https://wodolei.ru/catalog/vanni/Roca/
Этот парк – настоящий зеленый оазис между Десятой и Седьмой улицами. В восьмидесятых годах здесь полно было бездомных и наркоманов, но недавно в парке Томпкинс-сквер навели порядок, и теперь в нем есть площадка для выгула собак, поле для игры в гандбол и столики для шахматистов. Под старыми вязами можно увидеть не только пожилых дам, разговаривающих на идише, и стариков, которые толкают перед собой тележку, наполненную пустыми жестянками, но и молодые семьи с лохматыми собаками и детьми, одетыми в черное вместо розового и нежно-голубого.
Крис сказал, что я должна миновать длинную вереницу трейлеров, стоящих у восточной оконечности парка, найти людей в наушниках и спросить Харпер. Эти указания показались мне довольно расплывчатыми, но выяснилось, что миновать трейлеры, просто Невозможно. Вдоль авеню Би стояло не меньше десятка фургонов всех размеров. В самом парке возилась целая бригада парней в джинсах и футболках – они устанавливали прожектора и прочее оборудование. На боковой дорожке, по ту сторону ограды, прохаживались, потягивая кофе из бумажных стаканчиков, члены съемочной группы. Одному из них я сообщила, что у меня встреча с Харпер Айкинс. Он кому-то повторил мои слова по рации, потом доложил, что Харпер сейчас будет.
Прошло целых десять минут, прежде чем она возникла у меня за спиной и представилась. Она оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Воображение рисовало мне типичную жительницу Лос-Анджелеса – миниатюрную, худую как палка, с длинными прямыми волосами, – но Харпер была заметно выше метра семидесяти, с сильными плечами и широкими бедрами. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы были коротко острижены и зачесаны назад, и потому все внимание собеседника приковывалось к карим глазам – таким круглым, что они походили на две медных монетки. Харпер была одета в розовую блузку с широким воротом, кожаную юбку и, невзирая на теплую погоду, в ковбойские сапоги. Все это отдавало провинциализмом, но зато Харпер так и лучилась уверенностью. Одна из тех девушек, по которым с первого взгляда понятно, что на выпускных экзаменах они получили высший балл и учились, возможно, в Принстоне или Йеле.
– Привет! – Она крепко пожала мне руку – продолжительное приветствие, которое тем не менее показывает, что человек не так уж рад вас видеть. – Отвести вас к Крису? Он в трейлере.
– Крис хотел, чтоб мы поговорили. Он сказал вам, что я пытаюсь помочь ему найти Тома?
– Да, сказал. Хотя, наверное, толку от меня будет мало. Том в тот день ни словом не обмолвился, куда он собирается ехать.
– Это уже повод для разговора.
Харпер пожала плечами. Это можно было понять как «И что?».
– Давайте договоримся, – сказала она. – Я знаю, чем вы занимаетесь. Обещайте мне, что ни одно слово не попадет в печать. Наш продюсер, Алекс Оттсон, не любит посторонних. И Локет очень зла на «Базз».
– Отчего же? – Трудно было себе представить, что героиня «мыльных опер» вроде Локет чем-то может заинтересовать «Базз». Наш журнал, особенно колонка сплетен, пишет о тех, чьи имена у всех на устах. Такие, как Локет, наряду с «некогда знаменитыми» и с «теми, кто никогда не будет знаменит, невзирая на все свои усилия», попадают на страницы «Базз» лишь в трех случаях: если их застукали с наркотиками, если у кого-то из них в момент прохождения по красной дорожке вывалилась грудь из декольте или если их жизненный путь отмечен скандальным разводом («Ответчица уверяет, что истец занимался нетрадиционным сексом с проституткой по имени Гламур»).
– Журналисты посмеялись над ее губами. По их словам, они настолько накачаны коллагеном, что к ним нужно прицепить ярлычок с надписью «Не использовать в качестве плавсредства».
– Обещаю, что не передам в журнал ни единого слова. Я здесь лишь из-за Криса. Я помогаю ему разыскать Тома.
Харпер изобразила на своем лице что-то среднее между недовольством и удивлением и оглянулась.
– Давайте отойдем в сторонку, – резко сказала она, указывая на свободную скамейку. Когда мы сели, она взяла телефон и не терпящим возражений голосом приказала кому-то передать Крису, что я здесь и зайду к нему в трейлер через десять минут.
– Должно быть, это вас сильно огорчило, – сказала я, когда она закончила.
– Не знаю, что и подумать, – ответила Харпер. В глазах стояли слезы, она поспешно их вытерла. – Сначала я подумала, что с Томом что-то случилось, и испугалась, а потом разозлилась, когда подумала, что он, быть может, просто удрал. Мы встречались всего лишь два месяца, и я не так уж хорошо его знаю. Не исключено, что он и в самом деле смылся из города.
– Крис сказал, что Том вряд ли способен бросить работу, которой он так усиленно добивался.
– Крис знает не так уж много, как ему кажется. У Тома по поводу этого фильма были… смешанные чувства.
– Вы шутите?! – воскликнула я, застигнутая врасплох. – И почему?
– Только не говорите Крису. Он об этом не знает. Первоначально Тома взяли на ту роль, которая досталась Крису. Том славный парень – слишком славный, я бы сказала, – и когда он услышал, что ему собираются дать одну из главных ролей, он упросил режиссера, чтобы его другу разрешили попробоваться на какую-нибудь хоть совсем маленькую роль. История закончилась тем, что все встало с ног на голову. Том не обиделся на Криса – не такой он человек, – но его возмутил сам итог.
Это открытие пролило новый свет на ситуацию. Возможно, Том действительно удрал.
– Это еще не все, – продолжала Харпер. – Алекс очень влиятелен – примерно двадцать процентов того, что вы смотрите по телевизору, сделано им, и он не спускает глаз с того, что происходит на съемочной площадке. За пару дней до того как Том исчез, Алекс прямо-таки набросился на него! Сказал, что тот «слишком усердствует». Актеры с большим сценическим опытом иногда этим страдают – переигрывают, в то время как на экране все должно быть естественно. Но, судя по тем эпизодам, которые я видела, Том ничего подобного не делает. Алекс придрался к нему без повода.
– Том был сильно расстроен?
– Не знаю – я почти всю неделю была в Лос-Анджелесе и не собиралась возвращаться до воскресенья. Мы болтали по мобильнику, когда мне удавалось урвать минутку; Том и в самом деле казался подавленным, хоть и не в такой степени, чтобы сразу дать задний ход.
– Когда вы разговаривали в последний раз?
– Я звонила ему вечером в пятницу. В выходные он собирался навестить своего школьного приятеля, но у них что-то не сложилось. Мы решили встретиться и поужинать вместе в воскресенье, когда я прилечу. Больше от него не было ни слуху ни духу. Сначала я подумала, он забыл про ужин. Но потом, когда в понедельник он не появился на съемочной площадке, я поняла: что-то случилось.
– Том не говорил, чем собирается заняться в выходные?
– Нет. Он сказал, что у него всё в порядке. Была лишь одна странность – так, мелочь, но с тех пор я не раз об этом задумывалась.
– Какая?
– Он сказал, что у него дела.
– Дела?
– Вот именно. Когда выяснилось, что поездка в Хэмптон отменяется, я намекнула полушутя, что он мог бы прилететь ко мне в Лос-Анджелес. Мне самой нужно было кое-чем заняться, но у меня хорошая комната и Том мог бы освежиться в бассейне. Он отказался. И добавил: «У меня дела». Самое обычное выражение, в тот момент я ничего такого не подумала, но когда он как сквозь землю провалился, я стала гадать, что бы это могло значить. Никаких съемок на выходные не намечалось.
Я промолчала, размышляя над этими словами. Жизнь Тома была не слишком хорошо мне известна, чтобы делать какие бы то ни было выводы о том, что он хотел сказать.
– К слову, о делах. У Тома были здесь друзья, кроме Криса? – спросила я.
Харпер, задумавшись, снова выпятила губы.
– Он водился вон с теми двумя рабочими, Дэнни и Диком, особенно с Диком. Если во время съемок у Тома находилось свободное время, они играли в карты. Однажды, в июле, даже махнули в Атлантик-Сити на выходные. Я говорила, что общаться с этими придурками не самое лучшее занятие на свете, но Том не умеет отказывать людям.
– А с другими актерами он ладил – например, с Локет?
Очевидно, Харпер не знала, что у Локет после общения с Томом «уходит неделя на то, чтобы прийти в себя», но я подумала: может быть, до нее дошли какие-нибудь намеки насчет их отношений.
– Да, Том из тех парней, которые со всеми находят общий язык. Я… – Она поколебалась. – Лучше я провожу вас к Крису. Скоро придет репортер из «Тайм-аута», и мне нужно привести себя в порядок.
– Как вы думаете, где Том?
– Зализывает раны. Когда что-нибудь узнаете – скажите мне, и я сверну ему шею.
Харпер быстро поднялась, ясно давая понять, что я могу либо следовать за ней, либо сидеть в одиночестве и наблюдать, как взъерошенные белки гоняются друг за другом. Я отправилась вслед за ней к четвертому по счету трейлеру, который представлял собой серебристый фургон с несколькими дверцами. Харпер громко постучала в одну из них, и Крис открыл почти в ту же секунду.
– Вот и ты, – сказал он. – Спасибо, Харпер.
Та зашагала прочь, рассеянно махнув рукой, и тут же принялась отдавать отрывистые приказания по телефону.
Крис взял меня под локоть и провел внутрь. Мы оказались в маленьком помещении, заваленном одеждой, журналами, одноразовыми стаканчиками и картонными коробками из-под еды.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище.
– Это твоя гримерка? – спросила я, оглядываясь.
– Если ты звезда сериала вроде Локет, то можешь рассчитывать на целый трейлер.
Я перестала рассматривать обстановку и повернулась к Крису.
– Должно быть, это увлекательно.
– Как прошел разговор с Харпер? Настоящий бульдозер, а?
– Похоже, так. И Том находил ее привлекательной?
– С тех пор как она положила на него глаз, он не знал, куда деваться.
– Кстати, я поговорила с его приятелем Джоном. Он вообще не волнуется. Говорит, Том всегда любил бродяжничать. Может, мы затеяли кутерьму на пустом месте?
– Не знаю, – покачал головой Крис. – Я то беспокоюсь, то опять начинаю думать, что он просто слинял.
– Харпер именно так и сказала.
Хотелось бы мне поделиться с Крисом тем, что я узнала от Харпер – у Тома были серьезные причины слинять, – но я дала слово. И потом – это бы только сильнее расстроило его.
У меня ушло полторы минуты на то, чтобы отчитаться о проделанной за утро работе – краткий разговор с Джоном Карри и известие о дружбе Тома с профессором Кэром. Крис сказал, что сейчас ему пора идти на съемочную площадку; начинается следующий эпизод – герои обнаруживают в парке тело полуобнаженной женщины чуть за двадцать (естественно), – и его в любую секунду могут позвать.
– Я тогда тоже пойду, – сказала я. – Позвоню, если что-нибудь выясню.
Когда я спускалась по ступенькам трейлера, Крис, идущий следом, схватил меня за локоть.
– Обрати внимание, – шепнул он. – Печально знаменитая Локет. Разговаривает с нашим менеджером.
Она стояла у входа в парк, там, где прежде возились рабочие, – миниатюрная платиновая блондинка, едва ли метр шестьдесят, с прической «я только что встала с постели» и матовой, словно фарфор, кожей. Даже с того места, где я стояла, можно было разглядеть, какие у нее огромные губищи. Было такое ощущение, что они вот-вот взорвутся.
Все, кто ее окружал – в том числе два парня с портативными камерами и еще двое с фотоаппаратами наизготовку, – стояли как вкопанные и ждали, пока она что-то обсуждала с менеджером. Также там болталась парочка полицейских – должно быть, актеры, – а на земле (до меня вдруг дошло) лежал не то манекен, не то человек, накрытый белой простыней.
– Локет кажется мне знакомой, – шепнула я. – По-моему, раньше волосы у нее были длиннее.
– Точно. Видимо, она отчаянно сопротивлялась, пытаясь их сохранить, но ей сказали, что ни один следователь (а она играет следователя) не будет расхаживать с подобной гривой.
Пока мы с Крисом стояли и смотрели, высокий мужчина лет сорока зарысил по направлению к Локет и ее собеседнику. У него были коротко стриженные пепельные волосы, значительно поредевшие на высоком загорелом лбу, усы и короткая бородка. Даже в черном пиджаке от Армани он казался викингом.
– Это Алекс, – прошептал Крис; – Продюсер фильма и обманутый любовник.
– Он выглядит… как бы это сказать… сурово.
– Ода!.. Не удивлюсь, если однажды увижу его в рогатом шлеме. Настоящий норманн.
Крис сказал, что ему нужно обратно в трейлер, и мы обнялись на прощание. Прежде чем уйти, я присоединилась к кучке зевак у входа в парк и поближе взглянула на Локет. Она возбужденно беседовала о чем-то с Алексом и менеджером и казалась слегка раздраженной, но, очевидно, старалась сохранять спокойствие.
– Если вы думаете, будто это в самом деле так уж необходимо… – сказала она – и это было единственное, что я смогла расслышать. Поскольку это был ее первый выход в прайм-тайм, Локет, видимо, изо всех сил пыталась быть сговорчивой, но рассвирепевшей примадонне с трудом удавалось держаться в рамках. И что в ней могло привлечь мужчину, который считал Харпер привлекательной? У них абсолютно ничего общего. Или Том просто не может сказать женщине «нет»? Интересно, что Локет нашла в Томе? У нее, в конце концов, есть Алекс – так зачем рисковать своим положением?
Шагая домой, я проверила входящие на мобильнике. Мне звонила Джина; она сообщила, что поговорила с детективом О'Доннелом и тот согласился со мной побеседовать. Я опустилась на ближайшее крылечко и позвонила. В голосе детектива звучал почти неуловимый ирландский акцент – очень легкий, который человек усваивает в том случае, если сам он родился в Америке, а его родители – за ее пределами.
– Хотел бы я уделить этому делу побольше времени, но не вижу к тому никаких оснований, – сообщил он, когда я представилась и объяснила причину своего интереса.
– Потому что пропавший – парень чуть за двадцать и нет никаких причин подозревать преступление? – уточнила я.
– Отчасти да, – ответил тот. – Но есть и еще один момент. Выяснилось, что он снял со своего счета семь тысяч долларов наличными, перед тем как сесть в машину и уехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Крис сказал, что я должна миновать длинную вереницу трейлеров, стоящих у восточной оконечности парка, найти людей в наушниках и спросить Харпер. Эти указания показались мне довольно расплывчатыми, но выяснилось, что миновать трейлеры, просто Невозможно. Вдоль авеню Би стояло не меньше десятка фургонов всех размеров. В самом парке возилась целая бригада парней в джинсах и футболках – они устанавливали прожектора и прочее оборудование. На боковой дорожке, по ту сторону ограды, прохаживались, потягивая кофе из бумажных стаканчиков, члены съемочной группы. Одному из них я сообщила, что у меня встреча с Харпер Айкинс. Он кому-то повторил мои слова по рации, потом доложил, что Харпер сейчас будет.
Прошло целых десять минут, прежде чем она возникла у меня за спиной и представилась. Она оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Воображение рисовало мне типичную жительницу Лос-Анджелеса – миниатюрную, худую как палка, с длинными прямыми волосами, – но Харпер была заметно выше метра семидесяти, с сильными плечами и широкими бедрами. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы были коротко острижены и зачесаны назад, и потому все внимание собеседника приковывалось к карим глазам – таким круглым, что они походили на две медных монетки. Харпер была одета в розовую блузку с широким воротом, кожаную юбку и, невзирая на теплую погоду, в ковбойские сапоги. Все это отдавало провинциализмом, но зато Харпер так и лучилась уверенностью. Одна из тех девушек, по которым с первого взгляда понятно, что на выпускных экзаменах они получили высший балл и учились, возможно, в Принстоне или Йеле.
– Привет! – Она крепко пожала мне руку – продолжительное приветствие, которое тем не менее показывает, что человек не так уж рад вас видеть. – Отвести вас к Крису? Он в трейлере.
– Крис хотел, чтоб мы поговорили. Он сказал вам, что я пытаюсь помочь ему найти Тома?
– Да, сказал. Хотя, наверное, толку от меня будет мало. Том в тот день ни словом не обмолвился, куда он собирается ехать.
– Это уже повод для разговора.
Харпер пожала плечами. Это можно было понять как «И что?».
– Давайте договоримся, – сказала она. – Я знаю, чем вы занимаетесь. Обещайте мне, что ни одно слово не попадет в печать. Наш продюсер, Алекс Оттсон, не любит посторонних. И Локет очень зла на «Базз».
– Отчего же? – Трудно было себе представить, что героиня «мыльных опер» вроде Локет чем-то может заинтересовать «Базз». Наш журнал, особенно колонка сплетен, пишет о тех, чьи имена у всех на устах. Такие, как Локет, наряду с «некогда знаменитыми» и с «теми, кто никогда не будет знаменит, невзирая на все свои усилия», попадают на страницы «Базз» лишь в трех случаях: если их застукали с наркотиками, если у кого-то из них в момент прохождения по красной дорожке вывалилась грудь из декольте или если их жизненный путь отмечен скандальным разводом («Ответчица уверяет, что истец занимался нетрадиционным сексом с проституткой по имени Гламур»).
– Журналисты посмеялись над ее губами. По их словам, они настолько накачаны коллагеном, что к ним нужно прицепить ярлычок с надписью «Не использовать в качестве плавсредства».
– Обещаю, что не передам в журнал ни единого слова. Я здесь лишь из-за Криса. Я помогаю ему разыскать Тома.
Харпер изобразила на своем лице что-то среднее между недовольством и удивлением и оглянулась.
– Давайте отойдем в сторонку, – резко сказала она, указывая на свободную скамейку. Когда мы сели, она взяла телефон и не терпящим возражений голосом приказала кому-то передать Крису, что я здесь и зайду к нему в трейлер через десять минут.
– Должно быть, это вас сильно огорчило, – сказала я, когда она закончила.
– Не знаю, что и подумать, – ответила Харпер. В глазах стояли слезы, она поспешно их вытерла. – Сначала я подумала, что с Томом что-то случилось, и испугалась, а потом разозлилась, когда подумала, что он, быть может, просто удрал. Мы встречались всего лишь два месяца, и я не так уж хорошо его знаю. Не исключено, что он и в самом деле смылся из города.
– Крис сказал, что Том вряд ли способен бросить работу, которой он так усиленно добивался.
– Крис знает не так уж много, как ему кажется. У Тома по поводу этого фильма были… смешанные чувства.
– Вы шутите?! – воскликнула я, застигнутая врасплох. – И почему?
– Только не говорите Крису. Он об этом не знает. Первоначально Тома взяли на ту роль, которая досталась Крису. Том славный парень – слишком славный, я бы сказала, – и когда он услышал, что ему собираются дать одну из главных ролей, он упросил режиссера, чтобы его другу разрешили попробоваться на какую-нибудь хоть совсем маленькую роль. История закончилась тем, что все встало с ног на голову. Том не обиделся на Криса – не такой он человек, – но его возмутил сам итог.
Это открытие пролило новый свет на ситуацию. Возможно, Том действительно удрал.
– Это еще не все, – продолжала Харпер. – Алекс очень влиятелен – примерно двадцать процентов того, что вы смотрите по телевизору, сделано им, и он не спускает глаз с того, что происходит на съемочной площадке. За пару дней до того как Том исчез, Алекс прямо-таки набросился на него! Сказал, что тот «слишком усердствует». Актеры с большим сценическим опытом иногда этим страдают – переигрывают, в то время как на экране все должно быть естественно. Но, судя по тем эпизодам, которые я видела, Том ничего подобного не делает. Алекс придрался к нему без повода.
– Том был сильно расстроен?
– Не знаю – я почти всю неделю была в Лос-Анджелесе и не собиралась возвращаться до воскресенья. Мы болтали по мобильнику, когда мне удавалось урвать минутку; Том и в самом деле казался подавленным, хоть и не в такой степени, чтобы сразу дать задний ход.
– Когда вы разговаривали в последний раз?
– Я звонила ему вечером в пятницу. В выходные он собирался навестить своего школьного приятеля, но у них что-то не сложилось. Мы решили встретиться и поужинать вместе в воскресенье, когда я прилечу. Больше от него не было ни слуху ни духу. Сначала я подумала, он забыл про ужин. Но потом, когда в понедельник он не появился на съемочной площадке, я поняла: что-то случилось.
– Том не говорил, чем собирается заняться в выходные?
– Нет. Он сказал, что у него всё в порядке. Была лишь одна странность – так, мелочь, но с тех пор я не раз об этом задумывалась.
– Какая?
– Он сказал, что у него дела.
– Дела?
– Вот именно. Когда выяснилось, что поездка в Хэмптон отменяется, я намекнула полушутя, что он мог бы прилететь ко мне в Лос-Анджелес. Мне самой нужно было кое-чем заняться, но у меня хорошая комната и Том мог бы освежиться в бассейне. Он отказался. И добавил: «У меня дела». Самое обычное выражение, в тот момент я ничего такого не подумала, но когда он как сквозь землю провалился, я стала гадать, что бы это могло значить. Никаких съемок на выходные не намечалось.
Я промолчала, размышляя над этими словами. Жизнь Тома была не слишком хорошо мне известна, чтобы делать какие бы то ни было выводы о том, что он хотел сказать.
– К слову, о делах. У Тома были здесь друзья, кроме Криса? – спросила я.
Харпер, задумавшись, снова выпятила губы.
– Он водился вон с теми двумя рабочими, Дэнни и Диком, особенно с Диком. Если во время съемок у Тома находилось свободное время, они играли в карты. Однажды, в июле, даже махнули в Атлантик-Сити на выходные. Я говорила, что общаться с этими придурками не самое лучшее занятие на свете, но Том не умеет отказывать людям.
– А с другими актерами он ладил – например, с Локет?
Очевидно, Харпер не знала, что у Локет после общения с Томом «уходит неделя на то, чтобы прийти в себя», но я подумала: может быть, до нее дошли какие-нибудь намеки насчет их отношений.
– Да, Том из тех парней, которые со всеми находят общий язык. Я… – Она поколебалась. – Лучше я провожу вас к Крису. Скоро придет репортер из «Тайм-аута», и мне нужно привести себя в порядок.
– Как вы думаете, где Том?
– Зализывает раны. Когда что-нибудь узнаете – скажите мне, и я сверну ему шею.
Харпер быстро поднялась, ясно давая понять, что я могу либо следовать за ней, либо сидеть в одиночестве и наблюдать, как взъерошенные белки гоняются друг за другом. Я отправилась вслед за ней к четвертому по счету трейлеру, который представлял собой серебристый фургон с несколькими дверцами. Харпер громко постучала в одну из них, и Крис открыл почти в ту же секунду.
– Вот и ты, – сказал он. – Спасибо, Харпер.
Та зашагала прочь, рассеянно махнув рукой, и тут же принялась отдавать отрывистые приказания по телефону.
Крис взял меня под локоть и провел внутрь. Мы оказались в маленьком помещении, заваленном одеждой, журналами, одноразовыми стаканчиками и картонными коробками из-под еды.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище.
– Это твоя гримерка? – спросила я, оглядываясь.
– Если ты звезда сериала вроде Локет, то можешь рассчитывать на целый трейлер.
Я перестала рассматривать обстановку и повернулась к Крису.
– Должно быть, это увлекательно.
– Как прошел разговор с Харпер? Настоящий бульдозер, а?
– Похоже, так. И Том находил ее привлекательной?
– С тех пор как она положила на него глаз, он не знал, куда деваться.
– Кстати, я поговорила с его приятелем Джоном. Он вообще не волнуется. Говорит, Том всегда любил бродяжничать. Может, мы затеяли кутерьму на пустом месте?
– Не знаю, – покачал головой Крис. – Я то беспокоюсь, то опять начинаю думать, что он просто слинял.
– Харпер именно так и сказала.
Хотелось бы мне поделиться с Крисом тем, что я узнала от Харпер – у Тома были серьезные причины слинять, – но я дала слово. И потом – это бы только сильнее расстроило его.
У меня ушло полторы минуты на то, чтобы отчитаться о проделанной за утро работе – краткий разговор с Джоном Карри и известие о дружбе Тома с профессором Кэром. Крис сказал, что сейчас ему пора идти на съемочную площадку; начинается следующий эпизод – герои обнаруживают в парке тело полуобнаженной женщины чуть за двадцать (естественно), – и его в любую секунду могут позвать.
– Я тогда тоже пойду, – сказала я. – Позвоню, если что-нибудь выясню.
Когда я спускалась по ступенькам трейлера, Крис, идущий следом, схватил меня за локоть.
– Обрати внимание, – шепнул он. – Печально знаменитая Локет. Разговаривает с нашим менеджером.
Она стояла у входа в парк, там, где прежде возились рабочие, – миниатюрная платиновая блондинка, едва ли метр шестьдесят, с прической «я только что встала с постели» и матовой, словно фарфор, кожей. Даже с того места, где я стояла, можно было разглядеть, какие у нее огромные губищи. Было такое ощущение, что они вот-вот взорвутся.
Все, кто ее окружал – в том числе два парня с портативными камерами и еще двое с фотоаппаратами наизготовку, – стояли как вкопанные и ждали, пока она что-то обсуждала с менеджером. Также там болталась парочка полицейских – должно быть, актеры, – а на земле (до меня вдруг дошло) лежал не то манекен, не то человек, накрытый белой простыней.
– Локет кажется мне знакомой, – шепнула я. – По-моему, раньше волосы у нее были длиннее.
– Точно. Видимо, она отчаянно сопротивлялась, пытаясь их сохранить, но ей сказали, что ни один следователь (а она играет следователя) не будет расхаживать с подобной гривой.
Пока мы с Крисом стояли и смотрели, высокий мужчина лет сорока зарысил по направлению к Локет и ее собеседнику. У него были коротко стриженные пепельные волосы, значительно поредевшие на высоком загорелом лбу, усы и короткая бородка. Даже в черном пиджаке от Армани он казался викингом.
– Это Алекс, – прошептал Крис; – Продюсер фильма и обманутый любовник.
– Он выглядит… как бы это сказать… сурово.
– Ода!.. Не удивлюсь, если однажды увижу его в рогатом шлеме. Настоящий норманн.
Крис сказал, что ему нужно обратно в трейлер, и мы обнялись на прощание. Прежде чем уйти, я присоединилась к кучке зевак у входа в парк и поближе взглянула на Локет. Она возбужденно беседовала о чем-то с Алексом и менеджером и казалась слегка раздраженной, но, очевидно, старалась сохранять спокойствие.
– Если вы думаете, будто это в самом деле так уж необходимо… – сказала она – и это было единственное, что я смогла расслышать. Поскольку это был ее первый выход в прайм-тайм, Локет, видимо, изо всех сил пыталась быть сговорчивой, но рассвирепевшей примадонне с трудом удавалось держаться в рамках. И что в ней могло привлечь мужчину, который считал Харпер привлекательной? У них абсолютно ничего общего. Или Том просто не может сказать женщине «нет»? Интересно, что Локет нашла в Томе? У нее, в конце концов, есть Алекс – так зачем рисковать своим положением?
Шагая домой, я проверила входящие на мобильнике. Мне звонила Джина; она сообщила, что поговорила с детективом О'Доннелом и тот согласился со мной побеседовать. Я опустилась на ближайшее крылечко и позвонила. В голосе детектива звучал почти неуловимый ирландский акцент – очень легкий, который человек усваивает в том случае, если сам он родился в Америке, а его родители – за ее пределами.
– Хотел бы я уделить этому делу побольше времени, но не вижу к тому никаких оснований, – сообщил он, когда я представилась и объяснила причину своего интереса.
– Потому что пропавший – парень чуть за двадцать и нет никаких причин подозревать преступление? – уточнила я.
– Отчасти да, – ответил тот. – Но есть и еще один момент. Выяснилось, что он снял со своего счета семь тысяч долларов наличными, перед тем как сесть в машину и уехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36