Интересно, что бы он сказал на это, если бы слышал?
Последовавший вслед за этими словами звонкий смех показался Сьюбери волшебной музыкой. Но на этот раз он не поддался очарованию, подошел к Алви и, прижав большой палец к смеющимся губам, снова прошептал:
— Не смейся над миром духов, дорогая! Чуть позже я расскажу тебе страшную легенду, которую слышал от своей матери. Алви смотрела на в знакомое темное лицо человека, который только прошлой ночью впервые разделил с ней ложе, и удивлялась, как он, сам выглядящий ожившим призраком, мог верить во многое из того, во что верила она.
Она никогда даже и не думала о том, что будет лежать в постели с мужчиной иной веры. Но вот это произошло. Алви подарила себя язычнику. Отец избил бы ее до полусмерти за такой грех!! А между тем именно этот большой человек с темной кожей и быстрым взглядом серых глаз с первого дня знакомства был очень добр к ней. Дважды в день омывал раны, полученные Алви во время боя гладиаторов, делил с ней свою скромную пищу слуги, а когда уходил по делам, то старался поскорее вернуться.
Как она могла сказать «нет», когда накануне вечером он пришел в се маленький чуланчик под крышей дома и положил па лоб свою ладонь, тепло которой взволновало Алви и лишило сна до самого утра? Как она могла отказать ему в нежном и сладком поцелуе, когда он осторожно пробегал кончиками пальцев по ее спине от плеч до бедер? Тогда ее кровь кипела и бурлила под какую-то совершенно новую, волшебную мелодию.
Алви могла бы отказать ему во всем этом, если бы Сьюбери просил ее или хотя бы что-нибудь сказал. Но он никогда не говорил ни слова. Даже когда его поцелуи стали более продолжительными и горячими, а руки крепко обнимали девушку, прижимая ее к широкой и сильной мужской груди. И даже когда бережно поднял ее и положил рядом с собой на покрытый ковром пол. Он никогда ни о чем не просил, не умолял и не требовал. А просто смотрел на нее с такой радостью и счастьем в глазах, что Алви не могла бы найти слов, чтобы оттолкнуть его.
Она окунулась вместе с Сьюбери в глубину непреодолимого и сладкого желания, не думая о том, что может наступить мгновение, когда он в пылу бешеной страсти разорвет ее на части или задушит. Наверное, потому, что была уверена: он никогда не позволит себе ничего подобного.
С появлением Сьюбери Алви узнала всю полноту и красоту окружающего мира. И теперь удивлялась тому, что может дышать в его отсутствие. Сьюбери стал необходим Алви Мак-Ки.
— Ты не оставишь меня, Сьюбери? — спросила она дрожащим голосом, с навернувшимися на глаза слезами. — Ведь ты не позволишь себе ничего такого, что могло бы нас разлучить?
— Алви, дорогая моя! Я никогда ничего такого не сделаю, но не могу ослушаться приказа его сиятельства. Он приказал. И я должен подчиниться. Так должно быть!
— А что делать мне? Сьюбери улыбнулся:
— Я постараюсь упросить его сиятельство разрешить и тебе поехать со мной.
— А если он не согласится?
Сьюбери не мог ей лгать. Лицо его помрачнело. Алви все поняла. Она подняла руку, чтобы дать ему пощечину.
— Теперь я знаю цену твоим обещаниям, мистер Блэкмур!
— Подожди! — остановил ее Сьюбери. — Мы должны помочь его сиятельству, которому сейчас не на кого больше положиться!
— Да, я знаю! Он твой господин! К нему ты относишься по-человечески! К нему, а не ко мне! Будьте вы оба прокляты!
Глава 18
В первый момент Джеку показалось, что в камере никого нет. Каменный мешок был почти лишен света. С сырого потолка капало, а в спертом воздухе стояло нестерпимое зловоние.
Джек зажег фонарь и сделал шаг вперед. В дальнем углу камеры что-то зашевелилось. На фоне кирпичной стены возникла какая-то бесформенная фигура, напоминавшая груду старого тряпья. Дарлингтону сначала даже почудилось, что размером она лишь немного превышает крысу. Но, присмотревшись, понял, что перед ним скорее всего человек.
Джек дал тюремщикам несколько монет, чтобы те разрешили ему взглянуть на известного разбойника Черного Джека Лоу. Его здесь показывали чуть ли не всем желающим, как дикого зверя в зоопарке. Любопытных было немало, особенно среди местных аристократов. Знатным дамам и господам просто не терпелось поглазеть на бандита, пользующегося такой широкой известностью.
Однако Дарлингтону за эти деньги удалось увидеть немногое.
— Послушай, парень! — негромко окликнул он пленника. Тот вздрогнул, и Джек услышал позвякивание цепей. Черт побери! Преступник был закован в кандалы! Это сильно усложняло стоявшую перед виконтом задачу. Впрочем, в кармане Дарлингтона лежал ключ, с помощью которого можно было открыть любой замок.
Джек приблизился к дрожащей фигуре.
— Ты и есть тот самый разбойник, который именует себя Черным Джеком Лоу? Если да, то дай мне получше тебя разглядеть! Или убирайся ко всем чертям!
Суровые слова, хотя и произнесенные очень тихо, видимо, произвели впечатление на странного узника. Он приподнялся, потом сел, выпрямив спину. К удивлению Джека, закованный в кандалы человек выглядел скорее юношей, чем матерым преступником, обязательными атрибутами которого всегда считались огромный рост, широченные плечи, черная борода и непременная серьга в правом ухе.
Дарлингтон вытянул вперед руку с фонарем, чтобы лучше рассмотреть заключенного. Ослепленный ярким светом, узник поднял худую руку и, как козырьком, прикрыл ладонью глаза. Виконт с изумлением рассматривал нескладного и очень худого юношу, которому можно было дать не более четырнадцати — пятнадцати лет. Лицо его было запачкано кровью. На плечи грязными патлами падали спутанные волосы.
«Что за наваждение?» — подумал Дарлингтон, брови которого поползли вверх от удивления.
— Слушай меня! — строго произнес он. — Я в последний раз спрашиваю: ты действительно Черный Джек, которого называют грозой больших дорог?
Губы похожего на пугало существа с трудом раздвинулись, будто держались на проржавевших шарнирах, требующих хорошей смазки. Из гортани вырвался хрип, который только условно можно было назвать человеческим голосом:
— Я поклялся в этом… Но призываю в свидетели Бога, что никогда им не был!
— Тогда почему ты выдавал себя за этого бандита?
Юноша поднялся во весь рост и молча повернулся к Джеку спиной. Она вся была покрыта кровавыми рубцами.
Минуту или дольше Дарлингтон не мог произнести ни слова, Потом прошептал:
— Понятно… Из тебя выбили признание…
Джек осторожно подошел совсем близко к юноше, хотя от несчастного вряд ли можно было ожидать какого-нибудь враждебного выпада. Он еле держался на ногах.
— Ты способен ходить? — спросил Джек. Он вплотную подошел к юноше и положил ладонь на его худое плечо. — Сейчас от этого зависит твоя жизнь.
Голова юноши дернулась. Он поднял на Дарлингтона голубые глаза, в которых тот заметил не только животный страх, но и искорку надежды.
— Я не виновен… Это святая правда…
Джек понимал, что в эту минуту нельзя быть мягким и добрым. Только бешеная злоба на своих обидчиков могла дать несчастному юноше силы для побега из тюрьмы.
— Возможно, ты и не виноват в том, что тебе приписывают, — жестко сказал Джек. — Но не пытайся уверить меня, будто за тобой нет и тени греха. Отвечай, почему именно тебя решили повесить под именем Черного Джека Лоу?
Юноша снова так низко опустил голову, что, казалось, шея его вот-вот сломается.
— Я не знаю…
— Кто объявил тебя мерзким грабителем? — спросил Дарлингтон, слегка тронув носком сапога ногу узника. — Я не твой исповедник, и мне все равно, даже если ты ограбил саму королеву. Но не испытывай моего терпения и говори правду. Иначе я сверну тебе шею еще раньше, чем палач накинет на нее петлю.
Угроза подействовала. Несчастный снова поднял голову и посмотрел в лицо виконту. На этот раз в его глазах загорелась злость.
— Я украл курицу. Надо было накормить больную мать. Отец уже давно умер.
— Не рассказывай мне сказок!
Юноша выпрямился во весь рост и гордо расправил плечи:
— Я говорю правду! Ту самую, за которую и буду болтаться в петле вам на потеху!
Джек улыбнулся: парнишка обладал мужеством. Эго давало Дарлингтону некоторую надежду на успех. Он сунул руку в карман, вынул ключ и бросил под ноги узнику.
— С помощью этого маленького предмета ты можешь выйти за тюремные стены. Только поторапливайся! Ибо у меня нет никакого желания занять твое место! Стража может появиться в любую минуту.
Юноша нагнулся, порылся в покрывавшей пол гнилой соломе и, найдя ключ, вставил его в замок своих кандалов. Дарлингтон, постепенно теряя терпение, наблюдал за его действиями, будучи не в силах понять, почему этот жалкий, слабенький парнишка должен заплатить жизнью за дела бесчеловечного бандита, уже не один год терроризирующего путешественников чуть ли не на всех дорогах Англии? В нем не было ничего общего с Лоу — огненно-рыжим, здоровенным весельчаком с аристократическими манерами, умевшим грабить проезжих и при этом умудряющимся их очаровывать. Даже по возрасту этот юноша не годился для роли известного разбойника. Джек усмехнулся, подумав, что он вряд ли успел узнать в своей жизни хоть одну женщину…
Щелчок открывшегося замка вызвал улыбки на лицах обоих.
— Отдай ключ, — приказал Дарлингтон, протянув к узнику руку в кожаной перчатке. — Сейчас ты снова останешься один. Не упусти удобный момент, чтобы выскользнуть из камеры. Второй ключ на том же кольце — от входной двери. Но не пытайся удрать раньше времени. Иначе конец! Ты меня понимаешь?
— Нет, — прошептал пленник.
По лицу Джека снова скользнула улыбка.
— Не притворяйся. И запомни: если ты меня предашь, я исполню ритуальный танец на твоей могиле сразу после того, как тебя снимут с перекладины. Теперь понял?
— Понял. Но скажите, чего вы от меня хотите? Джек не стал отвечать на этот вопрос.
— Когда вырвешься из тюрьмы, иди прямо на юг. По дороге встретишь мужчину — большого, как дуб, и черного, как ночь. Пойдешь вместе с ним и будешь делать то, что он прикажет. Если ослушаешься, то он прикончит тебя на месте с моего благословения.
Джек до половины вытащил из кармана пистолет и многозначительно похлопал по нему ладонью:
— Теперь, надеюсь, мы до конца поняли друг друга? Юноша втянул ртом воздух и утвердительно кивнул.
— Вот и хорошо!
Джек повернулся и пошел к двери. Но остановился и снова посмотрел на несчастного пленника:
— Как тебя зовут?
— Джон.
Дарлингтон запрокинул голову и беззвучно рассмеялся…
Сабрина смотрела на свою подругу с плохо скрываемым раздражением и страхом. Лицо ее было бледнее полотна.
— Вот оно и началось! Нет, я не сделаю ничего подобного! Не сделаю!
Шарлотта с участием смотрела на Сабрину, яростно рвавшую на кусочки письмо, которое только что вслух прочитала. Письмо было от опекуна. Наверное, ни один пленник, узнавший о несправедливом, роковом приговоре, не выглядел столь возмущенным и оскорбленным. Каждая черточка лица Сабрины выражала смертельный ужас перед тем, что должно было свершиться.
— Но может быть, Роберта удастся уговорить и он передумает?
Сабрина резко отвернулась от окна, из которого наблюдала закат солнца, и принялась нервно ходить по комнате из угла в угол.
— Он подписал брачный контракт! Теперь пути назад нет. Кузен и лорд Меррипейс со дня на день приедут в Бат, а я должна уже сейчас начать готовиться к свадебной церемонии.
— Но ведь он, конечно, не захочет справить вашу свадьбу кое-как. Вы же не простолюдинка и не бесприданница. Я хочу сама всем этим заняться. Роберт не посмеет мне отказать! Все же я графиня и могу себе позволить немного поразвлечься. Свадебная церемония требует большой подготовки. Если, конечно, к ней относиться с должной серьезностью.
Для Шарлотты не было более приятного развлечения, чем устраивать званые вечера, всяческие обеды и праздники. А уж возможности поучаствовать в подготовке свадьбы своей подруги она, конечно, не могла упустить!
— Если бы у лорда Рэндольфа было больше интересных друзей, то мне пришлось бы выдумывать предлоги для отказа от слишком частых увеселений. Но я осталась одна. Сезон уже заканчивается. Каждый сейчас стремится уехать из Лондона, скажем, до начала следующего года, чтобы, к примеру, поохотиться в горах Шотландии. Поэтому я не вижу возможности прилично организовать вашу свадьбу раньше чем через полгода. Кстати, в аристократических кругах между помолвкой и свадьбой иногда проходит даже несколько лет!
— Кузен Роберт смотрит на свадебную церемонию по-своему. Он намерен приехать сюда вместе со священником и обделать все за час с небольшим.
— Серьезно? Но ведь это ужасно!
— Отчего же? Простолюдины так делают сплошь и рядом! Шарлотта досадливо махнула рукой:
— Да бросьте вы, в самом деле! Среди простолюдинов, а в особенности торговцев, есть рассудительные, благоразумные и вполне приличные люди!
Она бросила на Сабрину лукавый взгляд:
— Кстати, разве мне плохо с вами?
Сабрина постаралась перевести разговор на другую тему:
— Я рада видеть вас веселой и улыбающейся, Лотта! Вам стало лучше?
На лице графини появилось мечтательное выражение, отчего она стала выглядеть намного моложе.
— Думаю, я действительно начинаю выздоравливать. Хотя, честно сказать, и сама не знаю, что со мной происходит. Впрочем, не будем говорить на эту тему!
Сабрина тоже не желала продолжать этот разговор. Несколькими часами раньше в этой самой комнате она почти уверовала в то, что с помощью лорда Лоутона сможет освободить Кита. Сейчас же, словно чувствуя горячее дыхание приближающихся взмыленных лошадей, мчащих по дороге в Бат карету с кузеном Робертом, Сабрина понимала, что все ее надежды рушатся и рассыпаются в прах.
— Кузен Роберт распорядился, чтобы я немедленно вернулась к миссис Нойз, — сумрачно сказала Сабрина.
— Не вижу в этом никакой необходимости! Тем более что все последние дни я плохо себя чувствовала и мне все еще необходимо ваше присутствие.
Сабрина не могла не улыбнуться:
— Лотта, вы не тог пациент, которому врачи прописали постельный режим и уход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44