— Эмма! — крикнул ей вслед Стивен, но она не остановилась.Она нашла убежище в бельведере, примостившись там на пыльной скамейке. Закрыв лицо руками, она рыдала. Она долго плакала, давая выход всем чувствам, которые до того сдерживала.Эмма вздрогнула, почувствовав на спине чью-то руку, и резко повернулась, ожидая увидеть Стивена или Макона, и тому и другому она залепила бы звучную пощечину.Но это был Сайрус, который сел рядом с ней. Он молча привлек к себе Эмму, она расслабилась у него на груди, полностью доверяя ему. Он не спрашивал, что огорчило ее, потому что знал.— Что ты будешь делать, если Стивена осудят? — таков был его вопрос.Сначала Эмма не могла принять эту мысль. Потом позволила этому кошмару пустить корни и ответила:— Я уеду — может бить, в Чикаго или Нью-Йорк, — и попытаюсь построить свою жизнь.— Ты не останешься в Фэрхевене? — спросил Сайрус, и в его голосе звучало удивление. Даже обида.Она рассказала ему о повторяющихся угрозах Макона и почувствовала, как напряглась его рука, обнимающая ее плечи.— Я бы защитил тебя, — сказал он после долгого молчания. Потом, вздохнув, добавил: — Но, конечно, я старик.Эмма сжала его руку.— Я не могу выразить, как много значит для меня ваша доброта. Вы были так добры к Стивену — многие бы отказались признать его, не говоря уже о том, что вы поддерживаете его в деле об убийстве.Сайрус грустно улыбнулся.— В его венах течет моя кровь.Эмма нахмурилась.— Почему Макон так ненавидит Стивена?Сайрус вздохнул.— Потому что он понимает, что Стивен лучше, чем он. И это делает Макона чертовски опасным.Эмма посмотрела на летнюю луну, плывущую над верхушками магнолий.— Иногда мне так страшно, — призналась она тихим голосом, — что я не могу встать и встретить новый день.Рука Сайруса крепче сжала ее.— Скоро все кончится. Потом ты будешь волноваться о чем-нибудь еще. А теперь пойди и найти Стивена, и скажу ему, чтобы он исправился, а то дедушка выпорет его кнутом. Слышишь?Эмма кивнула, почувствовав себя лучше просто оттого, что рассказала о своих думах и переживаниях.— Спасибо, — проговорила она, целуя Сайруса в щеку, прежде чем встать и отважно пойти к французским дверям, ведущим в зал.Она едва переступила через порог, как к ней подошел семнадцатилетний Натаниел. Эмма впервые заметила, что у него начинают пробиваться усы. Мальчик казался взволнованным.— Я надеялся… э… я думал… — Он залился краской от шеи до корней волос. — Вы бы не потанцевали со мной, мисс Эмма?Эмма улыбнулась и протянула руку.— С удовольствием, — сказала она, надеясь, что у нее на лице не видны следы недавних слез.Натаниел откашлялся и неловко повел Эмму в вальсе. Казалось странным, что всего три года назад она была его ровесницей, — Если Стивен или Макон будут обижать вас, — осмелился он на дерзость, — вы просто скажите мне. Я их накажу.Подавляя желание чмокнуть его в щечку, потому что понимала, что сильно смутит его этим, Эмма серьезно кивнула.— Я так и сделаю, — пообещала она, тронутая и приятно удивленная; что Натаниел был готов сражаться ради нее с грозными противниками.Красивое юное лицо Натаниела было серьезно от решительности, ладонь, державшая руку Эммы, вспотела.— Я знаю, вы думаете, что я просто ребенок, но я сильный, мисс Эмма. Я никому не позволю обижать вас.— Спасибо, — сказала Эмма, и она говорила искренне.Разговор стал менее серьезным, и Эмма начала украдкой бросать взгляды, разыскивая Стивена. Ей хотелось найти его и помириться — время для них было слишком драгоценным, чтобы тратить его на ссоры.— Ты не видел, Стивена? — спросила она Натаниела, как только вальс закончился.Он покачал головой.— Я разыщу его, если хотите, — с готовностью предложил он.— Нет, — мягко отказалась Эмма, видя вызывающее выражение лица юноши, которое могло вовлечь его в неприятности с нетерпеливым кузеном. — Я сама поищу его.Обмахиваясь веером, так как в доме было жарко и душно, Эмма прошла в толпе прекрасно одетых гостей. Она уверенно улыбалась, чтобы показать им, что не считает своего мужа способным на убийство.Поднимаясь по лестнице, придерживая одной рукой шуршащие юбки, Эмма нахмурилась, услышав странный звук. Он был приглушенным и далеким, едва различимым из-за музыки и смеха в зале внизу, и поэтому казался еще более тревожным.Поднявшись наверх, Эмма прислушалась, чтобы понять, откуда слышен этот странный звук, и решила, что он идет из хозяйских комнат в передней половине дома. Зная, что это комната Макона и Люси, Эмма заколебалась. Кроме того, если бы кто-то бросался на выручку каждый раз, когда из их со Стивеном комнаты слышны странные звуки, результаты были бы умопомрачительными.Какой-то инстинкт говорил Эмме, что она слышит не вздохи экстаза. Она поспешила по коридору и, когда приблизилась к роскошным комнатам, до нее донесся голос Люси, рыдающей от боли и гнева.Эмма протянула руку к ручке двери, сердце ее забилось быстрее. Выяснилось, что дверь не закрыта.Люси полусидела, полулежала на полу, прислонившись спиной к тяжелому причудливо вырезанному бюро. Несмотря на то что она съежилась от страха, в глазах, устремленных на Макона, светилась ненависть. Макон стоял над ней с поднятым кулаком.Тонкая струйка крови стекала из уголка рта Люси.— Ты унизила меня в последний раз, — рычал Макон, пристально глядя на жену. Его плечи напряглись под вечерним костюмом. Он махнул в сторону двери, хотя казалось, ни он, ни Люси не заметили присутствия Эммы. — Ты знаешь, что они говорят внизу? Что ты сумасшедшая, что тебя следует увезти. И я начинаю думать, что они правы!Люси, дрожа, встала с пола, и Эмма с трудом подавила желание броситься к невестке и помочь ей.— Мне наплевать, что они думают, — прошипела Люси. — А ты можешь идти прямо в ад, Макон Фэрфакс.Она горько рассмеялась и погрозила пальцем взбешенному мужу.— Тебе пришлось привезти назад Стивена, — насмехалась она. — Ты был так уверен, что повесят именно его. Ну, так этого не будет — матушка Джадкинс так мне сказала. Ты сам предал свою душу вечному проклятью, и я буду смеяться, пока ты будешь гореть в аду!Макон снова приблизился к Люси, потом поднял руку, и Эмма была вынуждена вмешаться.— Нет! — пронзительно закричала она, вбегая в комнату, но прежде чем она смогла пройти через двойные двери, Стивен пролетел мимо нее, схватил Макона за лацканы и с силой швырнул его к шкафу.— Давай, отважный ублюдок, — подначивал его Стивен. — Посмотрим, каков ты против того, кто может дать тебе сдачи.Макон, побежденный, бросил на брата откровенно ненавидящий взгляд, выпрямился и поправил пиджак.— Она сумасшедшая, — пробормотал он, показывая на жену, которая уже утратила свою браваду и съежилась около Эммы, наблюдая за всем широко открытыми глазами. — Все время говорит об этой старой болотной ведьме и ее пророчествах. Носит эти проклятые черные платья…— Мне все равно — втыкает она иголки в кукол или молится на луну, — прервал его Стивен ровным и оттого еще более угрожающим голосом. — В следующий раз, когда ты в гневе поднимешь руку на нее или на любую другую женщину, я позабочусь, чтобы тебе было больно, как никогда. Ясно?Макон не ответил. Он долго смотрел на Люси, потом медленно вышел из комнаты.Стивен подошел к Люси и взял ее руки в свои.— С тобой все в порядке? — взволнованно спросил он.Люси покачала головой. В глазах застыли боль и отчаяние.— Мы прокляты, — прошептала она. — Мы все. ГЛАВА 21 В жаркие удушливые дни, предшествовавшие началу суда над Стивеном, Эмма раздиралась между противоречивыми желаниями: быть с ним каждую минуту и отделить себя от него, эмоционально и физически, чтобы боль была меньше.Любовь к Стивену не позволяла избрать второй путь, а первый был невозможен. Как только солнце вставало над горизонтом, Стивен был на ногах. Еще до того, как Эмма успевала полностью проснуться, он уходил из дома и обычно не возвращался до десяти, половины одиннадцатого вечера. К этому времени он был совершенно измучен и опустошен. Он не прикасался к Эмме, и у нее появилось горькое чувство, что они отдаляются друг от друга.Как-то утром в конце июня Эмма спустилась в столовую, надев одно из новых бесчисленных платьев — на этот раз это было желтое батистовое платье, — и застала там Люси, замешкавшуюся с завтраком.Как обычно, Люси была в черном, и сейчас под глазами у нее были темные багровые пятна.Вначале Эмме показалось, что это синяки, и она вспыхнула от гнева. Но, подойдя поближе, она поняла, что это от утомления.Наполнив свою тарелку у буфета и налив себе кофе, она села рядом с Люси и расстелила на коленях салфетку. Жена Макона не взглянула на нее ни разу.— Люси?Маленькая женщина, похожая на куклу, вздрогнула, обнаружив, что не одна. На губах у нее появилась смущенная улыбка.— О, Эмма, привет. Хорошо себя чувствуешь?Смешно, учитывая ее собственное состояние, но Люси всегда заботливо справлялась о здоровье Эммы.Эмма кивнула.— Ты выглядишь очень усталой, — осторожно заметила она, сделав глоток кофе. — Хорошо спала?Люси подняла свои светлые безупречные брови в явном изумлении.— Почему ты спрашиваешь?Эмма прочистила горло.— Ну, в вечер бала был тот неприятный инцидент, когда Макон ударил тебя. Я просто хотела узнать, если…Люси прервала Эмму покачиванием головы и отрицательным взмахом руки.— Он такой не все время, — сказала она. — Он просто выпил больше обычного в тот вечер.— Не следует извинять его поведение, — осмелилась сказать Эмма. Она научилась откровенности от Хлои, и эта черта не всегда нравилась другим. — С его стороны было дурно ударить тебя.Люси грустно, рассеянно вздохнула.— Я знаю, — произнесла она тихим несчастным голосом, начисто лишенным надежды.Эмма подняла вилку и поковыряла яичницу. Она спускалась с волчьим аппетитом, но сейчас он пропал.— Давно вы женаты с Маконом? — спросила она, стараясь поддержать легкий разговор.Люси наморщила хорошенький лобик, вычисляя.— Мы поженились за год до того, как умер отец Макона и Стивен приехал к нам. Это было, мне кажется, лет семнадцать назад. Родные Натаниела погибли, когда мы были женаты всего несколько месяцев, — я была ему вместо матери.Хотя Эмму несколько поразили несвязные воспоминания Люси, она заставила себя улыбнуться.— Я знала, что Макон старше Стивена, — сказала она, — но не представляла, что между ними такая разница.— О, да. Хорошо, что, когда Стивен приехал в Фэрхевен, он был уже большой. Если бы он был маленьким и беспомощным, каким был Натаниел, я совершенно уверена, что Макон убил бы его.Сообщив свое мнение безмятежным голосом, Люси улыбнулась и добавила еще сахару в чай.Эмма поперхнулась куском жареной колбасы, который пыталась проглотить, и прижала салфетку ко рту. Ей вдруг стало невыносима мысль провести еще один ужасный длинный день в этом доме, ничего не делая, только ожидая. Придя в себя, она спросила:— Ты хорошо знала Мэри Макколл?При упоминании имени предполагаемой жертвы Стивена Люси поджала губы, однако сразу же на них вновь появилась слегка истеричная, ослепительно яркая улыбка.— Конечно, не очень хорошо, — весело сказала она, облокотившись локтями на стол и держа чашку двумя руками. — Мэри была намного моложе. Она была подругой Дирка и Стивена.— У нее осталась семья? Друзья?— Ее отец, Джессуп. Но он умер два года назад от сердечной болезни. — Ее лобик снова сморщился, когда она глубоко задумалась. — О, есть еще ее тетка, Астория. — Люси сделала гримаску. — Высушенная старая зануда. Она, наверное, не выходила из дому последние двадцать лет.— Она жила в том же доме, что и Мэри? — настаивала Эмма, чувствуя, как в ней поднимается волнение.Люси кивнула и удивленно посмотрела на невестку.— Почему тебя так интересует Астория Макколл? Ведь она так же скучна, как холодные помои.— Я хочу поговорить с ней об убийстве Мэри, — сказала Эмма, отставляя нетронутую еду и отодвигая стул.— Я еду в город, — объявила она, — и хотела бы, чтобы ты поехала со мной, если можешь.Люси все еще выглядела ошеломленной, но отложила свою салфетку и встала. Она сжала руки трогательным гибким движением.— Ну, мне кажется, что я могла бы… — Она посмотрела на свое черное платье и нервно пригладила блестящие сатиновые юбки, коснулась своего шиньона. — Ты думаешь, я хорошо выгляжу? Астория, может, и не выходит, но она ужасная сплетница.Эмма успокаивающе улыбнулась невестке.— Ты самая красивая женщина в орлеанском обществе, — сказала она, думая, что ее слова были бы чистой правдой, если бы только Люси одевалась в более подходящие цвета и выезжала бы почаще. — Если Астория что-то и скажет о тебе, наверняка это будет только из ревности.Через двадцать минут Эмма и Люси сидели в одном из экипажей Фэрфаксов и катили мимо цветущих магнолий. Через полчаса они подъехали к подъезду кирпичного дома, который, должно быть, когда-то был элегантным, но сейчас стены потрескались, а сад зарос.Эмма вздрогнула, посмотрев на него.— Убийство произошло здесь? — спросила она очень тихо.Люси выглянула из окна кареты и сделала знак молчать, надевая перчатки.— Да, но тогда это было величественное место. Подходящее для приема гостей.— Когда-то у семьи были деньги, — заметила Эмма приглушенным голосом, так как кучер открыл дверь и помог ей выйти. — Что произошло?Люси вздохнула, присоединяясь к Эмме на неровной дорожке, в трещинах которой пробивалась трава. Металлическая ограда местами проржавела насквозь, калитка, когда ее открывал кучер, скрипела.— Старый Джессуп так и не оправился после смерти Мэри. Он обожал маленькую плутовку. По словам Макона, он стал беззаботным и в один прекрасный день деньги просто пропали. — Люси всплеснула маленькими ручками в перчатках, подчеркивая последнее слово.— Астория никогда не была замужем? — спросила Эмма, жалея эту разбитую семью и не желая ворошить пепел, представившись миссис Стивен Фэрфакс.Когда они полаялись по ступенькам и подошли к входной двери, Люси повернула звонок.Эмма раскрыла веер с ручкой из слоновой кости, который ей подарил Сайрус, и стала обмахивать лицо. Она подумала, что никогда не привыкнет к изнуряющей жаре Нового Орлеана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41