Через дырку в рубашке проглядывали кишки. Люди вокруг продолжали болтать и смеяться, а значит…
– Призрак по курсу северо-северо-запад, – прошептала я Джейми. – Зрелище не для слабонервных.
Она обернулась и со стоном откинулась на спинку стула.
– Видно, не в первый раз явился, – отметила я. Мужчина подошел к столу и уставился на меня.
– Эй, ты, привидение, куда смотришь-то?
– Именно туда, куда тебе и хочется. Прекрати балаган, некроманта этим не впечатлишь и меня тоже.
– Ах, тебя оскорбляют кошмарные обстоятельства моей смерти? Прости. В следующий раз я непременно умру чисто и аккуратно. – Он плюхнул свою голову в тарелку с салатом. – Вот. Так лучше?
Джейми побледнела. Я обратила гневный взор на духа… только глаз не оказалось на месте, и заряд негодования пропал понапрасну. Пришлось яростно смотреть вниз, на голову.
– Она не будет с тобой разговаривать, пока ты не поставишь голову на место.
– А пошла ты…
– Немедленно поставь проклятую башку на место!
– А ты меня заставь, – скрестил он руки на груди.
Я размахнулась и влепила ему ладонью по уху. Голова слетела со стола, покатилась по полу и остановилась перед собакой-поводырем. Та подняла морду и принюхалась, учуяв запах разложения.
– Ням-ням. Давай, песик, кушай.
Тело призрака бросилось через весь ресторан, пролетая сквозь посетителей и столы. Джейми фыркала и кашляла, пытаясь унять смех.
– Спасибо, – шепнула она.
Безголовый дух вернулся к нашему столу. Впрочем, он больше не был безголовым, решив, очевидно, что так безопаснее. И к тому же обновил гардероб. Вероятно, таков был его обычный призрачный облик. «Всадник без головы» был уловкой, применяемой некоторыми духами. Несложные чары помогали им выглядеть так же, как в момент смерти, чтобы давить на жалость или пугать людей некромантских кровей.
– Ну, нам уже лучше? – спросила я.
– Смешно, да? – спросил он, приближаясь ко мне. – Конечно, весело дразнить того, кому повезло больше, чем тебе. Как закончишь свои дела здесь, можешь отправиться в свой рай и хорошенько посмеяться вместе с остальными над тем, как ты издевалась над несчастным земным привидением.
– Земным приведением?
– Я страждущий дух, – возвестил он, как проповедник с амвона, – обреченный блуждать в этом суетном мире, не находя успокоения. Пять лет, пять немыслимо долгих лет я стражду в земной темнице, не в силах двинуться дальше, к свету, а все потому, что некроманту лень уделить мне несколько минут…
Джейми рухнула лицом на стол и застонала. Пожилая женщина за соседним столиком отодвинулась от нее подальше.
– Видишь, как она ко мне относится? – продолжал дух. – Она могла бы освободить меня, но нет, ее высочество слишком заняты. Ходят на ток-шоу и рассказывают людям, как она помогают призракам упокоиться. А когда дело доходит до конкретного духа, до страждущего духа, которому всего лишь хочется отомстить водителю, безвременно оборвавшему его жизнь, оставившего жену вдовой, а детей сиротами…
– У тебя не было детей, – процедила Джейми сквозь зубы.
– Потому что я умер, не успев их завести!
Я наклонилась поближе к некромант и понизила голос.
– Слушай, он, конечно, болван, но если бы ты ему помогла, он отвалил бы…
Джейми вскочила и направилась к выходу. Я пристроилась рядом, и она шепнула:
– Поинтересуйся, как он умер.
Призрак шел следом за мной и ответил раньше, чем я успела спросить:
– Я отлично все помню. В последний день жизни я был счастлив, находясь в ладу со всем вокруг…
– За описание смерти «Оскара» не присуждают. Факты.
– Я ехал домой после деловой встречи, – начал он.
– Встречи в баре, – вставила Джейми, сворачивая в переулок.
– Рабочий день закончился, нет ничего дурного в глотке-другом горячительного.
– Или пяти-шести. – Она остановилась в стороне от людского потока и обернулась ко мне. – Вскрытие показало что содержание алкоголя в крови составляло как минимум пять промилле.
– Ладно-ладно, я был пьян, – согласился призрак. – Но дело не во мне, а в той семнадцатилетней цыпочке, решившей покататься по моей полосе!
– Нет, это ты вылетел в ее полосу. Запротоколировано. Кто тебя убил? Тот кретин, который до того упился, что сев за руль кабриолета, не смог пристегнуть ремня. А девушка, между прочим, из-за тебя, дурака, на всю жизнь осталась безногой. И ты хочешь, чтобы я помогла тебе отомстить ей?
Я обернулась к нему, прищурив глаза. Встретившись со мной взглядом, он медленно отступил на шаг, потом развернулся и побрел прочь.
– Не думай, что ты от меня отделалась! – крикнул призрак через плечо. – Я вернусь, когда твоей сучки-телохранительницы рядом не будет.
– Хочешь, чтобы я помогла тебе, Ева? – спросила Джейми. – Сделай так, чтобы он не возвращался. Никогда.
– С радостью, – улыбнулась я.
Массачусетс, 1892
Никса принюхалась. Как и прежде, пахло конским и людским потом, навозом и дерьмом. По широкой улице могли разъехаться четыре или пять экипажей. В дорогу были вделаны железные рельсы, и по ним скользила странная повозка без лошадей. По краям улицы торчали деревянные столбы, с которых свисали провода, пересекаясь над рядами кирпичных зданий в три, четыре, и даже пять этажей.
Исчезли оживленные рынки, узкие мощеные улочки, очаровательные магазинчики. На ее памяти Новый Свет представлял собой несколько убогих поселений на диком континенте, место ссылки для убийц и воров.
Никса повела плечами, покрутила головой, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Годы, проведенные в теле Мари-Мадлен, не приучили ее к вони, боли и однообразию человеческого существования. Но здесь ей была дана свобода, неведомая ее истинному естеству, – свобода действовать в мире живых, самой нести разрушение и хаос. Она превратилась в нечто среднее между человеком и демоном, в духа.
Конка свернула в ее сторону. Взмахнув рукой, она попыталась зацепить бок коня скрюченными пальцами. Тот пробежал сквозь нее, не закатив глаз в испуге. Никса зашипела ему вслед. Даже человеческий призрак в силах напугать скакуна. Когда-то одно ее присутствие наполнило бы его таким страхом, что он затоптал бы всех вокруг. Она закрыла глаза и представила, сколько было бы жертв и разрушений. А теперь? Через двести лет она сбежала из ада лишь для того, чтобы оплакивать утраченное навек? Нет, выход должен быть. Выход есть всегда.
Никса пошла вдоль дороги, пробуя на вкус мысли прохожих. Разум мужчин оказался закрыт для нее, как она выяснила вскоре после побега. Умерев в женском обличье, она осталась навек связана с ним.
Она выискивала признаки скрытой страсти в лицах людей. Сначала глаза, потом разум. Порой людям открываются глубины, недоступные их примитивному мышлению, но эти зерна истины попадают прямиком в навозную кучу, где их подбирают барды и поэты, превращая в любовные трели. Глаза – истинное зеркало души. Мимо ясных глаз никса проходила, не задерживаясь. Облачка, затуманивающие взор – она раздумывала, но шла дальше. Ей нужны были бури, ураганы, настоящие тайфуны терзаемой души.
Она прошла половину улицы, встретив пару грозовых туч, и остановилась возле женщины лет двадцати пяти, опустившей взгляд долу. Широколицая и не слишком красивая, она ждала кого-то на тротуаре возле магазина. Ей навстречу вышел мужчина со смуглым обветренным лицом, в рабочей одежде. Заметив женщину, он широко улыбнулся.
– Мисс Борден, – приподнял он шляпу. – Как поживаете? – Спасибо, неплохо, – робко улыбаясь, ответила та. – А вы?
Не успел он ответить, как из магазина, сверкая глазами, выскочил высокий человек с седыми бакенбардами. Он схватил женщину за руку и потянул ее по улице, не обращая внимания на ее собеседника.
– Ты что это устроила, а?
– Я просто поздоровалась, отец. Мистер О'Нил приветствовал меня, и я…
– Мне наплевать на него. Он батрак, тебе совсем не пара. «А кто мне пара, отец? Никто, если это означает, что вам придется нанять вторую служанку взамен меня». В душе молодой женщины всколыхнулась огромная волна ярости, но ничто не выдавало ее чувств, лишь тверже сомкнулись губы.
Она подняла голову, и никса увидела глаза, настолько замутненные ненавистью, что они казались почти черными. Никса усмехнулась. Значит, она желает смерти отца… прямо как Мари-Мадлен. Какой подходящий момент начать новую жизнь.
Никса протянула руку и коснулась бледной щеки женщины кончиками пальцев. Хочешь, я освобожу тебя, дорогая? С радостью.
6
Хотя я раньше не слышала словосочетания «земное привидение», но смысл поняла. Когда мы умираем, большинство отправляется в загробный мир, однако некоторые остаются на земле. Кого-то из них удерживают незавершенные дела, – наш безголовый дух утверждал, что это как раз его случай. На самом же деле их ничто не держит, они сами закрывают себе путь в иной мир. Как и плачущая женщина в доме Саванны, они застревают по собственной воле.
Возможно, наш безголовый знакомец и застрял сам, но скорее всего его случай относится к другой категории, к тем, которые должны отбыть в этом чистилище определенный срок после смерти. Если так, то он никуда не денется, пока высшие силы не решат, что он усвоил урок. Такими темпами он будет преследовать некромантов до следующего тысячелетия. Но к одному из них он больше приставать не будет.
Поскольку мой объект был привязан к миру живых и не мог телепортироваться, следить за ним было делом несложным. Хотя я шла не больше чем в пятидесяти футах за ним, он меня так и не заметил. Я надела мешковатую ветровку и джинсы и собрала волосы в хвост под бейсболку. Кроме того, я приготовила скрывающее заклинание, а вдобавок – еще и ослепляющее, хотя и не знала, сработают ли они в этом мире. Предстояло многому научиться.
Я незаметно шла за ним через весь Город Ветров, прокатилась на двух городских автобусах и на электричке. Потом Безголовый пересек большой газон и направился к невообразимо уродливому зданию, напомнившему мне здание родной школы, которая всегда ассоциировалась у меня с тюрьмой. Отчасти дело в моем отношении к общему образованию, но клянусь, архитектор ненавидел учеников. Может, его в детстве запирали в чулан, и он поклялся отомстить всем следующим поколениям. Это здание отличалось таким же подавляюще огромным фасадом, сложенным из бурых кирпичей, такими же маленькими окнами и таким же десятифутовым забором.
Первым делом я решила, что передо мной тюрьма. Подходящее место для тех, кто раскатывает на машине в пьяном виде. Но нет, потрепанная вывеска гласила: «Психиатрическая больница Дейлвуда». Значит, Безголовый ошивается в психушке? Похоже, ему не помогает.
Я спряталась за фургон на стоянке, наблюдая, как призрак вошел в боковую дверь, возле которой на перекур собралось полдесятка сотрудников, поеживаясь на ветру и глядя на закат. Проскользнув мимо курящих через вытоптанный участок газона, в двух шагах от заветной двери я обнаружила толстого, похожего на бульдога санитара. Я не замедлила шага, думая пройти сквозь него. Вместо этого я врезалась на полном ходу в ходячую гору жира и мускулов. Еще один призрак. Только этого не хватало.
– Куда тебя несет, парень? – проревел он.
Я подняла голову, и он заморгал, осознав, что ошибся.
– Послушайте, дамочка, это частная собственность. Если хотите к нам, поговорите с Тедом.
Я посмотрела ему в глаза и задействовала силу ослепления.
– Ты что, оглохла, детка? Я знаю, что хорош собой, но ты не в моем вкусе. Кончай глазеть и вали отсюда, а то познакомлю мой сапог с твоей попкой.
Хотя я обычно не оставляю оскорбления без внимания, на этот раз ясно было, что ничего не попишешь. Разумеется, можно по старинке отлупить нахала… Чтобы не спугнуть дичь, я пробормотала неискренние извинения и вышла по тропинке на дорогу.
Когда мама заставила меня записаться в кружок, я выбрала легкую атлетику и достигла немалых успехов – городское первенство и все такое. Помню, как вчера: я на низком старте, вокруг толпа, мать, все верховные ведьмы. Дождавшись выстрела стартового пистолета, я рванулась вперед… и зацепилась шнурком за стартовую колодку. С позором провалилась, естественно. И вот похожее ощущение: первая работа в потустороннем мире, а я глотаю пыль на старте.
Моя теперешняя ошибка так же непростительна, как и развязанные шнурки. Призрак-вышибала точно знал, что я дух, потому и заступил мне дорогу. Но как он узнал? Я так старалась не проходить сквозь предметы. А почему я не опознала его? Отсутствие элементарных навыков, необходимых покойникам? Пора признать, что мне нужна помощь.
Мой дом стоит в исторической части города Саванны. До рождения дочери я искала по всему сверхъестественному миру источники силы, несколько раз побывала и здесь. Город мне страшно понравился, сама не знаю почему. Саванна – воплощение утонченного аристократического Юга, а во мне нет и никогда не было ни утонченности, ни аристократизма. И все же город задел тайные струны моей души, настолько, что я назвала в честь него дочь. После смерти я решила переселиться в Саванну.
Двухэтажный особняк середины девятнадцатого века весь увит плющом – и открытые верандами, и балконы, и стройные классические колонны. Массивные кованые ворота охраняют вход в крошечный дворик, где среди пальм, папоротников и рододендронов не пробивалось ни травинки.
Кристоф, смеясь, зовет особняк «Южная красавица». В ответ на его насмешки я напоминаю ему о его пристанище. Стоило всю жизнь жить в роскошных пентхаузах, напичканных всеми удобствами, современной техникой и прислугой, готовой исполнить любую прихоть, чтобы после смерти поселиться на крошечной барке. Да-да, не на стофутовой комфортабельной яхте, а в крошечном плавучем доме, который скрипит, будто того и гляди развалится.
Впрочем, сейчас Крис не дома. Он там же, где проводит каждый вечер последние два с половиной года. У меня. Этот нахал стал заходить в гости, как только обнаружил, что мы оказались в одной реальности после смерти. Не прошло и недели с его гибели, как он вошел и устроился поудобнее, как всегда поступал у меня дома тринадцать лет назад.
Сначала я не знала, как реагировать, списала его поведение на шоковое состояние после смерти и вежливо сообщила ему, что идея неудачная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47