад здесь был жилой дом. Этот лестничный пролет вел на второй этаж – задолго до того, как построили сцену.
Положив телефон, я откинулась на спинку кушетки и вдруг почувствовала, что вот-вот заплачу. Появился Крис с двумя чашками чаю.
– За тебя, Бейли, – сказал он, поднимая чашку.
– Господи, Крис. Ты позвонил мне всего лишь в прошлый четверг. Поверить не могу, что с тех пор столько всего случилось…
– Еще раз спасибо тебе. За то, что не сердишься.
– Я вправду не сержусь.
– Расскажи мне, что было сегодня вечером, от начала до конца, ладно? В том числе – как ты наконец догадалась?
Кое-что я ему поведала во время поездки в такси, а теперь изложила всю эту кошмарную эпопею в деталях.
– И как ты умудрилась не потерять голову? – удивился Крис. – Ведь ты могла погибнуть.
– Держалась на одном адреналине, наверное. И страшно не хотела рухнуть на сцену. Слава Богу, что на уроках физкультуры я всегда неплохо лазала по канату.
– Блисс… больна? То есть, я хочу сказать, она сумасшедшая?
– Она, разумеется, не в себе. Возможно, что и сумасшедшая. Скажи, Том никогда не намекал, что ее привязанность перерастает в манию?
– Я всегда думал, что Блисс слегка не в себе, то Том считал ее просто назойливой – не такой он был человек, чтобы раздражаться. А потом она вдруг выпала из его поля зрения. Прекратились звонки – и посылать письма и открытки она тоже перестала. Казалось, проблема исчезла.
Я отхлебнула горячего чаю и ненадолго задумалась.
– Я сказала полиции, что Блисс, возможно, убила Терри, но теперь я не уверена. Может, Блисс и есть Терри?
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, это одно и то же лицо. Блисс могла придумать себе двойника, чтобы выходить из неловких ситуаций. Когда ее начинали разыскивать те, кому она должна была денег, на первый план выступала Терри. Возможно, Блисс придумала ее после убийства Тома – так что она могла затаиться и одновременно следить за развитием событий.
– Это какой-то бред. А как насчет Харпер? И Дика? У них все чисто?
– Я уверена, что Дик не возвращал Тому деньги, но, видимо, ничего худшего он не совершал. А что касается Харпер… вчера она спасла мне жизнь. Она сказала полиции, где я. Единственный, кто меня смущает, так это Бэриш. Судя по всему, у Тома с ним произошла размолвка; возможно, он был замешан в каких-то темных денежных махинациях. Завтра я могу позвонить своему юрисконсульту и узнать, нельзя ли каким-то образом это выяснить.
Компресс, наложенный в больнице, согрелся, и Крис отправился на кухню в поисках льда. Натянув на мою лодыжку полиэтиленовый пакет, наполненный кубиками льда, он сел рядом со мной.
– Наверное, тебе сейчас лучше всего лечь спать. С тобой ничего не случится, если я оставлю тебя одну?
Я и не думала просить его остаться, это было бы полным свинством, однако меня посетило странное ощущение, что он и не желает оставаться. Эти смешанные чувства явственно отразились на моей физиономии.
– Не знаю, что между нами происходит, Бейли, – сказал он. – Мне казалось, ты хорошо ко мне относишься, хотя, по-твоему, я и нечестно обошелся с Томом.
– Я больше так не думаю. Прости.
– Но нас что-то по-прежнему разделяет.
– Дело не в тебе, Крис, – произнесла я. Мне стало страшно при мысли о том, куда может зайти разговор, но выбора не оставалось. – Я кое с кем встречалась до того, как ты позвонил. Я искренне думала, что у нас с ним все кончено. Но он вернулся в Нью-Йорк… и теперь я ни за что не поручусь.
Крис разочарованно покачал головой.
– Не тот ли это парень, которого я видел в «Элейн»? – спросил он.
– Да.
– Боже…
– Мне жаль, Крис, – печально сказала я. – Нам действительно было хорошо вдвоем – если оставить за скобками причину, по которой ты меня разыскал. Но я…
– Ничего не нужно объяснять. Я пойду.
– Крис…
– Не надо, Бейли. Я ценю то, что ты сделала. Мне очень жаль, что все так закончилось. Я был бы очень рад остаться с тобой.
Мне было невероятно грустно смотреть, как он уходит.
Я опустила голову на кушетку. Сейчас я действительно готова была разреветься и потому с трудом расслышала звонок мобильника. Если бы сумочка не лежала на журнальном столике, я бы не успела ответить.
Звонил Красавчик – судя по фоновым звукам, он сидел в ресторане.
– Как дела? – поинтересовался он. – Я думал, ты позвонишь и расскажешь мне новости.
– Я пыталась позвонить, – раздраженно сказала я. – Но трубку взяла какая-то девушка, и я не стала ничего передавать.
– Девушка? Черт, так это подружка Джейсона.
– Что?!
– Помнишь, я говорил, что ко мне приехал погостить приятель из пригорода? Он сейчас живет у меня с подружкой.
– А с какой стати она считает себя вправе подходить к телефону?
Господи, мы пробыли вместе два дня, а я уже превратилась в сварливую мегеру!
– Потому что она всем создает проблемы. Джейсон – отличный парень, но я буду только рад, когда он ее бросит. Расскажи, как у тебя дела. Ты сообщила полиции про Блисс?
Я с облегчением вздохнула – и почувствовала себя безмерно усталой. Объясниться, конечно, нужно, но мне было досадно, что я как будто сомневаюсь в Красавчике.
– Ее арестовали.
– Следствие полагает, что это действительно сделала она?
– Она во всем призналась.
– У тебя все нормально, Бейли?
– Да. Просто устала.
– Жаль, что я сегодня вечером занят. Может, встретимся завтра?
– Конечно, – сказала я. – Давай встретимся завтра.
К собственному удивлению, я не рассказала ему о нападении, о своей лодыжке и обо всем прочем. Но из-за боли в ноге и непроходимой глупости подружки Джейсона я была не в том настроении, чтобы разговаривать.
Я заковыляла в ванную, разделась и ополоснулась теплой водой, чтобы смыть с себя переживания. Подняв голову над раковиной, я улыбнулась своему отражению в зеркале. Несмотря на плачевное состояние, я испытывала определенную гордость. Я удержалась на краю пропасти и избежала гибели. Наверное, я очень смешно выглядела, размахивая лампой, но зато осталась жива – и нашла убийцу Тома.
Том. При мысли о нем мое сердце вновь наполнилось грустью. Его легкий нрав, доверчивость, готовность раскрыть душу любой девушке, которой вздумалось покувыркаться с ним в постели, – все это обернулось против него, но он не заслужил такой судьбы. Я вдруг подумала о его пьесе. Возможно, я разыщу экземпляр и посмотрю, нельзя ли ее поставить.
Я вытащила из шкафа еще одну подушку и засунула под одеяло в изножье кровати, а потом в полном изнеможении заползла в постель, выключила свет и поудобнее устроила больную ногу.
То, что я спала одна, походило на злую шутку. Если бы я подавила недовольство и рассказала Красавчику о случившемся, он бы, конечно, бросил все и примчался ко мне.
Но я отчего-то сдержалась. Что-то в моем разговоре с Крисом заставило меня задуматься.
Суть в том, подумала я, что я просто не знаю, чего хочу. Я безумно люблю Красавчика. Но мне было больно смотреть, как уходит Крис. Он мне небезразличен, честное слово. В отличие от Красавчика Крис такой надежный и прямой. Да, он на десять лет моложе меня и вдобавок актер, а все актеры не только дьявольски эгоистичны, но и вечно крутят романы с партнерами по съемочной площадке. Но со мной он всегда милый и скромный. Красавчик же, наоборот, невероятно загадочный, и постичь его, как мне кажется, очень и очень непросто.
Опустив голову на подушку, я поняла, что не имею никакого представления о том, куда двигаться дальше.
По крайней мере одно меня радовало. Я так устала, что сегодня никакая бессонница мне не грозила…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36