– Вчера она была на совещании и объясняла, как нужно отвязываться от прессы. Кстати, вокруг моего дома сегодня утром толпились папарацци. Ты все еще думаешь, что это могла сделать Харпер?
– Все по-прежнему указывает на нее. Разве ты не говорил мне, что она когда-то мечтала быть актрисой?
– Да, но какая здесь связь?
– Расскажу потом. Слушай, Крис, я хотела поговорить с тобой еще кое о чем. Мы с тобой сможем встретиться сегодня?
– Что-то случилось?
– Я всего лишь хочу поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Звучит зловеще. – Крис тяжело вздохнул. – Я же сказал, что свободен до конца недели, поэтому выбирай любое время.
Я предложила встретиться в половине седьмого, подумав, что успею разобраться с прессой и заодно заскочить в редакцию. Крис сказал, что мы можем увидеться у него дома, в Трайбеке.
– Поверить не могу, что ты там еще не была. Я закрыла телефон в ту минуту, когда такси остановилось перед зданием «Фокс ньюс». Двое пиар-агентов ждали меня на улице, бодрые и свежие, как весенний ветерок. Подобная суматоха означала, что «Базз» может не только публиковать истории о том, кто из знаменитостей к кому прокрался в постель, но и освещать немаловажные события.
Меня усадили делать макияж. Когда суровая женщина-визажист размазала по моему лицу что-то вроде белой глины, я задумалась, как мне держать себя с Харпер. Шансы на то, что она ответит на звонок или отправит сообщение, были близки к нулю – она уже дала понять, что не испытывает ровно никакого удовольствия от общения со мной и что я для нее, если речь заходит о «Морге», персона нон грата. Я решила, что у меня нет иного выхода, кроме как подкольнуть ее. Когда меня накрасили и спрыснули полосы лаком из емкости размером с канистру, я выскользнула в коридор и послала ей сообщение, которое гласило: «Харпер, это Бейли, мне нужно поговорить с тобой как можно скорее. Я все знаю, поэтому давай побеседуем». Возможно, это будет ей стимулом. В течение всего утра я моталась по городу со своими агентами во взятой напрокат машине, заезжая на разные теле– и радиостанции. Некоторые интервьюеры пытались завязать со мной игру «в отгадалки» – один тип, если бы у нас было время, непременно спросил бы, кто, по моему мнению, убил Натали Холлоуэй, считающуюся пропавшей без вести на Карибских островах в мае 2005 года, – но я придерживалась фактов, изложенных в статье, и не выдвигала никаких теорий. Старшая из моих пиар-агентов сказала, что я великолепно держусь, но получится просто супер, если я буду чуть больше улыбаться. Мне захотелось уточнить: «В тот самый момент, когда я буду описывать забрызганную кровью ванну, в которой лежало обгоревшее тело Тома?»
К часу мы закончили, и агенты посоветовали мне оставить машину за собой до вечера. Я отправилась в редакцию и сказала шоферу, что пробуду там несколько часов.
Нэш жаждал новых сведений.
– Сейчас у меня нет ничего, кроме того, что я поместила на сайте, – сказала я. – Дело очень запутанное, и все держат язык за зубами.
– Как ты думаешь, кто это сделал? – спросил он, глядя на меня поверх очков.
– Несомненно, тот, кто ее знал.
– Но кто?
– Понятия не имею.
– Так я тебе и поверил. Что ты думаешь по этому поводу?
– Я хочу копнуть поглубже.
Нэш качнул головой в притворном отвращении.
– Бейли! – окликнул он, когда я шагнула к двери.
– Да?
– Ты классно выглядишь в этом костюме. Когда все закончится, я устрою торжественный ужин в твою честь.
Отлично, больше мне ничего и не нужно.
Вернувшись на свое место, я позвала Джесси и рассказала обо всем, что случилось, за исключением моей ночи с Красавчиком. Сама не знаю почему – ведь я любила подругу, доверяла ей и делилась всем, что касалось Красавчика. Может быть, спросила я себя, это потому, что мне не хочется уступать Джесси права на «второго»?
Следующие несколько часов я разыскивала информацию касательно смерти Локет, дала еще несколько интервью для радио, сидя у себя за столом, и то и дело проверяла входящие, чтобы посмотреть, не откликнулась ли Харпер на мою провокацию, – но от нее не было ни слуху ни духу. Когда у меня появилась свободная минутка, я позвонила Беверли, хозяйке антикварного магазинчика, и спросила, не может ли она связаться с Барри и уточнить, какую именно сумму Том был ему должен в качестве аванса.
Примерно в пять я наконец поехала домой, совсем ошалев от усталости. Машина по-прежнему была в моем распоряжении, и я извлекла из этого максимум выгоды, приказав шоферу высадить меня прямо у подъезда. Было так приятно изображать из себя Кэт Джонс, моего прежнего помпезного шефа из журнала «Глосс», но в сидении за тонированными стеклами имелся еще один плюс: там я чувствовала себя в безопасности – и сомневалась, что дома это ощущение меня не покинет. Я позвонила Бобу из редакции и удостоверилась, что он наказал всем остальным консьержам быть крайне бдительными. Мне, наверное, следовало бы известить хозяина, но я не хотела, чтобы бедняга Боб попал в беду из-за того, что нарушил правила.
Дверь квартиры, слава Богу, по-прежнему была на двойном замке; я медленно отворила ее и оглядела прихожую и гостиную. Потом мой взгляд упал на пол, и я подпрыгнула. Прямо под дверью, у моих ног, лежал белый конверт с надписью «Бейли». При ближайшем рассмотрении я поняла, что это почерк Лэндона. Внутри лежала записка; Лэндон сообщал, что он дома и готов принять меня вне зависимости от того, в котором часу я вернусь и кого «приволоку» с собой.
Осмотрев квартиру и смахнув с мебели порошок, оставшийся после работы криминалистов, я постучала к Лэндону.
– Господи, Бейли, как ты в такое время можешь жить без общения?
– Простите, простите, – сказала я, когда он проводил меня в квартиру. – Творилось что-то невероятное, мне пришлось дать столько интервью… Вы видели хотя бы одно?
– Да, вчера вечером. В новостях. А еще раньше, днем, они показали кусочек другого интервью. У меня ушла целая минута на то, чтобы понять, что это ты, поскольку раньше я никогда не видел тебя в костюме. Выглядела ты потрясающе. Хочешь кофе?
– Нет, мне сейчас нужно будет уйти. Я встречаюсь с Крисом. Так, значит, вы знаете об убийстве Локет?
– Что-то, конечно, знаю – ожидая тебя, купил «Нью-Йорк пост». Когда ты впервые упомянула это имя, я как-то не сообразил, что раньше она снималась в «мыльных операх». Она, случайно, не играла в сериале под названием «Жизнь одна»? Какая ирония судьбы!
Я бросила на него притворно сердитый взгляд.
– Нет, не играла.
– Как ты думаешь, кто это сделал? Может, просто хулиганье перестаралось?
– Никоим образом. Я почти уверена, что ее убил человек, которого она знала и который выследил ее в парке – и что это как-то связано с гибелью Тома. На самом деле я хочу рассказать вам нечто более важное.
Я описала визит незнакомки в мою квартиру. К тому времени, когда я заговорила о ноже, оставленном в раковине, Лэндон буквально побелел.
– Это же ужас, – сказал он. – Наверное, ты тут чуть не умерла вечером. Нужно было позвонить мне!
– Ну… я собиралась, как вдруг – раз! – позвонил Красавчик Риган и заявил, что хочет возобновить отношения.
– Что?! Но… А как же Крис?
– Это совсем другая история. Мне понадобится часа два, не меньше, чтобы все вам рассказать. Давайте лучше вернемся к незваной гостье. Полиция следит за домом, и консьержам велено быть начеку, но не могли бы и вы приглядывать за моей квартирой? В этой женщине примерно метр восемьдесят росту, сложение среднее, волосы светлые.
– Когда это случилось?
– Примерно в половине седьмого. У него отвисла челюсть.
– О Господи, я же был дома. Я слышал ее!
– Что?!
– Я сидел за столом у себя в спальне и услышал, как ты открыла шкаф – то есть я думал, что это ты. Ведь твой шкаф стоит вплотную к стене. Я уловил какой-то шум и подумал, что ты прибираешься. Мне очень хотелось поболтать с тобой, так что, когда шум утих, я позвонил тебе, но никто не взял трубку. Я решил, что мы разминулись.
У меня буквально волосы встали дыбом.
– Интересно, какого черта она делала в шкафу? – пробормотала я. – Слушайте, я лучше пойду и проверю, прежде чем ехать к Крису. Обещаю, что позвоню вам.
Я вернулась к себе, ощущая еще большую тревогу, чем прежде. Взяв фонарик и включив в шкафу подсветку, я начала рыться в одежде, ожидая найти что-нибудь не менее зловещее, чем нож, но не обнаружила ничего. Зато сделала другое открытие: пропали два моих топика. Конечно, я могла отнести их в прачечную, хотя вряд ли это было так.
Мне нужно было ехать на встречу с Крисом. Я стерла слой макияжа, нанесенный на мое лицо перед интервью, и переоделась в джинсы. Вновь оживший страх перед незваной гостьей был не менее силен, чем страх в связи с грядущей встречей. Когда я красила губы, позвонила Беверли.
– Я разузнала все, как вы просили, – сказала она. – Том собирался заплатить Барри семь тысяч.
– Хм. Хорошо, спасибо.
– Можно спросить? Почему это так важно?
– Я пытаюсь сложить все воедино. Один человек, который занял у Тома денег, говорит, что вернул ему долг. Я подумала: если это правда, Том мог бы этими деньгами заплатить Барри. Но со своего счета в банке он снял ровно семь тысяч.
– Жаль, что больше я ничем не могу вам помочь. Интересно, что теперь будет с этим домом?
– Душеприказчик Фейнов, мистер Бэриш, вам это объяснит лучше, чем я.
– Мистер Бэриш? Ну-ну. Я замерла.
– Почему вы так говорите?
– Том здорово на него разозлился. Он не позволял Тому распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Например, когда Том хотел поставить свою пьесу, он сказал, что его родители были бы не против, но не дал ему ни цента. Я хотела рассказать вам, когда в первый раз упомянула о пьесе, но я ненавижу сплетничать.
Это объясняло, почему в последнее время Бэриш почти не общался с Томом. Интересно, что сам поверенный ни словом не обмолвился об этой ссоре. У меня был лишь его рабочий телефон, но, когда я после разговора с Беверли попыталась связаться с ним, трубку никто не взял. Я оставила сообщение, попросив перезвонить мне утром. Спрятав мобильник, я поняла, что до сих пор не получила вестей от Харпер. Ясно, что мой «стимул» себя не оправдал.
Выходя из дома, я осмотрелась и никого подозрительного не увидела – по крайней мере мне так показалось. Чуть выше по улице в темно-синей машине сидели двое мужчин; я подумала, что это, возможно, полицейские, но они разговаривали и не обратили на меня никакого внимания.
Когда я добралась на такси до Криса, было уже без четверти семь; я вошла в его квартиру, опоздав на полчаса.
– Эй, – сказал он, открыв дверь. – Я уже начал беспокоиться. Думал, что-нибудь случилось.
– Прости, мне следовало позвонить, – ответила я. Крис поцеловал меня в губы, но я инстинктивно отклонила голову.
– Ты что, собираешься меня бросить, Бейли? – спросил он и насмешливо взглянул на меня.
– Нет, нет… я просто должна с тобой поговорить. – Меня вдруг охватили эмоции, главной среди которых была тревога. Я собиралась потребовать от Криса правды, но мне было страшно ее услышать.
Он пошел в глубь квартиры, ожидая, что я последую за ним. Квартира была огромная, вроде мансарды, очень красивая, с высокими потолками, большими окнами и ярко-желтыми деревянными полами. Кухня, столовая и гостиная представляли собой единое пространство; маленькая лесенка вела в спальню. Единственной мебелью были четыре высоких табурета и гигантская софа клюквенного цвета; на стенах в изобилии висели картины.
– Великолепно, – сказала я.
– Да, – улыбаясь, отозвался Крис, – если тебе действительно нужен простор. Надо будет выбрать время и провести денек в мебельном магазине. Может, на этой неделе я наконец это сделаю.
– На то, чтобы все наладить, уходит много времени, – сказала я. Безнадежно глупая фраза, которая показывала, как неловко я себя чувствую.
– У меня есть отличное белое вино, – сказал Крис. – Поднимемся наверх? Там есть что-то вроде садика на крыше.
Это было вовсе не то, к чему я готовилась, учитывая разговор, который нам предстояло начать – и вдобавок в половине восьмого мне нужно было позвонить Красавчику, – но я не знала, как отказаться. Когда Крис достал из холодильника вино и наполнил два бокала, я пошла следом за ним по коридору, а потом – по лесенке, в верхний садик. Он был очень простой, но отлично устроенный – несколько деревьев в кадках, неподвластные непогоде тиковые столики и стулья. В соседних домах горел свет, сквозь окна кое-где было видно, как ходят люди, но на крыше, кроме нас, никого не было. Легкий ветерок шевельнул мои волосы, и я вздрогнула.
– О чем ты думаешь, Бейли? – спросил Крис, – Что-то тебя явно гложет.
Я подошла к одному из столиков, Крис последовал за мной. Мы оба сели. Когда я взглянула на него при тусклом свете, то ощутила прилив грусти. До сих пор я лишь злилась на него за то, что он сделал, но все было гораздо сложнее. Я любила Криса, мы занимались сексом, между нами существовала связь – благодаря Тому, – но я обнаружила, что он совершил нечто предосудительное с точки зрения морали. Это значило, что Крис не таков, каким я его считала. И значит, я не смогу его простить.
– Меня и в самом деле кое-что донимает, – сказала я, отпив вина для храбрости. – Знаю, твой агент проболтался, что Том лечился в клинике.
– Кто тебе сказал? – спросил Крис. Его скорее испугало, чем удивило то, что мне все известно.
Что-то вдруг лязгнуло позади меня; я инстинктивно обернулась.
– Ветер качнул кашпо, – успокоил Крис.
– Мне сказал человек, которому это хорошо известно, – продолжила я. – Потому, пожалуйста, не пытайся ничего отрицать.
– Я и не отрицаю, – ответил Крис жестко. – Мой агент рассказал все Алексу Оттсону – поэтому Том и выбыл из игры, а роль передали мне.
– Поверить не могу, – выговорила я. – А я-то надеялась, что ты будешь отрицать, скажешь, все было совсем иначе.
Я встала, желая поскорее убраться прочь. Но Крис схватил меня за руку.
– Нет, – сказал он. – Ты не уйдешь.
18
– Что?! – возмутилась я. – Я уйду, если пожелаю.
– Ты не можешь уйти, Бейли. Позволь мне рассказать все.
Он ослабил хватку, и я выдернула руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36