Оглянувшись, я выяснила, что сижу на площадке перед белой дверью.
Передо мной возникли ноги в бежевых брюках со стрелкой острее, чем меч Джаны. Выше – зеленая рубашка, еще выше – глаза того же изумрудного цвета, украшающие смуглое лицо с крупным носом и полными губами. Губы подрагивали от сдержанного смеха. Растрепанные темные волосы падали на лоб.
Мужчина протянул мне руку и помог подняться. Рука была твердой и теплой, почти горячей.
– Спасибо за помощь, – поблагодарила я, – я бы справилась сама.
– Заметно, – не сдержал он ухмылку и кивнул в сторону двери. – Похоже, ты ожидала другого.
– Не вопрос. – Я бросила взгляд на собственную руку. Она выглядела как обычно, а боль исчезла, как только я выпустила меч. – Значит, ангелы такие?
– Джана – ангел по роду занятий, не по крови. На самом деле она дух, как и ты. И ведьма… возможно, именно поэтому и не уничтожила тебя на месте. – Он протянул руку. – Трсайель.
Наверное, он так представился, но имени – если это было имя – я не разобрала. На имя или любое другое слово оно вовсе не походило. Хотя от невежливого «Чего?» я удержалась, мой новый знакомый прочитал незаданный вопрос по лицу.
– Три-сай-эль.
Не слишком похоже на то, что прозвучало в первый раз, но все равно ничего более близкого я не смогла бы выговорить.
– Готова спорить, тебя часто просили произнести по буквам.
– Непременно просили бы, – рассмеялся он. – Если бы кого-то это интересовало. Я не призрак.
– Да? – Я окинула его взглядом.
– Ангел. Чистокровный.
– Ангел? Крыльев не завести, да?
– Прости, что разочаровываю, – снова рассмеялся Трсайель. – Привязать крылья к ангелу – все равно что запрячь коня в машину. Телепортация быстрее любого маханья крылышками.
– Верно. – Я глянула на дверь комнаты Джаны. – Но ей не удается телепортироваться? Или дело в противомагическом барьере?
– И то, и другое. Чистокровки тоже не всегда в состоянии телепортироваться. Есть места… – Его лицо потемнело, и он дернул плечом, отгоняя неприятную мысль. – Даже чистокровок можно поймать в ловушку. Как Зедкиэля.
– Последний охотник за никсой, – вспомнила я.
– Был бы он здесь, помог бы тебе. Участие в подобных инаугурационных операциях – его работа. Но по понятным причинам он не может, поэтому меня прислали вместо него, Я помогу тебе со всем, что затруднительно для не-ангела, например, пообщаться с Джаной.
– Так вот в чем проблема. Став ангелом, она не желает говорить с нами, простыми духами?
– Нет, она учуяла в тебе демонскую кровь. Ее разум помутнен, все связи в нем перепутаны, особенно когда дело касается кого-нибудь, напоминающего никсу.
– Она почувствовала демонскую кровь и увидела во мне врага.
– Порой, – кивнул он, – она видит врага и во мне.
Я нахмурилась.
– Из-за демонской крови.
– Мне показалось, будто ты…
– Демон, ангел, все одно и то же, если заглянуть в прошлое или копнуть достаточно глубоко, но говорить об этом не советую. Некоторым неприятно, когда им об этом напоминают. Джане чудится демон в тебе и во мне, а демон для нее один: никса, отправившая ее в ничто. Но обычно я с Джаной нахожу общий язык. Готова к повторному заходу?
– Давай!
Сан-Франциско, 1927
Никса попыталась взбодриться в сознании Джолин, стараясь не задремать под нескончаемое повествование женщины о своей жизни. Причиной летаргического состояния никсы был не только бесконечный нудный монолог. Она слабела, а слабость невероятно раздражала. Когда-то хаос был для нее изысканным вином, а теперь стал водицей, не утоляющей жажды.
Она слишком привередничала в выборе партнеров, однако упорно отказывалась снизить стандарты. С неподходящим партнером жажды по-настоящему не утолить, только сточной воды напиться.
На сей раз ей пришлось прождать дольше обычного, быть может, потому, что последняя напарница совсем разочаровала ее, и никса решила попытать счастья с Джолин. Она оказалась не умнее последней девицы, пожалуй, даже глупее, и была занята исключительно собой, как часто бывает с хорошенькими девушками, не наделенными особым умом. Но Джолин не просто была неумна – у нее была пустая голова и не менее пустая душа. Наверное, осознав этот недочет, Создатель подарил ее служителю церкви и его жене, надеясь, что они восполнят недостающее.
Пустая душа делала Джолин чистым листом. Родители записали на нем добродетели, и она стала добродетельной: вышла замуж за прекрасного человека, врача на много лет старше ее, и поехала за ним в африканскую глушь, нести исцеление больным. Потом она заболела малярией, и муж отправил ее выздоравливать на родину, но не к престарелым родителям, а в калифорнийскую лечебницу. Вдалеке от бдительных глаз родителей и мужа Джолин стала сама собой. Ее душа и впрямь была листом, и записи с него можно было стирать.
Она так и не вернулась в Африку. Нашла работу, завела любовника и вошла в круг, в котором бокал мартини ценили выше добрых дел. Через пять лет она заскучала. Тут на нее и наткнулась никса, рыщущая по Америке в поисках подходящей напарницы. Выяснив, что та мечтает совершить, чтобы развеять скуку, никса предложила свою помощь.
Джолин сидела на веранде возле собственной квартиры, обдумывая, что бы надеть на вечеринку в выходные, кого она надеется встретить и так далее. Банальные, сумбурные мыслишки мелькали в ее голове как стеклышки в калейдоскопе.
Никса терялась в цветном узоре, слабела, бессильно трепетала…
– Мы можем сделать это после вечеринки? – спросила Джолин, мысленно адресуя вопрос никсе, поселившейся внутри ее головы.
Никса встряхнулась.
– Да, это даст нам время составить план. Как бы ты хотела их убить?
Недовольная гримаса.
– Я думала, ты все скажешь сама.
– Я могу… и скажу, если хочешь, но ты получишь больше удовольствия, если метод будет что-то значить для тебя.
Судя по затишью в мыслях, никса поняла, что снова говорит слишком сложно. Она подавила раздражение. «Терпи, – сказала она себе. – Возьми ее за руку и покажи путь. Награда будет велика».
– Давай подумаем вместе, – предложила никса. – Мне легче составить план, если я буду знать, почему ты хочешь их убить после стольких лет дружбы. Почему именно теперь?
Джолин просветлела.
– Потому что у меня есть ты.
– Нет. Я спрашиваю, почему именно их. Чем они тебя обидели?
– Обидели?
– Не важно. Давай…
– Нет, должна же быть причина, правильно? – Джолин прищурилась, глядя на яркое небо. – Гмм… Они спали с моим мужчиной, и я ревную.
– Разумеется! Наверняка это был настоящий удар…
– Нет-нет, я сто лет об этом знаю. И совсем не против… черт, я их и познакомила! – Женщина помолчала. – Но повод прекрасный, как тебе кажется?
Джолин сидела в крохотной кухоньке у друзей, прихлебывая молоко и обсуждая вечеринку. Этим вечером она познакомила своего любовника с хорошенькой белокурой медсестрой, чему Нелли и Дот совсем не обрадовались. Их подруга не разделяла беспокойства. Брэдли и его денег на всех хватало. Когда Джолин знакомила его с симпатичной пампушечкой, ей доставалось еще больше от его щедрот.
Нелли и Дот, наверное, поэтому и злятся, что сами не сумели найти ему красотку. Как бы то ни было, они взбесились. Не настолько, чтобы переругаться, но, шепнула никса, если дойдет и до этого, ситуация может пригодиться. Джолин пила горячее молоко и слушала, как Дот и Нелли обсуждают вечеринку, а никса нашептывала ей на ухо.
– …и не просто ревность, тут замешано большее. Они злятся, потому что… в общем, это связано с медсестрой. У нее… сифилис. Вот. Именно так. До них дошли слухи, что у нее сифилис.
– Правда? – Джолин едва не пролила молоко. – Почему они не предупредили меня? Ужас какой. Если у нее сифилис, она заразит им Брэдли…
– У нее нет сифилиса. Но мы скажем именно так, если дела пойдут неважно. Естественно, они обозлятся за то, что ты раскроешь их замыслы. Ты пыталась доказать, что это пустые сплетни, но они обвинили тебя в беспечности, бездумности. Ты пыталась уйти, но они не позволили.
Никса продолжала формировать замысел. Какое воображение. Она умница. Джолин охватила сладкая дрожь. Какая удача, что никса выбрала ее. В детстве молодой женщине всегда хотелось иметь вымышленного приятеля, но ей не везло, ни одного не находилось. Она мечтала назвать подружку Викторией.
– Я буду звать тебя Виктория, – объявила Джолин.
– Что? – пораженно спросила никса, перестав шептать.
– Я буду звать тебя Виктория. Или Вики, если тебе больше нравится, хотя мне имя Вики не очень нравится.
– Виктория вполне подойдет. А теперь… Стоп, они заговорили с тобой.
Джолин вышла из задумчивости и улыбнулась друзьям.
– Да?
– Платье на Рэйчел показалось мне знакомым. Разве ты не такое же надевала на вечеринку у Бэза в прошлом месяце?
– Возможно, это оно и есть. Я пожертвовала его на благотворительность.
Дот хихикнула.
– Кстати о подержанных вещах, – включилась в разговор Нелли. – Вы заметили сумочку Милли?
– Так это была сумка? – изогнула бровь Дот. – Я думала…
Джолин снова перестала их слушать и с трудом подавила зевоту.
– Можно мне их убить? А то спать хочется.
– Да. Это прекрасный повод, – поддержала ее никса – Виктория. – Зевни еще разок и не скрывай этого. Когда они заметят, скажи, что тебе пора, и встань.
– Как? Уйти? Но я их не убила!
В голове Джолин раздался тяжкий вздох. Виктория еще раз объяснила план с самого начала. Она оказалась такой умной. Они будут лучшими друзьями. Да-да-да, друзьями на всю жизнь. Джолин поежилась, стараясь не ухмыляться.
– Отлично, – проговорила Виктория. – А теперь зевай. Джолин зевнула и подняла руку, чтобы прикрыть рот, но промахнулась.
– Ой, – широко раскрыв глаза, проговорила она. – Простите.
– Кажется, кто-то совсем засыпает, – улыбнулась Дот. – Хочешь остаться здесь на ночь, милочка?
– О, пожалуйста, если можно.
Джолин взяла со стула сумочку и заглянула внутрь. Блеснул металл пистолета, словно подмигивая ей. Она подмигнула в ответ.
– Славно повеселились! – сказала Джолин, шаря в буфете. – А как они смотрели!.. Жаль, покричать им не дали.
– В квартире сверху тоже люди. Выстрел был громким, даже через подушку.
– Ты права. Да, Нелли немножко вскрикнула. Мне понравилось. – Она вынула из ящика два ножа. – Обвалочный нож или тесак?
– Скорее всего понадобятся оба.
– Отличная мысль. А как насчет пилы? Кажется, у Дот была пила в кладовке. Маленькая такая, для металла и всякого такого.
– Ножовка.
– Она самая. Ее тоже захватить?
– Если найдешь.
Джолин нашла ножовку в кладовке, рядом с другими инструментами. Держа в одной руке пилу и нож, а в другой тесак, она отправилась в ванную комнату, где в ванне ее ждала Дот.
Пришло время повеселиться.
Два кофра. Вот и все, что осталось от багажа с утреннего поезда из Сан-Франциско. Два черных кофра с серебряными ручками. Новехонькие, такие на станции не бросают без причины.
Как только Сэмюэл увидел два огромных кофра, он догадался, что кто-то затеял недоброе. В каждый из них влезло бы по два, а то и потри ящика самогона. Хозяин наверняка увидел полицию поблизости, струсил и сбежал. На поездах «Сазерн пасифик» бутлегеров не любят. Сэмюэл – багажный контролер, он отвечает за проверку багажа. А уж если кофры набиты бутылками, то пропажи одной никто не заметит.
Охотник до выпивки решительно направился к багажу. Оказавшись на расстоянии фута, он невольно отшатнулся, прикрывая нос рукой. Вот это запашок! Нет, к такому самогону лучше не притрагиваться. Воняло так, будто внутри кто-то издох. Странно, что носильщики в Сан-Франциско ничего не заметили. Может, тогда не воняло, а полежало полдня в августовском пекле, да и протухло?
Только Сэмюэл потянулся к защелкам кофра, как к пункту выдачи багажа подкатил грузовик-пикап. На водителя Сэмюэл и не взглянул, а вот пассажирка сразу привлекла его внимание. Брюнетка, настоящая куколка, шикарная, как кинозвезда.
Молодые люди подошли к нему, и женщина протянула багажную квитанцию.
– Ваши вещи, мэм? – спросил Сэмюэл.
– Да, – улыбнулась красотка. – Простите, что опоздали. Я сошла с поезда и поняла, что придется съездить за братом, а то эти чемоданы не поднять, они ужасно тяжелые.
– Можно поинтересоваться, что внутри?
– Да ничего особенного, личные вещи. Вы же знаете, как собираются женщины.
– Да уж, – фыркнул ее брат. – Два чемодана вещей на выходные. Можно подумать, она возвращается к родителям навсегда.
Молодой человек шагнул к сундукам, но Сэмюэл остановил его.
– От них… странно пахнет, мэм.
– Правда? – изумленно распахнула синие глаза женщина.
– А то нет, – сморщился ее брат. – И из них что-то течет. Ого! Джо, что ты такое везешь?
Не успела она ответить, как Сэмюэл подошел к первому кофру и попробовал откинуть защелку. Та оказалась на замке.
– Мэм? Вам придется открыть чемоданы.
Джолин уставилась на багажного контролера, не понимая ни слова.
Виктория? Что делать?
Она подождала, но подруга не ответила ей. Должно быть, обдумывала план. Контролер и Рики ждали, пока она отыщет в сумочке ключи.
Виктория?
– Мэм, мне нужны…
– Подождите, – огрызнулась она. – Я их ищу. Виктория? Отзовись, пожалуйста! Беда! Ничего.
Виктория!
Имя эхом отдавалось в ее пустой голове.
10
Трсайель перенес нас обратно в комнату Джаны, и я села в уголке, ожидая, пока они разберутся меж собой. Нет, я не про дуэль ангелов с мечами наперевес, хотя, пожалуй, на такое стоило бы посмотреть. Это была словесная драка… да собственно, и не драка даже.
Судя по всему, Трсайель заговорил с Джаной на ее родном языке, и она постепенно успокоилась, хотя дело скорее было не в словах, а в интонации. Голос Трсайеля звучал в двух регистрах. В первом регистре (должно быть, это был его настоящий голос) звук мог запросто остановить движение на улице. Услышав его, хотелось бросить все дела и сидеть, жадно, безостановочно внимая каждому слову. Впрочем, смысл слов ускользал, слишком увлекало звучание голоса.
Именно так он привлек мое внимание при встрече, и точно так же сейчас успокаивал Джану. Когда же ангел переключался в разговорный режим, то говорил более «естественно», в ритме и с интонациями, о которых мечтает каждый диджей, но они завораживали не настолько, чтобы не обращать внимания на смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47